Nexus

Дни рождения Старков всегда отмечаются с помпой. Стив не любитель шумных многолюдных компаний, поэтому предпочитает поздравлять именинников заранее. В крайнем случае, на следующий день, когда лучшим подарком становится вовремя подсунутая бутылка минералки — Старки, что старший, что младший, не особо следят за мерой, если есть хороший повод позволить себе этого не делать. — Ты приедешь? — голос Тони в трубке звонок и пока самую малость пьян. — Отец опять на меня забил. — Он на тебя не забивал, — отвечает Стив по привычке. — Ага, конечно, — Тони усмехается, но в этой усмешке нет ничего веселого. — Так тебя ждать? — Я постараюсь, — обещает Стив, хотя, в сущности, ему нечего делать на молодежной вечеринке, ведь он даже напиться не способен. Но что-то гложет, не давая покоя, догадка или уверенность, что ему нужно, необходимо сегодня быть рядом с Тони. Ему чужды сентиментальные замашки, это просто смешно, но при мысли о том, как Тони, брошенный всеми, кто должен быть рядом с ним в такой день, напивается до беспамятства, Стив начинает звереть. Тони доверяет ему. Верит. Ждет. Стиву плевать на весь мир, но ожидания одного человека он не вправе не оправдать. Грохот музыки из особняка Старков разносится по всему Манхэттену. Стив бросает машину у нижних ступеней парадной лестницы, перебрасывает ключи парковщику и входит в распахнутые настежь двери. Шум, крики, однообразный бит бьют по ушам. Вокруг полно парней и девушек разной степени подпития, по углам жмутся целующиеся парочки, добрая сотня гостей отплясывает на танцполе в гостиной, а остальные шатаются с выпивкой в руках, заинтересованно поглядывая на Стива. Непросто не потеряться в этом гвалте, но он четко понимает, зачем пришел — в отличие от большинства находящихся здесь. Стив цепко оглядывает толпу и в итоге направляется к высокой блондинке, в компании бутылки мартини коротающей вечер в баре. — Где мистер Старк? — тоном, не предполагающим ответа «не знаю», спрашивает он. — Был здесь. — Блондинка, пьяно улыбаясь, пытается повиснуть на Стиве, но тот отпихивает ее в сторону. Телефон Тони вне зоны доступа. Стив набирает номер еще раз и, так и не дождавшись ответа, хватает за руку проходящего мимо администратора. — Найди мне Джеймса Роудса, — приказывает он, с раздражением наблюдая, как тот практически врастает в землю и цепенеет от страха. Стива Роджерса, как и то, что бывает с теми, кто не исполняет его поручения, знает в лицо даже приходящий обслуживающий персонал Старков. — Живо! — С-слушаюсь, сэр, — заикается тот, но не двигается с места, даже когда Стив отпускает его. — Мне повторить? — в голосе Стива явственно проскальзывают угроза. — Никак нет, сэр! — Голос администратора срывается на фальцет, и он бегом устремляется к лестнице. Стив терпеливо ждет. Мысленно он дает парню десять минут, но тот на удивление справляется быстрее. — Вы меня искали, сэр? У Роудса отличная выправка, командный голос и уверенный, не подобострастный взгляд. Из него выйдет отличный командир. — Где Тони? — не размениваясь на предисловия, спрашивает Стив. — Уехал. Простите, но он просил никому не говорить, куда. У него… отвратное настроение. — Вот именно поэтому, — Стив делает шаг к Роудсу, глядя на него в упор, — мне необходимо знать, куда именно он уехал, причем немедленно. Надеюсь, не нужно объяснять, что может случиться с Тони, если он сядет за руль пьяным? — Простите, сэр. — Роудс слегка бледнеет, что при его цвете кожи просто немыслимо, но продолжает стоять на своем. — Я… дал слово, я не могу. — А теперь послушай меня, Джеймс. — Стив шагает еще ближе и сгребает его за грудки. Пожалуй, он одним движением мог бы переломать парню все ребра, но, безусловно, не собирается этого делать. Только припугнуть — будущему офицеру Гидры подобные уроки пойдут на пользу. — Если Тони попадет в беду, виноват в этом будешь в том числе и ты. И отвечать тебе придется наравне с остальными причастными. Это понятно? — Да... сэр, — сдавленно сипит Роудс. — Великолепно. — Стив стискивает кулак сильнее, давит на грудную клетку. Роудс хрипит, но не отводит взгляд. Молодец. С характером. Такие экземпляры Стиву по душе. Как и всякая настоящая редкость. — Итак, я повторяю свой вопрос. — Oн смотрит на парня, не мигая. — Куда. Уехал. Тони. В молчании, не считая грохочущей над головами музыки, проходит около минуты. Роудс боится, но слово, данное другу, готов держать до конца. Он совершенно точно далеко пойдет. Тони умеет выбирать себе друзей. Но в конце концов благоразумие и беспокойство за нерадивого товарища берут верх. — Есть одно место, мы там часто зависаем. — Джеймс выдыхает, когда Стив отпускает его. — Заведение только для своих. Не думаю, что он уже свалил оттуда, так что вы успеете. Я… напишу адрес. Он говорит неохотно, выталкивая из себя слова, но все же говорит. — Хорошо, — кивает Стив и пристально