Capricious

      В понимании Пак Сонхва сентиментальность – это всё девчачьи глупости, которых стоит избегать. Она кажется такой нелепой и неловкой. Просто вспомните сколько смущающих моментов было в вашей жизни из-за того, что кто-то растрогался до слёз от вашего щедрого жеста (вы придержали ему дверь, например); или как вы совсем не поэтично сравнили волосы понравившейся девушки не со смолью, а с цветом шерсти любимого дворового пса. Сонхва не любит всё в этом духе, но внутри, втайне ото всех, иногда позволяет себе быть таким.       Таким отвратительно восторженным, смущённым, восхищённым.       Внутри всё разрывается, стоит нахлынуть волнам любви, смывающим все грани сдержанности. Невозможно не улыбаться с Уёна, так радостно прыгающего по дивану вместе со щенком. Невозможно не утопать в собственных чувствах с поцелуев-бабочек по всему лицу. Младший ещё проговаривает всякие глупости, говорит: — Вот уведёт тебя старая карга из бухгалтерии, так все космы ей повыдираю, — быстро, в своей излишне эмоциональной манере негодует Чон. Тискает за щёку да клюёт куда-то в бровь. Потом в лоб и в подбородок. Везде, куда захочется. Правда, потом жалуется на щетину, хотя Сонхва предупреждал, что до ванной этим утром он ещё не добирался.       Чон Уён – солнышко то ещё, в размеренной жизни мужчины. Здесь тот редкий случай, когда истерики или обиды совсем не раздражают. Не бесит громкий смех, перепалки в барах за отсутствие чесночных гренок. Ещё Сонхва совсем слаб перед прихотями своей личной бестии. Уён хочет мороженое - значит, Уён весь мозг выжрет данным фактом. — Здесь и сейчас, малыш! Я хочу здесь и сейчас!!!       Мило, конечно, но вот только Сонхва себе парня завёл, а не ребёнка. Иногда сдаётся, а так, в целом, выработал технику игнорирования. Брюнет что-то слишком часто много чего хочет, а через полчаса ему уже это не надо. Однажды Сонхва купил ему тест на беременность с намёком на излишнюю переменчивость в желаниях.       Даже гардероб недотёпы пестрит всевозможными стилями: то классика, то аляпистые шорты, то кожанки с цепями. И всё равно Уён неизменно носит футболки с джинсами.       Однажды “хочу” у Уёна длилось дольше, чем два месяца, и тогда Сонхва задумался над этим желанием.       Сначала эта детина действовала намёками. — Ого, какие дешёвые авибилеты в Берлин, ва-а-а-ау, — а сам в упор пялился на читающего книгу бойфренда. На незаинтересованном лице так и читалось: видел ваш Берлин, ничего такого.       Дальше - магнитики на холодильник, которые сам же печатал на работе. Эта неорганизованная личность на удивление уже второй год работает администратором в одном магазине фотопечати. Наверное, потому, что Сонхва - начальник данной точки.       В ход также шли футболки с надписью типа “I LOVE TOKYO” и “The face u make when... ur in New York city”. Какое-то время Сонхва даже обедал в кабинете, дабы не видеть эту светящуюся как лампочку мордашку в данных футболках.       “Это было слишком” — думал он про себя, но потом Уён начал действовать прямолинейно – вешался на шею да канючил на всю мощь голосовых связок. — Мне нужен отпуск! Нам нужен отпуск!!! Увези меня на Бали-и-и-и-и!!!       Данная атака окончательно навела на мысли: а может и правда отдохнуть?       Уён никогда не был за границей, в отличие от него. Тому бы явно понравились мощёные улицы Праги или лазурные воды Бора-Бора. Прошлые отпуска они провели в разные месяца; тогда Уён уехал к родителям, а свой отпуск Сонхва провёл за подработкой дома. Наверное, да, всё же стоит пойти на поводу истошного ора на ухо.       Это всё произошло чуть позднее, когда вспышки агитации брать толерантную заграницу гейским штурмом стали реже.       Они валялись в кровати в воскресное утро, Уён читал всякие нелепые глупости из ленты твиттера, а Сонхва просто наблюдал, лениво приоткрыв один глаз. — Киты могут не спать сто дней и не есть до десяти месяцев. Ты что, кит? — и ещё не разогревшимся после сна голосом хрипло смеётся.       Старший думает, как же очаровательно его парень выглядит в лучах солнечного света, как очаровательны его спутанные кудряшки, оставшиеся после вчерашней попытки Уёна сделать что-то новенькое со своими волосами.       В сознании, прикрыв глаза, изящно рисуется образ: младший носится по песку, убегая от их щенка, держится за шляпу, а тельняшка, дразня чужой взор, задирается на рельефном торсе.       Ну сколько можно мучить ребёнка?       Продолжая лежать на боку, Сонхва, нашарив яблочный аппарат под подушкой, решает воспользоваться своим положением начальства: находит паспортные данные бойфренда через рабочую базу. Как же всё просто, когда прогресс дошёл до такого: пара лёгкий нажатий - и вот, на твоей почте уже тур на двоих в Париж. Сонхва спрашивает лишь, летал ли Уён на самолётах, прежде чем берёт билеты с обязательной бронью мест у иллюминатора. Вот это ювелирная работа, жертва отпуска даже не оторвалась от телефона, ответив на вопрос с подвохом. Ни капли подозрения, что прямо сейчас у него наметилась первая поездка за границу. — Уён, — также с хрипотцой зовёт парня. — Мм? — Не набирай много вещей с собой, когда поедем в отпуск. А то, зная тебя, из Парижа придётся крупно переплачивать за багаж.       Моментальная реакция тут же радует сонный взор – шокировано распахнутые глаза, кажется на пределе своих возможностей, с последующим почти ультразвуковым: — Что-о-о?!       В этом весь Уён. И в крепких объятьях, и в поцелуях сквозь чересчур радостную улыбку. Его совсем не интересуют слабые попытки отстраниться, ему всё равно, что у них не чищены зубы. — Хватит уворачиваться, нам надо теперь ещё чаще обычного практиковаться во французских поцелуях!       Весомый аргумент, раз мужчина сдаётся.