Демоны

When days are cold Зима никак не хотела одаривать москвичей настоящим январским морозом. Прошло уже полмесяца нового года, а температура не опускалась ниже минус пяти. С неба лениво валился мокрый снег, асфальт был покрыт тонким слоем влажного льда. Лишние десять минут на улице человек мог провести, только крайне в чем-то нуждаясь. Крайне. Арсений ждал у метро свою девушку. And the cards all fold Вернее, не так. Он ждал у метро самую лучшую девушку на свете. Почему она была самой лучшей? Потому что она любила Арсения. По крайней мере ему казалось, что она его безмерно любит. Это достаточно веский повод считать её лучшей. Потому что Арсений - демон. Самый настоящий. Да, полукровка, да, неудавшийся отпрыск Сатаны, но природы его это не меняло. Итак, Арсений - сын Сатаны. И его Лерочка об этом знает. И - любит. And the saints we see are all made of gold Лера появилась в его жизни в самый неподходящий и - в самый нужный момент. От отца Арсению достались адский пламень и столь же адский гнев, и всю сознательную жизнь его учили их контролировать. Учёба была воистину мучительной, и Арсений всем сердцем ненавидел отца за то, что он обрек его на... Это. Но вот его два величайших наставника: младший брат и просто какая-то терпеливая женщина (Арсений сам не знал, откуда взялась Шура) - решили, что он всему научился, и пора ему таки стать главным их козырем в вечной борьбе против зла. "Пчелы против мёда, конечно, но прорвёмся," - неудачно пошутила Шура. В тот вечер Арсений долго говорил с Лерой по телефону: - Знаешь, я всё-таки демон, дьявол почти... Ну, все просто стремятся выбрать себе в "спутники жизни" самых лучших, праведников почти или как там оно называется. Лера смеялась в ответ: - Поверь, Сень, вся эта праведность - позолота; в тебе гораздо больше настоящего человеческого, чем во всех моих знакомых вместе взятых. И он ей верил. When the dreams all fail Больше всего Арсений мечтал быть человеком. Серьёзно. Чтобы просто жить без бесконечного беспокойства о том, что кто-то заметит спрятанный под рубашкой хвост, без постоянно звучащего в голове рокочущего возгласа Шуры "Тихо, отродье", которое было почти стоп-словом в моменты, когда Арсений начинал закипать, без ночных звонков, мол, срочно к нам, координаты кину - без всего этого. Арсений заканчивал колледж, подрабатывал и вполне мог каждый вечер возвращаться домой, где его ждала любимая и любящая девушка, и спокойно засыпать в её объятиях (А в её объятиях спалось спокойнее всего), но вместо этого он часто замирал у двери, зная, что дома уже утром его встретит ласковая и все понимающая Лера, обнимет, поцелует, едва дотянувшись, в макушку и попросит пропустить учёбу. - Я проснулась в половину второго, тебя уже не было. Отоспись сегодня, пожалуйста. И Арсений оставался дома. И вечером к нему, сонному и, кажется, ни капли не отдохнувшему, возвращалась Лера с пакетом вкусняшек и рассказывала что-то забавное с учёбы, а потом укладывала Сеню к себе на колени и пела ему колыбельные. И это его спасало. And the ones we hail Are the worst of all Порой Арсению казалось, что Шура - худшее, что с ним могло случиться. Нет, никто конечно, не спорит, что она была чуткой и внимательной его воспитательницей, нянчилась с ним, учила его важнейшим и простейший вещам, освоить которые Арсений сам бы не смог, но... Как она это делала! То есть, имя Арсения она запомнила только через полгода почти ежедневных занятий. За словом она в карман не лезла, Арсений, когда смирился, даже записывать начал ругательства. А ещё у неё была очень тяжёлая рука и нереальное умение заставлять молчать одним взглядом. И она никогда не скрывала, что над Арсением издевается. Вообще, это было частью учёбы. Она мастерски выводила Арсения из себя, а он честно пытался не сжечь тут все к чертям. И у него даже получалось, после стольких-то лет. Но для Шуры это было чистой воды развлечение, ей настолько это нравилось, что скоро стало стилем общения. Арсению было