наблюдает за Роудсом все то время, пока тот ищет ручку и клочок бумаги, пишет адрес и поправляет сбившийся набок галстук-бабочку. — Вот. — Протянув Стиву листок, Роудс тяжело смотрит на него. — Что? — Стив прячет измочаленную записку в карман. — Говори, что хотел сказать, у меня нет времени ждать. Роудс ему не доверяет, да и не должен, но для него, как и для всех, кто близок Тони, очевидно — Стив не желает ему зла, как очевидно то, что только Стив является для Тони единственным безусловным авторитетом. — У Тони проблемы… с общением. С людьми, — наконец говорит Джеймс. — У него в последнее время… проклятье, — он отводит взгляд, подбирая слова, — часто такие мысли проскальзывают… О том, что он никому не нужен. Ни отцу, ни… — Он с сомнением смотрит на Стива, но все-таки заканчивает: — Ни вам. А всем остальным и подавно. Это началось после смерти миссис Старк, я думал, пройдет, переживет, но сейчас понимаю, что нихрена он сам не справится. Он очень расстроился из-за того, что отец не поздравил его лично, ограничившись дежурным звонком. Но я не мог остановить его, вы же знаете. — Он безнадежно всплескивает руками. — Если Тони что-то вбил себе в голову, переубедить его сложно. — Не могу не согласиться. — Стив отрывисто кивает. — Спасибо за информацию, Джеймс. Он стремительно выходит из здания, садится в машину и отправляется на поиски Тони. Он невероятно зол на себя. Умение сочувствовать и сопереживать мешает трезво оценивать ситуации и людей, потому Стиву не свойственно вовсе, и все же... Именно поэтому он вовремя не заметил творящегося с Тони. Хотя, прокручивая в уме прошедшие с момента смерти Марии три года, Стив не может сказать, что что-то в поведении Тони кардинально изменилось. Разве что, он стал более замкнутым и каким-то… угловатым, натянутым, словно постоянно ожидая удара исподтишка. Стив не замечает, как со своих обычных шестидесяти миль в час переходит на девяносто. Тони он видит сразу, едва зайдя в клуб. Он сидит за стойкой в одиночестве, если не считать бармена и почти пустой бутылки Jack Daniel's. Музыка и здесь грохочет так, словно первостепенная задача владельцев заведения — свести гостей с ума, но Стив давно научился не обращать внимания на подобные мелочи. — Привет. — Он подходит ближе, опирается на барную стойку рядом с Тони и пару секунд внимательно его изучает. Тони на мгновение застывает, не донеся до губ стакан, но потом, махнув рукой, опрокидывает в себя выпивку. — Какого… — Он запинается, трет пальцами переносицу и зло ухмыляется. — Какого хрена те...бе н-надо? — Как ты умудрился так напиться? — спокойно интересуется Стив, оценивающе разглядывая бледного бармена и батарею пустых бутылок. — Мне-е-е мо-ожно. — Подперев подбородок кулаком, Тони пьяно кривится. – У меня сегодня пра…здник, зна-аешь ли. — Да, я в курсе. — Стив решительно отодвигает от него стакан с плещущимся на дне виски. — Э-э-эй! — Тони протестующе вскидывается, возмущенно машет рукой но, не рассчитав, валится со стула. Почти валится. Стив вовремя подхватывает его подмышки и, крепко стиснув в руках, усаживает обратно. — По-моему, тебе уже хватит. — Он добавляет в голос металла, смотрит на Тони строго, почти жестко, и под этим взглядом вся бравада моментально слетает с него, словно ее и не было. Тони можно вообще ничего не говорить — все эмоции написаны на его лице, и сейчас в их числе нет ни одной враждебной. — Я отвезу тебя домой. — Стив тянет его к себе с намерением вывести отсюда, но Тони неожиданно с силой упирается. Стив чувствует, как напряжены его мышцы под тонкой футболкой, и это неожиданно заводит гораздо сильнее, чем должно. — Не хочу домой, — заявляет Тони. — Там зверинец, ни одной нормальной рожи, издеваешься? — Тогда сейчас мы едем ко мне, а утром я отвезу тебя домой, — твердо говорит Стив и, бросив на стойку несколько крупных купюр, тащит его за собой к выходу. На этот раз Тони не сопротивляется. По дороге Стив звонит Говарду, но тот вне зоны доступа, что, в принципе, ожидаемо. — Не парься. — Тони полулежит на пассажирском сиденье, закинув ноги на приборную панель. — Я же говорю, ему плевать. — Ты неправ, Тони. — Стив неожиданно злится сам на себя, потому что, в самом деле, сколько можно отрицать очевидное? — Ты сам-то в это веришь? — В голосе Тони мешаются насмешка и горечь. Стив молча смотрит на дорогу и хочет поцеловать его. Сверкающие неоновыми огнями небоскребы, автомобили, улицы, парки остаются позади. Тони, кажется, спит, и Стив сбрасывает скорость, стараясь вести максимально аккуратно, но все равно до дома они добираются быстро. Стив паркуется и, помедлив, вытаскивает Тони из автомобиля на руках. Лифт почему-то не работает. Стив поднимается по лестнице гораздо дольше обычного, стараясь не разбудить Тони, и лишь у самых дверей замечает, что тот уже не спит. — Привет. — Тони улыбается спросонья, и Стив, дождавшись, когда