Узумаки. Новая история клана.

Мадара и Изуна продвигались назад к клану, старшему пришлось снять доспех и выбросить его, потому что он пришел в негодность и был лишь обузой. Изуна не носил доспехов, он надевал лишь плащ, внутри которого была вшита кольчуга на уровне торса и паха. Братья не останавливались на привалы, только лишь для смены бинтов на ранах. Им нужно было как можно быстрее вернуться в клан, чтобы их не заметили в таком состоянии и не напали, дети Главы клана – лакомый кусочек для шантажа. Мадара это понимал, как и понимал, что в этом состоянии не сможет долго сражаться, глаза очень сильно болели. Он знал, что что-то с ними происходит, они стали лучше при включении четвертой стадии активации, но они как будто продолжают улучшаться. – Мадара, тебе больно? Давай остановимся ненадолго, чтобы ты отдохнул, – предложил Изуна, когда Мадара схватился за один глаз. – Нет, все в порядке, это новая ступень развития что-то продолжает менять, из-за этого боль иногда накатывает волнами, – ответил Мадара брату. – Дай посмотрю своими глазами, посмотрим, что происходит, хотя бы примерно, – предложил Изуна, при этом останавливаясь и заставляя это сделать брата. – Ладно, мне самому интересно, – подошел он к брату и встал напротив активированного трехтомойного Шарингана. – В области твоей головы очень много чакры, но она необычная, она такая же, как и при активированном Шарингане, она словно течет к твоим глазам, причем не по таким же местам, как обычно, площадь и концентрация больше, и она медленно растет. Скорее всего, из-за новой ступени чакроканалов становится больше, и они расширяются, отсюда и боль, я думаю, она пройдет со временем, и, возможно, тебе пока не стоит пользоваться даже обычным Шаринганом, чакра идет очень медленно, когда ты включишь глаза, она пойдет быстрее и тебе будет больнее, – сделал заключение Изуна. – Надеюсь, ты не прав насчет пользования, но я не хочу это проверять, я и так еле терплю эту боль. Пошли дальше, мы уже близко, – после этих слов Мадара и Изуна продолжили путь. В поселении их встречали, об их миссии стало известно всему клану, и все были в предвкушении увидеть красавиц Узумаки, которых Таджима раздаст сильнейшим в клане, а мужчины достанутся одиноким девушкам, им тоже есть, что с них поиметь. Но увиденная картина разочаровала их, даже напугала, из деревни вышло восемь шиноби, вернулись только братья. А их состояние: они были в изорванной одежде без доспехов, с многочисленными ранами. Добравшись до поселения, они потеряли сознание от истощения организма, все те крупицы чакры, которые появлялись, уходили на повышение скорости передвижения. – Что происходит? – вышел из толпы Таджима и увидел падающих в обморок братьев. – Поднимите их и доставьте в мой дом. Собрание старейшин переносится, я позову всех, когда они очнутся. Мадара очнулся спустя день и отметил для себя, что теперь ничего не болит, он сразу же активировал Шаринган, но сначала одно томое, подождал чуть-чуть, проверяя внутренние ощущения, затем два томое, так он добрался до четвертой стадии. Изменения в восприятии были огромные, тело стало быстрее, видеть стал четче. На этом моменте в комнату зашел отец и увидел у своего ребенка то, что получают, либо потеряв что-то важное, либо познав счастье, в общем, от сильных эмоций. – Что произошло на миссии, которую я вам поручил? – сразу спросил он. – Я был слаб, – проговорил, деактивируя глаза, Мадара охрипшим голосом из-за сухости во рту. – Вода на тумбочке, и я слушаю подробности, почему вернулись только вы двое, – сев на стул рядом с кроватью, продолжил Таджима, его голос был спокойный, он вообще редко проявлял эмоции, тем более гнев, он считал, что гнев застилает разум. Таджима предпочитал разбираться, что его заставило испытать эту эмоцию, найдя проблему, он вникал в причину, так и проходили его медитации по контролю своего разума. – Все шло хорошо, мы перехватили их в лесу, достаточно далеко от островов, они использовали