по-человечески обидно, но он выдерживал - молчал и дышал на пять счетов. Но и его тренированное терпение не было бесконечно. - А, кстати, ребятенок, как на личном? Живы наволочки и кружевные лифчики? - беззастенчиво спросила Шура, пока они пробирались на очередные... Разборки. Сторонники того, что нет в мире чёрного и белого - добра и зла - совсем не правы: мир давно поделен на зоны влияния, чёткие их границы закреплены почти документально. Но всегда найдутся нарушители. И такое нужно пресекать. Шуру одернул брат Арсения, Антон, сказав ей не копаться в чудом белье. Но она продолжила: - Ой, да ладно, чего тут. Али не дала она тебе ещё? Или уже не даёт? "Издевается, стерва," - подумал Арсений, беззвучно медленно выдыхая. Она наступала на любимую мозоль: Лера не была первой девушкой Арсения. С остальными он расходился из-за того, что... Заигрывался. Лера позволяла ему все. Правда, сам Арсений себе уже ничего не позволял. Антон снова попросил Шуру помолчать (они с Арсением были близнецами, поэтому не удивительно, что Антон первым начинал ощущать тихо клокочущий где-то в глубине сознания Арсения гнев), а Арсений снова выдохнул. - Все в порядке, - сказал он, - я привык. Ну и Шура продолжила: - Ладно-ладно, видела я твою сладкую, такая довольная девочка... Все у вас там в порядке. - Они уже подходили к месту назначения, Арсений вполуха слушал Антона, который методично (то есть - прямо как в методичке какой, честно!) обрисовывал ситуацию. Шура остановилась: - Но я не одобряю. Тебе это мешает. Ну все, пошёл. And the blood's run stale Арсений слегка растерялся. Просто Шура имела над ним своего рода неограниченную власть, и, несмотря на её привычку рубить с плеча, если она что-то решит, это будет сделано. Сейчас Шура решила, что им с Лерой надо расстаться... И они расстанутся. Если её не переубедить. А тем временем Арсению надо было разобраться с "группой в полосатый купальниках", с мелкими чертями, то бишь. Вообще, он должен был урегулировать конфликт, но... Тратить нервы на бесов не хотелось. Он думал о Лере. Вернее о том, как он, черт побери, придёт к ней и скажет, что им нужно расстаться... Нет, не скажет. Ему будет проще убить Шуру. Серьёзно. Лезет не в свое дело, будто Арсению мать или кто похуже... И ладно бы она только в дела Арсения лезла, пародируя его единоличную хозяйку, это потерпеть можно. Но хоть как-то покуситься на Леру... Это уже выходит за грань. Надо... Разбираться. С Шурой, естественно. На чертей времени не было. Арсений, едва кинув на них взгляд, щёлкнул пальцами, и от всех них осталась горстка пепла. И он сразу же повернулся к Шуре и Антону. Оба были в лёгком шоке: раньше Арсений был гораздо более мирным. - Сработано неплохо, даже на фоне эмоционального потрясения, - резюмировал Шура. - По поводу девочки твоей: отбой, шутка, совет да любовь. И тут Арсения прорвало. I want to hide the truth Не было ещё в жизни Арсения ни одной такой ситуации, когда он правда бы хотел показать, что он демон. До этого момента. Он понимал, что сейчас вполне может убить Шуру, потому что она наконец доигралась, но выдержка его оказалась в который раз сильнее. Он просто на неё смотрел. Смотрел так, что Антон невероятно быстро отошёл метров на десять. - Шурочка, родная, не шути так больше, - невероятно мягко сказал Арсений. Он увидел, как дернулось её горло в попытке сглотнуть, но движение завершить все не получалось, как будто её кто-то душил. - Ты жива, может, потому, что я не хочу Лерочку обнимать руками, запачканными человеческой кровью. Арсения нервно окликнул Антон, и Шура жадно вдохнула. И выматерилась: - Охереть ты потоки энергии направляешь. Горжусь. Она подошла вплотную к Арсению, взяла его за плечо и тихо, но жёстко прошептала: - Вот только кончай романтизировать свою Лерочку. Покажи ей сначала то, что я пару лет назад видела. Потом посмотрим, может, выяснится, что я тебе сильнее люблю. Ты демон, помни. Арсений закрыл глаза и медленно кивнул. Лере он не покажет