***
Шиначику смотрел на себя зеркало и всё больше и больше становился печальнее. Вчера его выписали, а сегодня был день похорон Аримы и Мидори-сенсей. Как положено, он был одет в траурную одежду чёрного цвета, но самым главным элементом его внешнего вида стал кулон из платины в виде герба Узумаки. Шиначику решил носить его в память об Ариме, ведь это последнее, что у него от неё осталось. Да, чувствовал он себя чертовски паршиво, и как назло небо были затянуто тучами, вдалеке слышались раскаты грома. Шиначику вздохнул и направился в гостинную, где его терпеливо ждали Ханами и Араши. Он должен был сам отвести их на кладбище к началу похорон, так как Наруто уже был в Резиденции, а Сакура проводила подготовку вместе с остальными. Они вышли из дома и направились в сторону кладбища. Сегодня был день траура, все были одеты в одежды чёрного цвета. На зданиях не работали видеоэкраны, яркие ткани были сняты, многие заведения закрыты. Люди словно следуя инстинктам двигались в одну сторону — к кладбищу, месту что веет смертью и скорбью. Шиначику старался никогда не заходить туда, потому что даже такого оптимистичного человека как он, это место пугало. Привыкший к яркости и красочности, он не мог находиться в местах бесцветных и тихих, как это. Его пробирала дрожь от лицезрения такого огромного количества надгробий и людей, которые как пустышки стояли и сокрушались над одним из них. Однако теперь он понимал, что станет здесь частым гостем, будет приносить на могилу Аримы и Мидори-сенсей цветы и рассказывать об изменениях в деревне и мире. — Братик, ты себя хорошо чувствуешь? — спросила Ханами, печальными глазами глядя на брата. — А? А, всё хорошо Ханами. Отлично себя чувствую, правда. — Ты задумался? — Да, немного задумался. — Мне жаль Ариму, — девочка вздохнула и посильнее прижалась к брату. — Она была хорошей. — Да, — машинально ответил Шиначику. — Я знаю. Кулон на шее напоминал о своей тяжести.***
На кладбище собралось уже большое количество народа. В воздухе немного гудело от тихого людского говора. В конце кладбища находился бетонный подиум, с которого Хокаге вёл свою речь. На стене подиума находились две фотографии в рамках. По какой-то причине тела уже захоронили, поговаривали, что это было сделано во избежании новых скандалов со СМИ. Церемония уже скоро должна была начаться, некоторых людей не было, в частности, Шиначику и Санады. Пока было время, остальные команды собрались вместе и вели тихую непринуждённую беседу. — Что Шиначику опаздывает странно очень, сокомандницу и наставницу хоронят его ведь, — в своей манере проговорила Шиори. — До начала осталось совсем чуть-чуть, — Рика посмотрела на возвышенность, где находились Хокаге и старейшины. — Он должен скоро прийти. — Сомневаюсь только, что Учиха придёт, — сказал Кабиро. — Если даже ни разу не соизволил навестить Шину, то и на смерть членов команды ему и подавно насрать. — Я же просила тебя не выражаться так, Кабиро-кун! — Рика строго посмотрела на пристыженного парня. — Я помню, прости. Вырвалось. — Всем привет! — Все обернулись на голос и увидели Санаду в компании красивой незнакомой девушки. Хотака увидев её вмиг покраснел и отвернулся. Эта девушка определённо запала ему в душу. Инокен же смело оценивал новенькую взглядом, отмечая про себя, что она очень даже неплохо выглядит. Кабиро же остался к ней равнодушен, поэтому озвучил общий вопрос: — Учиха, а это кто рядом с тобой? — Это? — Санада обратился к девушке: — Сама представишься? — Сама, — ответила незнакомка и вышла вперёд. — Меня зовут Учиха Анзу и теперь я куноичи Конохи. Сказать что у всех челюсть до земли отвисла — значит не сказать ничего. Спокойно отреагировали только Тамаши, которая легко адаптировалась к любой ситуации, а потому не исключала возможности выживания других Учих и Шиори, которая в принципе была не