Двор гопниц и семок

      Сёстры Аркерон вернулись домой. Сегодня день вышел крайне скверный. Они так никого и не ограбили, как и вчера и позавчера. Разве что поставили на место наглую Ианту - хоть что-то хорошее! Жаль только, что еда сама в дом не придёт и саму себя не приготовит, и это плохо.       Двухкомнатная квартира встретила сестёр привычной тишиной и полумраком, лишь в одной из комнат тихо работал компьютер.       "Опять батя за компом тупит", - подумала Фейра, снимая стоптанные кроссовки и кидая их в общую кучу обуви под вешалками с куртками, попутно выуживая из этой же кучи чёрные резиновые тапки, и всё это под ворчание Несты.       - Сидит целый день дома, мог бы обувь разобрать! - недовольно процедила Неста, разыскивая в общей куче свои тапки.       - Ты бы тоже могла прибраться, - сказала ей Фейра.       Неста смерила её тяжёлым взглядом, что в полумраке квартиры выглядело особенно жутко. Всё же, что-то такое в её старшей сестре, что Фейра не могла объяснить. Возможно, это связано с ещё нераскрытыми способностями Несты, а может, с её характером - Фейре всегда казалось, будто её сестра сделана из чего-то более крепкого, чем плоть и кость, и даже крепче стали. Крепче и тяжелее.       Внезапно раздался щелчок, и коридор наполнился светом, прогоняя наваждение и ставшую слишком плотной тьму.       - Темно слишком, - подала голос Элейн, уже переобувшаяся в пушистые розовые тапочки. - Решила свет включить.       - Ну да... - отстранённым голосом произнесла Неста. - Темно.       Сёстры зашли на кухню. Тёмно-коричневые обои с изображенными на них овощами словно издевались над голодными девушками, дразня одним своим видом и вызывая урчание в животе, а возникший в помещении странный, вязкий полумрак окончательно добивал морально. Как и ожидалось, еду отец не приготовил.       - Где наш обед? - недовольно спросила Неста, когда их родитель, чуть склонив рано поседевшую голову, зашёл на кухню.       - А из чего готовить? - спросил отец. - Из семок суп варить?       - Да хоть и из них, ты ж мужик, ты должен по дому работать!       - У меня больная нога.       - Опять твои отговорки! - отмахнулась Неста.       - Неста, больная нога - это серьезно! - вступилась за отца Фейра.       - Вечно ты его защищаешь, Фейра!       - Бать, ну ты б хоть на голубей ловушки на подоконнике поставил! Их-то всегда много болтается!       Голуби за окном, словно издеваясь, нахохлились и громко закурлыкали, важно расшагивая по подоконнику. Толстенькие птицы явно насмехались над находящимися по ту сторону стекла людьми.       "Им есть, что жрать, - промелькнуло в голове Фейры. - Как бы и нам не пришлось на подножный корм перейти, на червяков и траву! И им не надо платить налоги - лети, куда хочешь!"       Неста окинула хмурым взглядом кухню. Взор её зацепился за разложенные на газете небольшие луковицы. Брови Несты тут же сурово сошлись на переносице.       - Что значит "еды нет", а эти луковицы для кого лежат?       - Неста, это луковицы тюльпанов, я их посадить хотела! - подала голос Элейн, заходя на кухню.       - Посадить могут нас, если застукают за кражей нормального лука!       - Вот что с людьми делает бедность, - покачал головой отец.       - Так вот куда ты общак спустила - на цветочки! - присвистнула Фейра, забираясь с ногами на стул и прислоняясь спиной к холодильнику.       - За кражу лука не сажают, - ответила Элейн.       - В этой стране все возможно, я бы не была так уверена.       - Вот вот, на пятнадцать суток закроют, я на тебя посмотрю, - сказала Фейра, насыпая в рот горсть семок.       Неста продолжала ворчать.       - Лучше бы ты украла нормальные семена.       - А чем тебе тюльпаны ненормальные? - не поняла Элейн.       - Да потому что никто в своём уме не будет есть тюльпаны, дубина!       Отец тяжело вздохнул.       - Ладно, девочки, идите мойте руки и отдыхайте. Я сейчас что-нибудь приготовлю.       - Давно бы так, - проворчала Неста, покидая помещение.       