Your image in the subconscious

Прошло 4 месяца после смерти Тони Старка, миру более известного как Железный Человек. Казалось, все уже смирились, привыкли. Все, но не он. В первые несколько дней Питер даже есть отказывался, а после и совсем с ума сошёл. Сначала он писал ему на почту, в надежде что тот ответит. После делал вид что тот и вовсе не погиб. Мэй казалось что он тоже смирился, но когда он начал говорить со Старком она поняла что парень свихнулся. Психотерапевт сказал что это лишь способ пережить смерть близкого человека, да вот только это продолжается уже второй месяц. Сколько бы та не говорила Паркеру о том, что наставник погиб, что жизнь продолжается, всё без толку. Ей оставалось только помогать парню привыкнуть и убеждать психиатров прописать ему какие либо препараты. Питер просыпался и желал Старку доброго утра, оставлял ему часть своего завтрака, после школы ждал, пока Тони заберёт его, но так и не дождавшись шёл домой пешком, говорил с ним, рассказывал как прошёл день, желал спокойной ночи. Да чёрт возьми, он даже с друзьями общаться перестал, у него был свой друг, который жил только в его голове и сердце. А может не просто друг. Мэй хотела войти в комнату Пита, но услышала то, что заставило её остановиться. Из-под двери послышался голос племянника: – Знаете, я ведь люблю вас, больше жизни люблю. Я так рад что теперь вы столько времени проводите со мной. Питер плакал, ведь в душе он понимал что это лишь образ застрявший в подсознании, что Старк умер, но он не признавал этого. Точнее не хотел признавать. Он понимал что у него крыша едет, что пора заканчивать, но не мог, ведь как можно признать что любимый человек умер, когда он сидит рядом с тобой? Мэй набирала номер врача, она знала что добром это не кончится, Питер либо свихнётся окончательно, либо что нибудь сделает с собой. Кабинет психотерапевта. 16:34. – Итак, где, вы говорите, он находится прямо сейчас? – бархатным голосом говорил врач. – Стоит прямо за вами. – Паркер отвечал неохотно. – Боюсь тебя разочаровать, но там никого нет. – Если бы его там не было, если бы он не говорил мне что я должен сидеть здесь и слушать вас, что это для моего блага, то скорее всего, вы бы сейчас лежали как минимум без сознания, а я....– Пит замолчал. – Что ты? – обеспокоено спросил психотерапевт. – Не думаю, что был бы сейчас жив. – Здесь нет ничего, чем можно было бы лишить себя жизни, а из окна, полагаю, прыгать страшно. – Я уже пробовал, пх, да я даже умирал, мне уже ничего не страшно. Питер смотрел в окно, высотки красиво смотрелись на фоне заката, но он думал совсем о другом. Он думал о человеке, ради которого он бы пошел на встречу высоткам.