Just hang on

То, чего не можешь вкусить, чего не можешь признать за собой, всегда терзает тебя. И эта мысленная нить тянется изо дня в день, подбирая под себя остатки сна. Сквозь дрёму, когда он уже почти проснулся, сквозь какой-то млеющий особой знойностью и захватывающей истомой сон, парень почувствовал прикосновение. Такое навязчивое, но, признаться, довольно приятное прикосновение. Он, не отрываясь от постели, нащупал чью-то холодную руку на своём плече и откинул её куда-то, отвернув лицо в противоположную сторону. Отрываться от желанного и такого привлекательного сна совсем не хотелось. И одному только Богу было известно, что же там такого видел Бадо, под своим тёмным веком. Впрочем, кажется, не только ему одному. С непониманием и смутным приятным ощущением парень почувствовал, как в районе ног откинулось одеяло, а потом прикосновение, чуть ниже пупка. Прикосновение щекотливое, как будто бы кончиком ногтя. Продлилось оно недолго и, в некотором непонимании, парень недовольно поморщился, не открывая глаз. Сон начал потихоньку отступать и когда сознание до конца залезло в реальность, Бадо резко подскочил и сел на кровати. — Что за херня... — в непонимании спросил сам себя Нейлз. — Кто учил выбирать тебя выражения, никакая это не херня. — тот самый голос. До боли знакомый и противный. Тот голос, который, Бадо, наверное, предпочёл бы не слышать по утрам, когда настроение паршивее всего. Голос Мими, её вечно язвительно-ироничная интонация, резкие и угловатые детские движения, сквернословие — всё это давило на виски. Особенно с утра. — Чё ты здесь делаешь? Кто тебя вообще впустил? — Нейлз потёр виски, с облегчением закрывая глаза. Смотреть на Мими почему-то совершенно не хотелось. Мало того, что она была мелкой занозой в заднице, так ещё и её хитрой, а до ужаса противный характер, делал её похожей на какую-нибудь надоедливую младшую сестру. Бадо это совершенно не устраивало. Она была ребёнком. Таким неуправляемым и дерзким ребёнком, который всегда всё портил. — Очень интересные вещи тебе снятся, Бадо. — как-то смущённо(!) усмехнулась Мими, кинув говорящий взгляд туда, чуть ниже живота. Эта фраза заставила рыжеволосого открыть глаза и всё же внимательно посмотреть на это недоразумение. Она сидела на стуле, напротив кровати. Солнце падало на её босые тощие ноги с острыми коленками и угловатыми ступнями. Сидела в одной белой майке и кружевных нижних шортах, закинув одну ногу на стул и облокотив на неё руки и свой остренький подбородок. Её волосы отливали тёплой бронзой и порядочно отросли за эти полгода. В декабре ей исполнилось только четырнадцать. «И смотреть-то не на что...» Заметил про себя Бадо, когда внимательно осматривал эту девчонку. Но тут же одёрнул себя на мысли, чего это он вообще на неё пялится. Он пришёл к выводу, что с удовольствием повалил бы её сейчас на пол, прямо здесь и задушил. Остатки приятного истомного сна ещё неокончательно отступили из его только что пробужденного рассудка. И какое-то странное чувство появилось внизу живота. Настолько нереальное, что Бадо отвёл взгляд на стену, слишком резко, чтобы это не укрылось от Мими. — Заткнулась бы. Тебя такие мужские вещи вообще касаться не должны. От горшка три вершка. — парень нашарил на тумбочке сигареты и закурил, параллельно поднимаясь с постели и вальяжно потягиваясь, хрустя суставами пальцев. Мими как-то застенчиво водила пальчиком по деревянному столу, мягко подставив изящную руку под подбородок, на пальце которой блестело тёплое золотое колечко. Она любила, вернее, старалась