ни за что... Свое бессилие. I want to shelter you После этого весёлого разговора он почти сутки провалялся в кровати, отключив телефон (Лера как раз уехала к родственникам на зимние праздники), воспламеняя воздух вокруг. Но вот Лерочка, ужасно взволнованная тем, что Сеня так надолго пропал из сети, возвращалась домой, к своему любимому, который ждал её в неприятный зимний вечер у метро. Арсений знал, что ничего из произошедшего ей не расскажет. Лера была ещё слишком ребёнком: она сама нередко признавалась, что ищет в объятиях Сени приюта от ссор с родителями, сложностей общения с другими людьми, ищет спокойствия и ласки. Арсений знал, что Лера это заслуживает, и всячески старался ей это предоставить. Тем более, что Лера была щедра на взаимность. Она увидела его первой и почти взлетела по ступенькам, сразу накидываясь с объятиями. Арсений едва удержал равновесие. - Сенечка! Я скучала! За спиной у Леры был огромный рюкзак с вещами, сама она была немного встрепанной - спала в метро, но невероятно бодрой и живой. - Рассказывай, куда пропал! Я волновалась! - Да так, - замялся Арсений, - в ночь поработал и отсыпался. Лучше ты расскажи, как там за МКАДом. Лера взяла Арсения за руку и уже сама уверенно повела его домой. Она что-то щебетала, влюблённо глядя на Сеню, льнула к его плечу. Арсений тихо вздохнул. Конечно, Лера не должна знать о его "вспышках гнева". Но Шура тоже была отчасти права: Арсений далеко не такой безобидный, каким считает его Лера. But with the beast inside There's nowhere we can hide Шура просто профессионально будила в Арсении совесть, несмотря на то, что утверждала, что у Арсения её нет. А ещё он слишком надолго остался наедине со своими мыслями. Поэтому он был твёрдо намерен серьёзно переговорить с Лерой. Опять. Конечно же, Арсений пытался поговорить с Лерой на эту тему, но все его попытки успешно разбивались о мягкую Лерину улыбку и её осторожно прикосновение к его волосам. Серьёзно. Она с такой искренностью обнимала Арсения, была к нему так ласкова... Ну как он объяснит этому нежному существу, что он, как бы к слову сказать, страшный-ужасный демон, а не тот (на самом деле тоже нежный, любящий и внимательный), кто обычно дома? Вот и не получалось. А сегодня что-то... Захотелось, что бы получилось. Всю дорогу до дома Лера ненавязчиво и тихо щебетала про новый год, глубокие сугробы и наряженную живую елку. Арсений очень слабо, но мягко улыбался в ответ и осторожно вёл Леру за руку. Мысленно он пытался проговорить, что скажет Лерочке, но почему-то не мог найти ни одного подходящего слова. "Ладно, - думал он, - на месте разберусь. Она выслушает..." И был абсолютно прав. Как только они пришли домой, Лера выудила из рюкзака пакет мандаринов, подарочные свечки в форме елочек и пригласила Сеню на кухню. Арсений достал нарядную тарелку, чтобы сложить туда мандарины, и ещё одну - менее нарядную для кожуры. Лера выключила свет, и Арсений зажёг свечи. Сначала они вспыхнули ярко-синим, почти белым, зашипели, а потом свет их стал обычным - ровным и желтоватым. Арсений сел за стол напротив Леры и начал немного нервно чистить мандаринку. - Лер, ты знаешь, я давно хотел с тобой поговорить... - неуверенно начал он. - О чем, Сень? Мандаринку будешь? - мягко спросила Лера, протянула ему тщательно почищенную дольку. Блики от тёплого света свечи причудливо играли у неё на лице и золотистое сверкали в карих глазах. В шикарных, самых обворожительных, тёплых и проникновенных карих глазах. Арсений опустил взгляд и выдохнул. - Обо мне. Просто... Ты так ко мне относишься, как будто не понимаешь... - осторожно начал Арсений, опасаясь смотреть на Леру. Она же только закатила глаза: - Снова попытаешься мне рассказать о том, что ты, уж прости, тварь несусветная? Это я уже пыталась слушать... Мне неприятно. Лера явно была недовольна темой. Она пристально, Арсений чувствовал, смотрела на него и ждала ответа. - Тебе неприятно быть рядом со мной, таким? - тихо, убито спросил