"За твоё пидорское худи."

<…> Боже, и что с ним, блядь, делать? Это не шлюха, выполняющая любой мой приказ за сотку. Тут другое. Тут меня дико возбуждают его высокие нотки в голосе, стоны и случайные подобия этих сладких звуков. Сколько раз я уже переслушал каждую песню? И груди нет. Я в ахуе. Но, что ебать со мной происходит?! Я хочу сделать приятно этому существу, доставить удовольствие, но при этом не причинить вреда. Это не по моей части. «Вытрахать и выставить за дверь.» Это весь мой смысл! Мои руки тянуться к его скулам словно по приказанию, аккуратно оглаживая их. Это полный пиздец. Это стыдно признавать! Я не пидор! Но… Почему я тогда так сильно… Хочу его. Спятил. Может, я и не ангел в отличии от него, но. Я вижу как он мучается, как хочет избавится от ненужного куска ткани и проблем. Капельки с мокрых волос скатываются по вискам, подбородку. — Морген? Не с.смешно, — отодвигаясь дальнему краю подоконника лепечет Шарлот — Что т.ты делаешь.? Туман в моей голове заполняет пространство и окружает в оковы цепей разум стоит ему только начать говорить. Руки соскользают вниз, трогая его выступающие ключицы. — Алишер! Алишер, ты пьян? — взволновано тороторит ангел, сдвигаясь все дальше, пока на встречается спиной со стенкой. О, как же он хорош, его выпирающие ключицы, под которыми красуется татуировка, чудно пахнущие кудри волос, прелестный запах шеи, худощавое строение, длинные пальчики, стройные ножки. Да пошло все к хуям! *** Я сам себе вырыл эту яму и сейчас беспомощно хватаюсь за выступы на ее стенах, старания забраться обратно — бесполезны. Языки яркого пламени ещё долго будут испепелять мою никчемную совесть, прожигая ее со всех сторон, не давая продухуИ главный капитальный пиздец — я ничего не помню! Чудный мальчик лежит на кровати на животе, разводя в стороны свои ножки. Так и хочется сесть между них и похабно потеряться об промежность. Хотя, я не могу быть уверенным, что я ещё не сделал этого. Он тихонько сопит в подушку и еле видно улыбается. Ебать, какой я уебок… Надеюсь, вчера я ничего не сделал ему, а если сделал, то буду извиняться пока он не простит меня. А может он вообще и не простит. Влепит мне хорошую пощечину и земля мне пухом, блядь… *** Тонкая фигурка слегка дёргается на белоснежной кровати после чего нехотя открывает глаза. Потянувшись на постели Эдуард протирает глаза тыльной стороной ладони и приподнимается на локтях. Он бегает глазами по комнате: скучные бледные стены, окно открыто, в номере чисто. Все бы ничего, но певец замечает листочек с какими-то каракулями: Доброе утро. Знаешь, я бы хотел поговорить с тобой, есть то, что меня тревожит. Спускайся вниз в ресторан отеля. Буду ждать. Алишер Шарлот бегал глазами по листу чтобы найти хоть какую-нибудь загвостку, но все тщетно. Перед глазами пролетели вчерашние кадры, словно на фотопленке. Махнув на это рукой он пошел одеваться. Бледно розовое худи, белые джинсы и кеды. Оценив в зеркале свой лук, он с серьезным лицом вышел из номера. Шарлот готовился к самому страшному. В это же время Моргенштерн нервно постукивал кистью руки по столу, раздражая людей, сидящих рядом. На него кидали раздражающие взгляды, но он не желал находится в том мире, в котором прожил все 22 года. Ему было абсолютно похуй. Через дальнее окно его лицо освещало солнце, яркие лучи игриво носились по его лицу, но на один момент он оказался в тени. Алишер поднял голову на предмет, заслонявший свет и увидел слегка смущающегося Эдуарда, потирающего кости на своих руках. Этот лучик солнца радовал его в несколько раз больше. До его слуха донеслось тихое: «Я могу сесть?» Алишер потупил взгляд и молча отодвинул стул, который стоял справа от него, тем самым приглашая Шарлота за стол. — Доброе утро, — неуверенно с улыбкой произнес Эдуард. — Доброе. — О чём ты хотел поговорить? — Ты-то не понимаешь? Кто мы теперь друг другу? Я совершенно не помню, что вчера блять было! — А ты про это. Я не знаю. Я люблю тебя, Алишер и ты это знаешь, — на это репер тихо вздохнул и закусил губу, пытаясь не наброситься на кудрявого прямо в заведении. Между ними была искра, безусловно. Что