Comfortably Numb

Шел шестой час репетиции. Доигрывает моя песня. Я уже не соображаю где надо петь в терцию, где нужно сделать паузу. В конце концов уже мой голос меня не слушался. Микеле стоял за кулисами прислонившись к декорации. Он смотрит на меня. Но все бы ничего, если его глаза не были так пусты и безучастны. Он устал, все его измученное тело, затуманенный взгляд взывали об отдыхе. Эти бесконечные репетиции, записи на студии, выступление на концертах, бессонные ночи проведенные в компании с его стихами и текстами. Я удивляюсь, как при всей его занятости и измученности, к нему еще приходит вдохновение. Дов орет не своим голосом. Я боюсь, что уходя со сцены, он запустит в меня чем-нибудь тяжелым. Вся труппа похожа на загнанных зверей, сидят за кулисами и не смеют показаться на глаза режиссеру, чтобы очередная порция гнева не обрушилась на них. Дов нервно вызывает Микеле на сцену. Медленно переваливаясь с ноги на ногу, ссутулившись, он выходит, и тут же начинает играть его минусовка. Я не могу поверить своим ушам. Это не его голос. Хриплый, осипший. У него случаем не ангина? Дов снова срывается, требует остановиться и начать заново. Микеланджело безучастно стоит на сцене, и совершенно без эмоций начинает петь снова. Труппа с ужасом наблюдает за реакцией режиссера. Мик закашлялся и прервал песню. Я замечаю его глаза...они блестят так, как будто вот-вот разрыдается. Он уходит со сцены, не обращая внимание на возмущенные крики Дова, медленно направляется ко мне. Я подхожу к нему беру его за плечи. Он поднимает на меня взгляд и сквозь слезы тихо шепчет: -Увези меня отсюда...- он всхлипнул. Мы стоим в темноте за кулисами, не досягаемые чужими взглядами, я обнял его, тихо на ухо произнес: -Но...репетиция...Дов будет....- не успеваю я договорить: -Прямо сейчас...куда-нибудь...все равно куда... В окнах мелькают огни ночного Парижа. Микеле сидит рядом, завернувшись в мою куртку. Не громкий звук мотора изредка прерывает его хриплый кашель, что заставляет меня обеспокоено коротко смотреть на него. Ему определенно нужно подлечится, на носу премьера. Он совсем не заботится о своем здоровье. Я уже не могу в полной мере следить за дорогой, моя усталость тоже дает о себе знать. Знаю, что ужасно рискую, нашей безопасностью, но мне самому хочется убраться подальше отсюда. От этих людей, от этого города. Не знаю, когда все это общество, в котором я рад был находится, вдруг мне так осточертело. И только его я готов видеть на протяжении всего времени. Пусть молчим, пусть даже если не смотрим друг на друга, но я все равно хочу быть с ним всегда. Хоть и приходится на публике делать вид, что мы просто друзья. Постоянно удивляюсь, что люди, при всей своей заинтересованности к чужим скелетам в шкафах, остаются слепы, не видя подлинные чувства и настоящую связь между людьми. Я протянул к нему руку и сжал его ладонь, не отрывая взгляд от дороги. Его пальцы слабо сжали в ответ мои... Он перевел взгляд от окна на меня, тихо произнес: - Я скучал по тебе... Мы очень давно с ним не говорили. Почему-то в последнее время меня устраивало это молчание. Просто ощущать его присутствие. Ради этого я могу пожертвовать всем. Чувствую некое онемение, такое легкое, уютное...и от него я чувствую то же самое. Он не пытается показать свою любовь ко мне, но я все равно ее чувствую всем своим существом. Не вербально, не через прикосновения. Мне иногда кажется, что я даже слышу то, что он думает, что хочет сделать. Наверно это и есть настоящая связь. Именно не любовь, а связь. Что держит людей на протяжении многих лет вместе. Она не рушимая, ее не разорвать. Как бы жизнь с нами не обошлась, и куда бы не раскидала, мы всегда будем принадлежать друг другу. Я заворачиваю на стоянку одного богом забытого мотеля. Номер для семейной пары, больше похож на комнату в каком-нибудь притоне обставленный мебелью по моде годов семидесятых. Интересно, они хоть белье меняли с тех времен? Лежа на кровати, слышу как Микеланджело принимает душ. Невольно начинаю представлять, как вода стекает по его обнаженному, хрупкому, измученному телу. Хочу стать этими теплыми струями и нежно ласкать его в своих объятиях. От