« святы́й бо́же, святы́й кре́пкий, святы́й безсме́ртный, помилуй насъ »
стоявшая на столе ваза с ромашками опрокинута набок, валяется глупо на ковролине советских времён — надо же, все перемены приводят к разному. неизменным остался только церковный звон. огнём весенним жжётся луч, в окне играючи трепещет, как солнца отблеск наяву луны порочное затмение. в ночной глуши колышет звон чуть слышных поодаль селений; собачий гул и тусклый фон мне слово первое заменит. я продал душу за поля и запах трепетной победы над модернизмом бытия и новых правил да запретов. в воде речной мелькает время невинной детской красоты, как лунный луч на небе белом, как верх порочной красоты.« сла́ва отцу́ и сы́ну и свято́му Ду́ху, и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. ами́нь »
мне больно смотреть в потолок ночью — слёзы сжигают глаза. нелепо, как поцелуи в порно; нелепо, как будка дворового пса. задумываясь о суициде, подумай о маме; о будущих детях; отце; о комнате, в которой ты ночевал, когда был совсем малым на даче в глухой деревне; как собирал цветы в огороде; как смотрел на солнце, не жалея глаза; как устало сопел на полу гостиной; как из-под рук уходила вода, когда плавал в крошечной ванне. мне хотелось взглянуть в глаза первой любви, лучшему другу, бабушке, дедудумай о жизни, а после о смерти. прыгай от радости! прячься в углу, пока не захочешь упасть прямо в омут.
« пресвята́я тро́ице, поми́луй нас; го́споди, очи́сти грехи́ на́ша; влады́ко, прости́ беззако́ния на́ша; святы́й, посети́ и исцели́ не́мощи на́ша, и́мене твоего́ ра́ди »
а вы читали газеты старые, съедая слезинки, ахая? мама! простите меня, сына грешного, мама, за боли душевные ваши. мама, простите меня, повешенного, за смерть паршиво-неважную. мама, я честно любил вас и до сих пор уважаю. все мы когда-то были любимы, когда черви не трогали плоды сливы. и я, тихо мечтаю о доме. спокойствии. холоде."...июль благоухал. июль запел как мог, во всю свою эфемерную силу; и пел он долго, звонко, что деревья тряслись в непорочном возбуждении, сбрасывая с себя ложные пуховые одеяла печали. июль отплясывал гопак вперемешку с вальсом, и все люди вторили ему. плясали на площадях, в гостиных залах, на дорогом бальном паркете — танцевали до упаду. июль алкал, июль благоухал, июль пронзал своими кольями любви и страсти. и люди вторили! в местном варьете за последнюю неделю случилось эдак пять весёлых буйств. народ восторжен этой летней кутерьмой, невзирая на отсутствие еды, зарплат, детей и родителей (которые так и не вернулись с восстания), дождя и прочих мелочей..."
« го́споди, поми́луй! го́споди, поми́луй! го́споди, поми́луй! »
протри глаза, малой, перед тобой рассвет манящим заревом звучит! плыви по ветру, покуда сердце горькое разбитым грохотом стучит. не тормози, проснись, откройся жизни вечной! отдай стихи свои на растерзание вече.и ты заснёшь, когда осознаешь, насколько космос величествен. и ты умрёшь, когда разберёшься, о чем гудит электричество.