Его королева

      Горячая кровь внезапно хлынула на его раскрытую грудь, обласканную холодным ветром, заходившим в комнату со стороны распахнутого окна. Женское тело бессильно упало на него, и вместо томных стонов послышался предсмертный хрип. Роберт шарахнулся в сторону, мгновенно протрезвев. Стучало в голове, в сердце, на запястьях. Пот стал липким и холодным. Он вцепился могучими руками в простынь королевского ложа. Взгляд бешено задвигался из стороны в сторону, но даже свет свечей не помог сделать силуэт, стоявший у кровати, чётким. Он увидел металлический блик и двинулся к спинке. А потом он разглядел её. Золотые волосы распущены, в горящих безумием зелёных глазах застыли слёзы. Она всхлипнула и выронила нож.       — Серсея, — заворожено отозвался Роберт.       Она обратила внимание на него.       — На тебя никто не имеет права, кроме меня. Ни одна из этих шлюх.       Она толкнула мёртвое тело на пол и мгновенно оседлала его. Роберт, утративший способность двигаться, тупо воззрился на молодую жену. Серсея поцеловала его, снимая белую, не задетую чужой кровью сорочку. Он чувствовал, как спешно бежали по её лицу горькие слёзы, иногда соприкасаясь с её губами. Тепло её бёдер, близость её роскошного тела, дикие поцелуи, в которые она без особой сложности вовлекала его, так опьянили, что он и забыл о всяких «шлюхах». Не успевшую обмякнуть мужскую плоть Серсея крепко обхватила пальцами и ввела в своё влажное лоно. Она вскрикнула, прогнувшись в груди навстречу и вцепившись тонкими пальцами в его рельефные плечи, так благодарно, так призывно, что он, рыкнув, будто зверь, взялся неистово направлять её бёдра вниз, хлёстко погружаясь в тёплое нутро своей королевы. Запах крови и внезапный кошмар смешался в его голове с дурманом похоти. Он позволял ей кусать свои губы, царапать спину, оттягивать короткие волосы. Губами впитывал её слёзы, познавая всю горечь обид. А затем притянул к себе и обнял спину. Она в ответ прикусила мочку его уха.       — Больше никаких шлюх, иначе я убью и тебя, в этом не сомневайся. А потом уйду в Молчаливые Сёстры, — прошептала Серсея ему на ухо, ладонями терзая напряжённый торс.       — Прости меня, — выдохнул он, перемещая руки на упругие ягодицы. Слова, что она ждала несколько лет совместной жизни, слетели с его уст. Он неожиданно и сам почувствовал облегчение в груди, прижался к её шее, затянулся запахом женского тела. Тела Львицы с Утёса Кастерли. Тела его королевы. Прикоснулся губами к уголку между шеей и ключицей и повторил: — Прости меня, Серсея.       — Дай мне клятву, король, — потребовала она.       В нетерпении он уложил её на спину. На покрывало, несколько раз измятое другими женщинами. Ему вдруг показались прошлые увлечения постыдными и кислыми. Он заглянул в очищенные слезами зелёные глаза. Серсея нежно играла с его волосами на затылке. Голос её тоже стал тише и ласковей:       — Дай мне клятву.       Роберт подался вперёд.       — Клянусь всеми богами на свете, — выпалил он, горячим дыханием обжигая её пунцовые щёки. Серсея поймала поцелуем его судорожный стон высшего удовольствия, и он затем повторил свою клятву ещё несколько раз, прежде чем крепко уснуть в её объятиях, оказавшихся такими родными и бесконечно приятными.       С тех пор Роберт зарёкся не посещать кабаки и бордели.