он окончательно проснется, ставит его на ноги. Тони, пошатнувшись, хватается за стену. Стив не желает разбираться, сделано ли это намеренно, или ему действительно так плохо, и вновь сгребает его в охапку. Они вваливаются в квартиру, Тони почти виснет на нем, и Стив позволяет себе эту маленькую слабость — обнимает его, прижимает к себе вовсе не по-отечески и гораздо крепче, чем необходимо для того, чтобы помочь остаться на ногах. Тони реагирует мгновенно. Стив подозревает, что сперва реагирует его тело, которому просто необходимо немного ласки и тепла, отзывается на автомате, а лишь потом начинает соображать голова, и вот уже Тони жарко дышит ему в шею, обнимая за плечи. Стив тянется к выключателю, но Тони перехватывает его руку. Похоже, алкоголь сорвал парню ограничители, и Стив вопросительно вскидывает бровь, глядя ему в глаза. Сглотнув, Тони облизывает губы, но взгляда не отводит, и Стиву предельно ясно: он уверен в том, что делает. Уверен, решился, ему это нужно, и он не собирается давать заднюю. Стив чувствует это в жестких движениях его пальцев, в напряженной позе, в том, как Тони вцепился в него, явно не желая отпускать. Стив полностью одобряет такое рвение. И собирается дать Тони возможность довести начатое до конца. Самому. Сейчас. — Что случилось? — ровно интересуется он, даже не пытаясь высвободить руку. — Не… надо, — хрипло и тихо просит Тони. — Не включай свет. — Почему? — Стив рассматривает его лицо, отмечая для себя все эмоции, которые Тони даже не думает, да пока и не научился скрывать, замечает капельку крови на его нижней губе, очевидно, прокушенной, пока Стив сжимал его в объятьях, а Тони пытался подобрать слова. И больше не хочет выяснять, что стряслось и почему Тони сбежал ото всех в разгар вечеринки. Стив хочет слизать эту капельку, зацеловать его губы, но не останавливаться на этом. Он хочет выпить Тони досуха, выжать из него все соки, лишить сил и способности думать — всё для того, чтобы Тони было так хорошо, как никогда прежде не было, и останавливают его сейчас вовсе не сомнения. Не после того, как Тони сам подается вперед, обнимая вновь, и дышит практически в самые губы. Стив не собирается давить. С кем угодно — без колебаний, но не с Тони. Он должен сделать этот шаг сам. — Энтони, ты пьян. — Стив обнимает его крепче, проводит ладонью по спине снизу вверх, взъерошивает волосы на затылке, они заметно отросли, и Стив предвкушает, как будет тянуть за них, трахая Тони сзади. От нарисовавшейся перед глазами картинки в паху тянет нетерпеливо и сладко, Стив сжимает его волосы в кулаке сильнее — почти так же сильно, как будет сжимать чуть позже, заставляя Тони запрокидывать голову и безостановочно стонать, принимая его в себя и едва удерживаясь на разъезжающихся в стороны коленях, ведь Тони очень старательный и раздвинет ноги именно так, как нужно, он, безусловно, знает, что Стив не даст ему упасть. — Не так сильно, как кажется. — Тони вскидывает на него неожиданно осмысленный взгляд. — Я прекрасно осознаю, что делаю. И чего хочу. — Чего же ты хочешь? — Стив знает ответ, но знать и слышать — такие же разные вещи, как самоудовлетворение и секс. — Я… — Все-таки смутившись, Тони опускает взгляд, и Стив даже в темноте, нарушаемой падающим в окна светом фонарей, видит, как горят его щеки. Теперь можно и подтолкнуть — Тони уже переступил черту, остался последний шаг. Стив тыльной стороной ладони скользит по его щеке, берет за подбородок, заставляя вновь посмотреть на себя. — Ты? — Он легко, едва касаясь, проводит пальцами по его губам . — Договаривай. — Я хочу… — сглотнув, Тони прикрывает глаза, — чтобы ты… — Чтобы я — что? — это Стив выдыхает ему в самое ухо, чуть касаясь его губами. — Хочу… — Тони вздрагивает от прикосновения и мертвой хваткой впивается в его плечи. — Ну? — Стив зарывается в его волосы, прихватывая губами кожу на шее. — Хочу, чтобы ты меня трахнул, — на одном дыхании горячим нетерпеливым шепотом выпаливает Тони, и Стив с улыбкой щекочет языком бешено бьющийся под кожей пульс. — Хочу тебя, Стив! Он не отвечает — тело гораздо лучше слов покажет, что сейчас они с Тони хотят одного и того же. Вопреки ожиданиям, целуется Тони просто отлично. У него мягкие и чувственные, еще по-мальчишески пухлые губы, которыми он осторожно, но уверенно обхватывает верхнюю губу Стива, скользит языком по языку, старательно и дразняще, излишне аккуратно, словно не решаясь на более активные действия. Стив позволяет себе проявить чуть больше силы: давит Тони на затылок, углубляя поцелуй, и, резко развернувшись, впечатывает его в стену. Тони со стоном выдыхает в его рот, притирается вплотную, горячий, жадный, впервые дорвавшийся до ласк. Его стояк даже через несколько слоев одежды чувствуется отлично, Тони не обделен природой, и Стиву хочется поскорее сорвать мешающие тряпки, чтобы наконец дотронуться