мешает им быть вместе? Один пол? Да какая, собственно разница, есть ли член межу ног или нет? Карьера? Да если только подумать, как они хайпанут. Догадки будут оставаться догадками. — Черт, ты не шутишь? — С чего бы мне шутить, — грустно произносит Эдуард и отводит взгляд. — Сейчас я тебе напомню… *** Помещение наполняется теплым воздухом и страстью. Слышны неловкие девственные стоны милого мальчика, содрогающегося от движений возлюбленного. Моргенштерн снова и снова проводит языком по шее Шарлота, кусает кожу, донося ему несказанное удовольствие. Впервые Эдуард чувствует эти ощущения, которые ещё долго будут блуждать мыслями по его сознанию. Репер покусывает тонкую молочную плоть на шее Эдика, слушая его радостные стоны наслаждения. Спускает руку парню между ног и впивается в губы. А дальше.. Туман... *** — Кхм, то есть.? — Да. Ничего не было, — *а жаль.*- Если хочешь, мы забудем это навсегда, ведь тебе не нужны проблемы. И к тому же ты натурал и в. — Пока Шарлот заканчивал оправдания Морген закатил глаза от недовольства и резко стукнул по столу, заставляя Эдуарда вздрогнуть. Эти слова раздражали его. Какого хуя его любовь говорит забыть то, что он хотел сделать ещё с начала съёмок?! — Да кому эти шлюхи нужны?! — схватив Эдуарда за ворот его ''пидорского'' худи Моргенштерн настойчиво проталкивает свой язык в податливый ротик певца. Тихо простонав в губы репера Шарлот совсем растаял. Внизу живота сжался ком, как и в горле, щеки пылали яркой краской. Наконец отпустив кудрявого Морген выдыхает и нежно улыбается разглядывая его смущенное личико. Стеснение — Я не гей, но уверен, что что-то пролетело между нами, — эти слова являлись правдой, что странно, зная Моргенштерна. Какая шлюха не хочет лечь под него? А он… Он полюбил мальчика с рекламы Мегафона. — Ты. Тебе ведь было хорошо со мной? — репер кладет свою ладонь на ладонь Эдуарда, заставляя его еще больше покраснеть. — Ты сейчас шутишь? Обман — Какие нахуй шутки?! — вскрикнул Алишер, от чего Шарлот нервно вздрогнул и растерянным взглядом посмотрел на людей в ресторане, так сказать, извиняясь за вопли возлюбленного. Страх — Прости, прости! — судорожно поглаживая ладони Шарлота, лежащие на столе тороторил Морген. Неловкость — Ты такой. Такой…- подбирал слова репер. — Какой я, Алишер? — тихо спрашивает Эдуард, смотря в пол. — Ты такой необычный, такой хрупкий, словно ебаное стекло, чьи грани я вижу насквозь. Я могу заметить, когда твоя улыбка искренна, а когда наигранна. Я хочу, чтоб ты был честен со мной, — с легкой заботой говорил Алишер. — Я не думал, что ты способен на такие слова. — Способен. Эдик, посмотри на меня, — настойчиво просит он. Певец вскидывает голову, от чего его кудри произвольно дергаются. — Молодец, слушайся папочку, — усмехается репер. — Знаешь что? — недовольно говорит Шарлот, но не в силах больше скрывать то, что ему нравиться доминирование Моргенштерна миловидно улыбается и даже издается легкий смешок. — Слушаю, — все еще с улыбкой говорит легендарный — Люблю тебя, дурак! — Я тоже тебя хочу. Ой! — Ты только из-за этого сейчас тут..? — видимо погрустнел Эдуард. — Нет, конечно! Я тоже люблю тебя. — Честно? — подобно обиженному ребенку уточняет он. — Честно-честно, — в доказательство своим словам Алишер целует ладони кудрявого. — Ты смущаешь меня, — тихо шепчет Эдик. — Ничего, привыкнешь. — Чего? Что ты хочешь этим сказать? — хлопает своими глазами с длинными ресничками певец. — Так ты не хочешь встречаться со мной? — зная ответ лукаво спрашивает он. — Нет-нет! Хочу! — прикрикивает Шарлот. Моргенштерн почувствовал, как задрожал голос Эдуарда, и пообещал себе защищать этого милого, хрупкого, словно фарфоровая ваза, парня. — Я понял тебя. Не нужно вопить, — улыбнулся Алишер. — По такому поводу предлагаю, — Шарлот придвинул к себе меню ресторана. — По кусочку шарлотки? — мило и оживлённо улыбнулся он. — Согласен. Надеюсь, она такая же приятная на вкус, прямо как… — Не смей, — усмехнулся Эдуард. — Ладно-ладно. Не буду, — снова поцеловал ладони певца Моргенштерн. Любовь — это все. И это все, что мы знаем о ней. Эмили Дикинсон