Пишите письма

Когда Андрей собирался на войну, он не понимал, что отпускает и детство, и юность. Его детские мечты, о продолжении учебы, провалились. Хоть он еще не определился с профессией, он хотел себя попробовать в разных направлениях. Но жадность людей, губит не только их самих, но и их народ. Так он и собирался на войну в свои неполные восемнадцать. Почти всех его родственников эвакуировали на север, помогать работать на заводах, остался только он и отец, который отслужил свое и теперь восстанавливается, чтобы вернуться на фронт. Уже через месяц они вдвоем пойдут на фронт, только Андрей пойдет в разведку. Но когда наступил момент уходить из родного дома, он пустил скупую слезу. Тут прошло его детство, наполненное счастьем. Все его ровесники ушли на войну, или на заводы, все взрослые на войне. Остались только дети и старики. Пока он прохлаждался дома, он ходил в библиотеку и пытался учить военное дело. Их в школе и так натаскивали в собирании оружия, но этих знаний ему было недостаточно. Андрей собирался в разведку, туда он и попал. Это было сложно, но он это сделал. Его пока, что не пускали на сложные миссии, поэтому ему оставалось только сидеть в казарме и учить немецкий. На первой своей миссии он почти провалился. Оказывается, мины обходить очень сложно. Но ему ничего не оставалось сделать, как попытаться выжить. У него это получилось, но с трудом. Наглотавшись дыма, ему пришлось потом неделю отлеживаться в лазарете. Там он и познакомился со своим другом- Кириллом. Они вместе интересовались физикой и геометрией, в следствие они нашли общий язык. Конечно, мальчишка был немного остер на язык. Но и Андрей не лучше. Так как Кирилл был помощником связиста, ему приходилось заучивать морзе и другие языки шифровки, за компанию Андрей учил вместе с ним. Вот так он и проживал свои первые дни в роли разведчика, пока его не отправили на одиночное задание. Его фамилия- Мюллер, поэтому его можно было посчитать за немца, да и натасканный в языке, он был почти как рыба в воде. Почти целый год он шел без ошибок, узнавая такие подробности, что начальство было просто в восторге. Кирилл стал телефонистом, поэтому их пути на время разошлись. Но на последнем задании он оплошал, задумался, отвлёкся, он не знает, как себя оправдать, но он попал под мину. Она его немного подцепила, но контузия его все-таки настигла. И сейчас, лежа в лазарете, ему приходилось просто смотреть в потолок и размышлять. Он оглох на одно ухо, хорошо, что хотя бы на одно. -Оксана Васильевна, да не знаю я! – слыша здоровым ухом, как говорит молодая медсестра, переговариваясь с коллегой и наставницей, - Машу спрашивайте, где чистые простыни! Длинноногая, высокая, с короткой стрижкой. Девчонка была немногая крикливой и торопливой, она постоянно где-то носилась, покрикивая то на подружку Машу, которая тоже мечтала стать связисткой, поэтому пропадая за изучением шифровки не спала, то на подружку Алину, пытающуюся приставать к больным солдатам. Как он понял, она здесь не так давно и появилась, по наступлению восемнадцати она побежала помогать родине. Вскоре Андрей узнает, что девчонка теперь берет над ним шефство, пока слух его более или менее не восстановиться. Благо оказалось, что контузию он получил слабую, хотя тошнило и вырубало знатно. Девочка была довольно говорливая и интересна в общении, он даже нашел у них схожие интересы- языки. Из-за войны все начали изучать немецкий, ведь ты не знаешь, куда тебя могут перевезти работать: на связь, передовую или разведку. На данный момент рук совсем не хватает, поэтому уже даже девушек привлекают на передовую. Но некоторые девушки реально подходят для передовой, он видел двух таких в этом лазарете. Они были спортивные и подтянутые, как раз то, что нужно. Кроме немецкого они еще находят в интересах художественную литературу. Они вдвоем начали перечитывать Мертвые души, которые они откапали на какой-то антресоли. Так как восстановление предполагалось долгим, а Андрей сидеть долго не мог, поэтому он лазил по лазарету как только мог. А после даже научился пробираться незаметно от надзирателей на улицу, и мог наблюдать как девушки вывешивали белье и пели песни. Их белые больничные платья развивались на ветру, и из них четко выделялась долговязая Аня, которая села под военный вагончик на какую-то видавшую виды подстилку, и рисовала на каком-то куске бумаги остатком карандаша. Когда он подошел сзади, она даже и не заметила. Оказывается, девушка рисовала очень хорошо, только из-за помутневшего сознания, побочные эффекты контузии, он не обратил кого, но это был точно человек. После его естественно поймали за шкирку и чуть ли не приковали к постели. После поругали еще и Аню, хотя она была и невиновата. Поэтому после