Горьковато-сладкий

Ненавидела ли она его? Белль старалась не задумываться над этим вопросом, который посещал её тихими, одинокими ночами, когда сон всё не желал к ней являться – сначала в камере темницы, затем и в обычной спальне одной из башен тёмного дворца. Иногда, при взгляде на Румпельштильцхена, что-то начинало явственно пульсировать внутри девушки, разливаться обжигающим изнутри холодом и истекать ядовитыми соками. Белль считала, что это было очередное испытание, которому подвергал её душу Тёмный. Она старалась не замечать те внимательные, пронизывающие взгляды колдуна, обращённые к ней, когда она отвечала на его «каверзные» вопросы. - Зачем я Вам нужна? – спросила девушка в один из зимних вечеров, наблюдая из-под ресниц за невидимыми слугами Румпельштильцхена, которые накрывали на стол, зажигали свечи вокруг и подливали своему хозяину вино. Колдун сделал небольшой глоток, и отставил бокал в сторону. Белль прекрасно знала, что больше он не прикоснётся к нему. Румпельштильцхен делал так всегда. Вопрос так и остался без ответа. В который раз. Хотя… Румпельштильцхен крутанул большое колесо своей волшебной прялки. Белль тут же отставила свой бокал, чуть ли не бегом приблизившись к мужчине – она любила наблюдать за тем, как он превращал солому в золото – это помогало ей думать, что он всё-таки волшебник. Что-то нашёптывая под нос, Румпель пропустил сквозь свои пальцы три золотые нити, ловко переплетая их меж собой. Белль с любопытством смотрела на плотную цепочку в руках мастера – длинную и переливающуюся в свете свечей. Как это украшение превратилось в удавку, она не поняла, но лишь золото коснулось шеи Белль, кожу неприятно обожгло. - Ты действительно хочешь знать? – тихим, шипящим голосом спросил Румпельштильцхен, наматывая свободный конец цепочки на свою ладонь, тем самым притягивая Белль к себе. – Хочешь знать ответ на свой вопрос? Ненавидела ли она своего тюремщика? Боялась ли его? Да. Когда его жёсткие, требовательные губы прильнули к её, тёплым и таким податливым, Белль тихо вскрикнула. Когда вторая рука Румпельштильцхена заскользила по бледной коже девушки, холод, разливающийся в её душе, превратился в острое и поглощающее пламя. Когда он усадил её на край стола, впиваясь когтями в бёдра и даже сквозь ткань платья оставляя свои метки, Белль отзывалась. Тёмный будил в ней те чувства и эмоции, которые ей с рождения запрещалось испытывать. И именно в эти моменты она ненавидела и боялась его – своего Хозяина. Румпельштильцхен мог бы доставить удовольствие Белль с помощью магии, но не хотел. Тело девушки и так было приятно отзывчивым, чего колдун никак не ожидал. А когда её руки обвились вокруг его шеи, пальцы погрузились в волосы, а губы раскрылись, позволяя Тёмному углубить поцелуй – он с наслаждением и алчностью ответил, даря своей милой Хранительнице новую волну ощущений. Румпельштильцхен с силой потянул за цепочку, оставляя на нежной шее Белль ещё одну метку. Горячее дыхание обожгло, и девушка откинула голову назад, сильнее прижимаясь к телу колдуна. Он вновь поцеловал её, дразняще нежно и трепетно. И когда они оба уже начали задыхаться от нехватки воздуха, Румпельштильцхен обнял ладонями лицо своей Хранительницы и хрипло прошептал: - Видишь, даже если бы твой поцелуй был спасительным – это не изменило бы меня. Не избавило от проклятья. На губах чувствовался горьковато-сладкий привкус. - Но ведь от одного проклятья я уже избавила тебя, - слетело с губ Белль, когда колдун вновь и вновь прикасался к ним своими губами. - Одного из? – переспросил он и чуть отстранился… только если бы она позволила ему это сделать. Пальчики девушки крепко сжали тонкую ткань его рубашки, а губы растянулись в мягкой улыбке. - Одиночество… Ведь это и был ответ на мой вопрос? Она ненавидела его. И это помогало Белль ещё сильнее влюбляться в Румпельштильцхена.