Cold-Blooded

Пустая кружка с громким стуком опускается на деревянную плиту, но никто даже не оборачивается. В вечернем шуме таверны обычно сложно заметить что-то конкретное, кроме, пожалуй, массовой драки; и то до тех пор, пока буквально каждый посетитель не начинает искать себе противника и отчаянно пытаться превратить его лицо в кровавый фарш. Тут так принято — если что-то не нравится, подойди и реши вопрос лично, с глазу на глаз. Общественного осуждения здесь в жизни не дождешься. Если ты, конечно, не оборотень, вампир или еще какое-нибудь дьявольское отродье, которого до дрожи в коленках боятся, а в лучшем случае презирают. И место тебе в костре. Или на вилах. Хозяин таверны ехидно улыбается, глядя в лицо Роуз, но эта придурошная ухмылка спадает с его губ сразу же, как он замечает, что она практически не пьяна, хотя только что залпом осушила кружку Бладхейвенского пива, знаменитого своим «расслабляющим» эффектом. Уилсон сверлит его агрессивным и одновременно уставшим взглядом, нахмурив брови и сомкнув губы в сплошную узкую полоску. Хочется спросить что-то вроде «че лыбишься», но девушке настолько плевать, что она просто дает понять кивком головы, что ей нужно еще. Хозяин таверны учтиво кивает в ответ, отходя куда-то в сторону за только что поступившим заказом. Роуз надеется, что он не заметит. Или хотя бы не предаст значения тому, что перед ним сидит дочь величайшего охотника на монстров. Дэфстроук. Имя говорит само за себя, не правда ли? На его счету сотни убитых тварей всех мастей, начиная случайно воскресшими мертвецами и заканчивая древними, богоподобными драконами, способными стереть с лица земли целые города. Многие до сих пор пытаются понять секрет его блестящей карьеры — кто-то думает, что тут не обошлось без черной магии, кто-то — что он заключил сделку с самим Дьяволом, а кто-то и вовсе не верит и считает его существование мифом. Так или иначе, никто упорно не видит ответа, который лежит на самой поверхности. Слейд Уилсон был рожден убивать. Это у него в крови. В самом буквальном смысле. Жертва алхимического эксперимента или идеальный его результат — считайте, как угодно. Дэфстроук был создан путем многочисленных хирургических и генетических вмешательств, и черт его знает, какие материалы использовались во время этого процесса. Черная магия? Вполне возможно. Сделка с Дьяволом? Определенно нет. Как бы там не было, к многочисленным магическим навыкам прибавлялись сверхчеловеческая скорость, выносливость, сила, регенерация и еще целая куча всяческих полезных и не очень способностей. Всегда лучшая экипировка, лучшие контракты. Лучшие результаты. Идеальная карьера. Хреновый отец. Роуз бьет кулаком по деревянной плите, стараясь не оставить на ней вмятин или каких-либо других видимых повреждений. Хочется брызнуть кислотой, впиться кому-нибудь в шею, прокусить плоть, как это делают вампиры. Хочется сломать что-то красивое, сделать кому-то больно. Цветы в душе вянут, вминаясь в землю. Уилсон ловит себя на очередной вспышке гнева, но подавить ее помогает появившийся из ниоткуда толстый владелец таверны, который ставит еще одну кружку. Роуз жадно выпивает примерно четверть и все так же громко опускает ее на стол, покачиваясь в такт мелодии, доносящейся откуда-то сзади. Кем бы ни был бард, он весьма чем неплох. Можно даже заметить, как все вокруг притихают — кто-то даже топает или постукивает в такт. Душевно и уютно. Подняв глаза и продолжая качаться, Роуз пересекается взглядом с хозяином таверны, который внимательно ее рассматривает. Уилсон щурится, заметив в его глазах черный оттенок страха. Прекрасно. Он знает. — Что-то не так? Речь все еще отчетлива. Ты хорошо справляешься, Уилсон. — Нет, извините, просто… — бородач теряется, начиная прятать взгляд, но понимает, что от ответа уже не уйти. --… Ваши волосы… они… — Белые, — помогает ему Роуз, по-удобнее устраиваясь на высокой дубовой табуретке. — Да, именно… и Ваш шрам… вот здесь, на глазу… — он показывает пальцем куда-то в сторону ее лица, и Роуз нарочито несколько раз моргает, то ли демонстрируя, что глаз не атрофировался, то ли пытаясь убедить в этом саму себя. — Я могу ошибатся, но я, кажется, знал вашего отца… — В таком случае ты знаешь, что его дочь терпеть его не может. Просто великолепно. Даже в такой глуши, как Бладхейвен слава отца ее опережает. Она готова поставить всю свою немногочисленную экипировку и горстку монет в придачу на то, что никто здесь даже понятия не имеет, какое у нее прозвище, но абсолютно каждый знает, каким мылом моет свою задницу Дэфстроук. — Ох, простите, я не хотел вас задеть… — хозяин таверны снова теряется, но в один миг его глаза светлеют, так, будто он только что вспомнил что-то очень важное. — Одна моя знакомая… она говорила, что вы здесь появитесь, и… просила ее об этом известить… Уилсон приподнимает бровь, демонстрируя неподдельное удивление. Кажется, у нее нет тут знакомых. По крайней мере, девушек. Это обстоятельство с уверенностью можно было считать странным, учитывая, в скольких уголках мира у Роуз были заведены знакомства. Не очень тесные — обычно все заканчивалось чем-то вроде «мы с тобой были вместе в том рейде на Сталекрылого Дракона» или «я наслышан о твоем отце». Как и сейчас. — Если Вы не против, я извещу ее о Вашем прибытии… — учтиво продолжает бородач, медленно отстраняясь от деревянной плиты стола. — Я, кстати, Базиль Карло. Для меня большая честь с Вами познакомиться… — Роуз, — на выдохе отрезает Уилсон, облокачиваясь на стол и почти ударяясь лбом о его дубовую поверхность. Хотелось ответить «Рэвэджер», но это было бы слишком пафосно и слишком в стиле отца. «Называйте меня Дэфстроук». Пошел он нахер. — Ох, а вот и моя знакомая… — хозяин таверны кивает куда-то ей за спину, и Роуз нехотя усаживается вполоборота, высматривая таинственную подружку Базиля Карло. Она замечает тонкую фигуру девушки почти сразу же, и, несколько раз моргнув, внимательно продолжает ее разглядывать. Кого-кого, а ее Уилсон точно не ожидала здесь увидеть. Весь внутренний мир трепещет от непонимания и искреннего, почти детского удивления, но, из-за медового пивного налета на мозгах, Роуз только тупо улыбается, сопровождая приближающуюся фигуру полупьяным взглядом. — Привет, подруга, — Тара очаровательно улыбается, опираясь на стол, и подмигивает хозяину таверны, мол, принеси еще пива. — Какими судьбами? — Не поверишь, у меня такой же вопрос, — раздается откуда-то из-под копны волос. Еще немного, и Роуз, кажется, совсем уснет. Это видит и Тара, а потому, одной рукой взяв тяжелую деревянную кружку, а другую положив на плечо Рэвэджер, наклоняется к чужой голове, аккуратно нашептывая в ухо: — Объяснимся еще. Если, конечно, ты никуда не спешишь, — девушка ухмыляется. — А пока тебе надо отдохнуть. Не волнуйся, я тебя пристрою. Уилсон не остается ничего, кроме как устало кивнуть, слегка приподняв голову, и окончательно отдаться темноте, так сладко манящей и заставляющей глаза слипаться.