My dawn

And then I will be your death

      Лепестки сакуры тревожили водную гладь, слезами опадая в зеркало пруда, поросшего осокой и водяными лилиями. Сейчас для них был не сезон, лишь вишня стояла в лунном свете, волшебная и неповторимая, она будто вбирала в себя все потоки света, отчего ночь становилась ещё чернее.       Ткань юкаты оголила светлую кожу плеча, опустившись непозволительно низко, как себе позволяли носить кимоно лишь юдзё – женщины для удовольствий. Молодая девушка, впервые не обратившая внимания на свой внешний вид, коснулась кончиками пальцев водной глади, изогнула в улыбке губы, наблюдая за движениями кругов по воде. - Ты звала меня, моя лилия? – От этого тёплого вкрадчивого голоса по обнаженной спине пробежала сладкая дрожь, рождая в голове мысли, которые юной девушке из древнего аристократического рода не следовало держать в своей голове. – Одзё-сама… Насмешка? Или уважение… Кто знает, как теперь воспринимать слова возлюбленного. Куноичи повернула голову сторону шиноби, по-кошачьи зелёные глаза с неестественно расширенным зрачком наводили страх. Улыбка на губах, окрашенных алой помадой, внушала трепет и томление. Мужчина подошёл ближе, опускаясь на деревянные мостки, кончиками пальцев проводя по изящному изгибу стопы. Сейчас приёмная дочь клана, наконец, походила на женщину, истинную обольстительницу, а не воюющего мальчишку, с криками носящегося по татами.       - Ты всё же пришёл… - Голос, полный жара и неприкрытой страсти. Ткань юкаты медленно скользит ниже, а дыхание генерала становится прерывистым, он хрипло выдыхает очередную порцию нежности. Тонкая ткань бинтов не скрывает очертания небольшой, ещё не сформировавшейся груди смески. Зелёные глаза манят за собой. Вода мерно колышется, когда девушка нингё скользит в озерную гладь, опускаясь в теплую воду по пояс. Прикосновения тонких пальцев к щеке сводит с ума. - Караи? – Одежда стремительно падает на землю, сливаясь во тьме с травой. Сильные молодые тела вновь соприкасаются в жарких объятиях, девушка стонет, слышится тихий смех. Звоном могильного вереска она звучит в тишине. – Юи, Учитель разгневается. Ты прикоснулся ко мне. - К чёрту старого ублюдка. Мы уйдем с рассветом. Вместе. Клану Ороку больше не выжить. Я продал сведения Рироко.       Лезвие вонзается в сердце. Караи чувствует, как оно скользит под ребра, словно это из нее медленно утекает жизнь, а не мужчина безвольно оседает в воду, всплеснув руками, но девушка не останавливается. Сильные руки куноичи давят горло, опуская под воду почти не сопротивляющееся тело. Лишь агония отделяет от смерти, но дочери Ороку мало, она топит своё сердце, словно подзаборную шавку, не позволив даже умереть достойно. Предатели не заслуживают сострадания. Женщина не хотела верить, но первый человек, которого она полюбила за следование кодексу Бусидо, оказался предателем. Верный генерал Шреддера оказался жалким трусом, как и говорил отец. Возможно в этом озере утонуло и её сердце и чувства. Никогда больше кобра не позволит себе слабость.