Устала ждать

      Бежит. Катра бежит. Прочь от взрывов, прочь от Шедоу Вивер, прочь от этой новой и ужасающей версии Адоры. Адоры, которая смотрит на неё с беспощадной злостью, которая не видит ничего, что могло бы её спасти. Катра не винит её. Никто не может быть обвинён в ненависти к Катре в данный момент, кроме самой Катры.       Грехи Катры подсчитываются в голове, пока её ноги пытаются напрасно обогнать их. Она отправила одну из двух оставшихся подруг на смерть. Второй угрожала. Пыталась втянуть человека, который больше всего значит для неё в мире, в водоворот небытия. Почти уничтожила мир в порыве самоубийственного безумия. Она знала зачем сделала всё это, но в то же время, нет. Как всё пошло наперекосяк?       Катра продолжает бежать, но уже не в переносном смысле этого слова. Она правда бежит. Она осознаёт это тогда, когда сворачивает с пути Хордака и направляется в лабораторию Энтрапты, где она в последний раз видела Скорпию. Может быть, та собирается ждать свою подругу или ответов на вопрос: «Какого хрена вообще произошло?». Катра бы тоже этого хотела.       Ждёт. Скорпия ждёт. Когда в её голове всё прояснится, когда вещи обретут смысл, когда её жизнь будет значить хоть что-то. Она всё ещё в оцепенении от того, что её отбросили назад в реальности, пытается обработать туманные воспоминания о работе с Адорой. Естественно, из всех возможных людей, это должна была быть Адора. Адора, что являлась, возможно, единственным человеком на планете, с которого Скорпия негодовала. Адора, у которой было всё, чего хотела Скорпия, и которая даже не понимает, как легко ей всё это досталось. Как легко она приобрела верных друзей, признание со стороны принцесс, любовь одного человека. Того, что смотрит только на Адору.       «Окей, я поняла, все тебя любят!»       Воспоминания о своих собственных словах в искажённой реальности заставляют Скорпию фыркать, как только она вновь обретает власть над собой. Проясняя взгляд и оглядывая пустынную лабораторию, она замечает то оружие, которым Катра устранила Энтрапту. Прямо перед тем, как отправила её на Звериный Остров. Прямо перед тем, как навела его на Скорпию. Боль переполняет грудь Скорпии, когда она вспоминает, как Катра отталкивала её, когда та вошла в лабораторию. И боль становится больше, когда она вспоминает, как Катра сказала, что ничего не могла бы сделать без неё, тем самым поддельным и покровительственным тоном, который Скорпия когда-либо слышала от неё.       Что случилось с Катрой? Почему она изменилась? Всё было просто прекрасно, даже если это и длилось всего день. Это был лучший день в жизни Скорпии. Впервые за многие годы, кто-то о ком она заботилась, начал заботиться в ответ. Катра поздравила её, взяла её клешни в свои когтистые руки и поблагодарила за отличную команду, которую они вместе сформировали. У Скорпии было уважительное, дружелюбное общение с Катрой, и даже что-то, почти похожее на любовь.       Почти.       Резко качая головой, Скорпия встаёт с колен и швыряет куда подальше то оружие. Стоя прямо, она стискивает зубы. Скорпия устала ждать.       Скорпия практически у двери, когда та вдруг открывается и внутрь влетает Катра. Она вся покраснела, её глаза дикие. Глаза Скорпии расширяются от беспокойства, она ничего не может с этим поделать. Она знала, что Катра исказила реальность, потому что была напугана. Катра хорошо это скрывает, так что Скорпия часто думает, что она единственная, кто понимает, как сильно напуган этот бедный котёнок. Кроме, может, Шедоу Вивер.       Несмотря на всю боль, которую переживала Катра, Скорпия не смогла побороть желание протянуть руку своей подруге:       — Эй, всё в порядке, — уверяет она, нежно сжав её плечо, — у нас всё будет хорошо.       Хитин клеща Скорпии не проводит тепла, но оно всё равно распространяется от плеча Катры ко всему ее телу. И несмотря на то, что ощущение должно быть тёплым, это всё что угодно, но не оно. Не после того, как она почувствовала тепло рук Адоры, близость Адоры, любовь Адоры так много раз, прежде чем потеряла всё это. Снова. Желудок Катры колит и кричит от опасности, всё её тело напрягается в знак протеста.       Дёргая плечами, чтобы сбросить руку Скорпии, Катра с невозмутимым лицом, говорит:       — О, хорошо, Скорпия, ты здесь.       