особо щедра на эмоции. Чоки поперхнулась чипсами, хотя до этого никогда не давилась едой, и пока Шикаси била её по спине, пытаясь спасти несчастную толстушку, ребята с шоком смотрели на новую представительницу клана Учиха. Они только сейчас заметили, что у неё чётко просматривались характерные черты её клана: аристократические черты лица, бледная кожа, сверкающие тьмой глаза и чёрные как смоль волосы. Вот только она не глядела на весь белый свет традиционным «учиховским» взглядом, в виде сведённых бровей и глаз-щёлочек, стреляющих презрительностью и надменностью. Её глаза выражали скорее заинтересованность в новых людях, но в них также читалась некоторая стеснительность. «Идеал!» — подумал Хотака и покраснев ещё больше, закрыл руками лицо. — Так ты дочь выживших членов клана? — прямо спросила Тамаши. — Нет, я дочь Учихи Саске, — ответила Анзу и кивнула на Санаду. — И как вы уже поняли, его сестра. — Сестра этого мудака? — спросил Кабиро и его глаза подозрительно сузились. Санада фыркнул и отвернулся. — Надеюсь, ты не такая же как и он? — В каком смысле? — тон этого парня не понравился Анзу, мысленно она отнесла его к «подозрительным». — Ну, ты же не мудачка? — Кабиро-кун! — возмутилась Рика, а остальные ребята засмеялись. — Хех, геморного ты себе парня выбрала, Рика, — сказала Шикаси и тоже представилась: — Нара Шикаси, будем знакомы. После этого все ребята назвали свои имена, таким образом знакомясь с новоявленной куноичи. Всем она понравилась, особенно Хотаке. Он всё это время не сводил с неё глаз и потихоньку влюблялся. В его глазах она была просто бесподобна красива, а её ангельский голос был для него сладкой музыкой, что обволакивала уши, гипнотизируя и унося с собой в далёкие края, где всегда светло и ясно. Где каждый день поют птички и воздух чист и свеж, и они сидят прижавшись друк к другу у большого дуба, и вдалеке видно всю деревню. Они просто молоды и счастливы и ничего им больше не нуж... — Эй, ты рот-то хоть закрой, а то выглядишь как придурок последний, — прошептал Инокен и толкнул зеленоволосого в бок. Парень сглотнул и посмотрел на блондина. Тот кивнул ему и положил руку на плечо. — Если хочешь произвести впечатление, советую сделать это когда вы останетесь наедине. Сейчас не нужно показывать ей свои чувства. Хотака кивнул и в очередной раз убедился, что Инокен не так прост как кажется. Вроде бы обыкновенный слащавый парень с красивой внешностью и очаровывающим обаянием. Но он мог каким-то образом считывать людей, узнавать, что они чувствуют и о чём думают. Раньше такую способность он наблюдал только у Шиначику. Оказывается и Инокен может заглядывать людям в душу. Вдруг люди вокруг зашевелились и начали собираться в центре кладбища, выстраиваясь в длинные шеренги. Скоро должна была начаться церемония прощания и ребята направились каждый к своим родителям. Санада увидел, что Сакура-сан уже стояла рядом с его семьёй, но детей семьи Узумаки ещё не было. Он осмотрелся вокруг и увидел как со стороны входа идут трое: парень, а с ним маленькие девочка и мальчик. Узнав в самом старшем Шиначику, брюнет помахал ему рукой. Тот помахал ему в ответ и ускорил шаг. — Рад тебя видеть! — сказал Санада и пожал руку Шиначику. — И вам привет малышня! — Эй, я не малышня! — Ханами сердито надула губки и смешно упёрла руки в бока. — И вообще, я скоро стану Хокаге! — Обязательно станешь! — улыбнулся парень и потрепал девчушку по волосам. — Тебе только подрасти чуть-чуть надо. — О!.. — от этих слов Ханами покраснела как помидор. Улыбку Санады она видела впервые и её сердечко затрепетало как молодой птенчик, изо всех сил махающий крылышками. Учиха был просто шикарен! — Эй, что такое? — спросил брюнет, заметив такую перемену в лице розоволосой. — Ой, я... — Ханами поняла, что её раскусили и опустила голову, нервно перебирая пальцы. — Ну