Выход есть, но я не знаю где мне выйти

Пустота. Пустота и всего лишь. Только пустота, просто тёмное пространство где ничего невозможно почувствовать. Влад дрожащей рукой все же касается чего то твёрдого. Шершавая поверхность не радует, наоборот она только угнетает, сама делает все неприятным. Рука скользит по ней. Кажется это стена. Возможно, только кажется. Тихий шорох прерывает эту мёртвую тишину. Хочется кричать звать на помощь, бить те самые стены. Что же они тебе сделали? В глаза ударяет слабый свет. Наконец, можно радоваться, но нет. Влад радоваться не спешит. В голову ударяет боль от более яркого света. Он жмурит глаза. Ну а что бы он ещё делал? Спиной поворачивается к свету, а зря. К опасности спиной не поворачивается, но кто его остановит. Всё прокручивает в голове вопрос что он тут делает. Возможно он просто выпил и даже сам не понял, как оказался здесь. Возможно он опять задумался. Возможно опять причуды поехавшей психики. Возможно... Спину одувает ветерок. Неприятный ветерок, который почти не чувствуешь, но все же он есть. И он становится сильнее, бьёт по озябшей коже. И всё усиливается, так, что становиться больно и холодно. Ты кочанеешь. Ты одинок и никому здесь не нужен. С чего такие мысли? Да с того что он и вправду стал беспомощным и ненужным. Бесполезным. Единственное что он мог, это ухаживать за Тошей, но даже здесь его надолго не хватило. Кажется, он сам скоро окажется психом. Ветер сорвал с него футболку или он уже был без неё? От этого было холодно, а все тело пробирала дрожь. Казалось, вот ещё чуть чуть - и он просто замёрзнет насмерть. Последней каплей стала ледяная рука, прикоснувшаяся к голой спине. Он выпустил, долго державшийся внутри крик. Он пролетел в пустоту, отдаваясь слабым эхом. Рука водила по спине, спокойно, прерывисто, будто человек боялся что спугнет свою добычу. Но нет, Влад не может убежать, его будто прибили к полу. Все было таким тяжёлым, так болело, что не хотелось двигаться, лишь бы не причинять себе боль. Он почувствовал прикосновение чужого тела у своему. Тело сильно трясло. От холода или от страха, Влад не понимал. Но он прекрасно понимал что он в чьих-то цепких лапах. Легкие сжимало, он перестал чувствовать ноги. И упал. Упал в бездну, из которой больше не вернётся. Останется лежать здесь. Обнимавший не вызывал доверия, и его он бы точно не поднял. Поэтому ничего не оставалось, как содрогаться всем своим худым телом, под чьими-то ногами. Чьими-то холодными ногами, такими же замерзшими как и он сам. Было быльно. И физически и морально Владу было больно. Вот только от чего? Всё та-же заледеневшая нога коснулась живота. Боль и холод. То что не хотелось чувствовать Владу. Человек сознательно сдавливал живот парня, пока тот не застонал болезненно и не закорчился. Влад уже лежал на животе. Почему просто не встать? Лень? Боль? Тот человек, который издевается над его беспомощным телом? Нет, пожалуй тут что-то другое. Какой-же Влад всё таки мазохист, раз не захотел помешать насильнику. Страх полностью окутывает, не давая двигаться. Его колотит от ветра, который до сих пор не утихает. Нога уже с размаху наступает на спину. Противный звук костей, снова до дрожи. Когда же ты докатился до такого, Зайченко? Снова снова этот вопрос не давал покоя. Он уже автоматически появлялся в голове, при любой такой опасности. А много-ли их было, этих опасностей? Да черт его знает. Из глаз льются горячие капли. Они обжигают лицо, проводя мокрые дорожки и падают вниз в кровавую лужицу. Кровь не из носа. Удара не было. Похоже что из глаз течёт кровь, он был уверен. Ещё один удар, хруст, боль. Сколько раз ты уже произнес слово боль? Наверное столько-же, сколько и вопросов задал сам себе. Хватит. Заканчивай с этим. Умирай. —Твоя душа никогда не будет спокойна, —шёпот и смех. Дьявольское месиво слабых звуков, сливающихся в слова, которые становятся предложением, раздирающим уши. Третий удар окончательно подрывает все внутри. Бомба, осевшая в лёгких, теперь разлетелась осколками по всему, замерзшему насмерть телу. Влад хотел кричать, но из пересохшего рта вырывался лишь безнадёжный хрип. Такой-же безнадёжный, как и сам Влад. Это конец. Конец всему, чего Влад добивался эти три месяца, с самого апреля. С самого ухода из группы. Последний месяц был слишком тяжёлым и может это и есть отпущение? Он будет очень рад. Рад? Тому что умрёт, наверное