таких фантазий, я совсем распылился. Так, нужно подумать о чем-нибудь другом, иначе из-за моего больше чем месячного воздержания кто-нибудь пострадает... Я закрыл глаза и представил себе нашу труппу. Перед глазами вдруг возник Дов, со вздутыми от ярости на лбу венками и гневно что-то изъясняя актерам. Меня передернуло от такой картины, я открыл глаза. В ванной еще лилась вода. Нет, хватит с меня на сегодня. Я встал и пошел в ванную. Микеле стоял спиной ко мне, руками упершись о стену и опустив голову. Я тихо подошел сзади, немного приобнял за талию. Он вздрогнул от неожиданности, распрямился и повернул ко мне голову. Я увидел слабую улыбку на его лице, прижал его к себе. Теплые струи стекали по нашим телам. -Ты тут всю ночь будешь так стоять или тебя все же до постели донести? - прошептал ему на ухо. -Но тут так хорошо...- слышу шепот в ответ -А со мной там тебе плохо??- смотрю ему в глаза всем видом показывая свою претензию. -Мне с тобой везде хорошо...-произнес с улыбкой. Я развернул его к себе и осторожно коснулся его губ. Он прикрыл глаза и пальцами нежно коснулся моей щеки. Я еле уловил тихий стон, произнесенный мне в губы. Прижимаю его к себе как можно осторожнее. Через несколько мгновений я уже в спальне исследовал его своими губами, а его тело послушно отзывалось на мои ласки. Я и так знал его наизусть: каждый изгиб, каждая родинка, кажется, плотно засели в моей голове. Понимаю, что его я знаю даже лучше, чем себя. От нетерпения он раздвигает свои ноги и прижимает меня к себе. Это жгущее чувство внизу живота называется желанием, которое отключает разум и активизирует ощущения, эмоции. Страсть сковывает мой мозг и я отдаюсь этому безумному порыву, но стараюсь не слетать с катушек, чтобы не сделать больно, потому что это нежное и робкое создание всем своим видом располагает к такому же нежному обращению с ним. Я скучал. По голосу, произносящему мое имя в темноту, по этим глазам, которые всегда смотрят на меня не отрываясь, по которым я с легкостью могу прочесть все желания, все эмоции и самое главное - все чувства, испытываемые ко мне в тот момент. Раздается тихий, жалобный стон от боли, когда я вхожу в него. -Расслабься… - шепчу ему на ухо и терпеливо пережидаю этот момент. Боль отступает, она уходит с каждым моим движением внутри него. Его стон удовольствия ласкает мой слух. Чтобы слышать эти звуки, я готов пожертвовать многим. Чтобы снова и снова касаться его горячей кожи, чувствовать его губы на своих губах, чтобы вновь и вновь делать его счастливым, я готов отдать все. Я ускоряюсь, и в ответ раздаются одобрение в его стонах и тихая, неразборчивая речь. Это итальянский, и по интонациям могу понимать смысл сказанного. В жизни не слышал ничего более прекрасного. Он начинает активнее подаваться бедрами мне навстречу и впиваться ногтями в кожу на спине, оставляя небольшие кровоподтеки. Вздох… Еще вздох… И гибкое смуглое тело дугой выгибается подо мной и начинает в судорогах биться в моих руках, а из груди вырывается громкий сдавленный стон. Не могу более сдерживаться, наблюдая за ним: -Микеле… - произношу на выдохе, и внутри разрывается атомная бомба, взрывной волной разнося удовольствие по всему телу и заставляя биться в конвульсиях. Горячее семя разлилось внутри, я осторожно выскользнул из него, обессиленно наваливаясь всем весом. Я больше ничего не чувствую физически. Будто моя душа отделилась от бренной оболочки и провалилась в небытие, унося все что было до этого, все воспоминания, всю жизнь. Я будто умер. Но в то же время что-то переполняло меня изнутри, что –то воскресило и дало мне новую жизнь, и что-то без чего я раньше чувствовал себя незавершенным, недоработанным. - Фло… - шепот прервал тишину и я поднял на него глаза – Я люблю тебя. Даже в темноте, смог различить этот счастливый блеск в его глазах. В этот момент я себе поклялся: “Я все отдам, чтобы этот огонек больше никогда не гас. Со мной или без меня, но я сделаю все, чтобы он стал еще счастливее.” Крепко держу его в своих объятиях. Никогда не отпущу от себя, чтобы не случилось. Он стал мне родным, моей душой, моим телом. Моей жизнью. Я люблю… Люблю всем своим существом.