***
Резко открыв глаза, я пару раз ущипнула себя, для того, чтобы удостовериться, что больше не сплю. Все эти тайники, секреты Диего, да ещё и письмо от него, полностью завладели моим сознанием. Думала, что уже полностью выкинула его из своей жизни, но судьба, видимо, решила по-другому. Близился рассвет. Потянувшись, я лениво окинула взглядом каюту. На столе красовался изящный горшочек с фиалкой. Я взяла её, как напоминание о доме. Мама, сколько она себя помнит, очень любит цветы. В нашем поместье есть небольшая оранжерея, в этом месте я провела половину детства, помогала маме или просто составляла ей компанию. Когда у нас устраивались скучные приемы с кучей гостей, я часто меняла их общество на общество благоухающих растений и разноцветных горшков. Что мне делать с письмом Диего? Пожалуй, напишу в Санто-Доминго, узнаю судьбу моего муженька. Действительно ли ему удалось сбежать из-под стражи или всё это — чья-то ужасная шутка? Интересно, Себастьян всю ночь провёл на палубе? Я скоро начну ревновать его к морю. Хотя, на то он и любимец волн. Одевшись потеплее, я вышла из каюты. Своего пирата я нашла в рубке. Судя по напряжённым плечам и уставшим глазам, он провёл здесь немало времени. По-хозяйски забравшись к нему на колени, я нежно обвила руками сильную шею. Мы понимали друг друга без слов, я знаю, что он нуждается во мне, как и я в нём. Себастьян, как известно, не большой любитель нежностей, пересади меня на соседний стул и сразу завел разговор. — Видел, тебе пришёл голубь с письмом. — Это от родителей, — мне пришлось солгать. Не хочу втягивать в это Себастьяна, пока сама не разберусь. Он ничего не заподозрил и дальше мы просто болтали о всяких мелочах до завтрака. Как объявили за завтраком — до Тортуги осталось три дня. Это хорошо, долго пробыв на суше, я отвыкла от такого затяжного плавания. Пожалуй, нам с Крис нужно выпить. Заодно на острове навещу Лорензу. В последний час перед отплытием с Тортуги я помогла ей устроиться подмастерьем к швее, очень доброй пожилой женщине, которая вместе с работой выделила Лорензе и небольшую комнату в своём доме, над мастерской. Ответственность за эту девушку всё-таки несла я, ведь это не без моего участия её жизнь так круто изменилась. Как и планировалось, я села писать письмо отцу, а вот его отправление было затруднительным, ведь единственный голубь на этом корабле принадлежит Диего, я же не могу заколдовать птицу. Или могу? Хлопнув себя по лбу, я понеслась в трюм, а точнее, в маленькую каморку за дверцей в трюме, которую выделили лично для меня, для всяких женских мелочей. Если сундуки с платьями и украшениями считаются мелочами. Честно, я не знаю, зачем я их взяла с собой, наверное, для того, чтобы не забыть, кто я в душе и на самом деле — молодая изнеженная девушка, которая любит наряжаться и танцевать на балах. Только на корабле балами и не пахло… Перед самым отплытием мама вручила мне клетку с голубем, с фразой: «Теперь точно не потеряемся, только ты пиши!». По моему мнению, здесь, в тихом трюме, ему живётся отлично. До злосчастного шторма я каждый день исправно кормила его, а вот после… Бедняга два дня без еды, как я могла поступить так безответственно?! Наш страдалец мирно сопел в клетке, ну что, твой звездный час, дружок. Письмо, с содержанием которого я не хотела бы ни с кем делиться, я запечатала печатью с гербом нашего рода: если попытаются вскрыть письмо — печать надломится. Крепко привязав свёрток к лапке птицы, я отправила голубя к своему отцу, надеясь на скорый ответ.***
Решив немного расслабиться, я открыла бутылку вина непонятного происхождения, найденную на корабле и позвала Кристи. Уже через пол часа по каюте разносился заливистый девичий смех. Сегодня мы полдня перетаскивали пороховые бочки на галеоне, так что нам позволительно ещё немного повеселиться. — И он отвечает - «Это ложь!». Видела бы ты выражение лица священника в этот момент! — приложив руку к сердцу и сделав крайне оскорблённое лицо, я собиралась спародировать вышеупомянутого, но в дверь настойчиво постучали. Крис развела руками, мол, посплетничаем позже, и пошла открывать дверь. На пороге руки в боки стоял Себастьян, за ним маячил Джеки. Крис на прощание подмигнула, после чего дверь за ней закрылась. — По какому поводу праздник? — мужчина явно был чем-то недоволен. Я чувствовала это через всю комнату. — Просто решили немного выпить, в чём дело? Ты опять сердишься, — надув губы, я села на край кровати. С призраком бывшей всё понятно, что-то с сердцем? Да да, мы это уже слышали, что в этот раз? Выпитый алкоголь ударил в голову, что и привело к таким мыслям. — Просто устал, — капитан повернулся спиной ко мне и задумчиво разглядывал вид за окном. То ли от невысказанных слов, то ли от действия спиртного, я решила, что сейчас самое время всё прояснить. — Опять ты всё молчишь. Ты так часто не в настроении… Не разговариваешь со мной. Я даже не знаю, в чём дело, — в глазах начали собираться слёзы. — Ты хоть представляешь, каково мне?! Я не знаю, что и думать! В чём причина твоего нежелания… быть рядом со мной? — последнюю фразу я произнесла почти шепотом. После этих слов Себастьян резко развернулся, сжал зубы и пристально посмотрел на меня. Он выглядел немного растерянным, подбирая нужные слова. Я с горечью усмехнулась. Хоть какие-то эмоции, а не постоянная угрюмость. — Как ты могла подумать, что я не хочу быть рядом с тобой?! Капитан взъерошил тёмные волосы и подойдя к кровати опустился на колени, чтобы быть на одном уровне со мной. — Послушай. Я не хочу с тобой ссориться, тем более, когда ты в таком состоянии, — медленно проговорил Себастьян, поглаживая мою ладонь. — Я никогда не отвернусь от тебя. Обещаю, — подкрепив сказанное поцелуем, Себастьян выпрямился и бодро улыбнулся. — Приводи себя в порядок. Жду тебя на капитанском мостике. Пожалуй, за эти полчаса я увидела на лице капитана больше эмоций, чем за все пол года, что мы вместе.***