барьеры, одна девушка даже владела цепями, но мы теснили их, когда они начали сдавать свои позиции, появился еще один. Он знал очень редкую классификацию техник, такую как Джикукан Ниндзюцу. Он кидал кунай, на котором были символы, похожие на те, что используют Узумаки, и мгновенно оказывался рядом с ним. Он убил всех, кроме нас, сказав, чтобы мы передали тебе послания: не давать миссии по поимке Узумаки, или сильнейшие из них придут к нам в клан, – Мадара сжал кулаки. – Он смотрел на меня как на того, кто был уже трупом, после того как я уже проиграл ему, он сказал, что оставленные жизни мне и Изуне лишь его прихоть. В тот момент я решил, что стану намного сильнее, чем все в этом мире, и никто не станет решать, что мне делать. – Похвальное рвение, сын, – поддержал его Глава клана. – Как ты пробудил Мангекё? – Он резко появился перед Изуной и пробил ему грудь рукой, я думал, что Изуна мертв, вот так вот я его пробудил, но Изуна жив, хоть и получил серьезное ранение, – он неосознанно снова активировал Шаринган, вспоминая тот момент и холодный взгляд черно-синих глаз. – Что могут мои новые глаза? – спросил он у Таджимы, Глава клана и обладатель собственного Мангекё должен знать. – Это у тебя нужно спросить, но то, что они точно умеют, так это призывать Сусано, – Таджима активировал свои глаза и послал Мадаре изображение того, как он выглядит. – Цвет и форма меняются от пользователя к пользователю. Но думаю, суть ты уловил. – Я мог предсказывать движения врага, у меня в голове возникали сотни вариаций удара и сразу же противодействие им. Он намного лучше, чем трехтомойный, он лишь видит движения противника, а я именно что могу их предсказать, – проговорил он, вспоминая битву с использованием Мангекё. – Второй способности, думаю, у тебя не будет, – проговорил Таджима, удивляясь пробудившейся родовой способности сына. – Я не знаю, – ответил он отцу. – Но думаю, что ты прав, это единственная способность, она напрягает сразу оба глаза, я не пробовал использовать ее только одним глазом, но, возможно, время предсказания сильно уменьшится, один глаз увидит меньше, чем два. – Ладно, я дам тебе свиток с техникой Мангекё нашего рода, попробуешь тренировать так, как тренировали ее наши предки. Ты проспал весь вечер и ночь, Изуна уже давно очнулся и восстанавливается, сейчас утро, вечером жду тебя на собрании. – Таджима покинул комнату. День для Мадары прошел скучно, не считая того, что к нему пришел ирьенин и долечил его. Также Мадару посещал Изуна и обрадовался, что с братом все в порядке, еще он выпросил у Мадары посмотреть на новые глаза, ему очень понравился их узор. На Совет старейшин Мадара пришел чуть раньше, на такие собрания приходить вовремя – это все равно, что опоздать. Зал для собраний представлял собой большую комнату, в которой стоял круглый стол, за который с легкостью помещалось четырнадцать человек. В клане Учиха было семь старейших родов, которые не прерывались, потому что в те времена было не принято обходиться одной женой и тем более одним ребенком, наследником среди детей выбирался не только сильный, но и умный представитель рода, поэтому в Совете никогда не было, своеобразных дуболомов, которые все решают только силой, нет, это были умные люди, не обделенные талантом и в физическом плане. Также на Совете было принято брать своих наследников, чтобы, когда придет смена поколений, он уже хорошо мог ориентироваться в политике клана. – Приветствую, Мадара-кун, слышал, что твоя миссия провалилась, прискорбное известие, – покачал головой мужчина возрастом сорока лет, он был высоким со стандартной учиховской внешностью. – Приветствую, Тэдэо-сан, Узумаки один из сильнейших кланов, такого исхода можно было ожидать, – улыбнулся Мадара на колкость одного из старейшин. – Один из сильнейших, а мы разве нет, или ты хочешь сказать, что Узумаки сильнее Учиха? – чуть громче, чем нужно, проговорил Тэдэо, так, чтобы их услышало как можно больше людей. – Следите