это... ничего на самом деле... просто... ты красивый очень! — и она закрыла лицо руками. — А? — Я говорила тебе, что у тебя очень милая улыбка! — подала голос молчавшая Анзу. — Привет, меня Анзу зовут! А ты Шиначику верно? — Да. — А это значит Ханами, — она указала на девочку и перевела палец на паренька. — И Араши. — Ты очень похожа на Цубаки, — заметил Араши. — Ты их сестра? — Ого, так быстро определил? — удивилась Анзу. Араши просто кивнул. Он заговаривал редко, только по существу и только по делу. — Так ты теперь будешь жить у нас в деревне, да? — спросил Шиначику. Его эта новость почему-то никак не удивила. — Да, и более того, она теперь новый член нашей команды, — сказал Санада. — Понятно. А кто будет нашим новым наставником? — Не знаю. Но я слышал, кто-то из старых джонинов, — Учиха обернулся и произнёс: — Начинается. Давай поговорим после похорон, а сейчас пойдём, чтобы потом не продираться через народ. Ребята присоединились к семьям и устремили взгляд на бетонный подиум, где стоял Хокаге. Снизу стояла рамки с фотографиями Аримы и Мидори. Шиначику почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы. Здесь они живы и улыбаются, как будто и не умирали вовсе. Парень помотал головой и старался больше не смотреть ниже того места, где стоит его отец. Наруто готовился говорить. Это был не первый раз когда он произносил речь об умерших, но впервые во время его правления на миссии погиб ребёнок. Это накладывало определённые трудности в связи с тем, что войн сейчас не было и такой просчёт ничем оправдать не получится. Но никто даже не догадывался, что обычная миссия С ранга окажется смертельной ловушкой. Ослеплённые верой в вечный мир ни советники, ни Наруто даже не предполагали, что такое вообще может случиться. Но нужно было начать говорить, а то люди и так уже заждались. — Сегодня мы собрались здесь дабы проводить в последний путь двух куноичи, которые отдали свои жизни ради безопасности и благополучия деревни! — Наруто говорил громко и чётко, чтобы слышали все. — Кутисава Арима и Фурукава Мидори. Пусть эти имена запомнит каждый стоящий здесь, потому что это имена героев, что храбро пали во имя Конохи сражаясь с врагом до самого конца. Склоним же головы. Все послушно опустили головы вниз и стояли так некоторое время. С неба начали капать первые капли дождя, но никто даже не посмел шевельнуться. Каждый почувствовал на себе горечь смерти и хотел хоть что-то сделать для мёртвых. — Можем начинать, — произнёс Наруто. — Поднимите головы. Люди выполнили приказ. — А теперь пусть каждый возьмёт цветок и возложит его к фотографиям. Люди двинулись и по одному подходили к стене с фотографиями и клали цветок. Кто-то говорил слова благодарности, кто-то сожалел о смерти в таком раннем возрасте. Дождь уже лил как из ведра, многие пришедшие были с зонтами, ну а те, кто увы, пришёл без них приходилось терпеть неприятные ледяные капли. Шиначику встал у фотографий и уже в который раз за день почувствовал подходящие слёзы. Он и не думал, что это будет настолько мучительно и больно. Арима и Мидори-сенсей улыбались ему с фотографий, но душа никак не хотела принимать эти счастливые лица за правду. Ведь правда одна — они обе находятся в земле, успокоившиеся навсегда. — Прощайте навсегда, Мидори-сенсей. Вы были с нами недолго, но я рад, что за это время мы смогли чему-то у вас научиться. Я был не совсем послушным учеником, но вы никогда не ругали меня. Спасибо за всё, — Шиначику положил цветок перед фотографией и перешёл дальше. — Арима... Я любил тебя и всегда буду любить. Каждый миг проведённый с тобой был для меня вечностью, но даже этого для меня было ничтожно мало. Прости, что не смог защитить тебя. Если бы я был чуть сильнее, то ты обязательно бы выжила. Спасибо тебе за время проведённое с тобой. Я никогда тебя не забуду. — он смахнул