Подкидыш или Снейп теперь отец: возрождение

      Как ни странно, но на первый урок по Защите все пришли не просто вовремя, а на несколько минут раньше. Пока что, за все четыре года обучения, единственным нормальным учителем по этому предмету был профессор Люпин. Когда Жасмин училась на первом курсе, их учитель контрабандой притащил на затылке Волан-де-Морта, а все его уроки были похожи на комедийные шоу. Второй курс вообще порадовал — Златопуст Локонс смог навсегда вдолбить своим студентам только три вещи: какой любимый цвет профессора; сколько раз он выиграл приз за самую обаятельную улыбку; не стоит выпускать из клетки корнуэльских пикси. На третьем курсе всё было замечательно, если не обращать внимание на то, что преподавателем был оборотень. Но этот год обещал быть интересным.       Прямо со звоном колокола в класс вошёл профессор Грюм, держа в руках красный журнал. Проведя быструю перекличку, он оглядел весь класс и скривился:       — Профессор Люпин рассказал мне, что вы проходили в прошлом году, а также я наслышан о двух предыдущих преподавателях, и могу сказать, что вы бессовестно отстали! Да, вы прошли Тёмных Созданий, но совершенно не знакомы с заклятиями. Вы не знаете, что может сделать такой же волшебник, как и вы, но обученный боевым заклинаниям. И я считаю это невозможным упущением! — Грюм повернулся к доске и начал что-то писать, приговаривая, — Или вы наивно полагаете, что в мире живут только невинные добрые овечки? О, нет! Постоянная бдительность! И то, что я повернулся спиной, мистер Томас, не значит, что можно прилепить жвачку под партой.       — Чёрт, он что, затылком видит? — еле слышно спросил Дин у своего друга Симуса.       — И слышу! — рявкнул Грюм, прицельно кинув в ученика мелом.       Для кого-то этот урок стал развлечением, для кого-то страшным напоминанием прошлого. Грюм показывал Непростительные Заклинания в действии. Жасмин же с ужасом смотрела на Гарри и Невилла. Первый будто не замечал ничего вокруг, явно задумываясь над гибелью своих родителей, а второй…       Невилл весь оставшийся урок и даже после него был будто не в этом мире. Жас хотела к нему подойти и спросить, как он себя чувствует, но Грюм увёл парня обратно к себе в кабинет. Остаток дня прошёл без приключений, если не считать того, что Кассиопея забаррикадировала вход в своё подземелье огромным валуном. Около часа просидев и безуспешно упрашивая Василиска впустить её, Жасмин ушла в Гриффиндорскую башню.       Как только она переступила порог, на неё тут же накинулись близнецы:       — Мы решили ему написать! — лучезарно улыбнулся Фред.       — Поможешь нам составить письмо? — спросил Джордж.       В полном непонимании, Снейп подняла брови:       — Кому писать? Зачем?       Джордж подхватил подругу под руку и мягко повёл к столу, лавируя между первокурсниками:       — Бэгмену. Понимаешь, тогда, на Чемпионате, — при упоминании Квиддича Жасмин передёрнуло, но Джордж не обратил на это внимания и легкомысленно продолжал, — Мы заключили с ним пари и выиграли. Но… он заплатил нам лепреконским золотом.       — Оу-у-у, — понимающе протянула Жасмин, — Да он же вас обманул!       — А что, если он не знал, что золото исчезнет? — спросил Фред, — Мы же не знали.       Жасмин осуждающе взглянула на близнецов:       — Я очень сильно в этом сомневаюсь. Даже так: я уверена, что он знал, что лепреконы будут раскидывать монеты, и намеревался на этом нажиться. Сам решил забрать нормальные деньги, а отдать те, которые исчезнут. Так что, — она похлопала близнецов по плечам, — Советую с ним не сюсюкаться, а послать громовещатель или что-то подобное.       — Нет, я не думаю, что это правильно, — засомневался Джордж.       — Угу, — поддакнул Фред, — Надо сперва разобраться в ситуации и спокойно поговорить с Людо. Ладно, наверное, мы сами справимся.       Жасмин лишь пожала плечами, пожелала ребятам спокойной ночи, и ушла в спальню.       Уроки стали куда сложнее. Профессора начали готовить студентов к сдаче Супер Отменного Волшебства — СОВ. Даже для Гермионы теперь требовалось больше времени, чтобы выполнить всё домашнее задание. А ещё до позднего вечера засиживалась, придумывая план развития Гражданской Ассоциации Возвращения Независимости Эльфов. Когда она предложила Жасмин вступить в эту Ассоциацию, Снейп попыталась объяснить подруге, почему не стоит вообще возвращать домовикам независимость, которой, к слову, вообще не было. Для этого она даже позвала Добби, но и с его помощью переубедить упрямую Грейнджер не получилось. Даже, скорее, наоборот — сам Добби начал сомневаться в справедливости своего положения, что было видно по его глазам, но всё равно говорил, что служить магам для него и для других эльфов счастье.       