за моей речью тщательнее, Тэдэо-сан, когда один человек может убить восемь не самых слабых наших соклановцев за несколько минут, а именно столько длилась наша схватка, это говорит о его силе с очень хорошей стороны, я ведь прав? – так же прибавил тон Мадара. – Почему ты сказал восемь? – не понимая, спросил старейшина. – Он просто не захотел добить меня и моего брата, – договорив, Мадара развернулся и пошел к своему месту за столом, но на середине пути он обернулся не полностью, в его глазах горел Мангекё. – Хорошо, что вашего сына там не было. Мадара сел за стол и принялся ждать начала собрания, потихоньку после разговоров между собой народ потянулся к своим местам, когда в помещение зашел Глава клана, все уже сидели и ожидали его. – Как вы уже в курсе, миссия по поимке отряда Узумаки провалилась. Я вынужден прекратить все попытки будущего посягательства на этот клан, когда один человек способен уничтожить целый отряд хорошо обученных шиноби за несколько минут, это внушает опасения. Мне повезло, что он не стал убивать моих сыновей, а лишь вынес предупреждение, что если это повторится, то клан Узумаки может начать свою операцию по уничтожению клана Учиха, – начал свой монолог Таджима, но его перебила одна из старейшин, это была женщина в возрасте тридцати лет. – Что они о себе возомнили, мы разве можем промолчать на такое наглое заявление, – возмутилась она. – Юри-сан, вам напомнить прозвище Узумаки, гуляющее по миру с давних времен, со времен, когда они жили на территории Страны Огня и имели хорошие отношения с кланом Сенджу, что мешает им снова объединиться уже против нас? Тем более Узумаки не сражаются с кем-либо, мы даже не знаем численность этого клана, – спокойно задал он вопрос старейшине. – Молчите, вот и я о том же. Но Мадара вынес из этой битвы и плюсы, он пробудил Мангекё Шаринган, что очень неплохое усиление клана, способность глаз Мадары отражает способность моего рода, и я рад, что она, наконец, пробудилась. Вижу у молодежи непонимающие взгляды, и чему вас учат в семье? Родовые способности – это уникальные проявление силы Мангекё Шарингана, но поскольку весь наш клан произошел от семи главных родов, то вы могли догадаться, что они могут пробудиться в любом из нас и любого рода, просто в определенной семье, это случается чаще, чем во всем остальном клане. Например, Юри-сан получила способность управлять предметами, к которым она прикоснулась, у Тэдео-сана способность насылать гензюцу такого уровня, что человек не понимает, что находится в нем, а мысли Тэдэо-сана становятся его мыслями, очень неприятная способность, способности к обычному гендзюцу в разы сильнее, чем у простого Мангекё. Также в роду у Нобу-сана гуляет способность становиться нематериальным и перемещаться в создаваемое глазами подпространство. Род Хитомо-сан способен контролировать Аматерасу, полностью подчинив пламя себе. А самые распространенные способности клана – это Цукуеми и Аматерасу, но не управление им, а просто создание пламя или гашение его, пока пламя горит, оно само по себе и может даже навредить создателю, – закончил свой монолог Таджима. – Теперь поговорим о том, что принесли с собой на обсуждение уважаемые старейшины. – Отряд клана Сенджу были обнаружен слишком близко к нашим границам, я думаю, это провокация для того, чтобы мы сдвинули свои силы к границе. Вообще, судя по постоянным патрулям, они опасаются нас, – рассказала о добытой информации и поделилась своим мнением Учиха Хитомо. – Между нами давно не было стычек, они думают, мы к чему-то готовимся, по сути, так и есть, через два месяца, когда Мадара освоится со своими новыми глазами, мы нападем на них и заберем себе вот эту территорию, – показал Таджима на карте, висящей за его спиной. – Город популярный, он стоит на тракте, где проходит металлическое сырье из Страны Камня в Танзаку, можем выкупать его для своих оружейных лавок, металл очень хороший. И на пути к Танзаку он дешевле, чем в нем, – закончил