Через некоторое время сёстры Аркерон снова пришли на кухню. Отец их сварил какой-то странный суп, но голодные гопницы сейчас были не слишком разборчивы в еде. Вкус, конечно, был своеобразный, но есть можно. Однако, кое-что было явно не так, и это было видно в растерянном взгляде Элейн, которая вращала головой, безуспешно пытаясь отыскать что-то.       - Пап, а где луковицы, которые тут лежали? - наконец, спросила Элейн.       - Я их сварил.       Карие глаза средней сестры полезли на лоб.       - Это же были тюльпаны...       - А я и думаю, чего это вкус у супа такой странный! - подала голос Неста. - А это у нас, оказывается, новое блюдо - тюльпановый суп! Даа, кулинарный шедевр!       - Неста, хватит уже, папа делает, что может! - вступилась за отца Фейра, насыпая в тарелку соли.       - Ну так и ешь тюльпановый суп!       Элейн вздохнула, с грустью глядя на плавающие в бульоне несчастные луковицы.       - Жили б мы тысячелетия назад - траванулись бы этим супом! - произнесла она.       - Это почему же? - спросила Неста.       - До ассимиляции организмы двух народов отличались. Фэ были крепче.       - А, всё, поняла.       Отец вздохнул и покачал головой.       - Девочки, вы бы нашли нормальную работу, тогда бы и тюльпаны не пришлось есть. Вам все пути открыты, а вы в гопницы подались!       - Все - да не все, - упавшим голосом отозвалась Элейн, в душе оплакивая сваренные луковицы.       - Какая работа, сейчас кризис, - проговорила Фейра. - Даже с образованием хрен куда возьмут. У Клэр, например, музыкальное образование, а в итоге она глава района!       - Гопница из консерватории, - буркнула Неста. - Смычком прям в глаз.       - Здесь, может, работы и нет, а в других областях есть, - настаивал на своём мужчина.       - Не, в других областях свои гопницы есть, - отмахнулась Фейра.       - Да я не про гопничество и речь веду! - возмутился отец. - Можно пойти работать охранницами.       - Ага, сторожить магазины, которые мы недавно грабили! - хмыкнула Неста.       - На стройку...       - Ага, и пиздиться с гастарбайтершами! Делать нам больше нечего!       - Ремонтницами. Дома красить, обои клеить...       Неста презрительно фыркнула.       - Ага, и щас Фейра такая пойдёт разукрашивать дома богатеек!       - Пизду на двери нарисую! - усмехнулась Фейра.       - Да хоть и её, - отозвался отец. - Всяко лучше, чем грабить. За Стеной, во Дворе Весны, сейчас требуются работницы.       - Во Дворе Весны, где живут мажорчики и мажорки типа Ианты? - скривилась Неста. - Что ж они сами себе ремонт делать не хотят? Типа ниже их достоинства?       - Да ты б тоже не стала в хате ремонт делать, - заметила Фейра.       Неста многозначительно посмотрела на младшую сестру, подперев голову рукой.       - Ну что, Фейра, хочешь отравиться во Дворе Весны, разукрасить богатенький дом рисунком вульв?       - Сами пусть и рисуют. Я лучше подъезд разукрашу.       - Ага, инсталляцией в виде дохлого голубя!       - И рисунками женских половых органов! - добавила молчавшая ранее Элейн.       - Вашу бы фантазию да в другое русло... - пробормотал отец.       От таких слов сёстры замолчали. Тишина воцарилась на кухне и повисла над ними тяжёлым тёмным грузом скопившейся энергии. Будто тьма ожила и наполнила собой пространство, напоминая о рухнувших мечтах и о жизни, которой они уже не увидят. Со смертью матери у сестёр, тогда ещё школьниц, всё пошло наперекосяк.       - Ты же знаешь, что уже ничего не изменить, - нарушила молчание Фейра, тяжело вздыхая. - Слишком поздно.       - Ничего не поздно, девочки. Вы ещё молодые, у вас всё впереди. Мы же долго живём. Невозможно же столетиями заниматься гопничеством!       Повисла тяжёлая тишина. Если отец хотел поддержать дочерей, то в итоге вышло так, что он напомнил им о том, о чём сёстры отчаянно старались не думать - о том, что после смешения рас им всем досталась жизнь длиной в столетия, и в данном случае это лишь добавляло головной боли, отнюдь не радости.       "У чистых людей был плюс - их жизнь была короткой и конечной, - с горечью подумала Фейра. - Дурдом длился лишь сто лет максимум. А тут... Как так жить тысячу лет? И на что? Как обеспечивать себя и платить налоги?"       