слезинку и положив цветок поскорее отошёл оттуда, непроизвольно сжимая кулон. Сдерживать слёзы было практически невозможно. Шиначику оступился и едва не упал, но его подхватил шедший позади него Санада. Блондин поблагодарил его, но Учиха решил довести его до ближайшей лавочки, чтобы он мог присесть отдохнуть. — Хокаге врёт! — послышался громкий возглас. К кладбищу приближалась фигура одетая в какие-то лохмотья и с распущенными волосами. Шла она как-то неестественно, постоянно дёргала головой из стороны в сторону и сжимала и разжимала пальцы. Видеть такое здесь, на кладбище было немного жутковато. Вот только по мере того, как она приближалось, Шиначику чувствовал как его телом завладевает страх. Потому что... — Твою мать это что, её мать?! — в шоке произнёс Санада. Узумаки даже не заметил получившееся подобие каламбура, а только слабо кивнул. Это была она. — Хокаге жалкий врун и обманщик! — повторила она, подходя всё ближе. — Моя дочь и другая девушка умерли как скот! Я даже не смогла в последний раз посмотреть на мою ненаглядную, потому что и тела нет! Хокаге обещал нам защиту и процветание, но этого ничего нет! Дети продолжают умирать! Скажите мне! — возопила она, устремив взор на стоявшего на трибуне Наруто. — Скажите мне, хотела ли моя дочь умереть?! Люди тихо зашептались. — Это мать той девочки? — Какой ужас, она потеряла дочь! — Посмотрите на неё, она сошла с ума! Такие разговоры накаляли обстановку. Мать Аримы подняла камни с самого дна и это действовало на людей. Только избранные люди знали о настоящем положении дел, простым жителям было сказано, что они умерли на миссии от руки наёмных шиноби. Но этого было мало и слова сказанные Ориме могли всколыхнуть очередную волну недовольства. В мгновение ока около Хокаге появилось несколько Анбу. — Нам увести её Хокаге-сама? — Не нужно. Жители деревни могут подумать, что я что-то скрываю. Я попытаюсь успокоить её, но в случае чего будьте наготове, — Анбу так же моментально скрылись и Наруто ответил: — Конечно ваша дочь не хотела умереть и я понимаю это. Она исполнила свой долг как шиноби Конохи. — «Она исполнила свой долг как шиноби Конохи!» — передразнила его женщина. — Хватит нести чушь, моя Арима не хотела умирать ради Конохи! — подняв с земли небольшой камень, Ориме метнула его в сторону Хокаге, но он просто чуть отвёл голову и снаряд пролетел мимо. — Уведите её отсюда, — приказал он, покачав головой. Незамедлительно возле женщины очутились двое Анбу. Они подхватили женщину под руки и повели её упирающуюся прочь с кладбища — Нет! Отпустите! Хокаге, никчёмный трус! Ты боишься меня, боишься правды! Ты!.. — она вдруг замолчала и посмотрела прямо на Шиначику, который увидев, что она заметила его, затрясся от страха. — Ты! Ты же обещал! Парень прекрасно понял, о чём она говорит. «Я защищу Ариму от всех, кто посмеет хоть пальцем тронуть её. Обещаю вам Ориме-сан, со мной ваша дочь будет в безопасности! Я, Узумаки Шиначику, сдержу своё слово даттебара!» Эти слова он произнёс дома у Аримы перед злополучной миссией. Он не сдержал своего обещания, как бы этого не хотел. — Я... Я не смог... — проговорил Шиначику, опустив голову. — Простите меня даттебара... — Простите?.. — Ориме уронила голову на грудь и заплакала. — Все вы... шиноби... лжецы и лицемеры... Как же я могла вам поверить... Анбу тащили её всё дальше и дальше, но она уже не сопротивлялась, покорно приняв свою участь. Она сломалась окончательно и теперь ей остаётся только доживать свой век в одиночестве. Видимо, она проклята небесами, раз те так безжалостно обошлись с ней. Сначала смерть мужа, а теперь и дочери убили в ней искру души, оставив только оболочку. Может быть от увиденного сейчас, может от нахлынувших воспоминаний, а может и от всего вместе Шиначику вдруг закачался и рухнул прямо в руки Санады. Он был без сознания. Быстро подбежавшая Сакура мельком осмотрев его сказала, что он просто переволновался. Учиха вызвался отнести его в больницу, в чём ему не было отказано. Церемония продолжилась.***