Небольшие волны с брызгами разбивались о корпус галеона. Море сегодня неспокойное. До Тортуги осталось плыть один день. Говорят — нехорошо, когда этот остров встречает флибустьера плохой погодой. Поправляя растрёпанные ветром волосы, я поднялась на мостик. Себастьян жестом предложил присесть на единственный здесь стул, а сам облокотился на стол. Он открыл было рот, собираясь что-то сказать, но передумал и несколько секунд просто рассматривал меня. — Я долго думал, какие лучше сказать слова, но решил, что лучше — это просто сказать: я люблю тебя, Адель. Ты станешь моей женой? — в руках у Себастьяна появилось маленькое колечко с миниатюрным камешком посередине. Оно для меня! С ума сойти. Я, конечно же, думала о том, что хорошо было бы узаконить наши отношения, но никогда не поднимала эту тему. В разговоре с моими родителями Себастьян сказал, что готов жениться на мне, я тогда не придала этому особого значения, времена были не те. Я не ожидала этого. Много пиратов делают предложения руки и сердца? Вот и на своего я не сильно надеялась в этом плане. Я резко ощутила острую нехватку воздуха, закружилась голова — это от счастья. Мне никогда не делали предложения, хоть этот момент нельзя было назвать самым романтичным, для меня он запомнится как один из самых лучших в жизни. Ах да, пока эти мысли роем пчёл жужжали у меня в голове, Себастьян стал на одно колено и выжидающе смотрел на меня. В его глазах я увидела… Испуг? — Ох, Себастьян! — я схватилась за голову, смеясь сквозь бегущие по её щекам слезы. — Да. Мой новоиспечённый жених быстро поднялся с колена и подхватил меня на руки, будто я ничего не весила, и закружил в воздухе, при этом искренне смеясь. Так непривычно слышать его смех. Когда меня наконец поставили, Себастьян припал к моим губам и мы слились в нежном поцелуе. Я вложила в этот поцелуй все свои чувства, всю свою любовь. Так я его ещё никогда не целовала, и он это почувствовал. Когда у обоих уже закончился воздух, мы прервали поцелуй. Себастьян взял мою ладонь и аккуратно одел красивое кольцо мне на палец. — Теперь ты только моя и никуда от меня не денешься. — Я и не собиралась… Отойдя на пару шагов, я залюбовалась кольцом, а Себастьян любовался мной. Не сдержав радости, я кинулась с объятиями на шею моего капитана.***
К полудню следующего дня мы уже увидели тоненькую полоску суши на горизонте — Тортуга! До обеда на галеоне было проведено собрание, где Себастьян раздавал указания относительно Тортуги и прочих корабельных дел. Потом он подозвал к себе Малыша и Шимуса для того, чтобы обсудить рабочие вопросы, а остальные разошлись по своим делам. На собрании Дин выглядел весьма встревоженным. Он нервно перебирал пальцами край своего белого фартука, бросая тоскливые взгляды на океан. Пожалуй, мне следует навестить его. Открыв деревянную дверь, я застала Дина на табурете у окна. Он всё так же выглядел взволнованным. Решив не медлить, я сразу перешла к делу. — Тебя что-то беспокоит, — это был даже не вопрос, а утверждение. — Всё в норме. Что за напасть? Меня очень раздражают такие короткие ответы - очень похоже на Себастьяна. — Это был не вопрос. Мне можно доверять. Расскажи, в чём дело? По-видимому, юноше некому было выговориться и поэтому он обрушил весь словесный поток из своих переживаний на меня. — Просто… Я так много слышал о Тортуге, плохого и хорошего… Я даже иногда мечтал попасть туда - «остров свободы»! И мы уже вот-вот будем там иии… Я не знаю, что и думать. Это так волнительно. Дин стал ходить по комнате, перекладывая предметы на полках. Потом резко остановился и взглянул на меня. Его взгляд, признаться честно, меня сильно напугал в этот момент. — Есть ещё кое-что. Мне снился сон… Навряд ли он что-то значит. — Ну же! — я придвинула к себе стул и приготовилась внимательно слушать. — Был город, я его не знаю, но думаю это Тортуга — население слишком уж… разнообразное. Пустые улицы, странный запах, людей очень мало. Там была… смерть. Я слегка ошарашена, но не надо подавать вид, чтобы ещё больше не напугать паренька. — Будем очень надеяться, что твой сон — просто кошмар. Не волнуйся, всё будет хорошо. Следовало бы сказать что-то ещё, но мне надо подумать. Я почувствовала, как лёгкий мороз пробежался по моей коже и в подсознании раздался тихий голос — это духи вызывают меня на разговор. Уединившись в своей обители — библиотеке, я полностью переключилась на мир духов. Они заговорили хором, без привычных для них длинных прелюдий. — Мы чувствуем угрозу для жизней всех на этом корабле. Вам нельзя плыть на Тортугу! — нотка стали появилась в голосах духов с последним предложением и по-обыкновению зеленая дымка позади них резко сменилась на темно-красную. — Нашему коку было видение, смерть на Тортуге. Это ведь как-то связано? — Да. Его сон вещий. В этом юноше есть капля магии, но её хватает лишь на то, что он может видеть сны, которые мы посылаем ему. Быстрым шагом я направилась на поиски Себастьяна. Столкнувшись с ним в коридоре, я быстро