до всего скрытого под ними. Он стаскивает с Тони футболку, отшвыривает ее в сторону, ведет ладонями по голому животу, бокам, груди, педантично считая судорожные вдохи. Тони прижимается спиной к стене, лунный свет бликует на его коже, а Стив не может оторвать взгляда от кое-чего неожиданного. — Давно? — Тони облизывается, тяжело дыша, его грудь часто вздымается под пальцами Стива, цепляющими красующуюся в левом соске титановую «штангу». — Не помню у тебя такого. — Позавчера… сделал. — Тони пытается усмехнуться, но сразу же со стоном закусывает губу, когда Стив, наклонившись, втягивает сосок в рот. — Ч-черт! Стив перекатывает на языке прохладный металл с какой-то гравировкой, надо будет посмотреть после, что там написано, посасывает, кусает, лижет и, дождавшись нервного выдоха, переключается на второй сосок. Тони над ним хватает воздух прерывисто, шумно, теребит волосы, жмется ближе и даже не думает возражать, когда Стив расстегивает на нем джинсы и толкает их вниз вместе с бельем. — Сейчас... подожди. — Извернувшись, Тони окончательно избавляется от одежды и притирается к Стиву, безо всякого стеснения закидывая ногу ему на бедро. Стив подхватывает его под ягодицы, поднимает над полом, позволяя обвить себя руками и ногами, глубоко, со вкусом целует в губы. У него стоит, до боли, до мутных пятен перед глазами, Тони пока понятия не имеет обо всем том, что Стив давно творит с ним в своей голове и собирается воплотить уже совсем скоро в своей постели. — Стив! — Запрокинув голову, Тони зарывается пальцами в его волосы, он тоже хочет, хочет искренне и сильно, он уже отпустил себя, пользуясь тем, что скрывать и сдерживаться больше не нужно. — Да, малыш? — Стив целует Тони в шею, собирает капли пота, терпкого, горьковато-соленого, наскоро облизывает пальцы, трет ими между ягодиц, давит, нажимает, ввинчивается внутрь, там сухо и невероятно, до невозможности узко, и это вынуждает действовать излишне осторожно, но он не отступится, он намерен как следует потрудиться над этой тугой желанной задницей, разработать ее членом, пальцами, языком, чтобы не осталось даже намека на боль — только чистый, незамутненный кайф. Тони прошибает дрожью, единым острым приступом, с головы до ног, он сжимается, постанывает сладко, и Стив подозревает, что виной тому не только его руки. Тони потряхивает и ломает от всего сразу: от медленно трахающих его пальцев, от этого покровительственного «малыш», от уверенности, которой, Стив знает, от него буквально прет, от их одного на двоих желания и азарта — тоже одного на двоих. — Если ты не прекратишь, я кончу тебе на костюм, — выдавливает Тони в перерывах между стонами, которые с каждым разом становятся все громче. — Я этого не переживу. — Стив — не без сожаления — вытаскивает из него пальцы и, перехватив удобнее, несет в спальню. Тони виснет на нем, как клещ, цепляется за плечи, жаркий, напряженный, но Стив практически не чувствует его веса, он привык к гораздо более серьезным тяжестям. — Слушай… — Тони запинается, не договорив, и Стив всем телом чувствует его неловкость. — Мне надо... — Что? — остановившись на пороге спальни, он аккуратно ставит Тони на ноги, но далеко от себя не отпускает — гладит по заднице и спине, коротко и часто целует в губы. В отличие от Тони, он по-прежнему одет. — Что-то не так? — Мне в ванную надо. — Тони хрипит, непонятно от чего больше — от волнения или возбуждения, и это можно понять. — Помощь нужна? — Стив вовсе не планирует смутить его еще больше, но кажется, все-таки смущает — Тони закатывает глаза и, возмущенно взмахнув руками, язвит в ответ: — Подержать или спинку потереть? Не смеши меня! — Хорошо. Не буду. Стив прижимает его к себе, крепко, собственнически целует, почти трахает языком его рот, и Тони ошеломленно стонет, целуя его в ответ. — Возвращайся скорее, — шепчет Стив и отпускает его, подтолкнув к двери в ванную, за которой Тони исчезает, едва успев включить свет. Время тянется непростительно долго. Стив расстилает кровать, сбрасывает куртку, расстегивает рубашку, прислушиваясь к шуму воды и неожиданно для себя заводится, представляя, как Тони стоит под душем, — наверняка ледяным, чтобы хоть немного протрезветь и освежиться — опираясь о стену и широко расставив ноги. Картинка встает перед глазами настолько ярко, что Стив пропускает момент, когда плеск воды стихает. Тони выходит из ванной, завернувшись в полотенце, узкая полоска света из-за приоткрытой двери освещает его фигуру, поджарую, красивую, на виду ничего лишнего, только мышцы и гладкая влажная кожа. — Ждешь меня? — Тони упирается ладонью ему в грудь и позволяет притянуть себя ближе. — Я тут пошарился по тумбочкам и захватил все, что нужно, надеюсь, ты не против? Тони перекладывает тюбик смазки и несколько презервативов в его ладонь, и Стив, не глядя, перебрасывает их на постель. — Конечно. — Он