Не двигайся

Гентаро наблюдает за тем, как Хифуми наклоняется перед его лицом, держа в руках кисти и что-то ещё, название чего Гентаро ещё не до конца запомнил. Тот выглядит непривычно серьёзным, сосредоточенным на всех этих кисточках, консилерах, тенях и подводках. Это непривычно, потому что обычно Хифуми ведёт себя простодушнее или, скорее, дурашливее, но, кажется, стоит ему взять в руки кейс с косметикой — и вот он уже становится другим человеком. Гентаро находит это удивительным. — Если ты будешь шевелиться, вся моя работа пойдёт насмарку, — хмурится Хифуми на случайное движение Гентаро. В ответ он слышит только насмешливое хмыканье. — Так не пойдёт, — сильнее сдвигает брови к переносице. — Давай так, — бормочет он и берёт Гентаро пальцами за подбородок — аккуратно, не стискивая, но всё равно ощутимо. Прикосновения Хифуми всегда такие — осторожные, будто он касается одними кончиками пальцев, но Гентаро неизменно чуть вздрагивает от каждого из них. Может, это потому, что за всё их знакомство — около пары недель, не больше — он сумел поймать не так много из них. Как будто Хифуми осторожничает, боится касаться его, даже находясь в своём «навеселе»-состоянии. А может, просто дразнит. Хифуми часто это делает — досаждает другим своей беспечностью, это в его духе; Гентаро считает это одним из его вредных хобби. Может, дразнить его тоже входит в этот список раздражающих вещей, которые Хифуми любит делать. Гентаро послушно прикрывает глаза, когда Хифуми его просит об этом; слегка морщится (не специально, по инерции), чувствуя на веках кисть; получает за лишние движения недовольный возглас от последнего. — Ты правда не умеешь сидеть смирно, — вздыхает Хифуми (и, боже, он что, надувает щёки?). — Мне просто не нравится макияж, — возражает Гентаро. — Большое упущение, — почти возмущённо отвечает Хифуми, и вот он уже больше похож на обычного себя: эмоционального и не скрывающего своё недовольство. — Ты ведь такой красивый, — искренне говорит он, а Гентаро почти что чувствует, как сердце с громким стуком падает куда-то вниз. Когда играешь в популярной группе, выслушивание комплиментов — наигранных и искренних, преувеличенных и не очень — становится не достижением, а привычкой; и Гентаро знает, что он не уродлив, он слышал это много раз, но. Выслушивание комплиментов от Хифуми почему-то — ему бы самому хотелось знать или, скорее, признаться самому себе, почему — вызывает иной эффект. Гентаро не знает, что ему ответить, он только чувствует, как смущение подступает к горлу. — Ну, это твоя работа. Делать меня красивым, — усмехается он. Хифуми смеётся; его, вообще-то, легко рассмешить, но Гентаро всё равно чувствует непонятную гордость, когда ему удаётся это сделать. — Ты сам по себе очень красивый, — улыбается он. — Может, в таком случае, мне не нужна эта тонна макияжа, — упорно продолжает игнорировать комплименты Гентаро. — В таком случае придётся тебя уволить. Какая жалость… — наигранно вздыхает он. Хифуми снова смеётся, втайне радуя этим Гентаро. — Макияж помогает подчёркивать красоту, только и всего. Если бы ты признавал это, был бы ещё симпатичнее. Гентаро не находится с ответом. — Давай просто побыстрее закончим с этим, — бормочет он, сдаваясь. Хифуми послушно возобновляет работу. — Не двигайся и не моргай, — просит он. Сосредоточенно смотрит на спокойное, почти смиренное лицо Гентаро; наносит тушь на подрагивающие ресницы. Слышит его неровные вздохи и едва ощутимо чувствует их на своей коже. Гентаро думает, что, может, Хифуми находится слишком близко, и со странным чувством внутри ощущает, что был бы не против, если бы тот наклонился ещё ближе. Хифуми заканчивает работу, и Гентаро это понимает, но глаза оставляет закрытыми — ждёт, когда ему позволят открыть. Хифуми не позволяет. Хифуми зачем-то наклоняется ближе — и целует. Невесомо, просто прикосновение кожи к коже, но. Гентаро всё равно ощущает, как лицу становится жарко, всё равно непроизвольно сжимает ткань штанов, а дышать становится всё равно труднее. — Можешь открывать глаза! — вновь переходя на свой беспечный тон, радостно заявляет Хифуми, когда отстраняется. — Ты, — выпаливает Гентаро. Ему хочется сказать: вернись, поцелуй меня, стой, мне нужно больше, это-нечестно-не-играйся-со-мной. Вместо этого слова застревают в горле. Но Хифуми его, кажется, понимает и без слов. — Какая жалость! Я не могу испортить твой макияж, ведь он удался мне с таким трудом, — наигранно вздыхает Хифуми. — Может, если бы ты меньше дёргался…