он. Лера почти рыкнула раздражённо: - Мне неприятно слушать, как ты самоунижаешься. Я тебя, в конце концов, люблю, понимаешь? Арсений тихо выдохнул и закрыл глаза. - Ты слишком многого обо мне не знаешь, чтобы любить так беззаветно, - тихо и ровно сказал он. "Говорю словами Шуры. Докатились." - Ну так расскажи. Чего ты прячешься тогда от меня? No matter what we breed We still are made of greet - Я боюсь, - честно признался Арсений, - тебе навредить. - Если боишься - не навредишь, - непреклонно ответила Лера. Она ссутулилась, как будто этот разговор был в прямом смысле тяжелым для неё. Но Арсений уже не мог его закончить, если начал. - Ты не понимаешь. Ты не знаешь наверняка. Никто не знает. - А может, всё-таки знает? Арсений, милый мой... - Лера начала немного остро и недовольно, но продолжила вкрадчиво, мягко, и Арсений её перебил. - Не милый. Лера, ты меня не слышишь, я демон. Монстр. Ты должна меня бояться. Лера закрыла лицо рукой и тихо, нервно и немного истерично рассмеялась. - Арсений, - всхлипнула она, - посуди сам: я с тобой уже почти год. Если бы ты и хотел меня, скажем, убить, ты бы давно это сделал. А по поводу "бояться"... Я знаю людей, гораздо более жестоких, чем ты. И ты знаешь. - Я не про жестокость, - терпеливо выдохнул Арсений. - Я совершенно не контролирую себя в гневе. Арсений врал. Но только чтобы достучаться. А с каждым следующим словом это представлялось все более невозможным. - Никто не контролирует. Арсений снова выдохнул, чтобы успокоиться. - Я опаснее. This is my kingdom come This is my kingdom come - И чем же ты опаснее? - почти нахально спросила Лера. Каждое слово давалось Арсению с трудом. Он не хотел ни рассказывать, ни показывать Лере ничего из того, что должен был. И то немногое, что Арсений мог донести до Леры, не пугая её, все равно разбивалось, как о стенку горох. Но терпения у Арсения предостаточно. - Я могу убить одним щелчком, к примеру. Лера рассмеялась. Ласково, легко и звонко: - Ну, скажем так, я знаю множество способов убийства. Не по щелчку, конечно... Но вполне могу сделать так, что это будет выглядеть, как несчастный случай, например. Арсений почти умилился наивности Леры. - Я убиваю одним щелчком, - перефразировал он. Лера умолкла и замерла, чуть наклонив голову. Она коротко облизнула губы и сглотнула. - Ты сейчас, - тихо начала она, - просто пытаешься меня напугать... Арсений опустил голову и почти зловеще усмехнулся. - Или... Лера осторожно подперла подбородок рукой и тихо вздохнула. Она посмотрела на Арсения невероятно пронзительно и тоскливо. - Ты хочешь, что бы я боялась? - тихо спросила она. "Нет!" - Да. When you feel my heat Арсений встал из-за стола и очень осторожно - беззвучно - задвинул стул. По спине Леры пробежали мурашки от его спокойствия. Наверное, ей было страшно... Но обычно страх сковывает кончики пальцев неприятным холодом, а сейчас она чувствовала, как к её затылку медленно кралось тепло недостаточно сильное, чтобы называться жаром, но и не достаточно мягкое, чтобы быть теплом, исходящим от живого существа. Look into my eyes Лере Не было страшно, когда погасил свечи. Все окна и двери были закрыты, и дым от фитилей - она видела боковым зрением - начал подниматься вертикально вверх, будто огню не хватило кислорода, чтобы гореть дальше. Будто его... Задушили. Ей не было страшно, когда единственным источником света, казалось, во всей округе остались глаза Арсения. Безумно, нечеловечески голубые, они освещали кухню, как горящий газ в старой квартире бабушки. Свет был привычным и даже уютным... Но все рано это значило, что отопление отключили. It's where my demons hide It's where my demons hide Странно-непроглядная темнота вдруг будто бы заклокотала за спиной Арсения. Он сам боялся - боялся, что его снова одернуть и прилюдно пристыдят... Но Лера смотрела на него, прямо ему в глаза очень внимательно и почти завороженно... Потому что действительно не хотела смотреть ему за спину. Не боялась, просто