На деревню опускался вечер. Воздух после утреннего дождя до сих пор казался чистым, им хотелось дышать снова и снова. В это время как всегда люди направлялись домой или шли куда-нибудь отдохнуть. После похорон все были угрюмы и задумчивы и выпить пару-тройку чашек саке для некоторых было единственным способом забыть об этом. На одной из многочисленных лавочек расположились Рика и Кабиро. Они хотели прогуляться, но в итоге уже час сидели на этой лавочке прижавшись друг к другу и держась за руки. — Я бы не знал что делать, если бы ты вдруг погибла, — произнёс Кабиро. — М? — Рика посмотрела на шатена, который заметно погрустнел. — Я и не думал, что похороны это так страшно. Знаешь, я только сегодня окончательно понял, что Аримы больше нет. И это меня жуть как пугает. Ведь на её месте мог оказаться кто угодно другой. — Я весь день проплакала, когда узнала о её смерти, — вздохнула девушка. — Она была моей первой лучшей подругой. — Нам нужно держаться вместе, — твёрдо сказал Кабиро. — Я не хочу потерять тебя. — Не думай о таком Кабиро-кун, — прошептала Рика и крепче сжала ладонь парня. — Я никогда тебя не брошу. — Спасибо. А большего им и не надо было.***
— Чоки, ты чего там высматриваешь? Инокен, Шикаси и Чоки расположились на тренировочной площадке и от нечего делать сидели на земле и думали о своём. Точнее, сидели Шикаси и Инокен, Чоки же стояла чуть поодаль и смотрела на заходящее солнце. Сегодня оно казалось каким-то необычным, более насыщенным что-ли. Лучи переливались жёлтым и оранжевым и Чоки впервые увидела, как оно прекрасно. Каждый день солнце вставало и садилось, но только сегодня оно было донельзя прекрасным. — Ась? — Акимичи обернулась, после чего снова устремила взгляд на солнце. — Да так. Солнце сегодня красивое, да? — Настолько, что ты даже не жрёшь сейчас? — попытался пошутить Инокен, но после гневного взгляда Шикаси стушевался. — Прости. — Я никогда не замечала его красоты, — между тем продолжала Чоки. — Солнце как солнце, а оно оказывается может быть таким особенным. Оно нас греет, дарит нам радость. Мы каждый день радуемся солнечному дню и не ценим этого. — Это ты после похорон об этом задумалась? — спросила Шикаси. — Мы же навсегда останемся командой, да? — неожиданно спросила Чоки и развернулась к сокомандникам. — Не бойся, — сказал Инокен и принял наиболее вальяжную позу. — Что бы ни случилось, мы навсегда останемся вместе, как ИноШикаЧо. Шикаси одобрительно кивнула Инокену. Иногда он умел говорить полезные вещи. — Что же, я очень рада! — Чоки быстренько подбежала к ребятам и порывшись в своей сумке достала оттуда пачку чипсов. — Тогда если пришли сюда, давайте есть! Это было отличной идеей.***
Хотака сидел в своей комнате и рассматривал совместную фотографию Команды 7. Похороны оставили у него самые неприятные впечатления, а произошедшее с Шиначику и вовсе заставило его усомниться в своих способностях ниндзя. А если из его команды тоже кто-нибудь погибнет? Он тоже скажет: «Простите, я не смог?» Это было ужасно. Вдруг в дверь постучали и в комнату зашла мать Хотаки, Амаса. Она была одета в обычное платье розового цвета поверх которого был завязан фартук. У неё были блондинистые волосы завязанные в хвост и зелёные глаза. — Сынок, ты уже три часа сидишь здесь один. У тебя всё хорошо? — Угу, — кивнул Хотака, даже не взглянув на мать. Женщина увидела, что с сыну плохо и села рядом с ним на кровать. Ему нужна была поддержка, сам он справиться был не в состоянии. Ласково обняв его, она сказала: — Я понимаю, что ты чувствуешь. Я рассказывала тебе, что мои родители погибли, когда я была совсем маленькой. Если бы не семья твоего отца, я