Мрачная пучина

Глубокая, мрачная бездна абсолютно бесконечна и нескончаема. Когда я, погрузившись в нее, опустил веки, налитые свинцом, тогда ощутил непреодолимое влечение в ничто. Необъяснимое желание в этот день меня манило к чему-то необычайному, поэтому я забрел в неизвестный мне переулок в Италии. Я долго повиновался этому тяготящему чувству, но позже, осознав иронию сего, страждался следовать далее, в никуда. Находясь уже перед дверью какого-то обшарпанного, неизведанного мной здания, под состоянием легкого опьянения я решил отворить дверь. Она легко поддалась и с продолжительным скрипом открылась передо мной, незванным гостем. Помещение оказалось весьма примечательным на вид и вкус:оно было представлено в легкой смеси красного и бордового, кругом все было обставлено на антикварный лад, редкие картины неизвестных художников возвышались на стенах гротесной комнаты. В середине, на самой прелестной бордовой ложе располагалась белокурая девушка, на которой была лишь одна венецианская золотистая маска, скрывавшая ее девственный лик. Я при виде нагой, прелестной натурщицы, лежащей в изощрённой позе, выставив тончайшую кисть вперед и оперевшись локтем на массивный подлокотник, просто обомлел. В этот момент я забыл о том, что есть я за человек, каково мое прошлое и настоящее, что будет дальше, я следил лишь за тем, как моя изящная спутница меняет свое положение, грациозно протянувшись в стройной стане и переместив свою нежную маленькую ручку на другой подлокотник софы. Эта дьявольская бестия манила меня своими вишневыми, скорее всего, сладчайшими лепестками губ, медовыми, густыми волосами, спавшими волной по ее плечам и сосцам. Кроме того, войдя тут же в это помещение, я почувствовал прелестнейшую эссенцию болгарской розы, сирени, камелии–вся комната, казалась бы, наполнилась цветущим садом. Самое удивительное было в том, что весь притягательный аромат источала она, причина моих теперешних безумных влечений. Я сошел с ума, потому что смотрел на нее и хотел безудержно прикоснуться к ней, но она была недосягаема, как бездна, до которой я был в не состоянии дотронуться. Царившая тишина с начала моего внезапного визита была нарушена, когда милое создание слегка приоткрыло свои миниатюрные губки: –Ты понимаешь, что это просто так не кончится? Я имею в виду про нашу с тобой стагнацию, так что присядь наконец и перестань смотреть на меня так, будто черта увидел. Ее утонченная натура была оскорблена тем, что я ворвался в покои и остался просто, как ничтожное животное, характерно пялиться ей в лицо. Тут же я вспомнил о том, где я нахожусь, чем я являюсь, а тоесть кем. Я родился в Италии, прожил свое существование, стенаясь по всему миру. Знаю то, что я знатного происхождения, рода, имею большое богатое наследие в частях Европы, и зовут меня, если не ошибаюсь.. Допустим, мое имя–Рейн. Я не буду вдаваться в подробности моей темной прошлой жизни, потому что это весьма утомительно. Буду звать себя умышленно придуманным именем, дабы придать загадки своей никчемной личности. Могу сказать о том, что я рожденный эстет: вижу прекрасное, как в моральном, так и в аморальном виде. Когда кредо мной предстает красивейшая, босая барышня, я могу испытывать точно такое же эстетическое наслаждение, как, например, если я бы я видел увядшую кровавую розу, покрытую инеем. Для меня играет огромное значение запахи:если мой оппонент неприятен на дух, то я, естественно, с ним вести конструктивный диалог не буду никогда. Мои вкусовые потребности значат для меня больше, чем жалкая сущность любого человека. Я очень циничен, но в то же время фанатичен от мысли о том, чтобы непрерывно искать причину для своего эстетического существования. Италия–светлая страна с тёмным прошлым, как и все остальные государства. Торговля детьми, изуродование их по заказу августейших особ–в этом всем я принимал косвенную роль, не по своей воле наблюдая эти процессы. Это вызывало у меня отвращение, но что мне оставалось делать, кроме того, как просто смотреть на это все с омерзением? Я был тогда молод, мне было двенадцать лет, когда моего друга Джона похитили компрачикосы и вернули его спустя десять лет обратно в Италию. Я не узнал его сразу, потому что внешняя его оболочка была иная: руки из-за пребывания в тесных сосудах деформировались в ветки, словно воск, ноги были укорочены непонятным мне методом, глаза, словно ввалились в череп и стали похожи на мрачные щелки, на спине вырос массивный горб. В общем, был изувечен на всю жизнь безвозвратно. А распознал он меня, потому что запомнил мои начальные черты в детские годы. После этого я не отверг его, я принял его таким, каков он есть сейчас. Но, каково было мое огорчение узнать, что возникла перемена не только в его наружнем облике, но и во внутреннем, душевном. Джон стал очень извращенным человеком, аморальным в наивысшей степени, порочным и подходящим при этом для своего образа. Часто он мог принимать участия в оргиях, даже быть их зачинщиком в своем поместье. Отличала его одна история с девушкой, которая была его первой и последней любовью. Виттория родилась в том же месте, что и мы, была старше его на несколько дней и младше меня на год, поэтому мы проводили свое веселое детство вместе, ведя шахматные бои. Она была яростным стратегом и беспощадным правителем, очень впечатляющий личностью, чья энергия била через край и искала способ излить ее. Стремилась к совершенству, играя на всевозможных музыкальных инструментах, проводя опыты с непонятными мне реактивами, занималась весь день с потертыми справочниками медицины. Ее возвышенность, ее влечение к вершинам манило глупого Джона, который и не подозревал о том, что тот ее и ногтя не стоит.. Мои мысли были прерваны нетерпеливым вздохом и злым упором, направленным в мою сторону. Я же только-только завладел самообладанием, и наконец-то удостоился ее своим ответом: –Да, конечно. О чем Вы говорили? Про то, что нужно прервать это гнетущее молчание. Вы, видимо, торгуете своей натурой, если предстали предо мной в столь заискивающем виде, – сказав это, я иронично поджал губы. Моя собеседница, кажется, не изменилась в лице, но сладкий ее голос дрогнул: –Что тебе здесь надо? А если, я и правда потаскушка, то ты не мой клиент, ибо денег ты не выплачивал, так что прошу, ближе к дверям подойти и уйти, прикрыв с той стороны. Я мнгновенно с дерзким пафосом подошел к маленькой обидчице и легонько, но с властным жестом, схватил ее за выступ бледного подбородка: – Интересно, такая же ты смелая, когда дистанция становится более тесная, чем тогда, – я прильнул к ее мило очерченным венеровым лепесткам, нежно закусив верхнюю губу, таким образом, показывая свое господство, вторично прикусил лакомый кусочек. Она мгновенно запылала и как будто, застыдившись своей наготы, покраснела более, хоть этого не было видно через маску, я почувствовал внутренне, что ее состояние поколебалось. Я резко, вывернул карман своего мундира, и швырнул наземь несколько ассигнаций: – Надеюсь, этого будет достаточно, маленькая мерзавка, – я грубо навалился на ее страстную белоснежную грудь, и принялся медленно, но внимательно осыпать поцелуями ее хрупкие плечи. С ее стороны послышался томный вздох, миниатюрные плечи вздрогнули от легких моих прикосновений губ. –Н.. Нет. Я не торгую телом, прошу хватит..