опасалась. Неизвестное всегда заставляет... Слегка волноваться. Арсений взял руки Леры в свои, и она тут же их отдернула. Ладони Арсения были раскалены до предела. Он поднес одну руку к свече, и воск начал течь, уродливо оплавляясь и чернея по краям. О ножку стола почти с грохотом ударил хвост. Арсений видел испуг в глазах Леры, но знал, что в полной мере она пока не боится. Свечка до конца стекла на стол, заливая серо-зелёным уже воском красивые бумажные салфетки с каким-то натюрмортом на них. Арсений тихо и бархатно рассмеялся, позволяя Лере отвести взгляд. Она посмотрела в стол и нервно усмехнулась. И тихо проговорила: - Смиренной души затравленный взгляд, - она уверенно подняла взгляд и синее сияние глаз Арсения ответило её нездоровую улыбку, - летит мотыльком на адский огонь... - Это Евангелие? - иронично спросил Арсений, наклонив голову. Тьма за его спиной стала осязаемой. - Это Канцлер Ги. Арсений приблизился к Лере так, что бы опалять её лицо своим дыханием: - Продолжай, мне нравится. Don't get to close Лера встала со стула и подошла вплотную к Арсению. Да, конечно, она знала о нем как о демоне очень немного. Но как о человеке она знала о нем буквально все. - И смех Сатаны несётся вдогонь. Арсений отступил на шаг и усмехнулся. Почти попала. Почти. Он положил руки Лере на плечи. "А тут главное не переборщить. Хотя... Она сама того хотела." It's dark inside Теперь осязаемая темнота обволакивала Леру почти изнутри. Она не была ни тёплой, ни холодной, ни поглащала свет, ни отражала. Она была тьмой. И она была внутри. Лера видела её на фоне остального мира, на фоне сияния глаз Арсения; она увидела в далёкие огни окон соседних домов и сбоку - слабо светящиеся глаза чёрного кота. И все это она видела на фоне темноты. - И это только малая часть того, что есть во мне. It's where my demons hide It's where my demons hide - Нравится? Лера долго не могла понять, откуда звучит голос, и чей он. Она пробовала закрывать глаза, но тьма как была, так и оставалась в поле её зрения. Страшно до сих пор не было. Вернее она знала, что ей должно быть страшно и, скорее всего, сейчас ей уже очень страшно, но она этого не чувствовала. Как будто тьма и отключила ей способность бояться. - Да. When the curtain's call Is the last of all - Тогда начнём следующий и, думаю, последний акт представления. Вокруг как будто поднялся занавес, все это время закрывающий нестерпимо яркие стены серного пламени. Огонь не был тёплым, как показывал раньше Арсений, он был настолько горячим, что невозможно было понять, пламя обжигает или может за мгновение заморозить. - Эту часть силы я не показывал ещё никому, поэтому не бойся, когда я сам начну удивляться. Голос Арсения звучал непривычно, будто отражаясь от языков пламени. Лера была уверена, что если она скажет хоть что-то, огонь поглотит все до последнего звука, и она не услышит сама себя. - До последнего времени я был уверен, что все что я могу, находится где-то в рамках безобидных тренировок со свечками. Ты вынудила меня показать немного больше, чем то, с чем я могу справиться, Лерочка. When the lights fade out All the sinners crawl - Всё думали, что, раз я полукровка, мне не досталось и сотой части его силы. Что ж, нет. - Лера почувствовала руку Арсения на своей шее, хотя чётко видела, что он лишь шевелил кончиками пальцев, играя с особенно вертлявыми языками пламени. - Как часто бьётся твоё сердце... Мило. Что ж, я могу рассказать про любой твой грех. Про каждую твою крамольную мысль, моя девочка. И так я могу сделать с любым человеком. И не только с человеком. So they dug your grave - Пожалуй, твоё любопытство тоже можно считать грехом, я так посмотрю. - Арсений говорил, говорил... Вернее, он уже не говорил. Его слова звучали голосом тьмы вокруг. И пламя говорило его словами. И Лера сама была голова подписаться под каждым его словом. - Хотя главные твой грех все равно - я. Арсений рассмеялся. И продолжил: - Ты знаешь, что именно грехи сводят