вряд ли выжила бы. — Тут другое, мам. Мне просто страшно, я боюсь, что со мной случиться что-то похожее. Что мои сокомандники тоже могут погибнуть и я буду стоять на их могилах. — И это тебя останавливает? Ты выбрал этот путь не просто так. Только в твоих силах справиться с этим, а мы с папой поможем тебе. Никогда не держи это в себе, у тебя всегда есть близкие люди, которым ты можешь рассказать всё. — Угу... — Хотака улыбнулся и обнял мать, уткнувшись ей в плечо. — Спасибо мам! — Всегда пожалуйста. Не забывай, что мы с папой всегда поддержим тебя. — Угу... Ведь семья — это самое дорогое, что у нас есть.***
Шиори подставила палец и маленький жучок благополучно приземлился на своеобразную площадку. Во дворе главы клана Абураме было огромное количество мест, где жили и размножались жуки самых разных видов, начиная от безобидных божьих коровок и заканчивая смертоносными Ринкайчу, которыми после смерти Абураме Торуне никто так и не научился пользоваться. Шиори создавала впечатление отчуждённого и довольно безразличного человека, но в глубине души она очень беспокоилась за своих сокомандниц и всегда желала им добра. Человеческая жизнь — штука хрупкая и одно неверное движение может привести к смерти. Насекомые могут обороняться и атаковать, но всегда найдётся другое насекомое, сильнее и больше. У людей точно так же — всегда найдётся кто-то сильнее и лучше. Шиори чуть дёрнула пальцем и жук, испугавшись, расправил свои крылышки и улетел в небо. Девушка посмотрела на свою руку и прошептала: — Сильней должна я стать, дабы друзья мои спокойно жить могли. Мотивация может быть какой угодно, главное чтобы был результат.***
— Шиден! — Тамаши подбежала к камню и поразила его разрядом фиолетовой молнии, отчего тот рассыпался на маленькие кусочки. — И правда, легче. — Как я и говорил, — сказал Какаши, сложив руки на груди. — Шиден в разы проще в использовании, нежели Чидори. Сила техники конечно меньше, чем у Чидори, но это не сильно заметно. Ну и конечно без Шарингана использование Чидори сводит на нет любую защиту. Проще говоря, двигаясь по прямой на огромной скорости, умелый враг сможет с лёгкостью контратаковать и ты проиграешь. — Поэтому ты создал эту технику когда утратил свой Шаринган? — Именно так. Я знаю тысячи различных техник, но молния для меня самая близкая стихия. Шиден проигрывает Чидори в силе и скорости, но в остальном это по сути одна и та же техника. — Понятно. Спасибо отец, эта техника очень мне пригодится. — Надеюсь, ты будешь использовать её по назначению. — Не волнуйся. Я уже знаю, как её использовать. Новые силы помогут поддерживать безопасность деревни.***
— Весна Юности пылает как яркое солнце в жаркий летний день! Дия, ты чувствуешь? — Пап, сейчас не самое время... — Как же! Ты молода и красива, а твоё тело так и пышет свободой и свежестью! — Пап... — Почувствуй! — Ли поднялся со стула и начал энергично размахивать руками. — Она в тебе! Сила Юности! — Так, Ли, прекращай! — Тентен это тоже достало и она поспешила угомонить своего разошедшегося мужа. — Ты не видишь она не в настроении? — Э... Извините, — мужчина сел обратно и взял в руки ложку. — Я подумал, что так смогу развеселить её. Тентен недовольно кивнула в сторону дочери. Ли посмотрел на неё и сглотнул. Дия вяло помешивала ложкой суп, с задумчивостью смотря на расходящиеся круги. У неё была апатия и скорее всего из-за похорон. — Знаешь, мы с мамой прекрасно понимаем тебя, — сказал Ли, уже серьёзно смотря на дочь. — Наш сокомандник Неджи погиб на войне и уж можешь поверить — я чувствовал невероятную боль. Но его смерть сделала нас только сильнее, укрепила наш дух и веру в победу. Он умер сражаясь за всех нас, мы не имели права вот так просто опустить руки. Твоя подруга и её наставница погибли защищая свою деревню. И теперь вы должны защищать деревню, дабы их смерть