Пьян тобой

Прохладный ветер, играющий с листьями тёплой осени. Ларри подносит к губам сигарету, пепел рассыпается в воздухе, а дымка узорами извивается. Джонсон проводит рукой по трёхдневной щетине, думая о том, что борода ему явно не пойдёт. Последние лучики солнца мерцают в глазах парня, сигарета успешно докурена, а руки спрятаны в рукава толстовки. Ларри хватает свой чёрный рюкзак, отряхивает его и идёт по знакомой дороге. Настолько знакомой, что отдаёт ломотой в рёбрах. Он неловко поправляет длинную прядь темно-каштановых волос за ухо. Его взгляд ловит розовый свитер, Джонсон понимает, что его уже ждут. Стоит ли говорить о страхе? Да у патлатого руки трясутся, как у наркомана. Но блондин у дерева терпеливо ждёт. - Трэвис? - еле слышно произносит Ларри. - Почему ты постоянно мямлишь? Научить нормально говорить? - Фелпс стоит вплотную, смотрит в карие глаза. Ларри не читает боль, но знает, что получит её. - Прости, - в тысячный раз за их «отношения» произносит Джонсон. Нет, это не отношения. Это что-то другое, но не дружба. Просто что-то их общее секретное на двоих. Трэвис закусывает губу и жестом показывает Ларри на лавочку возле дерева, которое он подпирал пять минут назад. Молчание такое неуютное. Патлатый молчит и ждёт. Но нервы закипают. - Как ты, Трэв? - неожиданно спрашивает Джонсон. - Блять, сто раз просил так меня не называть. Как я?! Дай подумать. Ах да, меня пиздит отец. Сам подумай, тупица, - зло выдаёт блондин. Ларри опять закуривает, прикрывая глаза. Трэвис смотрит на парня, он знает, что потом будет хуже, но все равно аккуратно прикасается губами к чужим тёплым губам. От Ларри пахнет сигаретами и мятой. У Ларри холодные руки. Ларри лучше всех целуется. Ларри просто лучше. Никогда не было громких признаний в любви, просто один раз после перепихона в комнате Ларри, патлатый выдал: « Я, кажется, влюбился» Сколько бы девушек или парней не было.. они все равно вернутся друг к другу. Так было всегда. Трэвис обрывает поцелуй, он смотрит в глаза цвета кофе, может корицы или янтаря под определённым светом. Глаза, которые выдают все чувства и эмоции. Блондин сжимает руку с мозолями может от кисти, может от гитары, но глаз не отводит. - Заебал, - произносит Ларри и целует второй раз. Более настойчиво, более горячо. Если бы искры между этими двумя можно было видеть, то мы бы увидели пламя. Поцелуй получается мокрый, но до боли приятный. Бог не простит Фелпса, но не думаю, что он того стоит. Трэвис зажимает волосы патлатого где-то на затылке. Ларри прикусывает губу, без боли, но с особой остротой. Трэвис первый прерывает поцелуй. Джонсон хватает свой рюкзак, гонит в сторону своего дома, блондин плетётся за ним. И Ларри, и Фелпс понимают, зачем они здесь. Комната брюнета пахнет масляными красками, сигаретами и пивом. В этом весь Ларри. Трэвис заходит в комнату, попутно натыкаясь на мольберт. - Пиздец, это что я? - разглядывая картину спрашивает блондин. Безусловно это он. Джонсон рисовал это для себя, не для показа, не для чужих глаз. Он выводил кистью до ломоты любимые глаза, до боли вкусные губы, до смерти родные черты. - Отдай, Трэвис, - немного грубым голосом просит Ларри. - Нет, а что ты мне сделаешь? - в очередной раз ехидно отвечает Фелпс. Патлатый выхватывает картину и пытается убрать, Трэвис хватает её и тащит на себя. Ларри все же убирает картину, но блондин явно недоволен. - Джонсон, что за хуйня? - почти кричит Трэвис, подходя к Ларри вплотную.. опять.. - Трэвис, отстань, - проговаривает Ларри делая шаг назад. Шаг в стену. Очевидный шах и мат. Трэвис победно ухмыляется, на смуглом лице сияет победная улыбка. Он дышит в шею Ларри. Джонсон пытается выйти из замкнутого поворота событий, но блондин успешно справляется с работой тупика: - Что-то не так, Ларри? - язвительно шепчет Фелпс в шею патлатого. - Всё так, - почти писком произносит Джонсон. Наслаждаясь победой, Трэвис закусывает мочку уха брюнета, запускает руку в густые волосы. Ларри тяжело дышит, разум точно сейчас отключается, но так просто сдаться он не может. Джонсон упирает коленкой в стояк Фелпса, тот издаёт тихий стон. (1:1) Фелпс кусает шею, руками касается спины, пересчитывает каждый позвонок, сжимает задницу патлатого. Стон уже от Ларри (2:1) Ларри сжимает рукой пах через штаны. Тут Джонсон играет нечестно, но кто его остановит. Стон от блондина (2:2) - Я трахну тебя прям тут, возле тупых пластинок с шипением. Без разогрева, солнышко, - сквозь затуманенный разум шепчет Трэвис. Ларри подаётся вперёд к поцелую. Он слегка облизывает нижнюю губу Фелпса, немного закусывая, проникает языком. Мокро, грязно - все в стиле этих двух. - Ларри, я больше не могу, - Трэвис поворачивает патлатого, наклоняет, громко звеня цепью, спускает джинсы Джонсона, расстегивает ремень на своих, с большим трудом. Ларри тяжело дышит. Он знает, какой секс бывает болезненный с Трэвисом. Секс без подготовки. Но Трэвис подносит два пальца к губам брюнета. - Не хочу делать тебе больно, - добавляет он. В этот раз Ларри получил массу эмоций. Сначала было больно, а потом оргазм накрыл волной. Хриплые стоны заполнили берлогу Джонсона. Темп нарастал бешенный, оба были близки к финалу. Ларри сдался первый, закусывая губу, кончил в руку Трэвиса. Фелпс позже протяжно застонал и тоже кончил, оба осели на пол. Ларри дрожащей рукой нашёл пачку сигарет: - Это было сильно, - единственное, что выдавил Джонсон из себя. - Реально, - тяжело дыша, прохрипел Фелпс. Ларри затянулся, Трэвис перехватил сигарету и повторил действие. - Где у тебя душ? - вроде сказал, вроде прошептал Трэвис. Не в состоянии отвечать патлатый указал на дверь. Блондин стоял под струей. Вода переливалась по рельефному телу парня. Голова была наполнена мыслями о том, что произошло только что. А главное по какой причине. Но больше запомнилось то, как стонал Ларри. Его стоны, как сладкий десерт. Джонсон сидел на полу, докуривая уже третью сигарету, как вышел Фелпс. Патлатый поднялся, натягивая штаны. - Ты немного больше меня, но поищи себе что-то в шкафу из одежды, если хочешь. Не гнать же тебе к бате в штанах с кончой? - Ларри усмехнулся и поплёлся в душ, ноги явно не слушались, внизу живота приятно вибрировало, а горло болело от стонов. Когда брюнет вернулся, Фелпс мирно спал в кровати. Джонсон даже не понял, как это произошло. Все же он мирно устроился под боком Трэвиса. Может из отношения и болезненные, но они достаточны больны для этого. Слишком больны друг другом.