игнорирует подставленные для поцелуя припухшие губы, проводит языком по линии челюсти, шее, плечу, собирая холодные — насчет ледяного душа не ошибся — капли, запускает пальцы в мокрые волосы и сдергивает полотенце. Это становится для Тони сигналом к действию. Он реагирует молниеносно: стаскивает со Стива рубашку, в процессе расстегивая ее до конца. Дергает за ремень, сталкивает вниз брюки, едва не рыча от нетерпения, это чувствуется, это льстит. Стив улыбается ему в шею, выпутывается из остатков одежды, оглаживает его бедра и, когда Тони начинает недвусмысленно тискать его за задницу, смыкает пальцы на его члене. — Ох, блядь. — Тони недолго стоит столбом, наслаждаясь медленными, почти ленивыми движениями Стива — разворачивается спиной и приникает к нему, вжимается ягодицами в пах, и Стиву стоит немалых усилий сдержаться и не нагнуть его здесь и сейчас, в дверях, не дойдя до кровати какую-то жалкую пару метров, вставить без смазки и растяжки. Проучить. Конечно. Чтобы не смел больше так провоцировать — или продолжал нарываться, Стив пока не знает, что Тони нравится больше, но обязательно выяснит в ближайшее время. — Сти-ив, — тянет Тони уже совершенно другим тоном, все еще хриплым, но уже более томным, низким, он дышит все чаще, в такт движениям руки Стива, толкается бедрами, хватает за предплечья, в нем не осталось ни капли стеснения, это совершенно очевидно — он намерен завершить начатое и сделать все именно так, как захочется им обоим, забыв о неловкости и стыде. — Ты сейчас кончишь, — ласково предупреждает Стив, чувствуя, как член в его руке напрягается, дрочит все быстрее, кусает за мочку горящего уха. — Давай, малыш, еще чуть-чуть... — Бля-а-адь, — Тони стонет в голос, откидывает голову ему на плечо и даже приподнимается на носках — все только для того, чтобы поскорее дотянуться до губ, — и кончает, когда Стив целует его, обхватывает ладонью его затылок, даже не думая поворачиваться — так и стоит, натянутый, как струна, все то время, пока они целуются, жадно и горячо, — Умница. — Стив подносит залитые спермой пальцы к его рту. — А теперь оближи. Тони послушно вылизывает его ладонь, каждый палец, щекочет подушечки языком, закрыв от удовольствия глаза. Стив поддерживает его, крепко обхватив за пояс, он предполагает, как Тони сейчас, должно быть, ведет и как ему хочется передышки, но, безусловно, на этом останавливаться не собирается. От возбуждения перед глазами пляшут красные пятна, в паху тянет, болезненно и сладко, и прекратить даже на время сейчас было бы неразумно. — Пойдем в постель. — Он настойчиво подталкивает Тони в нужном направлении, целует на ходу, наслаждаясь его вкусом на своих губах. Тони покорно переставляет ноги, Стив роняет его на кровать спиной вперед, накрывает сверху собой, стараясь слишком не давить, и вновь приникает к губам, не давая Тони даже вдохнуть как следует. — Чего тебе хочется? — интересуется он в перерывах между поцелуями. Ему необходимо заставить Тони говорить, выложить как на духу все, что он там себе нафантазировал, Стив уверен — фантазировал, мечтал и точно не единожды. — Расскажешь? — Издеваешься? — Тони дышит прерывисто, рвано, подставляется, когда Стив переключается с губ на шею, вскидывает бедра, трется членом о член. — Все хочу… Тебя хочу! — Это не ответ. — Стив приподнимается над ним на локтях и пару мгновений просто смотрит, любуясь: он не мог даже представить, насколько Тони в такие моменты красив. — Подробности, Энтони. — Предложи варианты? — Тони сцепляет пальцы на его затылке в замок, но не спешит притягивать ближе, просто смотрит, ошалело сверкая темными глазами. — Я могу тебя вылизать, — предлагает Стив самое первое, что приходит в голову. Все верно — на самом деле он хочет сделать это больше всего. — Отсосать, трахнуть в рот и в задницу, а потом вылизать еще раз. Как тебе такой план? Он намеренно предельно откровенен. Он действительно хочет сделать с Тони все это, как и многое другое из обширного списка сексуальных утех, которые ему довелось когда-то испытать на себе, но вовсе не уверен, что Тони хватит сегодня на все перечисленное. Спешить им некуда, а пробовать такие вещи впервые следует вдумчиво и не торопясь. Тони сглатывает, слушает, но не отводит взгляд, и то, как у него стоит, лучше слов доказывает, насколько он одобряет этот план. — Отлично. Я за. — Он тянется к Стиву, целует снова, трется бедрами, постанывая и часто дыша. — Только, знаешь… — Что опять? — Стив, недовольный паузой, отрывается от него и максимально строго, насколько это в принципе возможно, будучи с объектом строгости в одной постели, смотрит на него. — Я… — Тони выдыхает, потирается губами о его губы, прижимается лбом ко лбу, — Я тебе нравлюсь? Вопрос несколько сбивает с толку, но это для Стива все предельно ясно, а Тони может думать иначе. — Что за вопросы, малыш? — Он перехватывает