С каждой подобной мыслью в душе Фейры всё больше поднималось нечто тёмное, но это её вовсе не пугало. Если уж её путь лежит во Тьму - что ж, пусть так и будет! В конце концов, ей же говорили, что у неё особенные отношения с темнотой, и неудивительно, что она подалась в гопницы в тёмное для семьи время. Вот только пути из тьмы назад не было, и Фейра это прекрасно понимала. А ещё она понимала, что ради семьи ей, скорее всего, предстоит зайти во тьму дальше обычного. Только в этот раз тащить сестёр за собой она не собиралась.       С такими мыслями Фейра встала из-за стола и покинула кухню. Вместе с ней помещение покинула и сгустившаяся тьма, будто устремившись прямиком за девушкой. Сёстры и отец недоуменно проводили взглядом Фейру, не совсем понимая, что происходит и как это описать. Темнота исчезла, и за окном тут же из-за бледных туч выглянуло слабое солнце, чьи лучи сразу же устремились в помещение, наполнив его желтоватым светом.       - Давайте окно откроем, - предложила Элейн, разбивая всеобщее молчание. - Душно что-то.       - Давай, - отозвалась Неста.       Элейн открыла окно, и в кухню тут же хлынул поток свежего воздуха, окончательно избавляя помещение от остатков тьмы.       - Элейн, что ты делаешь? - спросила Фейра, спустя некоторое время заходя в большую комнату со светло-зелеными обоями, которую делили её старшие сёстры. Сама Фейра занимала комнату поменьше, с жёлтыми обоями, а отец спал на диване на кухне.       - Ищу значение моего сна, - отозвалась Элейн, лихорадочно листая сонник. - Вы же знаете, мне иногда снятся вещие сны, только не всегда понятные.       - Что тебе на этот раз приснилось? - буркнула Неста, подстригая ногти.       - Голубь с окурком в жопе.       Услышав это, Неста закатила глаза.       - Богиня, нашла, чего искать. Он же сегодня в подъезде валялся, вот тебе и приснился!       - Нет, он явно снился не просто так, - покачала головой Элейн, листая сонник. - Этому должно быть объяснение!       - Вот я тебе и объяснила, - хмыкнула Неста.       Элейн продолжала искать.       - Голубь - символ мира, - рассуждала она, - значит, будет что-то хорошее. Но почему с окурком в жопе?       - Значит, это "хорошее" обернётся жопой.       - Мда, двояко.       - А может, это значит, что ты отстрапонишь какого-нибудь вечно витающего в облаках летуна? - предположила Фейра, присаживаясь на диван к Элейн.       - Лётчика, что ли? - не поняла Элейн. - Но разве парней берут в лётные училища?       - Только в некоторых либеральных регионах Двора Ночи.       - Кстати, о Дворе Ночи, - почесала голову Фейра, выуживая из русых волос шелуху семок. - Там же иллирианки живут. Крылатая нация. Вот вам и летуны.       - Голубь какого пола был?       - А хрен его знает, - пожала плечами Элейн.       - Если кто и летает, то женщины. Они своим мужикам крылья отрезают.       - И правильно делают! - заявила Неста. - Их мужло им тысячелетия крылья резало, издевалось, насиловало и убивало, пусть теперь познают на своей шкуре, какого было их женщинам!       - А понаехавшие своим крылья не режут, - задумчиво произнесла Фейра.       - И зря! - нахмурилась Неста. - Иллириане вообще чокнутые, а их мужики особенно! Крылатый мужик, тьфу! Ночной мотылёк, вот кто это!       - Им вроде теперь сухожилия подрезают.       - Но ведь прошли уже тысячелетия, - подала голос Элейн, отрываясь от книги. - Может, не стоит больше никому подрезать крылья? Чтобы все могли летать вместе?       Неста пристально посмотрела на сестру.       - Ты слишком добрая, Элейн. Мужикам нужна твёрдая рука, иначе они сойдут с катушек и снова начнут творить беспредел. А эти, летучие... Насрут ещё на голову, как голуби!       - Ну вот мы и выяснили: Элейн оприходует иллирианца! - подытожила Фейра. - Осталось только украсть страпон!       - Вот только кражи страпона для полного счастья не хватало! - проворчал отец, надраивая пол в коридоре у двери большой комнаты. - Его не сваришь и пол им не намоешь!