не была напрасной. В этот раз на лице Дии проступил шок. Отец впервые говорил с ней так серьёзно. Сколько она себя помнила, отец всегда кричал про Силу Юности, причём неважно где и в какое время. Если ему ударяло в голову, он мог сказать это хоть посреди торгового центра и никогда бы не почувствовал стыда или неловкости. Но сейчас он говорил как настоящий взрослый и чего уж греха таить, Дие это понравилось. — Пап... — она счастливо улыбнулась и непроизвольно выставила руку вперёд с поднятым кверху большим пальцем. — Спасибо! Тентен лишь закатила глаза и вернулась к еде. Проблемы часто сближают людей.***
Саске увернулся от очередного выпада Цубаки и несильным ударом ладони отправил её в полёт. Она врезалась в дерево и упала на землю тяжело дыша. Тренировка длилась уже второй час, а она так и не смогла даже коснуться отца. Сжав кулаки, девочка снова ринулась в атаку. За тренировкой отца и дочери наблюдали Санада и Анзу, расположившиеся на крыльце задней двери. — Не думал, что когда-нибудь смогу с безразличием смотреть на то, как отец тренируется с Цубаки, — сказал Санада. — Теперь многое поменялось, — проговорила Анзу. — Хоть я и не знала ту девушку, мне всё равно её искренне жаль. Вы хорошо с ней ладили? — Я нет, а вот с Шиначику у них были серьёзные отношения, — на непонятливый взгляд сестры брюнет пояснил: — Они встречались. — Ками-сама! — девушка прикрыла рот ладонью от услышанного. — Бедный Шиначику... — Да, натерпелся он знатно. И изменился. Мы все изменились. Скоро каждый выберет свой путь, но у меня уже есть новая цель! — Санада встал на ноги и сжал кулаки. — И какая же? — спросила Анзу, вставая рядом с братом. — Хех, — усмехнулся Учиха и кинув победоносный взгляд на сестру произнёс: — Я собираюсь стать первым в истории деревни Хокаге-Учихой. — Что?! — Анзу уставилась на брата круглыми от удивления глазами. — Вот так вот, — сказал Санада и зашёл в дом, оставив девушку одну. Неколько секунда она стояла в шоке, а после воскликнула: — Чёрт, да что там наговорил тебе Седьмой Хокаге! — и тоже скрылась в доме, теперь уже оставив отца и дочь в одиночестве. Перемены могут произойти даже с самым непробиваемым человеком.***
— Ты сейчас серьёзно? — растерянно взирая на сына, спросила Сакура. — Абсолютно, — ответил Шиначику, твёрдо глядя матери в глаза. — Я хочу научиться медицинским техникам. Минуту назад Сакура заполняла отчёты о пациентах больницы, спокойно попивая кофе и думая о доме, где её ждали дети и приятная книга на ночь; а сейчас перед ней стоит её сын и просит начать обучать её ирьёниндзюцу. — Это... Это замечательно, но... — Сакура хотела спросить почему он выбрал ремесло медика, но Шиначику опередил её вопрос. — Я хочу уметь не только сражаться, но и спасать жизни. Прошу тебя мама! — он поклонился и перешёл на крик: — Сделай меня своим учеником! Пожалуйста! Шиначику было страшно. Он боялся своей слабости, а это в свою очередь вызывало страх перед неизвестностью, за настоящее, за будущее. Сакура поняла это и выйдя из-за стола, как можно крепче обняла сына, даря ему всю свою любовь и тепло. — Ты у меня уже совсем взрослый, Шина, — ласково сказала она и заглянула в глаза сына. — Но прошу тебя, не бери на себя слишком много. Тренировки начнём на следующей неделе, идёт? — Идёт, — кивнул Шиначику и улыбнулся. С изменением твоего окружения, изменяешься ты сам.***
Это был новый этап в жизни молодого поколения. Они узнали, что такое настоящий мир шиноби и что мирное время не может быть безопасным на все сто процентов. Но теперь работа ниндзя заключается не в разжигании и продвижении ненависти, а в поддержании порядка и стабильности, и предотвращение новых войн. Они и дальше посвятят себя тренировкам и самосовершенствованию, чтобы в будущем стать верными защитниками своей деревни и нести Волю Огня дальше следующим поколениям.