да. Но ведь Тоша останется один и его точно упекут в психушку. Нет, не этого Зайченко добивался три с лишним месяца, при том что за последний Антон вообще перестал разговаривать. И как никто не старался, парня разговорить не получалось. А врачи вновь грозились его забрать. Неожиданно шею затягивает узел. Неприятное чувство, будто внутри всё покрывается льдом. Тысяча мелких иголочек колет, внутри лёгких зажигают спичку. Всего лишь спичка, но она тут-же разгорается ярым пламенем, охватывая каждую клеточку тела. Последняя надежда умерла вместе с парнем и... рот бешено начал хватать воздух, глаза ослепил свет. Лёгкие наполнились кислородом так неожиданно, что вся грудная клетка заболела. Влад схватился руками за горло. Со стороны казалось что он хочет задушить себя. В ушах звенело, в глаза ударил яркий свет. Зайченко испуганно замороал. "Слава богу, это не рай" —подумал соло-гитарист, видя знакомые очертания комнаты. —Блять, —шепнул он, стараясь привыкнуть к такому свету. Влад заглянул в окно. Серые облака медленно затягивали голубизну неба. Солнца не видно давно, это понял Влад. Да и больно оно кому-то нужно. У всех дела, им некогда любоваться этой красотой. И ему всегда было не до этого. Он отвёл взгляд и чуть не упал с кровати, когда увидел посапывающее тело Ромы рядом. —Сука, блять, нахуй! —крикнул Зайченко от испуга и внезапной боли в спине. Заспанное личико открыло серо-голубые глаза. Он так же испуганно посмотрел, как смотрели и на него. —Чего? —Рома тоже ничего не понимал. Сколько бы раз они не говорили себе "хватит много пить!", все равно набухивались в стельку. А на утро что? Конечно ничего не помнили. Да и не утро похоже уже. —Сейчас день уже? —Влад снова задумчиво глянул в окно, потом взял телефон. Экран показывал 14:34. —Бля, уже пол дня прошло. Тоша! Резкая мысль о том что ударник где-то один и Влад точно не знает где, заставляет бежать как ошпаренного. Но забегая в комнату Тошика он тут же облегчённо вздохнул. Тот преспокойно сопел на кровати. Зайченко тихо закрыл дверь в комнату, чтобы не разбудить парня и пошёл сразу в ванную. Он был ошарашен тем, что Рома уже был там. —Какого хуя? —спросил Влад, спотыкаясь на пороге. —Тихо, не надо падать, тем более на меня. —Булахов придержал друга руками за спину, тот зашипел как кот, напуганый собакой. Сказать что его спина болела, будто изрезанная, ничего не сказать. Вопрос о том что было ночью не давал покоя. Ещё и это сон, он явно что-то должен значить, иначе Влад просто свихнулся полностью. —Что с моей спиной??? —взвыл Влад, пихая Роху в другую сторону от себя. Снова он ударился об шкафчик, висящий на стене. Влад рукой прикоснулся к своей спине и снова зашипел. Пальцы почувствовали неровности. Скорее всего царапины - подумал Влад. —Эээ... Ну как бы сказать. —Рома немного замялся, думая говорить или нет? —Ну... Это Тоша. —Что я сделал ему? Скажи что я ничего не делал больного... —Влад надеялся. Надеялся, что он не трогал младшего. Тот случай вспоминать не хотелось, но память навсегда его запечатлила. Тот самый случай, когда Зайченко поругался с девушкой, как раз из-за Тоши и вечером выпил. Выпил и не рассчитал, а потом подрался с Тошей. Как он узнал это? Да сам Тоша рассказал, хотя соло-гитарист еле понял его. Он просто умолял простить его. Ведь сам ударник не знал ничего и не понимал, разрушенная психика создавала иллюзии вокруг парня. —Да нет. Хотя не знаю, то ли это было удовольствие, то-ли боль. Но скорее всего первое. —он заметил непонимающий взгляд Влада. —Ты точно хочешь знать? —Вообще похуй на всё. Говори, —он закатил глаза, готовясь к страшному. —Ебались вы ночью, —и выдохнул. Как камень с плеч упал, Роха успокоился, хотя все ещё в глубине души переживал за его состояние. —Сука, —он выдохнул и закрыл глаза. Тело сново затрясло. Нет, этого не должно было быть! Ему послышалось. Но нет. Это сказал Роха. Вот он стоит, потирая голову от ушиба, настоящий. Это не галлюцинации. Ничего не говоря, он вышел из ванной. Еле переступая с ноги на ногу и заливаясь слезами, он провалился на свою кровать. Как он сюда дошёл, сам не заметил. Прошло несколько минут, а на душе столько боли, в теле такая усталость. На край кровати присел кто-то. Конечно же это был Рома, и похоже что он не заметил что тот не спит. —Правильно. Тебе нужно поспать, ты не спал всю ночь. Спи, Заяц... —и накрыл одеялом. —Утром увидемся.

Увидемся