ладонь Тони, кладет на свой каменно твердый член и морщится от острого спазма в паху. Его терпение тоже не безгранично. — Разве ты не чувствуешь? — То, что я тебя возбуждаю, и так понятно. — Тони усмехается, но охает и прикусывает губу, когда Стив обхватывает оба их члена и крепко стискивает, поглаживая головки. — Черт… — Ты очень красивый, Тони, — серьезно отвечает Стив, очерчивая пальцами его скулы с лежащими на них тенями от ресниц, губы, припухшие от поцелуев, нос, подбородок. — Конечно, ты мне нравишься. — Я, ну, ты знаешь... не слишком-то силен в практике. — Тони все еще пытается скрыть неуверенность за ухмылкой и бравадой. — Но зато всю матчасть могу тебе хоть сейчас рассказать. — Теория меня не интересует. — Стив отражает его усмешку, садится на кровати и затягивает его к себе на колени, прижимая крепче. Тони обнимает его, скользит ладонями по плечам, целует в шею, Стив шарит по постели в поисках тюбика со смазкой, находит, отвинчивает крышку и льет себе на пальцы. Безусловно, даже со смазкой в первый раз будет больно, Стив никогда не жаловался на размер, а в Тони невероятно, до невозможности тесно, но он сам хотел, они оба хотели, да и, по мнению Стива, без боли настоящее удовольствие ощутить невозможно. — Слушай, я… — Тони охает и утыкается в его плечо, когда Стив, скользнув рукой вниз по его спине, начинает осторожно тереть сжатый вход. — Я… блядь, да, … не знаю... что должен делать. — Тони. — Стив целует его быстро и жестко, выдавливает на пальцы еще смазки, проталкивает один внутрь, и Тони стонет в поцелуй, прогибаясь в пояснице. — Да, вот так, молодец, прогнись чуть сильнее… Расслабься, малыш. Просто наслаждайся. И доверься мне. — С последним пунктом проблем точно не будет, — неразборчиво бормочет Тони и жадно вгрызается в его губы, требуя больше, глубже и прямо сейчас. Стив трахает его пальцами, растягивает, выворачивает запястье, надавливая то сильнее, то нежнее, дрочит в такт, и Тони беспрерывно стонет, подаваясь навстречу его руке, насаживается уже сам, ритмично сжимает мышцы, жарко дышит в самые губы. Запах его кожи, мокрых волос, парфюма и алкоголя сливается, кружа Стиву голову, но гораздо сильнее возбуждает тот факт, что до него Тони так никто не касался. Стив остро, так же остро, как собственный кайф, чувствует его: желание, жажду, доверие, безграничное, слепое, Тони отдается ему во всех смыслах, отказывается от любого контроля, не оставляя ничего для себя, и ведет от этого не менее сильно, чем от самого секса. Тони доверяет ему себя, и Стив не имеет права даже на малейший промах, это же Тони, его Тони, Стив привык считать его своим — вот только кем? Сейчас — точно гораздо больше, чем просто тем, с кем единожды делит постель, Стив не собирается ограничиваться одним разом или даже десятком. Он намерен распробовать Тони, сделать с ним все, что тот позволит сделать с собой и убедить попробовать то, что сперва покажется ему неприемлемым. Впрочем, последних пунктов вряд ли будет много. В любой спорной ситуации Тони даже в голову не приходит возражать, если Стив утверждает, что «это тебе точно понравится». Вряд ли в постели у них будет по-другому. — А-ах, блядь, да что ж ты творишь-то! — Тони изгибается, вжимаясь в него, сдавливает пальцами плечи, располосовывая кожу, плевать, заживет, его член в ладони Стива пульсирует, пальцы и живот вновь заливает вязким и белым, и Стив только сейчас замечает, что, перестарался и, распалившись, пропихнул в него ладонь до середины. Тони, похоже, все-таки больно. Он сдавленно стонет и морщится, обмякая на Стиве, но обнимает по-прежнему крепко, только едва заметно вздрагивает, еще не окончательно опомнившись после оргазма. — Извини, я увлекся. — Стив тянет его за волосы, перехватывает губы, искусанные, сухие, это необходимо срочно исправить, и Стив исправляет, вылизывает рот Тони, увлеченно и неторопливо, глушит поцелуями судорожные загнанные вздохи. — Как ты? — Все нормально. — Тони ошеломленно улыбается, тянется к нему, постепенно приходя в себя. — Было охуенно, честно. Стив вытирает измазанную в сперме руку о простынь, вытаскивает из Тони пальцы, кружит вокруг входа, растирая остатки смазки, и предвкушает. — Будет еще лучше, обещаю. — Он давит Тони на грудь и, когда тот ложится спиной на кровать, наваливается сверху, жадно выдыхая на ухо: — Хочу тебя, Тони. Хочу в тебя. — Блин. — Тони раздвигает ноги шире, позволяя Стиву устроиться между ними, подставляет шею губам, целует все, до чего дотягивается, неуверенно пробегается пальцами по спине. — Я тоже хочу, Стив, очень, но я не суперсолдат, дай мне немного времени... — Я подожду. — Стив усмехается ему в ключицу, щекочет языком сосок с пирсингом, отмечая, что от этого Тони чуть ли не подкидывает под ним, спускается ниже, слизывает с живота белесые терпко пахнущие капли, и это, должно быть, смотрится не очень-то