человека в могилу, да? Я ни на что не намекаю. Шутка вышла прекрасной: она возымела нужное влияние над Лерой. А, может, сказалось наличие чьей-то руки у сонной артерии: Лера тихо кашлянула. Откуда-то слева донеслось жалобное мяуканье. And the masquerade Will come calling out At the mess you made И раздался голос. Незнакомый Лере, но ясно - имеющий неоспоримое могущество над Арсением. - Остынь, придурок. И все прекратилось. Лера глубоко вдохнула морозный воздух, ворвавшийся из открытого окна, оперлась левой рукой о свое колено, нервно усмехнулась: - Охренеть, как Кинга почитала, - и плавно осела на пол, снова привыкая нормально видеть мир. А Арсений почти забился в угол между столом и стеной. - Успокоился? - с издевкой спросила женщина, стоявшая чётко напротив Арсения. В руках она покачивала маленькие, богато украшенные золотом ножны. - Шура, верно? - тихо спросила Лера. - Да, - усмехнулась женщина. - Жиаы, два долбоеба? Лера рассмеялась ужасно нервно, но искренне: - Насчёт долбоебов полностью поддерживаю. А по поводу "живы" - частично. - Крепкая девчонка, - почти в уважением кивнула ей Шура. - Большинство бы уже ногами вперёд выносили. Но это не значит, что тебе можно играться с нечистью. Ещё пара таких выходом, и мир треснет по швам. А Арсений стоял, виноватый и смущенный, и не знал куда смотреть. "Я прошу меня простить. Я снова потерял контроль. Я не хотел вас расстраивать. Я виноват. Прошу простить." И ему было вовсе не обязательно все это говорить - тот самый случай, когда все на лбу написано. Лера посмотрела на него скептично: ни следа от того, кто только что держал в своих сильных пальцах её душу не осталось. И какое амплуа было придуманным, не знал сам Арсений. Don't want to let you down But I'm hellbound - Знаешь что, - сказала Шура, повернувшись к Лере, - я у тебя ребятенка, пожалуй, заберу, пока он не исправится. Хотя.. Лера сидела, спокойно опираясь на стену спиной и чуть откинув голову. - Хотя, возможно, ты теперь о нем знаешь больше, чем я. Я, честно, и не думала, что он настолько силён. - Он сам не думал, - тихо ответила Лера, пока Арсений боялся заговорить. - Чисто для резюме: ты никак раньше с Адом связана не была? - спросила Шура, за ухо подтягивая Арсения к себе. Он послушно шёл следом, склонив голову. - Нет. - Что ж, не хочу тебя расстраивать, но теперь связана, - почти весело пожала плечами Шура, дернув Арсения за ухо. - Да я как-то поняла. Спасибо, что пришли. - Не могла не прийти. Соглядатаи сказал, что за этим чудиком папаша явился. Лера почему-то вспомнила про явление гетерозиса - когда метисы в первом поколении сильнее и выносливее родителей из чистых линий. Though this is all for you Don't want to hide the truth Шура не стала забирать Арсения куда-то к себе. - Разберёмся все втроём. Арсений, как это случилось? Он долго молчал, глядя то в пустоту то, казалось, в самого себя. Он начал тихо и очень, очень вкрадчиво: - Я хотел объяснить все Лере... Но пришлось показать. Арсений был выжат, как лимон, и подавлен собственной силой. Лера же отделалась лёгким потрясением и бодро подтвердила: - До меня туго доходит. Шура в который раз посмотрела на Леру с удивлением и почти с уважением. - Я не знаю, что я делал и что и того, что я делал, делал действительно я, - после долгой паузы сказал Арсений. И Шура, и Лера слушали с интересом: Лера в попытке понять, что происходит, а Шура в попытке понять, что именно произошло. - Но скрыть от них, - Арсений очень красноречиво, почти с иронией, посмотрел вниз, - будет трудно, да? - Они сами в панике, не беспокойся, - махнула рукой Шура. Арсения крайне удивляло их спокойствие. Будь его воля, он бы сжёг тут все к чертям. Но он себя контролировал. - Ты сильнее, чем я думала, - продолжала Шура, - чем все мы думали. Но ты так ни капли не научился держать все это под контролем. Только прятать... Душить, если угодно. Лера чуть наклонила голову и прикусила губу. Она только-только начала учить психологию и психиатрию