затолкала его в ближайшую каюту и выпалила: — Нам нельзя на Тортугу! — С чего это вдруг? Мы уже почти приплыли, если ты не заметила. Мужчина скрестил руки на груди и хмуро посмотрел на меня с высоты своего роста. — Духи чувствуют, там происходит что-то ужасное. Мои слова не вызвали у капитана никакой реакции. — Ты слышишь меня?! Разворачивай корабль! — Прекрати кричать! Я здесь капитан! Мы плывём на Тортугу и это не оспаривается. Какая муха его укусила? Откуда такая злость? — Почему ты не слушаешь меня? — Это не так. — Если это не так, то пожалуйста, давай просто не поплывём туда. — Наши запасы вот-вот закончатся, а до ближайшей колонии больше недели. Чтобы ни случилось на Тортуге, давай не позволим этому встать между нами. Выкрутился всё-таки. С одной стороны он прав — запасов действительно мало. Но всё же, пренебрегать предостережениями духов… Безапелляционно подняв руки, при этом всем видом показывая своё несогласие, я покинула поле боя. Выйдя на палубу, я увидела, что вся команда столпилась у борта и что-то высматривала. Когда я поднялась на верхнюю палубу, стало понятно, что их так заинтересовало. Очертания Тортуги, которые становились всё ближе, были слегка размыты из-за черного дыма, который поднимался из многочисленных точек на острове. На пожар не похоже, что же это? В паре метров от меня остановился Себастьян. Я одарила его убийственным взглядом под названием «Я же говорила». Одним жестом капитан подозвал к себе Шимуса, который тотчас оказался рядом. — Что бы это могло быть? — Ох командир, в последний раз я видел такое в Англии. По стране ходила чума и забирала тысячи жизней, тогда то люди и сжигали тела, чтобы не распространять заразу, — старичок задумчиво почесал затылок. — Ну, или может они просто решили сжечь опавшую листву, осень ведь. Члены команды один за одним устремляли свои взгляды на капитана. В их глазах читался вопрос — «Что мы будем делать?». Прошла минута, а может и больше, прежде чем Себастьян заговорил. — Подплывем ближе, а потом посмотрим. Этот ответ не удовлетворил никого, но перечить капитану никто не осмелился. Разумеется никто, кроме меня. — Ты всё ещё собираешься плыть туда? Ты понимаешь, что это опасно?! — Да. Мы плывём туда, и давай не будем продолжать разговор на эту тему. Сейчас он был совершенно спокоен, не то, что в каюте десять минут назад. Возникло желание запустить в него чем-нибудь, но, к моему огромному сожалению, под рукой ничего подходящего не нашлось. Тяжело вздохнув, я бесцельно побрела по кораблю. Ноги принесли меня в главный зал. Где, по идее, должны еженедельно устраиваться различные пиршества и балы. Сейчас же помещение выглядело немного заброшенным. Заляпанные с обратной стороны окна почти не пропускали света, а темно-красные портьеры придавали некую готическую атмосферу. Посреди комнаты, как одинокий остров в бескрайнем океане, стоял новый рояль, покрытый толстым слоем пыли. Откинув крышку, подняв при этом в воздух серебристую пыль, я надавила на две клавиши. Инструмент ответил мне чистым, радостным звуком. Сколько же на нём никто не играл? У меня не получилось полностью вспомнить ни одно из произведений, что я когда-то так любила играть. Но как только мои пальцы коснулись гладкой поверхности белых клавиш, я начала вспоминать знакомый мотив. Нежная, временами печальная мелодия наполняла пустую тёмную комнату. Музыка помогала мне. Она нежным бальзамом ложилась на израненную душу, успокаивала, обволакивала меня своим звучанием, укрывала от всего мира. Спиной я почувствовала на себе чей-то взгляд, но останавливаться не стала. Позади меня послышались шаги, повеяло холодом. Белая рука легко коснулась моего плеча. Этого небрежного касания хватило для того, чтобы я поняла кто это. Передо мной стоял Харон. Закончив исполнять очередной сонет, я подняла глаза на духа. Он облокотился на крышку инструмента и бесстыдно разглядывал меня. Так продолжалось около минуты. Потом, закончив свои наблюдения, Манта наконец заговорил. — Я знаю, что с тобой происходит. Тебе надоело плавать, вся эта морская жизнь — не твоё. Тебе просто хотелось быть свободной, не зависеть от родителей. Что же тебя держит здесь сейчас? Больше не нужно спасать мир от тумана и Джонса. Это Себастьян, да? Мой тёмный дух как всегда был прав. Я очень привязалась к кораблю, команде. Я — часть всего этого. Но раньше я была настоящей аристократкой. Обожала танцы и балы, красивые платья и ту непринуждённость светской жизни. Мне нечем было ему ответить, он прав. — Пора бы уже признаться себе и остальным, что такая жизнь тебя вовсе не радует. Я чувствую, что такие мысли тяготят тебя. Поговори с Себастьяном на счёт этого. Возможно он согласится принять титул и остаться на суше. Рядом с тобой. Услышав громкие шаги в коридоре, тёмный дух растворился в воздухе. Двустворчатая дверь открылась и вошёл Себастьян. По его лицу я поняла, что он переживает, хотя тщательно скрывает это. — Вся команда уши к стенке приклеила, слушала, как ты играешь, — пират немного помедлил. — Извини… Я был груб с тобой. Я надеялась, что он скажет что-то ещё, но, похоже, это всё. Это значит, что он не изменил своего решения и мы всё равно плывём в Тортугу. Упрямец!***