Но больше всего зверствовал, конечно, Грюм. На одном из его уроков он учил студентов противостоять заклятию Империус. Кроме Гарри, никто не смог пойти против воли профессора.       — Замечательно! — каркнул Грозный-Глаз, — У Поттера почти получилось, клянусь Мерлином, он почти победил моё заклятье. Итак, если сейчас у мисс Снейп не получится, то… Империус!       Жасмин совсем не была готова. Она думала, что ей, как и всем остальным, надо будет встать на середину класса, или хотя бы дождаться, когда Грюм закончит предложение.       — ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! — рявкнул профессор.       Однако, Жасмин уже не слушала его. Это восхитительное чувство, когда разум полностью очищается от мыслей, появляется удивительная лёгкость…       — Ты червяк! — в голове Жасмин появился голос.       Жас безропотно легла на пол, и вдруг подумала: «А круто бы уснуть вот так, без мыслей». Сколько бы Грюм ни орал, сколько бы ни приказывал:       — Ползи, как гусеница! Залезь на шкаф! — у него всё равно ничего не получилось.       Жасмин по-детски сунула кулачок под щёку, и спокойно спала, абстрагировавшись от всех, кто был в классе, и от Грюма в частности. Наконец, махнув рукой на девушку, профессор перенёс её в угол класса и занялся Гарри.       Проснулась Жасмин только к концу этого урока. Гарри уже смог с успехом противостоять заклятью Империус.       — Вы видели два способа сопротивления. Первый, которым воспользовалась Жасмин, очень… м-м-м… необычный. Она просто наплевала на мои приказы и уснула, — класс дружно расхохотался, а Грюм продолжал, — Я бы назвал это «пассивным отказом». И второй, который вам любезно продемонстрировал Гарри. Он боролся со мной, и, чёрт возьми, у него получилось!       После звонка, Жасмин дождалась, когда все выйдут из класса и осторожно подошла к Грюму:       — Профессор?       — Решила спросить, что ты пропустила на уроке? — угрюмо спросил он.       — Нет, я…       — А следовало бы.       Жасмин покраснела, но всё равно сказала:       — Простите. Профессор, а не могли бы вы меня научить отражать заклятия?       — А ты разве не знаешь заклинания Протего? — Грюм явно не был настроен на разговоры.       — Знаю, но разве обычными Щитовыми Чарами можно защититься от Непростительных?       Грюм устало вздохнул:       — Не всегда. Поэтому на твоём месте я бы научился быстро бегать.       Жасмин поняла, что на этом разговор закончен. Стараясь не показывать обиды, девушка вышла из класса. Однако, мысль о том, что Грюм как-то слишком резко отказал ей, не отступала до того момента, пока она не вышла из замка на следующий урок ухода за магическими существами. Ей показалось это очень странным, особенно после знакомства с Грюмом, ещё два года назад. Решив, что просто поговорит на эту тему попозже с отцом, Жас побежала вниз по дорожке. На урок к Хагриду все шли в приподнятом настроении. Конечно, ровно до того момента, как соплохвосты напомнили о себе.       А потом вдруг весь Хогвартс превратился в возбуждённый улей. И причиной этому было объявление о Турнире Трёх Волшебников. Объявление висело и в Большом Зале, и в каждой гостиной.       — Тридцатого ноября! Они приезжают тридцатого ноября, а это уже в следующую пятницу! — воскликнул Эрни МакМиллан.       — Кто? — спросил Гарри.       — Делегация из Шармбатона и Дурмстранга. Это наши школы-соперники на Турнире, — восторженно объяснил Эрни.       Жасмин не разделяла его радости. Во-первых, она, как и Гермиона, считала подготовку к экзаменам важнее Турнира. Во-вторых, её совсем не привлекало предупреждение о возможных травмах на испытаниях. В-третьих, Хогвартс и так перенаселён. Куда поселят гостей? В подземелья? Неплохо, конечно. Как раз пыточные помещения просто так простаивают. Ну и в-четвёртых, профессора совсем озверели. Переживая за то, как бы студенты Хогвартса не ударили в грязь лицом перед гостями, всех заставляли непременно заправить рубашки, почистить обувь и ради Мерлина не бесить и без того психически неустойчивого Филча. Он, кстати, уже довёл двух девочек-первокурсниц до слёз.       — Я вас прошу, мистер Долгопупс, не вздумайте демонстрировать нашим гостям ваши способности к трансфигурации! — взмолилась на одном уроке МакГонагалл, когда подушка для иголок, трансформированная из ежа, укусила Невилла за палец и убежала в неизвестном направлении.       Сидя в кабинете своего отца, Жасмин пила с ним чай и слушала недовольное бурчание Северуса:       — Турнир! Держу пари, Жас, и в этот раз тоже без приключений не обойдётся, — он заполнял школьный журнал первого курса Пуффендуя, — Либо Поттер что-нибудь выкинет новое, либо во время самих соревнований произойдёт что-нибудь.       — За то, хотя бы один человек из всего Хогвартса начнёт, наконец, учиться, — заметила Жасмин.       — Но точно не пуффендуйцы. Они даже под страхом самой смерти будут смотреть в учебник и ничего не поймут, — тихо пробурчал Снейп, но девушка его всё равно услышала.       Жасмин вспомнила Еву и остальных студентов этого факультета, и с сочувствием посмотрела на отца. Он явно не догадывался о мафии Пуффендуя.       — А профессор Грюм учит нас противостоять Непростительным заклятьям, — попыталась перевести тему Жасмин.       Снейп непонимающе посмотрел на дочь:       — В смысле? То есть, каким образом?       Жас подробно рассказала о том уроке, на котором она уснула, и с каждым её словом лицо Северуса всё больше бледнело.       — А Круциатус он на вас, случайно, ещё не испытывал?! — гневно вскрикнул он, а Жасмин даже вздрогнула.       — Ну, ему же невозможно сопротивляться, разве нет? — робко предположила Жасмин.       — Даже если Дамблдор об этом знает, — Северус угрожающе встал из-за стола, — Я сам приду к Грюму, и он будет учиться у меня сопротивляться Авада Керавра!       Жасмин испуганно подбежала к Северусу:       — Пап! Ну, за то ты теперь знаешь, что меня невозможно поработить!       — Я сейчас самого Грюма порабощу! — взревел Снейп, и вдруг дверь в его кабинет открылась.       Клац-клац-клац — деревянная нога Грюма застучала по каменным плитам.       — Кого это ты собрался поработить? — криво усмехнулся Грюм.       — Какое ты имел право испытывать Империус на моей дочери?! — зашипел Снейп.       Жасмин почувствовала непреодолимое желание спрятаться под парту.       — Если ты плохо слушал, то повторю: я применил это заклятие не только на твоей дочери, а на всех! И, между прочим, только она и Поттер смогли достойно выдержать… — начал было Грюм, но Северус прервал его.       — Если я узнаю, что ты хотя бы подумаешь снова что-то подобное провернуть с Жасмин, ты не досчитаешься и других своих частей тела, — он смотрел прямо Грюму в глаза, и не отводил взгляд.       — Угрожаешь мне, Снейп?       — Именно.       Жасмин увидела, что руки мужчин уже сжимают свои волшебные палочки, и попыталась перевести тему:       — Профессор Грюм, сер, — она на ватных ногах подошла ближе, — А зачем вы, кстати, пришли?       Не отводя взгляда своего волшебного глаза от Северуса, Грюм посмотрел на девушку:       — Я подумал, что стоит извиниться перед тобой. Я не должен делать поблажки или выделять других учеников просто потому, что мы раньше были знакомы. Просто будь внимательна на уроках.       Снейп рассвирепел: -      — Извинился? А теперь иди отсюда, Грюм.       Они ещё некоторое время смотрели друг на друга в упор, и в итоге, Грозный-Глаз, пожелав удачи Жасмин, и вышел из кабинета.       — Пап, ты в порядке?       Северус выглядел не очень. Сальные волосы встали дыбом, грудь вздымалась от частого и глубокого дыхания, взгляд не отрывался от двери, которую минуту назад закрыл Грюм, а костяшки пальцев, сжимавших палочку, побелели. Жасмин слишком хорошо знала своего отца, и для неё было ясно видно: Северус был напуган. Однако, он всё равно встал на защиту дочери.       Жасмин робко взялась за рукав мантии отца и обняла его руку. Говорить о том, что Грюм ведёт себя подозрительно она не захотела, тем более, что он сам всё объяснил.       Тридцатое октября наступило неожиданно быстро. В этот день уроки закончились на полчаса раньше, чему безумно радовался Рон. Профессор Снейп накануне задал студентам написать два больших свитка по противоядиям, и обещал обязательно кого-нибудь отравить. Надо же проверить, как студенты выучили урок. А теперь он просто не успеет этого сделать.       Когда прозвенел звонок на перемену, все студенты оставили свои вещи в спальнях, и выстроились рядами перед входом в Хогвартс. Минерва МакГонагалл осматривала учеников строгим взглядом:       — Мистер Уизли, пожалуйста, поправьте воротник своей мантии. Мисс Снейп, повернитесь, пожалуйста, гостей не принято встречать затылком!       