прилично, но что-то подсказывает Стиву, что сейчас нужно именно так — без прикрас и танцев вокруг да около, только чистый секс, настоящее, искреннее удовольствие. Дыхание Тони тяжелеет, член дергается, твердея, когда Стив, обхватив головку губами, поднимает на него оценивающий взгляд. В глазах Тони на этот раз нет ни единой хоть сколько-нибудь связной мысли, только откровенное вожделение, и это поразительно. Раньше такого Стиву наблюдать не приходилось, Тони всегда — всегда — занят чем-то, обычному человеку недоступным, и тем сильнее Стиву хочется довести его до исступления. Пощекотав языком щелку, он переключается на внутреннюю сторону бедер, оставляя влажные дорожки поцелуев от промежности к коленям. — Твою ж м-мать... — Тони стонет, выгибается, стискивает в кулаке измочаленную простынь. Выпрямившись, Стив вслепую шарит по постели в поисках упаковки с презервативом, находит, разрывает фольгу и раскатывает его по члену — потом возиться с этим вряд ли будет время. Во время вынужденной паузы Тони наблюдает за ним, пожирая глазами, и Стив, удерживая его взгляд, выдавливает на ладонь остатки смазки, закидывает его ногу себе на плечо и вставляет сразу три пальца. В разработанную уже дырку они проходят легко, Стив, не церемонясь, толкается глубже, до самых костяшек, грубовато массирует простату, и Тони практически встает на лопатки, стонет в голос, сладко и одобрительно. — Нравится? — хрипло спрашивает Стив, наблюдая за ним. У него самого стоит до одурения, он хочет вставить Тони прямо сейчас, вдолбить его в кровать, насадить на свой член, растрахать эту прекрасную узкую задницу, заставить его орать под собой, теряя голову и задыхаясь от кайфа. — Да-а! — Тони мертвой хваткой вцепляется в изголовье кровати, стискивается вокруг пальцев Стива, вскидывает на него почти безумный взгляд — как оказалось, для того, чтобы довести его до точки кипения, нужно совсем не много, и Стиву нравится то, с какой отзывчивостью тело Тони реагирует на то, что с ним делают. — Трахни меня, Стив, черт бы тебя побрал! — Ты уверен? — Стив целует его бедро, поглаживает, мнет, он издевается, совершенно точно издевается, и знает, что Тони это понимает, чувствует по тому, с какой прытью тот скрещивает лодыжки за его спиной, как втирается пахом в пах, как притягивает к себе, жестко сжимая ладонью затылок. — Да, блядь, я уверен, мать твою! — рычит Тони, стискивая в кулаке его волосы. — Я хочу, чтобы ты меня отымел, я этого хотел с тех пор, когда впервые подумал о сексе! Ты был моей первой и единственной долбаной эротической фантазией, я всегда хотел, чтобы это был ты, и никого другого мне не надо было! Тони дергает его к себе, целует быстро, коротко, стискивает ногами, его лицо очень близко, глаза, губы, и откровения, которые сыплются из него, как из рога изобилия, бьют Стива по живому. — Да у меня мозги отказывали каждый раз, когда я начинал думать о том, что ты со мной можешь сделать, окажись мы когда-нибудь в одной постели. — Тони вскрикивает, когда Стив, распаленный этой тирадой, до крови прокусывает его плечо, но заткнуться, видимо, выше его сил. — С-с-сука, да я даже надеяться боялся на это, Стив! — Серьезно? — Стив нависает над ним, опираясь на ладони, он уже не сомневается, что Тони одобрит каждый его шаг, и похоже, ему только что выдали карт-бланш на все и немного сверх всего. — Почему? — Ты еще спрашиваешь? — Тони неверяще смотрит на него. — Это же ты! Стив Роджерс, Капитан, блядь, Гидра, круче не бывает, да ты любого можешь заполучить в свою постель, нахрена тебе такой молокосос, как я, который, к тому же, не умеет ничего-о-о-о, ох, блядь!.. На последних словах голос Тони срывается на вопль, сладкий и отчаянный — потому что Стив наконец вставляет ему, пусть и только наполовину, но он наконец-то в Тони, в нем до одури тесно, горячо и потрясающе хорошо, и у Стива срывает последние ограничители от того, какой же он узкий, отзывчивый и жадный до ласк. — Выброси эту хрень из своей головы немедленно! — Стив действительно почти в ярости. Полноценно злиться ему мешает только Тони — жаркий, распаренный, он здесь, с ним, сжимается туго, так, как надо, откликается на ласки, хочет и просит, и у него все это в первый раз. — Как… скажете… Капитан, — задыхаясь, выдает Тони, заставляя Стива на мгновение утратить контроль над ситуацией: он даже подумать не мог, что произнесенное Тони это «Капитан» станет таким развратным и непристойным. — Дыши, малыш, — приказывает Стив, целуя его в губы, успокаивающе гладит по животу, у Тони стоит, несмотря на очевидно болезненное проникновение, и Стив не может это не оценить. — Тебе нужно расслабиться, давай. Тони коротко кивает в ответ, старается вдыхать глубже, он настолько сосредоточен, что не успевает отвечать на поцелуи, но все же действительно постепенно расслабляется, и в нем уже не так до невозможности тесно, как