выглядеть старше своих лет, нося золотые украшения, которые ей иногда отдавала Кири. Но даже это не делало её физически взрослее своих лет. Без всякого смущения и стыда, Бадо лениво натягивал на себя брюки, попутно раскуривая сигарету. Мими как-то неутешительно язвительно прищурившись, глядела на его бледную спину и рыжие волосы, падающие на плечи. «Как же он бесит...» — читалось в её взгляде. — Несправедливо она с тобой обош... — девочка не успела договорить. — Молчи! — гневно и очень недовольно прикрикнул Бадо. — Она была красоткой, но сукой, конечно ещё той, — Мими продолжала парировать, нагло ухмыляясь и смотря куда-то в потолок наигранно-невинным взглядом, — как жаль, что теперь ноги её здесь не будет. Бадо был зол. Он был очень зол. Его бесила эта противная девчонка, которая всегда умела выбирать удачный момент, когда ему хуже всего. И в этот короткий момент все бумаги и книги, лежащие на столе, полетели с него одним рывком. Мими откинулась назад и сморщилась. — Выметайся отсюда, ты меня достала!! — Бадо стоял над девочкой с сигаретой во рту, гневно указывая на дверь и сверля её злым и негодующим взглядом. В глазах Мими на секунду промелькнул страх и черты лица Нейлза немного смягчились. Но в эту же секунду, Мими, злобно ухмыляясь, сказала то, чего ей точно не стоило говорить сегодня. — Лучше бы она тогда нормально тебе отсасывала, тогда ты сейчас не выплёскивал свой недотрах на мне. Повисла какая-то странная пауза. Бадо был в недоумении от слов, которые, оказывается, знает эта девчонка, и ещё больше от того, что она вообще ВСЁ знала. Она знала, что происходило в этой комнате по вечерам, когда к нему приходила Джермейн. Мими уже прошмыгнула в коридор, когда Бадо внезапно пронзил стыд и бушующее желание кого-нибудь убить, которое не покидало его на протяжении всех этих дней. — ВОТ ЖЕ СУКА! — очень громко, басом заорал парень и ринулся за Мими в коридор. *** Джермейн. Джермейн. Джермейн. Такое осмысленное и одухотворённое имя. Спонтанно всё началось, спонтанно и закончилось. Бадо до сих пор помнит, как целовал её бёдра, такие бледные, почти не выделяющиеся на кремовых простынях его постели. Имя звучит плавно, ударяется кончиком языка и звонко звучит начальная буква «джи», сливаясь с томным придыханным «э», постепенно переходя к сладкому «р», которое она говорила на французский манер, так идеально, что лингвистам не к чему было бы придраться. Она была, кажется, мечта. Его мечта. Высокая блондинка, с него ростом, с длинными ногами и сияющими тёплым золотом глазами. И было нескончаемо жаль, что всё, чего по-настоящему хотел от неё Бадо — это то, чего он жаждал сейчас больше всего на свете. «Чёрт, как же надоело, я не могу так больше...» Хотелось протяжно выдохнуть от негодования, но парень не мог. Длинные затяжки и резкие рваные выдохи — всё, на что он сейчас был способен. Подъезд был враждебно настроен: о каждую последнюю ступеньку на лестнице, Бадо запинался, пока шёл до своего этажа, бубня себе под нос, что ненавидит чёртову работу, Хайне, с его постоянными разборками и вообще весь мир вокруг. Когда Бадо злился, он был похож на подростка со скачущими гормонами. И, по своей сути, это было отчасти правдой — таков его врождённый характер. Щелчком Нейлз выкинул сигарету с балкона и что-то заставило его прислушаться к тишине дома. И нет, сейчас он не сошёл с ума и ему не показалось. Кто-то отчётливо всхлипывал и громко шмыгал носом этажом выше. Мысленно удивляясь, почему его ноги понесли туда, Бадо поднимался по подъездной лестнице, попутно