в университете, поэтому с упоением ставила диагнозы. Мысленно. - Скрывать больше нельзя. They say its what you make I say it's up to fate - Ей показывал на что способен, говоришь? - уточнила у Арсения Шура. - Я не знаю, - тихо, но ровно сказал Арсений. Лера делала зарисовки в блокноте, пытаясь понять, что с ней произошло. Арсений испытавал смутную вину за то, что Лера стала его невольной жертвой. Едва просто полчаса с того момента, как пришла Шура, а он уже ровным счётом ничего не помнил из ого, что происходило. Лера пересказывала Шуре то, что видела и чувствовала, иногда цитируя Данте, и ела мандарины. А у Арсения тряслись руки. Ему казалось, что на кончиках пальцев вспыхивают синие искры, а Черныш, его обожаемый кот, временами начинал на него зло шипеть. А ещё воздух в комнате дрожал. И не от того, что почти прямо под домом Арсения лежит тоннель метро. Наконец-то Арсений, на выдохе, тихо признался: - Я правда не знаю, что на меня нашло. Лера не могла настолько сильно меня вывести. Оно... Само. Шура почти победно усмехнулась: - Значит, не ты сам решил все это показать. И правда, прятать больше нельзя. It's woven in my soul I need to let you go Арсений раньше наивно полагал, что его жизнь была мучением. Нет. Самое страшное началось только сейчас. Из-за вечных заданий, рекомендаций Шуры, тренировок с ней он почти не спал. Он бросил учёбу, работу... Он мучился уже почти полгода. И все это время Лера была где-то рядом. То она помогала Шуре, то Антону, то просит сидела в одной комнате с Сеней и делала рисунки, читала стихи, пела песни... Однажды она призналась: - Когда тебя Шура ночами вызывала... Я ведь не спала. Не могла, пока тебя дома нет. Да и сейчас... Как-то не спится. Арсений тогда посмотрел на неё так, будто она только что вонзила нож ему в сердце. Конечно, Арсения это ты в любом случае не убило бы, но было бы больно. И неприятно. И противно. От того, что сам такое допустил. - То есть... - тихо начал он. - Ты не один тут переживаешь, - закончила Лера. И тогда Арсений снова, впервые за полгода, сорвался. На самого себя. Ничего критичного, просто его ладони начали жутко кровить от того, что он впился в них ногтями. А кровь шипела и дымилась. Шура страдальчески закатывала глаза: снова он скатился в самобичевание. Антон боялся лезть, а Лера в какой-то момент взяла и обняла Арсения. - Лер, - очень тихо, неслышно сказал он, - если тебе плохо, ты встала, мучаешься, тебе неприятно... Я должен тебя отпустить отсюда. Я всегда об этом думал. Your eyes shine so bright I want to save that light I can't escape this now Unless you show me how - Дурак, - рассмеялась Лера. Она обнимала Арсения очень нежно и мягко смотрела ему в глаза. - Подумай сам, стала бы я тут мучиться. Мне почему-то кажется, что без меня... Тебе будет немного хуже, чем со мной. Я хочу помочь. Я люблю тебя. Арсений тогда почти расплакался. Он крепко прижал к себе Леру и начал тихо говорить: - Я ненавижу себя. Действительно ненавижу. Я заставляю дорогих мне людей мучиться, страдать, решить мои проблемы. Всё крутятся вокруг меня, что-то делают, решают, а я вынужден сидеть на месте, чтобы не сделать ещё хуже. В самом деле, я отвратителен. Тогда, на кухне... Я чутко ощущал, что могу сделать с тобой в а, что мне угодно. И я бы сделал что-то непоправимое, если бы не пришла Шура. Я бы... Я даже думать об этом не хочу. Ты должна была испугаться, сбежать, не отвечать на звонки, спрятаться от меня. Но ты возишься тут со мной... И любишь. Я не понимаю, как. Как можно меня любить? Арсений посмотрел на Леру впервые снизу вверх. А её взгляд в ответ был до ужаса мягким и отзывчивым. - Я думаю, что я смогу тебе показать. So, you feel me heat Look into my eyes You make my demons hide You make my demons hide Please get more close (Пожалуйста, подойди поближе) Light up the dark inside (Освети темноту внутри) You make my demons hide (Ты заставляешь моих демонов прятаться) You make my demons die (Ты убиваешь моих демонов)