Эти слова ощущаются как удар в живот. Скорпия вздыхает:       — Да. Я здесь.       — Хорошо, я волновалась, — признается Катра, — я имею в виду, я хотела убедиться… — она замолкает, не зная, как много она должна рассказать о горе своих ошибок, — Ты что-нибудь помнишь?       Скорпия скрещивает клешни и сообщает ей:       — Да, я выбралась из портала живой, Катра.       Незнакомая холодность в тоне Скорпии снова напрягает мышцы Катры. Её голова слегка наклоняется, когда она с любопытством смотрит на подругу.       — Эй, ты в порядке?       — Слушай, я не знаю, — признаёт Скорпия. Нерешительно посмеиваясь, она начинает бродить по комнате, — это безумие. Человек, которая, как я думала, была моей подругой, вырубила другую мою подругу и отправила её на верную смерть, и угрожала сделать всё тоже самое со мной. Затем меня бросили в странную альтернативную реальность, где мне пришлось работать с её бывшей лучшей подругой, чтобы исправить какую-то неразбериху в лаборатории Хордака, только там ничего не было, а потом… я исчезла? В небытие? Я даже не знаю. Да, думаю, ты можешь сказать, что у меня был безумный день.       — Слушай, это не было… — её лицо покраснело от стыда, — я была расстроена, раньше. Я не хотела ранить твои чувства.       — Но ты ранила.       — Окей, да, но…       — Никаких «но», Катра! — вскричала Скорпия.       Хвост Катры встал дыбом, вместе с ушами, но затем уши опустились и прижались к её челюсти. Она никогда не слышала, чтобы Скорпия кричала так. Точно не на неё. Рефлекторно рыча, она сжала кулаки так сильно, что ногти почти впились в кожу.       — То, как ты относилась к Энтрапте, было ненормально. То, как ты относилась ко мне, было ненормально, — заявила Скорпия, укрепляя свою решимость, несмотря на очевидные страдания Катры. Если она никогда не скажет эти вещи, между ними ничего не изменится. Боль и напряжение распускаются в её горле, заставляя её сглатывать, — ты сама сказала, что не сможешь сделать это без меня, так почему ты меня отталкиваешь тут же, как только решаешь вернуться?       — Дело не в тебе. — Катра легкомысленно возражает, пренебрежительно машет рукой, что не соответствует её напряженной позе.       — Да, это правда, — Скорпия фыркает, её голос резкий и напряженный. Теперь она может чувствовать слезы на глазах, и она не скрывает их, — у нас могла бы быть хорошая жизнь, Катра. Почему я не была достаточно хороша для тебя? Почему ты должна была уйти и разрушить всё?       Даже в таком оборонительном состоянии, она не может удержаться от того, чтобы скорчиться от этих вопросов, которые она сама не раз себе задавала. Совсем недавно, да. Она действительно заставляет Скорпию чувствовать всё тоже самое? Опустив глаза в пол, она бормочет:       — Я ничего не разрушила.       — Нет, ты разрушила! — настаивала Скорпия, — никто не просил тебя возвращаться в Зону Страха.       Вздохнув и застонав от разочарования, Катра снова встречает взгляд Скорпии и произносит:       — Ты не понимаешь. Шедоу Вивер оставила меня умирать, чтобы она могла пойти за своей драгоценной Адорой.       — И?       Вопрос как пощёчина. Тихое рычание нарастало в её горле, и она недовольно подошла ближе, обнажая клыки:       — И? Серьёзно?       — Слушай, Катра, я понимаю, это должно быть больно. Всё это, — говорит Скорпия, вновь кладя клешню ей на плечо. На этот раз Катра не против не прошеного контакта, — но зачем тебе возвращаться в то место, которое причиняет тебе только боль, и думать о том, как они обе оставили тебя?       Потому что это не только причинило ей боль. Все её самые счастливые воспоминания также находятся в этих стенах, и если у неё больше нет Адоры, она могла бы, по крайней мере, держать эти воспоминания близко, настолько, чтобы они причиняли ей боль. Но это слишком тяжело, чтобы признать. К счастью, у неё есть много других причин.       — Потому что у них не было никакого грёбаного права быть счастливыми без меня, — огрызается Катра, — я должна была знать, что они будут. Они обе оставили меня и чуть не убили, и теперь они могут жить долго и счастливо в каком-то замке, пока меня ссылают в пустыню? — сглатывая боль в горле, она сужает глаза, — ты думаешь, я собиралась позволить Хордаку думать, что я также бесполезна, позволить всем в Орде думать, что я сдалась и умерла?       — Ты не бесполезна, — настаивает Скорпия, — ты знала это, твоя банда знала это, у тебя было всё, чего ты хотела-       — Нет, не было!       — У тебя была власть над своей жизнью. У тебя были люди, которые тебя уважают. У тебя был человек, который любит тебя, — перечисляет Скорпия, — разве этого не достаточно?       — Это всё не те люди! — кричит Катра.       Она сожалеет об этих словах в ту же секунду, как они слетают с её губ, даже раньше, чем лицо Скорпии морщится. Раньше, чем её плечи опустились, прежде чем слёзы потекли из её глаз и скатились по щекам, заставив живот Катры свернуться в тугой узел от чувства вины.       — Верно. — Произносит Скорпия, смаргивая горячие слёзы. Она едва выдавливает из себя это слово.       Неуверенно протягивая руку, Катра пытается положить её на плечо Скорпии:       — Скорпия…       Скорпия уворачивается и отходит, как только Катра создаёт контакт:       — Тебе больше ничего не нужно говорить, Катра. Ты уже достаточно сказала. — Вымолвила она, заставляя свой голос звучать спокойно. Боги, она такая идиотка! Почему она вообще надеялась, что Катра вернётся? Ты не можешь заставить кого-то полюбить тебя, особенно кого-то, вроде Катры.       Видя, как Скорпия поворачивается к двери, Катра прыгает прямо перед ней, загораживая той путь. Катра стоит высоко, несмотря на то, что Скорпия выше её на голову и как минимум вдвое больше весит. Озлобленная и оскорблённая, настолько, насколько Скорпия может, Катра не может представить, что та сделает ей что-нибудь, что причинит боль. Скорпия остановилась, но её глаза сузились и вспыхнули от гнева. Прежде чем та снова начнёт кричать, Катра бормочет:       — Адора думала, что знает, чего я хочу, ты думаешь, что знаешь. Почему никто не понимает?       Голос Катры ломается, а вместе с ним и сердце Скорпии. Она не может помочь беспокойству в её широких глазах и вялости, независимо от того, что она в ней нуждается, чтобы скрыть источник своей боли.       С трудом сглотнув, Катра заставляет себя продолжать:       — Всю свою жизнь я хотела, чтобы Шедоу Вивер увидела, чего я стою. Но она никогда смотрела на меня. И Адора тоже. Я думала, что она любит меня, и я терпела, но оказалось, что это тоже ложь. Тогда, казалось, Хордак заметил и смотрел на меня, пока я не совершила одну ошибку. А затем он изгнал меня, назвав неэффективной и бесполезной, — тяжело вздохнув, она проводит пальцами по волосам, — я не могла прожить остаток своей жизни, позволяя им всем так думать. Я не могла просто забыть их. Это было не так просто.       — Почему не было? — спросила Скорпия, почти умоляюще, — почему ты просто не отпустила их?       Как она не может понять? Никто не может заменить Адору или Шедоу Вивер. Никто никогда не сможет заставить Катру почувствовать такую ​​радость или такую ​​боль. Они единственные, кто может снять это бремя с её души, заставить её почувствовать, что она чего-то стоит, словно она достойна чьего-либо времени, доверия или любви. Но она никак не может сказать всё это, не растворившись в луже слез. Вместо этого Катра слабо проводит рукой по комнате и говорит:       — Это все, что я когда-либо имела. Орда — моя семья.       — Для меня они тоже семья, но ты была так несчастна здесь.       — Я везде несчастна, Скорпия! — выпалила Катра. Её глаза начало жечь, и она быстро заморгала, пытаясь отогнать слезы, — я не была счастлива, окей? Каждый раз, вспоминая их, мне было больно. Я никогда не была довольна. Я должна была по крайней мере попытаться завоевать их уважение.       — Даже если это означало убить их? Убить всех? — когда Катра не отвечает, Скорпия грустно на неё смотрит, — у тебя проблемы, Дикая Кошка.       Катра фыркает:       — Нет.       — Я серьёзно. Я знаю, они ранили тебя, и я ненавижу их за это. Хотела бы я забрать эту боль, — серьезно говорит ей Скорпия, кладя клешню на свою ноющую грудь, — но только ты выбираешь, как реагировать на то, что они сделали, и всё, что ты делаешь, это ухудшаешь ситуацию для себя, для всех. Это твоя проблема, а не их. И не моя.       — Я никогда не говорила, что это твоя проблема, — рычит Катра, — я никогда не просила тебя быть моей подругой или что ты там себе напридумывала. Не вини меня за то, что привязалась к человеку, не способному полюбить.       — Ты не неспособна. Но ты права, я была дурой, — признаёт Скорпия, вздымая клешни в смирении, — слушай, я пыталась. Я пыталась сделать тебя счастливой. Пыталась сделать так, чтобы меня тебе было достаточно. Хотела бы я этого. Но я больше ничего не могу для тебя сделать.       Эти слова сильно ударили Катру в живот, вызвав холодные мурашки в голове. Она умеет читать между строк:       — Ты тоже меня бросаешь, — горький смех нахлынул на неё, изливая изо рта поток лихорадочных страданий, — я должна была знать.       Подлинная грусть мерцает в глазах Скорпии, и она вздыхает, склоняя голову, хватаясь одной клешней за другую. Колющая боль под ребрами Катры заставляет её отвести взгляд и сжать челюсти. Адора бы тоже так сделала, когда расстроилась. Даже во время собственных страданий Катра не может справиться с холодным, ползучим чувством вины на затылке.       — Я не хотела этого, — наконец произносит Скорпия, — но я не могу остаться с кем-то, кто продолжает причинять мне боль. Мне тоже нужно думать о себе. И других моих друзья, например, Энтрапте — она произносит эти последние слова расчетливо, склоняя голову и не моргая.       Сердце Катры падает в пятки:       — Ты собираешься сказать Хордаку, не так ли?       — Кто-то должен пойти и спасти её, но он никого не отпустит за ней, если считает, что она предатель, — полагает Скорпия, — она тоже моя подруга, та, кто действительно ценит меня. Я не могу позволить ей умереть только для того, чтобы тебе не приходилось сталкиваться с последствиями своих действий.       — Тогда я навсегда покину Орду, — протестует Катра, — И я никогда не смогу вернуться.       — Может быть, это к лучшему, — подчеркивает Скорпия намек на её обычный оптимизм, сияющий сквозь пелену скорби, — ты знаешь, что несчастна здесь.       — Перестань говорить мне, как я себя чувствую! — Катра дико размахивает руками, — это моя мечта, Скорпия! Ты действительно собираешься отнять её у меня?       — Отнять её у тебя? — Скорпия недоверчиво смотрит на нее, а потом усмехается, — я не та, кто послал партнера Хордака по лаборатории на верную смерть. Ты сделала это, Катра, а не я. Ты вообще понимаешь, что то, что ты делаешь, влияет на других людей?       Катра открыла рот. Поскольку она пытается сформулировать ответ, Скорпия качает головой и отводит взгляд:       — Я закончила защищать тебя от тебя же, — говорит она, — нет смысла пытаться. Ты хочешь быть несчастной.       — Нет, не хочу. — Тут же отвечает Катра. Она действительно имеет это в виду. Даже если она погружается в свои страдания, больше всего на свете ей хочется, чтобы боль ушла.       — Ты хочешь быть несчастной, если у тебя нет того, чего ты хочешь, — перефразировала Скорпия, сжав зубы, и опустив глаза в пол, — ты даже не хочешь попытаться быть счастливой с тем, что имеешь. И у тебя было многое, даже если это было не то, о чем ты мечтала.       Услышав легкий укол в голосе Скорпии, Катра начала медленно приближаться, выражение ее лица смягчилось:       — Скорпия…       — Тебе пора, — категорически говорит Скорпия, смаргивая слезы, — я не буду отдавать транспорту, на котором отправили Энтрапту, преимущество. Если нам повезет, мы перехватим её до того, как она попадет туда. И если тебе повезет, Хордак будет больше заботиться о том, чтобы преследовать её, а не тебя. — Проходит мучительная минута молчания, и она старается не смотреть на свою подругу, на этого человека, которого она любит больше всех. Она не может позволить своей решимости рухнуть под тяжестью печального взгляда Катры. Это никому не поможет.       — Тогда, спасибо за предупреждение, я полагаю… — наконец говорит Катра, её горло сжалось от холода в собственном тоне.       Скорпия грустно улыбается, наконец, снова встретившись с ней глазами:       — Пожалуйста. Береги себя, Дикая Кошка. Ты единственная, кто может спасти себя.       Это заставляет Катру фыркнуть себе под нос, когда она отворачивается. Ну, по крайней мере, Скорпия считает, что она может позаботиться о себе, в отличие от некоторых людей. И теперь, теперь она полна решимости доказать, что может.       Последнее, что слышит Катра, когда уходит — это рыдание, вырывающееся из горла Скорпии.