oxygen

Иллюзия контроля оказывается настолько хрупка, что исчезает от одного простого жеста. Одного короткого движения руки достаточно, чтобы Мэтт понял с кристальной ясностью — до этого ему лишь позволяли вести. От досады хочется взвыть, но удается лишь хрипло вдохнуть, теряя остатки здравого рассудка со стремительной скоростью. — Чтобы я ещё хоть раз заикнулся о своих кинках при тебе, — он все же коротко стонет на выдохе, невольно выгибая шею и вжимаясь горлом в широкую сильную ладонь. И почти с восхищенной ненавистью опускает взгляд на азиата под собой. Тот кажется даже бровью не ведёт. — Знаешь, я удивлен, как ты с такими кинками в принципе сейчас трахаешь меня, так что сам факт их наличия ещё не самое из ряда вон, — произносит Джей немного севшим голосом, умудряясь нахально скалиться, отчего у ДеЛиси начинало здорово пригорать. — Вот именно, я тебя, так что будь добр, заткнись, — едва слышно хрипит он. Все же с рукой на горле очень сложно командовать, особенно когда голова плывет, и пульс зашкаливает с каждой секундой все сильнее, а самообладание рискует и вовсе стать мифом. — Если бы это ещё было чем-то большим, чем твои домыслы... Блять, — конец фразы съедается коротким, но ужасно блядским звуком. Джей замирает, не дыша, и запрокидывает голову, не отводя взгляда от чужих глаз, перебирая пальцами по коже горла, цепляясь за него, будто это единственное, что удерживало его на этом свете. Новое движение, мучительно медленное, снова вынуждает ахнуть, на этот раз громче, и Мэтт удовлетворённо прикрывает глаза, перехватывая чужую руку у запястья. — Напомни, почему мы все ещё продолжаем чесать языком? — он ведёт головой и поверхностно дышит, замирая в кольце чужих ног. — Потому что кое-кому понадобилось вставить свои пятьдесят копеек, — взвинченно огрызается Синатра, за что тут же получает упрямый ощутимый толчок. — Ну, допустим, не только их... — Заткнись, блять, ради бога, и выеби меня. — Слова истинного доминанта, — смех ДеЛиси заглушается весьма бесцеремонным способом, Вон дёргает того на себя за горло и порывисто затыкает рот собственным, одновременно с тем прогибаясь в пояснице, чтобы насадиться на член глубже и под другим углом. Мэтта как кипятком окатывает. От былой говорливости не остаётся и следа, он кладет ладони на бедра и лихорадочно тянет парня на себя, вынуждая умножать частоту и скорость движений до тех пор, пока дыхание окончательно не покидает легкие, на этот раз обоих. Асфиксия лишь усугубляет ситуацию, Джей невольно ослабляет хватку, стремительно уплывая от нарастающего острого удовольствия и все чаще напряжённо выгибается, срываясь на отрывистые стоны, от которых сводило под ребрами. Мэтт стискивает зубы и самостоятельно вжимается горлом в ладонь, чувствуя, как самообладание буквально плавится под натиском эмоций. — Блять, — уже неясно, кто это произносит. Воздух накаляется до предела, и короткие низкие стоны звучат в унисон. Джей возобновляет зрительный контакт, буквально вынуждая ДеЛиси это сделать, дёргая на себя, и невольно смыкает пальцы плотнее, задыхаясь, скрещивая голени на пояснице во время следующих грубых толчков. И Супер смотрит, долго, пристально, чувствуя, как все тело охватывает парализующее удовольствие, но не успевает даже звука издать, чтобы предупредить, как Синатра откидывает голову далеко назад и судорожно стискивает коленями чужую талию, отчаянно двигаясь по члену из последних сил, кончая оглушительно остро, и это становится последней каплей. Мэтт роняет голову на плечо и зарывается лицом в шею, задыхаясь в громких высоких стонах. Все тело колотит от пережитого, и спустя минуту беспамятства двигаться все ещё не хочется. Энергии хватает лишь для того, чтобы мягко снять руку с шеи и выдохнуть, переплетая пальцы. Джей первым подаёт голос снизу, прочистив горло. — Надо почаще тебя душить... — голос звучит восторженно и блядски удовлетворённо. Он глубоко выдыхает, все ещё не отводя расфокусированного взгляда с потолка. И получает в ответ лишь фыркание. — О, заткнись.