Какая разница

— Я не какой-то обрезанный рукав! Как можно не ценить красоту женского тела? Эти плавные изгибы, объемы! Женская красота — это искусство, и горе тому, кто этого не понимает! Ши Цинсюань иронично фыркнул, отводя взгляд от разошедшегося бога войны. Нет, он конечно, ни на что не рассчитывал, не планировал даже — кто вообще в здравом уме будет мечтать об этом бесстыжем бабнике? Вот только губы почему-то предательски заныли, напоминая о почти болезненных ночных поцелуях. Ши Цинсюань любил принимать женский облик. И Ши Цинсюань был женщиной красивой — Пэй Мин просто не мог пройти мимо, даже когда выяснил, что очередная красавица в его послужном списке оказалась братом друга. А, соответственно, мужчиной. Он попросил только не говорить брату, да приходить на свидания девушкой. Несмотря на то, что бог ветра любил наряжаться в женское, это было ужасно унизительно. Но Ши Цинсюань почему-то продолжал каждый вечер выбирать платья и украшения и опаздывать минимум на полчаса. А Пэй Мин почему-то продолжал ждать. Они целовались жарко и жадно, прижимались друг к другу, как в последний раз, и какой-то частью сознания Ши Цинсюань боялся, что очередная встреча действительно окажется последней. А на утро этот бесстыдник заявлял, что смотрит только на женщин, и Повелителю Ветра хотелось ударить его по лицу. Хотя, в общем-то, генерал даже не лгал. Осень выдалась слишком холодной, чтобы с легкостью выкинуть из головы воспоминания о теплых объятиях. Было уже даже почти не больно. Ши Цинсюань вынес столько, что это напоминание о том, что так больше не будет только ковыряло чуть затянувшиеся раны. Он стоял у колодца, пытался подвязать на плечах какой-то непонятный кусок ткани так, чтобы тот не слетел, пока он будет доставать воду. И совсем не почувствовал, что кто-то появился позади, пока сильные руки, вдруг возникшие из ниоткуда (Ши Цинсюань испуганно вздрогнул) не помогли вытянуть цепь с ведром. — Зачем ты здесь? — «Спасибо» не будет? — Пэй Мин усмехнулся, нарочито самоуверенно облокотившись на край колодца. — Пришел проверить, не помер ли ты. — Проверил? Теперь проваливай. Ши Цинсюань не совсем понимал, откуда в нем взялось столько желчи, но совершенно точно не хотел видеть Пэй Мина сейчас. Ничего, что напоминало бы о прошлом, о… — Твой брат, — заговорил генерал. — Я обещал ему приглядывать за тобой. Бывший бог ветра вздохнул, прикрыв глаза. — Может тебе что-нибудь нужно? — неловко продолжил Пэй Мин, и видеть его неловкость было почти смешно. — Еды там достать… одежды… денег… Отвратительно. — Зачем ты пришел? — повторил Ши Цинсюань, поднимая веки и пристально смотря в глаза. Пэй Мин потерянно замялся. — Я же сказал, что твой… — Тогда ничего не нужно. Уходи. Подхватив тяжелое ведро, бывший бог ветра развернулся и сделал пару неаккуратных хромых шагов. А в следующее мгновение ведро с грохотом упало на землю, неизящно залив подол и так не самых хороших одежд Ши Цинсюаня и генерала Пэя, дернувшего его за руку, заодно. — Что ты творишь? — прошипел Цинсюань, вскидывая к богу войны лицо, и резко замолчал, глядя на напряженно сведенные брови. — Что?.. — снова начал он уже немного растерянно, но Пэй Мин не дал закончить, потянув на себя за руку, и вдруг обнял. Удивленно выдохнув, бывший бог уткнулся носом в чужую грудь, уперся в нее ладонями, ощутив, как его крепко сжимают сильные теплые руки. И неожиданно засмеялся. — Я-то думал, что ты мастер по сопливым разговорам, а ты оказывается, два слова связать не можешь, тоже мне, великий обольститель! Пэй Мин вдруг почувствовал, что от этого родного насмешливого тона глаза неприятно щиплет и невольно сжал в пальцах чужую одежду. Ши Цинсюань почувствовал это и затих. Какое-то время он молчал, кусая губы и слушая, как бьется в груди совсем рядом божественное сердце. Было так тепло и так надежно в этих объятиях, но, вместе с этим, так страшно. — Я скучал. — Пэй Мин не узнал собственный голос, отстранился, придерживая бывшего повелителя ветра за хрупкие плечи и заглянул в глаза, коснувшись лбом лба. — Я… — нервно выдохнул Ши Цинсюань, панически цепляясь за складки одежды на груди бога войны. — Я больше не смогу принять женский облик… Пэй Мин поднял руки, обхватив его лицо обеими грубыми ладонями, погладил большим пальцем кожу щеки, и прошептал прямо в губы: — Какая, к черту, разница?