I
Дождь шел весь день. Мелкий, холодный, острый, он то нервно шуршал в молодых листьях сирени, то уныло постукивал в окно. Он шел так долго, что становилось непонятно: то ли это серое небо отражается в лужах, то ли грязный асфальт отбрасывает рефлексы на небо. И один мужчина, сидя в своей комнатушке, вяло заметил, что сегодняшние облака больше походят на размякшие в мыльной воде куски ваты, нежели на пресловутых барашков. Этот уже немолодой мужчина в грязном растянутом свитере был младшим технологом на заводе по производству целлюлозных упаковок. Вечно угрюмый, вечно ворчливый. Когда-то давно, кажется, ещё в школе, кто-то крикнул: «Смотрите! Простокваша идет!», и так здорово подошло ему это прозвище, что со временем многие и забыли, как на самом деле зовут этого невысокого, угловатого человека, худое лицо которого умело принимать лишь два выражения: полного кислого безразличия и презрительного кислого недовольства. У Простокваши не было друзей или хобби, поэтому свои выходные он проводил в одиночестве, молча глядя в окно. Вот и сегодня весь день он провел в своей маленькой темной каморке, мрачно выглядывая в круглое оконце. Он смотрел на крупные падающие капли, на длинные холодные разводы на мутном стекле, на грустные лица прохожих, и в душе его трепетало непонятное удовольствие. С наслаждением отмечал он про себя, что эта пасмурная погода как нельзя лучше совпадает с его настроением. Так и провел он весь день. А потом наступила ночь, такая же темная и сырая. Простокваша лежал в кровати, но сон, как назло, не шел. Бедный младший технолог с ужасом понимал, что так «не дай Бог, и проспать можно…». Он ворочался, вставал, судорожно бродил по комнате и опять ложился. Но за окном все так же монотонно барабанил дождь, заунывно пел ветер, и все так же не желал приходить сон. Отчаявшись, Простокваша надел свое теплое пальто, галоши, взял небольшие поржавевшие ключики и вышел, хлопнув дверью.II
На ощупь нашел он хлипкую зеленую лесенку и, повозившись с замком, очутился на крыше. Мокрая черепица тускло поблескивала в лучах одинокого фонаря, который растекался большим масляным пятном прямо посередине ночной мглы. Простокваша немного поёжился от холода, что-то неприязненно буркнул и уселся, поджав под себя ноги. Там, где-то вдалеке, стоял молчаливый город, люди спали, и только последние капли дождя, словно свинцовые, гулко ударялись о черные лужи. Но вскоре смолкли и они. Мир погружался в тишину... Замолк и Простокваша. Боясь разрушить это удивительное состояние полного покоя, он старался как можно тише и реже дышать... Как вдруг словно что-то пробежало. Совсем рядом. Простокваша оглянулся. Но крыша была абсолютна пуста... И вот опять! И ещё более явно. Простокваша напрягся и вовсе перестал дышать. Тут что-то зашуршало на противоположной стороне крыши… - Очаровательная погода, не правда ли? - Что? – от ужаса беззвучно выдохнул Простокваша. Он еще раз глянул через плечо. Было темно, но он все равно видел: он один на крыше. Предательски задрожала рука... - Не бойтесь, право же. Мне даже обидно. - К-кто?.. - прошептал мужчина, боясь пошевелиться. - Я, - послышался голос. - Где? - Тут. Нет-нет, не здесь. Простокваша осторожно протянул руку влево и провел по шершавой черепице. - И не здесь, - хохотнув, сказал голос. - А где тогда? Голосу, видимо, очень понравился этот вопрос, и он довольно протянул: - Вез-де. - И что Вам надо? - Компания. Сегодня замечательная ночь. Не спится? Простокваша утвердительно кивнул головой. - Вот и мне тоже... А я, между прочим, только-только с дороги, прямо из Галисии. Разговаривал с одним рыбаком. Не поверите, что затеял этот старый прохвост. Решил на своей лодчонке проплыть от самой крайней точки северо-запада Испании до Карибского моря! И, как ни смешно, но я