ее заставили смотреть за ним почти круглосуточно. Так они и пришли к чтению вслух, а потом они и дошли до учебников истории, которые они как-то откапали. Книг других они и не нашли, поэтому пришлось довольствоваться тем, что есть. Как-то сидя и скучая, Андрей наблюдал за Аней, которая рисовала что-то в потрепанном альбоме, полученный ею как поощрение за работу, хоть что-то. Ее руки были настолько красивыми и тонкими, что хотелось сжать ее и не отпускать. Но всякому могло настать конец. Он скоро пойдет на выписку, и он попрощается с той девочкой, с которой ему было очень тепло и легко. Ему было с ней очень интересно, но скорее всего они больше не увидятся. Поэтому, когда он уезжал из больницы, они очень долго прощались и ему пришлось дать обещание, что будет писать ей письма. С возвращения на фронт прошло еще полгода. Андрей не стоял на месте, развивался, учился на своих ошибках. Не так давно ходил до Берлина пешком, разведка дело не легкое, приходилось много работать. На их штаб много чего не выдавали, поэтому и с транспортом и наличием кадров было тяжело. Их работала всего десять человек, одна из них девушка-поваренок, естественно ни о какой медицинской помощи не шло и речи. Когда на их штаб выделили целых двух сестер милосердия, весь штаб пришел в восторг. И каково было удивление Андрея, когда он увидел долговязую Аню, и коротышку-подружку Машу. Они были как белые вороны из целой кучи военных, стоя в своих белоснежных платьицах и шапочках. После выяснилось, что Машу отправили как и телефонистку, которых также не хватало штабу. Поэтому со всем скорее всего будет справляться Аню. Если честно- Андрей скучал за разговорами о книгах, путешествиях и языках. И по приезду девушек, он в каком-то смысле расцвел. Он почти каждую ночь проводил вместе с Аней на крыше, считая звезды, за обедом читая с ней книги, параллельно уходя на краткосрочные задания. Время шло очень быстро- это было и хорошо, и одновременно плохо, потому что ему предстояло снова идти на разведку через границу. Долгосрочные разведки- это всегда опасно. Ты не знаешь, что с тобой может произойти. Это и удручает. А еще больше его удручает отсутствие миленькой лекарки под боком. Пришлось смириться, он будет надеяться на удачное возвращение, чтобы после просто сесть на крышу и смотреть на звезды с Аней. И вскоре он вернулся, только встретили его без объятий- его переводят. Он вложил все свои силы на разведку, чтобы потом за его работу он получил хоть какую-то копеечку на восстановление баланса в семье- только это его и заманило в яму. За его заслуги начальство решило перевезти на другую точку: ближе к врагу. В итоге ему снова пришлось взять себя на слове, что он будет писать Ане письма. Снова прощаться с ней было очень сложно, и он вначале не верил в происходящее. Но реальность его захватила и ему пришлось сдаться. С сильной болью в сердце он обнял ее в последний раз и уехал. Думал, что навсегда. Последние полтора года он работал сразу на несколько штабов. Он начал говорить на немецком как на своем родном языке. Почти убитый внутри, он пришел в ближайший лазарет: у него снова началась мигрень. Мигрень- это излишки давней контузии, хотя бы он сильно не оглох и то хорошо. Стоя в кабинете врача, он ждет, когда его положат в лазарет, потому что, оказывается, он застудил ухо. Понятно теперь, почему ему так плохо! Почему-то его колотило волнение, когда он ждал медсестру. И не зря. Когда он видел сестру милосердия, которая должна была взять над ним шефство, он увил знакомую девчонку. Аня ничуть не изменилась, только волосы стали длиннее, они доставали уже до лопаток, и взгляд стал взрослее, увереннее. Когда они вышли из кабинета врача, и дверь за ними закрылась, Аня бросилась Андрею на шею, и не хотела уходить. После они ушли в палату, в которую его положили, параллельно размышляя вслух, почему они так часто встречаются в лазрете, и почему их двоих так часто переводят. Так он узнал, что Маша теперь вернулась к себе на родину- в Крым и помогает восстанавливать свой родной город. Оказалось, она неплохой вычислитель, поэтому он начала работать под шэфством инженеров. Аню тоже звали, но рук не хватало, поэтому ее оставили. На данный момент немецкие от некоторых городов и границ отступили, поэтому многие вздыхали с облегчением, но бороться продолжали. Пробыл он в лазарете недолго, общаясь с Аней и леча свое больное ухо, он по-настоящему кайфовал. Поэтому, когда он снова уходил, почти традиционно обнял девушку и пообещал писать ей письма. Так наступила весна. Последняя весна войны продолжалась, также, как и все до этого: напряженно. Поэтому Андрей не сразу понял, как она закончилась, он тоже не понял. И как он обнимал Аню, стоя на Красной площади, он тоже не понял.