Когда мы уже заходили в порт, я увидела отплывающий «Оскал» — корабль Кая Китобоя — воинственного датчанина. Сейчас он стоял у себя на мостике и сердито раздавал указания команде. Заметив «Жемчужину», Кай в приветственном жесте поднял руку. Бросив в нашу сторону сочувственный, как мне показалось, взгляд, он скрылся на своем корабле. Себастьян встал на лестницу и приготовился делать объявление. Обеспокоенных пиратов уже не радовало прибытие на их любимый остров, где они могут вдоволь насладиться компанией продажных женщин или просто бутылкой рома. Чтобы привлечь внимание перешептывающихся пиратов, капитану пришлось прикрикнуть. — Сейчас мы пришвартуемся, как можно быстрее заполним трюмы и кладовые провиантом. Никому не разбредаться. Необходимо уложиться в три часа. Закончив свою речь, Себастьян спустился в свой кабинет. Внезапно я почувствовала, как ему тяжело: он несёт ответственность за всю команду и корабль. Я верила, что его мрачность, суровость и былые отступления от морали («былые» потому, что теперь он преодолел свои слабости) были порождены каким-то жестоким поворотом судьбы. Когда размышления отпустили мой разум, я обнаружила, что стою одна посреди палубы — все остальные готовились к прибытию на Тортугу. В груди защемило, я почувствовала острую необходимость оказаться рядом с Себастьяном, забрать всю его боль себе, утешить. Если бы только он хотел этого… Капитан «Жемчужины» стоял у стола, проверяя нужные документы, когда я зашла в кабинет. Ничего не говоря, я тихо подошла и обняла со спины своего пирата. Прижавшись щекой к могучей спине, я умиротворённо закрыла глаза и тихо прошептала: «Я так сильно тебя люблю». Молчание длилось недолго. Коротко вздохнув, Себастьян резко развернулся и усадил меня на стол, почти вплотную прижав к себе. Его горячее дыхание обдало сначала мою щёку, потом шею. Возможно, сейчас не самое подходящее время для этого, но мой разум и тело требовали разрядки и Себастьяна. Я и не заметила, как с меня слетела белая рубашка, а торс капитана был обнажён и уже вовсю исследовался скользящими движениями моих рук. Внизу живота словно распустились цветы и начали щекотать меня изнутри, а кожа покрылась мурашками — так моё тело реагирует на него. На пол к остальной одежде полетели и мои штаны — последняя часть верхнего гардероба. Теперь я в одном белье. Себастьян чуть отстранился и посмотрел с высоты своего роста на красивые кусочки кружевной ткани, отделяющие меня от него. Хриплым голосом, не отрывая глаз от моего обнаженного тела, он произнес: — Это мы пока оставим, — и, повинуясь инстинкту и страсти, продолжил свои мучительные и, в тоже время, приятные ласки. Моё желание было таким сильным, что я, черт возьми, готова была закричать, чтобы он сделал это. В этот момент Себастьян, словно читая мои мысли, одним резким движением вошёл в меня, заставив при этом прикусить губу, дабы сдержать вырвавшийся у меня вскрик. В такие моменты, как этот, ты перестаешь думать буквально обо всём: есть только ты и твой партнёр. Земля уходит из-под ног и вы вдвоем медленно падаете в медовый водопад ваших чувств. Любовь безусловно проявляется не только моральной поддержкой, но и физической близостью — вы сливаетесь в этом танце, растворяетесь друг в друге. Ради такого чувства стоит любить и влюбляться, открывать своё сердце для другого человека. Последний толчок и мы одновременно достигаем пика, вершины блаженства. Тяжело дыша, мы осыпаем друг друга небрежными поцелуями. Себастьян прошептал мне что-то нечленораздельное, потом крепко поцеловал и начал собирать раскиданные по полу каюты вещи. Когда мы вдвоём уже были одеты и собирались выходить, я остановила Себастьяна, придержав за рукав пальто. — Воот так, — я подправила его растрёпанную шевелюру и закрепила всё лёгким поцелуем в колючую щёку. Пират довольно хмыкнул и открыл дверь, галантно пропуская меня вперёд.***
Оказавшись на месте, а именно - в порту Тортуги, мы не нашли портового служащего, впрочем, как и остальных местных. Улицы были непривычно пусты — я заметила это, когда мы с Крис были в поисках людей, которые смогли бы рассказать, что здесь происходит. Город был полностью погружён в тишину, пожалуй, если бы в каком-нибудь доме разбилась тарелка, мы бы услышали это. На небе начали появляться первые звёзды, застрекотали кузнечики в кустах — сумерки. Несмотря на теплый климат, вечер был довольно прохладный. Я поежилась, обнимая себя руками, пытаясь согреться. Нам не хотелось нарушать тишину, поэтому шли молча. Откуда-то сзади печально скрипнула открывающаяся дверь. Из некогда популярного трактира выходил мужчина средних лет. У него была загорелая кожа и неприветливое лицо. Переглянувшись с Крис, мы почти бегом бросились к нему. — Добрый вечер, — вежливо начала я. Мужчина окинул меня тяжёлым взглядом и отвернулся к замку на двери, судя по всему, своего трактира. Половину оставшегося разговора он кидал нам обрывки фраз из-за плеча. — Ничего доброго. Все дома укрываются, а вы тут шастаете. В беседу вступила Кристина. — Укрываются от чего? Опять посмотрев на нас, мужчина снова переключил своё внимание на неподдающийся замок. — Не местные… Зря вы сюда приплыли, смерть ходит по улицам. Повернётся и покажет пальцем на дверь — на утро крест на той самой двери, а недельки через две всех на повозке на костёр вывозят. Черная оспа — так называл её местный лекарь. Толку-то от нашего лекаря… Сам слёг на днях с этой заразой. Наконец закрыв дверь, хозяин трактира на прощанье кивнул и скрылся в переулке. — Шимус рассказывал… Трупы зажигают на кострах. Хоть я и предвидела что-то похожее, всё-равно была сильно потрясена. Мы по-прежнему стояли молча, переваривая полученную информацию. Своеобразную идиллию прервал