было в начале. — Вот так, молодец. — Стив чуть подается назад, но Тони останавливает его, сцепляет ноги так, что сдвинуться еще не получится, выдыхает на ухо: — Я… Стив, давай, не могу больше терпеть, пожалуйста, хочу тебя! Стив не способен ждать и сам. Он входит в Тони до конца, втискивается, преодолевая сопротивление неразработанных мышц, слушает его стоны и проваливается в ощущения. Он никогда не позволяет себе до конца расслабиться в постели, ему нужно контролировать все, и в первую очередь — собственную силу, рассчитывать каждое прикосновение, чтобы удовольствие не превратилось в боль. Он трахает Тони неторопливо, с оттяжкой, почти аккуратно, не выдавая истинной степени своего возбуждения, но его сдержанность с лихвой компенсируется — экспрессивностью Тони, его эмоциональностью и самоотдачей, умением получать удовольствие и полностью отдаваться процессу. У них с Говардом это общее. Но Говард даже не представляет, насколько близко его сын подошел к идеалу. Стив приподнимается, опираясь ладонями о кровать, и делает первый по-настоящему глубокий толчок, от которого распластанного под ним Тони выгибает дугой. Тони горячий, тесный, в нем потрясающе хорошо, настолько, что Стив просто не может от него оторваться, он часто, поверхностно дышит, подставляется под ласки и кайфует так откровенно, что Стиву, наблюдающему за ним с жадностью, удивительной самому, стоит определенного труда держать себя в узде и не кончить первым. И все равно надолго его не хватает. — Ссу-у-ка! — Тони сильнее сжимает его ногами, вцепившись в измочаленные простыни, Стив чувствует, как по его телу прокатывается озноб, сразу же сменяющийся жаром, наклоняется, чтобы поцеловать покрытое темнеющими пятнами засосов и капельками пота плечо. — Стив… блядь… я сейчас кончу! — Давай. — Стив прикусывает кожу на ключице, зализывает место укуса и смыкает пальцы на его члене. — Давай, Тони, кончи для меня, хочу на тебя посмотреть, ну же, давай! — Боже, Стив, я тебя блядь, ненавижу, ещесильнеепожалуйства! — Тони успевает выпалить это перед тем, как его швыряет в оргазм, долгий, прочувствованный, бурный, Стив глухо стонет ему в шею, с силой загоняет раз, второй, третий и кончает следом, впившись зубами в его и без того искусанное зацелованное плечо. Тони, ошалевший от первого в своей жизни настоящего оргазма, тяжело откидывается на подушки, пытается отдышаться, он удивительно расслаблен, податлив и разнежен, но даже не думает выпускать Стива из объятий или сбегать из постели в душ. — Это был самый потрясающий подарок на день рождения, который ты мог мне сделать! — немного придя в себя, наконец заявляет он, и Стив ухмыляется, поглаживая его по бокам, целует губы, красные, опухшие, они наверняка саднят, но Тони отвечает охотно, не пытаясь отстраниться, наоборот, прижимается сильнее, льнёт всем телом, требуя больше ласки. — Поздравляю, — отзывается Стив не без язвительности, как только появляется возможность говорить. — Только, пожалуй, это не тот подарок, о котором стоит рассказывать папе. По крайней мере, пока. Тони хохочет, уткнувшись лицом в его плечо, звонко, заливисто, от души, и Стив улыбается мыслям о том, насколько он настоящий. Насколько настоящее то, что произошло между ними сегодня. Тони запрокидывает голову, демонстрируя шальную белозубую улыбку, ведет ладонями по груди Стива. — Черт, ты… такой… не знаю, как объяснить... — Похоже, день, когда Тони Старк не нашел нужных слов, пора обводить в календаре красным. — Какой? — Стив собирает языком капельки пота с его виска и заинтересованно смотрит в глаза. — Не знаю. — Тони запрокидывает голову, подставляясь его губам, и Стив внезапно ловит себя на мысли, что не хочет останавливаться. — Блядь, это глупо. — Говори уже. — Стив отрывается от него, смотрит в глаза, мутные, пьяные, но весь алкоголь выветрился из них давным-давно. — Ну, ты… Блин. — Тони неопределенно машет в воздухе. — Я видел тебя на плацу, и на тренировках, и на… допросах, и там ты... совершенно другой. — Ты думал, что и в постели я такой же? — Стив позволяет себе легкую усмешку. — И занимаюсь сексом, не снимая сапог? Тони явно не нравится эта усмешка, он обиженно поджимает губы — красные, припухшие губы — и Стив, удивляясь сам себе, битых десять минут поцелуями стирает с его лица это обиженное выражение, пока Тони окончательно не расслабляется. Он засыпает почти мгновенно, уткнувшись носом в плечо Стива и обняв поперек груди. Стив, лежа на спине, задумчиво ерошит его волосы, поглаживает спину кончиками пальцев, совсем невесомо, чтобы не разбудить, Тони спит чутко даже с похмелья, прислушивается к вдохам и выдохам — совсем другим, чем за полчаса до этого, ровным и глубоким, и пытается понять свои ощущения. Их много, и почти все удается разложить по полочкам, но кое-что не укладывается в привычную схему. Он вовсе не насытился. Ему хочется еще.