произношение своих планов Глава. – Отлично, в перспективе это сэкономит много денег, и доходы клана увеличатся, – дал согласие на разработку плана атаки Учиха Нобу. За ним повторили остальные старейшины. Дальше все шло стандартно, обсуждались планы на недалекое будущее, кто, сколько и зачем потратил. Также выносилось несколько вопросов на голосование, в основном, они принимались, так как эти предложения нравились всем голосующим. Вообще, в клане Учиха нет того, что управляет кланом только одна семья, в клане было семь главных семей, и глава каждого рода мог претендовать на пост Главы клана, это происходило путем поединка каждого с каждым, в преобладающем большинстве несмертельном, Главой клана становится сильнейший, кто набрал наибольшее количество побед. Рода считали, что это честно, не было ради этого подковерных игр за голоса других родов, не было фракций, которые противостоят друг другу, разрушая целостность клана изнутри. Были, конечно, рода, что находились в состоянии холодной войны с давних времен, но дольше колкостей во время словесных поединков вот на таких вот собраниях не заходило. Собрание старейшин закончилось, и все начали расходиться по своим домам. Не спеша, делясь на группы и обсуждая последние новости, чаще всего обсуждали отчет, записанный со слов Мадары о способностях того парня, им была интересна столь редкая техника, которую смогли изобрести Узумаки. – Мадара-кун, не проводите девушку до ее поместья, а то мой отец может надолго задержаться, обсуждая дела рода, – окликнула его молодая девушка. На этот оклик Мадара лишь тяжело вздохнул. – Акеми-сан, я не думаю, что это хорошая идея, и я не хочу выслушивать претензии Нобу-сана, что трусь вокруг тебя, – проговорив это, Мадара хотел развернуться и пойти домой, но его руку обхватили. – Ну, Мадара-кун, пожалуйста, мне одной страшно идти по улице, – сделала она глазки как у котика. – Ты одна из сильнейших членов рода, страшно ей будет, ага, конечно, – посмотрел он на нее, закатив глаза, произнес. – Ладно, пойдем. – Ура, Мадара-кун, ты лучший, пока идем, может, расскажешь, как ты пробудил Мангекё, и что даже с его использованием не смог победить? – начала она свой допрос, чтобы не идти молча, потому что знала, что он не начнет разговор первым, а просто уйдет в свои мысли. – Мы с Изуной оставались уже последними выжившими из отряда, вдруг он резко переместился к брату и пробил рукой ему грудь, видимо, кольчуга спасла его, так как в руке у него ничего не было, а может он просто не хотел убивать ребенка, а просто лишь показал, что может это сделать. Он игрался с нами, как с детьми, хотя для долгой жизни Узумаки, мы и есть дети, у которых молоко на губах не обсохло. Когда Мангекё пробудился, я потерял сознание от сильной боли, думаю, что мой организм был не готов принять силу этих глаз, думаю, и сейчас не готов, эти два месяца я буду прогонять чакру по каналам в области глаз, чтобы укрепить их. – Он подождал, пока ты очнешься? – Да, чтобы я продолжил с ним драться, он знал о том, что я пробудил Мангекё, и силы глаз хватало, чтобы только на равных с ним сражаться, как только глаза высосали всю чакру, используя мою способность, я отключил их и сразу понял, насколько я отстаю от него в плане силы. – Мадара не хотел с ней этим делиться, но что-то прямо так и давило на него, чтобы он выговорился ей. Он как будто знал, что она его поддержит. – Ты знаешь, сколько этому Узумаки лет, может, он Таджиме-саме в отцы годится, а тебе всего семнадцать, если бы тебе дали столько же лет, сколько они живут, ты бы стал сильнейшим. – Мы пришли, Акеми-сан, до свидания, – Мадара уже было хотел вытащить руку из объятий Химе, но та обняла его. – Не грусти, Мадара-кун, все к лучшему, – она отпустила его и забежала внутрь поместья. – Спасибо, – прошептал Мадара и пошел домой для того, чтобы провести медитацию, прогоняя чакру по области вокруг глаз. Ему нужно было стать сильнее, это было его первой целью, одной из многих.