чей-то крик. Хлопок. Потом ещё вскрик. С первого этажа, в доме напротив, слышалась ругань и надрывный плач. Крис в три секунды оказалась у двери и вышибла её ногой. Я всё поняла, когда увидела все своими глазами: в углу сидит ребенок, вжав голову в колени, просит прощения у нависающего над ним мужчины с поднятым кулаком. Он почти не держался на ногах и всё его лицо было перекошено от ярости — такого я ещё не видела, выглядит очень жутко. Крис, поражая меня своей скоростью, уже повалила пьяного на пол и нависла над ним с угрожающим видом. Я подошла к трясущемуся ребенку в углу и легонько дотронулась до его плеча. Это оказалась девочка, на вид лет двенадцать, спутанные волосы, кровоподтёки на впалой щеке. Подняв на меня заплаканные глаза, она немного пришла в себя, встала и маленькими ладошками вытерла слёзы. Я хотела взять её за руку и успокоить — девочка немного тряслась, будто её пробил озноб. Однако, она резко отшатнулась от меня. — Я вас не знаю, — её умные голубые глаза без страха смотрели в мои. — Тебе нужна помощь. Позволь мне оказать её тебе. — Мне не нужна ваша помощь. Крис подошла к нам, когда ей наскучило запугивать почти отключившегося пьяницу. — Он избивает тебя, — пиратка рассматривала многочисленные синяки и ссадины на детском теле. – Где твоя мать? — Маму и Роберта забрали шесть дней назад. Они болели, я долго их не видела. Они были в другой комнате последние шестнадцать дней. — Почему ты остаешься с отцом? Ты могла бы уйти в церковь, там бы тебя приняли. Девочка задумчиво пожала плечами. — Здесь я немного чувствую маму и Роберта. И если я уйду, отец найдет меня и сделает хуже. Теперь с девочкой общалась только Крис. — Ты можешь уйти с нами. Я помогу найти тебе дом… Илии… — Кристина с мольбой в глазах посмотрела на меня. — Поплыли с нами. От её слов одновременно опешили и девочка, и я. Крис не понимает, как тяжело будет ребенку на корабле, среди грубых пиратов и прочего? Девочка отошла от нас на еще один шаг. — Нет. Я с радостью бы оставила отца, но… — Почему? Неужели ты думаешь, что тебе будет лучше оставаться в этом месте? — Я не хочу идти с вами. Вы же из пиратов, да? Большую часть жизни грабить и убивать, скрываться от опасностей. Я не вижу в этом смысла. В море вы прячетесь от жизни и проблем, ожидающих вас на берегу. Для своего возраста девочка была довольно умна. Может в чём то она и права, но я думаю, что брать её на корабль и вправду не самая лучшая из идей. Крис задели её слова. Может, когда в её жизни происходило похожее, ей не хватало спасителя — человека который выбьет дверь ногой и уведет ее в лучшую для неё жизнь, подальше от распутной матери и её любовников. Девочка же, разгладила руками помятое платье и стала ожидать нашего ухода. Выйдя на улицу, Кристина вдохнула холодный воздух и подняла голову к звёздам. Этот эпизод сильно расстроил её. Каким-то образом оливковая ветвь мира, которую она протянула этой девочке, превратилась в змею и больно её укусила. В надежде подбодрить подругу, я взяла её за руку и крепко обняла, эти объятия длились не больше минуты. Крис немного отстранилась и её взгляд чересчур долго задержался на моих губах. Она немного подалась вперёд, но потом резко выпрямилась и тихо вздохнула: — Спасибо. *** После недолгой беседы с командой, все согласились: мы забираем заказанные материалы и убираемся отсюда. Во всей суете с погрузкой провианта на корабль я не нашла себе работу. «У меня есть одно незаконченное дело, а тут я только мешаю». И так, под покровом ночи и чутким взором луны, я шла вдоль берега, потом по знакомой дорожке. Тишина пугала и завораживала одновременно, казалось, будто слышно перешептывание звёзд. Я дважды оборачивалась, мои шаги гулким эхом раздавались по пустынным улицам, создавая впечатление, будто кто-то следует за мной. *** Подходя к знакомому кладбищу, я уловила запах дорогих сигар и крепкого алкоголя — эти черты характерны для одного моего знакомого. Когда я зашла довольно далеко, то место, откуда я пришла, уже не было видно из-за деревьев и сигаретной дымки, которая по мере моего приближения становилась всё гуще, до тех пор, пока я не перестала вообще что-либо видеть. Пару месяцев назад я начала видеть фиолетовые вспышки магии, а так же иногда улавливала терпкий запах алкоголя и сигарет. Обычно такие знаки подаёт Барон, если хочет связаться со мной. Я пыталась выйти на контакт, узнать, что он хочет. Его магия ускользала от меня, словно дразнила. Прикасаешься к этому фиолетовому огоньку и он тут же потухает. И так продолжалось до сегодняшнего дня. Я пару раз столкнулась с ангелами, застывшими навеки, каменными скульптурами, поставленными здесь, на могилах богатых людей для бдения вечного сна усопшего. Свет луны пробивался сквозь дымовую завесу, частично освещая землю, на которой валялись… Осколки? Вскоре я вышла на небольшую поляну. В центре, облокотившись на надгробие, сидел виновник этого мрачного пиршества. Барон нежно прижимал полупустую бутылку с коньяком. На его ладони играл маленький огонёк, как я потом разглядела — силуэт танцовщицы. Этот огонёк освещал его белое лицо, делая острые черты ещё более устрашающими. — О! А вот и ты, красотка. Я давно тебя здесь жду. Как видишь, друзья покинули меня, — покрутив в руках бутылку, барон приложился к её горлышку. Вытерев рот рукавом, он продолжил. — Какие там друзья, души пьянчуг и уродов. Моего слова тут не ждали, поэтому я села напротив и приготовилась слушать. — Она… Покинула