сразу вспомнил Вас. - Меня? - Вас. Это же Вы хотели совершить путешествие до Севильи? - Что? - Неужели так и не совершили? Ах, как обидно! А мне-то казалось, Вы тогда были решительно настроены. Даже рюкзак собрали. Простокваша неприязненно поморщился: - Неужели Вы о той глупой мальчишеской затее? Ерунда какая. Я уже и думать забыл. Наслушался тогда сказок. - Никогда не поверю! Да и так понятно: все Вы прекрасно помните, - возмутился голос. - Вы тогда еще хотели написать книгу. "О моем самом большом путешествии", кажется. Помню, мне тогда очень понравилась эта затея. - Глупости это. Мне тогда было лишь десять. А теперь я взрослый человек, работа. И коту понятно, ерунда это все. Кому это надо? Человечество изобрело книги, телевиденье, интернет. Один щелчок - и вуаля! - ты можешь увидеть любой кусочек планеты. - Ну, и много увидели? - иронично прошуршал голос. Он то периодически отдалялся, то приближался, то становился резким и громким, то вдруг угасал до шепота. - Нет. - Поверьте моему опыту, Вы совершаете большую ошибку, отказываясь от этой идеи. Но еще большую ошибку делаете, называя ее ''ерундой''. Она просто не может быть ерундой! - Да и что же в ней важного? - усмехнулся Простокваша. - Да, вспоминаю, раньше мне тоже так казалось. Я учился уже в школе, но продолжал думать о ненужных вещах... по крайней мере, мне все так говорили. - А теперь Вы говорите так сами? Простокваша вздохнул. - Детство проходит, надо двигаться дальше, заниматься серьезными, важными делами. - И что же это? Только не говорите, что работа. Крики, споры, сплетни - вот большая часть вашей работы. Но поверьте, пройдет еще пару десятков лет, и ничто не будет казаться таким бессмысленным как ваша работа, и ни о чем Вы не будете так часто вспоминать, как о Вашей мечте. А потом пройдет еще лет сто, и о Вашем заводе вообще мало кто вспомнит. И как неприятно мне было бы Вам об этом говорить, но о младшем технологе тоже мало кто вспомнит. А Вы... да Вы посмотрите на себя! Вы отказались о мечты, предали ее. И что теперь? Неужели Вам так нравится? Вот еще чего! Никогда не поверю. Мой Вам совет: бросайте все, берите вещи и отправляйтесь, куда захочется! Только представьте: солнце, темные изумрудные волны, соленый воздух… Поверьте, все Ваши конвейеры, заплаты и гроша не стоят. А уж тем более - Вашей мечты! Простокваша грустно улыбнулся: - Красиво говорите. Да поздно уже... Куда я теперь? - А, по-моему, сегодня замечательная ночь, чтобы испытать мечту. - Сегодня просто ужас... - Просто поднимите голову. Простокваша лениво повернулся, и в этот момент над его головой распахнулся бесконечный синий небосвод, усыпанный миллиардом ярчайших белых звезд. И вдруг повеяло теплым, едва ощутимым ароматом сирени и шиповника, и все закружилось, и зазвенело, и радостно зашуршали деревья. - Ну? Ведь я говорил: сегодня замечательная ночь, - прошептал где-то над головой летний ветер.III
На следующий день установилась на удивление хорошая погода: такого ясного, солнечно утра уже давно не встречали жители Энска. И в этот же день не явился на завод по производству целлюлозных упаковок младший технолог по прозвищу Простокваша. Его тучный, красный от гнева начальник безрезультатно шмякал по телефонным кнопкам, потому что вновь и вновь раздавался в ответ длинный противный гудок, но опять набирал начальник номер своего подчиненного. И все потому, что не он не знал: сегодняшним днем, ранним туманным утром от автовокзала отошел старенький желтый автобус. И в самом конце его, у левого окна, сидел уже немолодой мужчина, в грязном растянутом свитере. Он сидел, подперев рукой свой острый подбородок, но мало кто мог сейчас узнать в нем младшего технолога, потому что тот бы, наверное, никогда не был способен на такую искреннюю, мечтательную улыбку.