подмечая красивые узорчатые лестничные клетки. Красиво. На балконе, возле открытого окна, прямо на полу, в обнимку с каким-то полу-сдохшим цветком, сидела Мими. Мими. Это имя казалось таким нелепым и клоунским, что Бадо почему-то захотелось сейчас посмеяться. Но из каких-то оставшихся моральных принципов, он сдержал этот порыв. — Чего ревёшь? — вздохнув, спросил парень, продолжая стоять на месте. Мими не повернулась к нему. Она даже ничего не сказала. Лишь молча продолжала смотреть куда-то... непонятно куда. Впрочем, Нейлзу было плевать, на что она сейчас смотрит. Вся ненависть к этой девчонке куда-то пропала. Странное чувство овладело рыжеволосым, ранее ему смутно знакомое. Девочка уже не плакала, лишь периодически обиженно всхлипывала. Бадо ещё раз тяжело вздохнул и сел напротив Мими, устало скатившись по стене. Ночной воздух дул с балкона, развевая её слегка вьющиеся, растрёпанные до ужаса волосы. Мягкий очерк скул, родинка под левым глазом, детский, совершенно детский взгляд. Она сидела по-пацански, открывая взгляду обзор на мальчишеские бёдра и то, куда Бадо предпочёл бы сейчас не смотреть. «Хорошо, что шорты.» — Хватит уже кукситься. Прости за сегодняшнее утро. Мне, блять, стыдно. Давай, ты просто впредь будешь держать свой дерзкий язычок за зубами, м? — хрипло и спокойно произнёс Бадо. — Расскажешь, что случилось? Девчонка упорно глядела в одну точку, куда-то в городские огни и ночную синеву. Было в ней что-то странное, именно в этот момент, что-то умопомрачительное заключалось в этих худых ногах, аккуратных губах и ореховых детских глазах с томной и тяжёлой поволокой. — Да брось ты, Мими... Наконец, она посмотрела на него своим странным взглядом. Сейчас в нём было что-то дикое, невозможное, одновременно детское, но очень взрослое. Именно сейчас она выглядела чертовски соблазнительно. И Бадо отчаянно гнал эту мысль куда подальше. — Поругалась с Финой и она выгнала меня. — неотрывно смотря на парня, ответила Мими. — Из-за чего? — Из-за её нового парня... — вздохнув сказала она. Её детский голосок, немного хрипловатый, произнёс это самое слово развязно, так развязно... Впрочем, Нейлз уже привык. — Он что, нравится тебе? — неожиданно для себя спросил Бадо. Эти слова прозвучали слегка ревностно, за что Бадо почему-то не собирался париться. Наверное, так даже лучше. Она ведь, как-никак, почти что его младшая сестра. Сколько времени уже прошло с тех пор, как он снял здесь комнату? Год, два? За это время она выросла и стала вести себя немного по-другому, слишком провокационно, по-уличному и Нейлз не удивлялся, что она часто проводила время в его комнате, дверь в которую располагалась прямо напротив двери в её комнату. Она жила с матерью Джозефиной, которая любила карты с вином и вечно жаловалась, что ей не везёт с мужчинами. И это было правдой. — Нет, он не в моём вкусе. Это прозвучало очень смешно и так по-детски. Бадо почему-то захотелось спросить, какие парни в её вкусе, но он вовремя сдержался. Слишком это неправильно, даже для него. — Надо же, ещё и перебирает... — усмехнулся Бадо. Сейчас ему не хотелось разбираться, что к чему, из-за чего конкретно произошла ссора. Ему хотелось упасть на кровать и ни о чём не думать, освободить свою голову. Но Мими, всё ещё сидящая рядом, не давала ему покоя. — Ладно, переночуешь у меня. Нейлз встал, но Мими не спешила следовать за ним. Она, кажется, была нерешительно рада. И Бадо знал, что её провокационное поведение испаряется в такие моменты, как будто бы и не было его вовсе. — Ну, чего расселась?