меня, сказала, что я помешался на сексе и алкоголе, что забыл своё настоящее призвание. Это неправда! Я же царь религии Вуду, секс и алкоголь — это же я! В моих жилах течёт крепкий бурбон. Я буквально связан с рождением детей — это прежде всего секс. Люди веками поклонялись мне как лоа, связанному с сексуальностью, алкоголем и смертью. Так что же ей не понравилось?! И вот царь всего желаемого кое-как встал на ноги, и очередная бутылка полетела в туман. Звон. Она разбилась. Его ноги подкосились и вот барон уже опять сидит на чей-то могиле, прижимаясь к надгробию. Ещё одно разбитое сердце в моих руках. Как прикажете ему помогать? Как я поняла, Бриджит ушла от него, аргументировав свои действия изменами и невыполнением обязанностей духа смерти, то есть, сопровождение душ умерших в загробный мир. Слишком насыщенный сегодня выдался день. Не осталось сил выражать какие-либо эмоции, но получалось очень трезво мыслить. — Она вернётся. Докажи ей, что действительно нуждаешься в её любви. И всё-таки вы вместе правили миром мертвых сотни лет, думаешь, она не жалеет о вашей ссоре? Советчик в плане отношений из меня никакой, для начала разобраться бы в своих. — Никогда никому ничего не доказывал, но моя королева стоит того, чтобы попытаться, — сделав ещё пару приличных глотков уже из новой бутылки, Самеди принялся рассматривать меня. Мне не привыкать к таким взглядам. — Милое колечко, когда свадьба? Ты ведь знаешь, я не прочь выпи… — не закончив фразу, барон спохватился. — Красотка! Как-так?! Даже не предложил тебе выпить! А тут и повод, да ещё какой — помолвка! — Спасибо, но я, пожалуй, откажусь. — Как знаешь, цыпа, как знаешь… И вот он в два глотка пригубил остатки спиртного. Эту бутылку ждала та же участь, что и предыдущую. Ещё немного послушав пьяный бред лоа, я подумала, что пора бы уже на корабль и, распрощавшись, покинула это мрачное место. Пока я шла, на мои плечи давил груз необдуманных мыслей. Свадьба… Почему я начала сомневаться в искренности моего ответа Себастьяну? Конечно, всевозможные правила требуют узаконить наши отношения, но не думаю, что есть правила для случая, когда девушка сбегает из-под венца в пираты и спасает мир. И, конечно, дабы не продолжать позорить имя семьи, мне нужно надеть кольцо на палец и вместе с Себастьяном оставить морской образ жизни. Всё произошло слишком быстро. Мы покидаем другой мир, моя кровь рушит проклятье и дальше всё как в тумане: прибытие в родной Санта-Доминго, поздравления с победой над силами зла и вечные разговоры родителей о моем браке с Себастьяном. Нет, это были даже не разговоры, а упрёки. Интересно, мой новоиспечённый жених сделал мне предложение из собственных побуждений или по требованию моего отца? Вся моя жизнь превратилась в головоломку, которую я буду ещё очень долго разгадывать. Запуталась в своих чувствах — говорю «Да» одному, а губы другого так страстно целуют во снах. Диего однажды слегка коснулся моего сердца и оставил там отпечаток, постоянно напоминающий мне, что вопреки здравому смыслу, в глубине души у меня есть к нему чувства. Возможно, я даже люблю его, не желая это признавать. Сама того не заметив, заветные три слова были сказаны вслух. Я никогда не произносила их и не ощущала этой свинцовой неизбежности. Не знаю, когда я начала что-то чувствовать к Диего, но это «что-то» не перестаёт мучить меня с тех пор. Может, я так привязана к Себастьяну потому, что другие мужчины ещё не были так близки мне, как он. Ведь когда я вижу в книгах, которые так редко попадают ко мне в руки, высказывания о любви, перед глазами я вижу вовсе не его образ, а самодовольного и властного адмирала. И почему же я приняла предложение Себастьяна? Здравый смысл, живущий в моём подсознании, с приходом этих мыслей удалилося в свои покои и теперь бьётся головой о стену со словами «Да определись наконец!». Чтобы обдумать эту тему нужно больше времени и свежая голова, тем более я уже подхожу к «Жемчужине». Взойдя на корабль, я поняла, что никто не заметил моего долгого отсутствия. Тем лучше. Закупкой провианта занимается боцман, а снующие туда-сюда пираты более низкой должности заносили всё это в трюмы и кладовые. Занятые делом матросы бегали по палубе, квартирмейстер вёл учёт купленных ядер и прочего оружия. Все сейчас как будто пытались заставить меня почувствовать свою ненужность. Но я то знаю, чем заняться. Отыскав своё укромное местечко на этом большом корабле, я всё больше хотела сохранить тайну нераздельного правления этой небольшой комнатой с одним окном и огромными книжными стеллажами. Сюда редко кто-то заходит — это место не представляет большого интереса для команды, поэтому я решила назвать библиотеку «своей личной». Заперевшись на ключ изнутри (замки, кстати, имелись в каждом помещении на «Жемчужине») я осталась один на один с тайнами Диего. Интуиция, а на неё я привыкла полагаться, подсказывает, что в этой комнате есть что-то ещё, скрывающееся от моих глаз. Ящик с письмами мирно покоился на подушке в кресле напротив. Пробежавшись глазами по позолоченным корешкам, я не заметила ничего необычного. Просто книги, новые и ничем не отличающиеся от таких же на других полках. Я же чувствую: здесь есть ещё нераскрытые тайны. В упрямстве мне не откажешь, начать собирать по кусочкам прошлое Диего — та ещё задача. Так я чувствую, как будто становлюсь на маленький шаг ближе к нему. Меня начинают пугать такие чувства, спасибо! Хватило снов с его участием. Тем более, я обручена. Неожиданно распахнулось окно, впуская в помещение ночную прохладу. Я поежилась и поспешила закрыть окно, но остановившись у подоконника, я замерла. На секунду, блики от луны на воде приобрели пугающие очертания, заставив меня испуганно зажмуриться и отойти. Когда я открыла глаза, блики на воде не представлялись мне такими страшными, как пару мгновений назад. Битва на краю света изрядно вымотала меня тогда и требовала достаточно времени на восстановление, которого у меня не было. Ещё много проблем оставались нерешёнными, вот восстановление и затянулось. В последнее время стало не хватать сил на выполнение своих флибустьерских обязанностей. Нервы тоже пошаливали, например, как сейчас, или пугая меня ещё больше темными снами с размытыми силуэтами. Команда молча закрывала глаза на моё частое в последнее время безделье. Так же, как и я, списывая эту слабость на травму от потери большей части своей магии, восстановление которой временами было болезненным, и забирало почти все мои силы. Выглянув в окно, я начала наслаждаться открывшимся видом. Отражение луны покачивалось на волнах, по пристани с важным видом гуляли чайки. Библиотека имела удобное расположение — она находилась прямо под каютой капитана, в задней части корабля. Сейчас это позволяло мне наблюдать за всем происходящим на берегу. А вот и Себастьян. Он говорит о чем-то с заспанным портовым служащим. Перекинувшись ещё парой фраз с собеседником, капитан направился к кораблю, попутно раздавая указания членам своей команды, находящейся на пристани рядом с ним. Скоро отплытие, а это значит, что мне нужно поторопиться. Догадки о том, что письма, которые я нашла — не единственные на этом корабле, не давали мне покоя долгое время. Шестое чувство под влиянием магии подсказывает мне, что те самые непрочитанные мною письма находятся в этой комнате. Я проводила руками по стенам, ощупала все неровности — бесполезно. Опустившись в мягкое кресло, я приуныла. Зачем мне вообще сдались эти письма? Я здесь чисто из любопытства, ну иии… желания больше узнать о Диего. Скоро должен прийти ответ из Санто-Доминго и на этом я успокоюсь. Дав себе обещание больше не вспоминать о Диего и прочих делах, любым образом связанных с ним, девушка полностью расслабилась в кресле. Глаза уловили несовершенство в этих идеально ровных рядах новых книг. Между новых, толстых томов, то тут, то там, скромно выглядывали потрёпанные книги. Это же то, что мне нужно! В похожей старой книге я нашла одно из писем. Некто, живущий в моём подсознании, только покрутил пальцем у виска, удивляясь быстроте смены решения от «забыть Диего» до нынешнего ликования. Это маленькая надежда, найти что-нибудь еще. Чувствую себя ребенком, которому предложили найти спрятанные по дому вещи, а в конце его ждала бы награда в виде шоколада или ещё чего-нибудь. Моей наградой было бы удовлетворение неугасающего любопытства. Сколько бы я не убеждала себя в том, что не чувствую ничего к Диего, мой интерес к этим письмам всё больше отравлял эти убеждения. Пролистав гору «хозяйских» книг, я уже собиралась отчаяться, как вдруг очередной порыв ветра из окна указал на нужную мне книгу. Старый добрый Шекспир, точнее, толстый сборник его сонетов, раскрылся на странице с заботливо подложенной закладкой. В роли закладки выступал, о чудо! Ещё один сложенный лист пергамента, исписанный с внутренней стороны. Я быстро вытащила эту бумажку, как будто она может исчезнуть в любой момент. Прежде чем развернуть её, я мельком взглянула на страницы книги, хранившие эту записку. Строки привлекли меня. «Ты от меня не сможешь ускользнуть. Моей ты будешь до последних дней. С любовью связан жизненный мой путь, И кончиться он должен вместе с ней…». Иронично, но если продолжу читать, то меня будет уже не оторвать. Впрочем, результат этих поисков меня совсем не порадовал. Лист, вытащенный из книги, оказался частью письма, но не того типа, что я пыталась найти. Плотная бумага, сверху какие-то значки и координаты, вклеенная часть карты напоминала игру в морской бой. Кто-то проложил маршрут через Карибское море, а что обозначают все эти символы я не знаю. Нельзя сказать, что я сильно расстроилась. На что я рассчитывала, найдя стопку чужих писем и решив, что где-то спрятано ещё. Ну и черт с ними! Я тут же одёрнула себя. Пора прекращать так выражаться! Пусть я и на пиратском судне, но забывать выученные правила поведения «любой уважающей себя леди» не собираюсь. Вспоминаю слова своей гувернантки, а после и наставницы, мисс Потс. Эта добрая, пожилая женщина родом из Англии. Она всегда относилась ко мне тепло и я чувствовала себя настоящую рядом с ней. Иногда казалось, что она любит и понимает меня больше, чем родители. Когда я повзрослела, мисс Поттс выделили домик на окраине Санто-Доминго, и отправили туда на заслуженный отдых. Сейчас мне не хватает её поддержки и пары ласковых слов. Холодный Себастьян своей замкнутостью, сам того не осознавая, медленно разбивает мне сердце, отламывает по кусочку, растягивая боль. Волшебный чай мисс Поттс и разговор по душам с ней был бы кстати. Слишком много накопилось и скоро держать это в себе станет просто невозможно. Накатила неожиданная волна грусти от старых воспоминаний и осознания того, что все снова начинают считать меня слабой. Команда видела, как плохо мне было после битвы с Джонсом и видит сейчас, что я всё ещё не могу оправиться от этого. Поэтому на корабле все без обсуждений решили делать половину работы за меня, следить, как за маленьким ребенком, хорошо, ещё до сочувствия вслух не дошло. Скоро я легко смогу заменить носовую фигуру, как единственный человек на этом корабле, сидящий без дела. Придется доказывать, как в самом начале на «Первой Ласточке», что я не слабая девушка, а чего-то стою и могу работать наравне со всеми. Наведя в библиотеке порядок, я пошла искать себе занятие на палубе. В расстроенных чувствах, вернувшись на корабль, я совсем не подумала о том, что меня могли хватиться, недосчитаться на собрании. Собрание подходило к концу, когда я тихо проскользнула в задний ряд. Себастьян недовольно посмотрел на меня и продолжил свою речь. Он говорил, что за эти три месяца нужно успеть выполнить полугодовой план, причину, видимо, я пропустила. — Себастьян, прости за то, что опоздала, я пошла разбирать карты и не услышала. — Хорошо, больше не пропускай собрания. Ты какая-то бледная, нормально себя чувствуешь? — Да, всё в порядке. Не зная, что сказать ещё, Себастьян пошёл в сторону капитанского мостика и скомандовал отплытие. Все наши разговоры проходят именно так. Пара дежурных фраз, а потом мы оба не знаем о чём ещё поговорить. Его привлекал океан, а меня просто чувство свободы. Приняв решение обязательно поговорить с Себастьяном и разъяснить всё, я пошла готовить «Жемчужину» к отплытию. Прошла неделя. Надеюсь, сегодня шторма не будет, хотя корабль покачивает. Все, за исключением капитана и боцмана, ну и меня, разумеется, ещё спали. Только что пришёл ответ на моё письмо из Санто-Доминго. Тихо, как мышка, по скрипящим половицам, пытаясь никого не разбудить, я иду в свою каюту. Неожиданно распахнулась створка висящей на стене масляной лампы. Я подошла, чтобы закрыть её, и услышала голоса из-за приоткрытой двери каюты. Подъёма ещё не было, а значит, собираться в это время запрещено. Меня удивило то, что голосов было около трёх, или даже больше. Я тихо приблизилась к двери и начала подслушивать. — Может не стоит? — Ты всегда был слабый и нерешительный, можешь не присоединяться к нам, но если кому хоть слово, — кто-то прошёлся по комнате и послышался лязг оружия. — Я всё понимаю, — судя по дрожащему голосу, человек был сильно напуган. К разговору присоединился третий. — Нужно начать с девчонки, она сильнее, чем кажется. Может помешать нам. — Да чёрт с ней, свяжем и в трюм. Как с капитаном то? — С ним будет легко справиться. Мы используем Аделаиду: приставим нож к горлу — капитан сам сдаст оружие и корабль, — этот человек молчал и только сейчас заговорил, его голос был смутно знакомым. — А команда как? Тут добрая половина преданна ему. — Зарежем пару человек, сразу поймут, что будет с такими. — Но по-пиратскому кодексу… Говорившему прилетела сильная затрещина по голове, в каюте раздался тихий грубый смех. — Будешь вякать — отправишься к моему брату. Опять смех. Я подошла ещё ближе к двери, пытаясь рассмотреть заговорщиков, как вдруг корабль здорово качнуло. Злополучная лампа полетела на пол и громко разбилась у меня за спиной. Голоса за дверью затихли. — Сходи, глянь, — чьи-то шаги раздались за дверью. Я заметалась, не зная куда спрятаться. Дверь полностью открылась, и в коридор вышел мужчина с рапирой в руке. Он подошёл к осколкам лампы и покачал головой. Обернувшись, он начал рассматривать гобелен, висевший напротив двери каюты. Когда он резко поднял руку, моё сердце чуть не выскочило из груди. Пират провёл пальцем по полотну и опять покачал головой. — Чёртова моль. Он ушёл, плотно закрыв за собой дверь, не оставляя мне шансов продолжить подслушивать. Я сидела за тем самым гобеленом. Почему такая красивая вещь висит в одном из самых дальних коридоров корабля? Она закрывает надоевшую всем большую дыру от ядра; снаружи она, разумеется, заделана. Моё счастье, что пират забыл про своеобразную нишу за гобеленом. На корабле замышляется бунт. Кто это был? На «Жемчужине» находится не меньше сотни человек. В Санто-Доминго мы набрали новых матросов, плотников и канониров. Я не успела запомнить всех. Услышанное не на шутку напугало меня. Нужно сказать Себастьяну. Держась за стены и оглядываясь назад, я дошла до кабинета капитана. Когда я зашла в комнату, бледная, как полотно, Шимус и Себастьян сидели над документами. Первым меня заметил Шимус и поспешил подставить стул. — Ты что, призрака увидела? Хотя после всего то… — Замышляют бунт, — я пыталась выглядеть уверено, но голос меня выдавал. Себастьян резко выпрямился. — Кто? — Я… я не знаю. Собираются заставить тебя сдать корабль. Их было трое. Я возвращалась к себе и услышала голоса, они были в дальнем коридоре, в одной из пустых кают. — Но откуда у этих чертей ключи? Капитан, вы знаете, у меня всё под контролем, каждая нежилая комната, комплект белья… — Шимус рылся в карманах, пытаясь найти связку ключей, — её нет… Капитан, моя вина. Себастьян ходил по комнате, потом резко остановился у спинки моего стула. Его рука легла мне на плечо. — Шимус, ключ от оружейного склада был в той же связке? — Да, капитан, это всё я. Старая пиратская бошка посеяла ключи. Ох, капитан… Да простит меня бог. Пират упоминающий бога? Это что-то новенькое. — Скорее всего ключи украли. Вот что мы будем делать — никому не рассказывайте о том, что знаете их план. Наблюдайте за каждым, но не подавая виду. Будьте бдительны, мы с этим разберемся. Себастьян крепко сжал моё плечо. Меня пробила лёгкая дрожь. Сжатое в руке письмо напомнило, куда я изначально шла. Пообещав