Жасмин, которая в этот момент передавала Джорджу и Фреду пузырёк с перетёртым чистотелом, быстро повернулась обратно. Гости явно опаздывали. Студенты Хогвартса стояли на холоде уже минут двадцать, не матерясь только потому, что профессора были рядом.       — Эй, Колин! Колин! — позвала Жасмин третьекурсника, — Камера ещё с тобой? — Колин кивнул, показывая ремешок фотокамеры, — Сфотографируй нас, а? А то чего мы тут стоим просто так?       Парень пожал плечами, и вышел из ровного строя. Профессор МакГонагалл хотела было его вернуть обратно, но подумала, что от одного фото никому плохо не будет. Колин сделал одно фото, потом второе… третье делала уже Жасмин, потом студенты Гриффиндора изъявили желание сфотографироваться со своим деканом, потом с директором. В конце концов, ровный строй учеников превратился в кучу-малу, смеясь и радостно показывая рожи на камеру. Появления кареты Шармбатона никто не заметил, пока великаноподобная мадам Максим не произнесла:       — П’гостите?       Студенты дружно посмотрели на неё, потом синхронно повернулись к профессору МакГонагал… и поняли, что им кабздец. В мгновении ока все стояли, как по линеечке, и чуть ли хором не запели гимн Хогвартса. Стоит ли говорить, что студенты Шармбатона были поражены?       Директора обменялись любезностями, после чего мадам Максим изъявила желание поскорее зайти в замок. И уже через минуту после того, как она и стройный ряд учеников скрылись за дверьми, громкий голос Дамблдора объявил:       — Посмотрите на озеро!       Водная гладь зарябила, и вскоре закружилась в водовороте. Прямо из его середины появился огромный деревянный столб. Кто-то крикнул:       — Мачта! Это мачта!       Но и без этого уже было видно, как из недр озера появляется огромный корабль. Причалив к берегу, матросы — скорее всего, это были сами студенты — забегали по палубе, пришвартовываясь и бросая якорь.       — Ой, мы весь Хогвартс вылизали, а озеро не почистили! — хихикнула Жасмин, — Интересно, а они видели там нашего кальмара?       — Если бы они видели нашего кальмара, то гостей из Дурмстранга мы бы не дождались, — шепнул Джордж.       Каркаров и его подопечные шли не так дружно, как ученики Шармбатона. Они просто двигались толпой, словно собрались на драку стенка на стенку.       — Ой, это что, Виктор Крам? — спросил Рон.       И действительно — по правую руку от своего директора шёл ловец сборной Болгарии, в массивной чёрной шубе. Старшекурсницы из Хогвартса тут же засуетились, пытаясь найти в карманах хотя бы перо, чтобы он расписался у них на шляпах. Гермиона и Жасмин дружно фыркнули.       Дамблдор пожал руку директору Дурмстранга, и они вместе зашли в замок, о чём-то переговариваясь. За ними походкой «чётких пацанов» прошли студенты Каркарова, даже девушки, и только потом студенты Хогвартса. Шармбатон всем составом в пятнадцать человек уселись за столом Когтеврана, а дурмстрангцы, во главе с Крамом, всё ещё стояли, выискивая себе места. Только они хотели сесть за стол Слизерина, как вдруг Виктор увидел Жасмин. Та махнула ему рукой, приглашая сесть рядом.       Рон сиял от счастья. Он, казалось, даже забыл о еде, чего лично Жас ещё никогда не видела.       — Ты обещала написать письмо, — сказал Виктор, и гриффиндорцы рядом с ним вопросительно посмотрели на Жасмин.       — Прости, у меня тогда не сразу получилось попасть домой, а потом я просто забыла, — Жас виновато улыбнулась, — Кстати, познакомься, это мои друзья — Рон, Гарри, Гермиона и близнецы Фред и Джордж. Не старайся их различить, они всё равно тебя запутают. А это Ли Джордан, — девушка кивнула в сторону Ли, неприлично пялившегося на Крама, — Тут ещё Кетти Белл, она у нас в команде по Квиддичу, кстати, вместе с Гарри и близнецами, Алисия Спиннет и… Ой, да всё равно ты всех не запомнишь. Потом всё равно все ещё раз представятся.       Крам смущённо улыбнулся:       — Приятно познакомиться.       В этот день домовики постарались на славу. Помимо привычных английских блюд, на столе были французские и болгарские. Больше всего Жасмин заинтересовала белая холодная масса с кусочками овощей. Осторожно понюхав неизвестное блюдо, она спросила:       — Прости, Виктор, а что это?       Кто-то подавился куском хлеба, услышав, что Жасмин называет Крама по имени.       — Это таратор, — объяснил парень, — Холодный суп из у‘огурта, огурца, орехов и чеснока. Я его не очень люблю, попробуй лушче гувеч.       И он пододвинул к Жас горшочек с мясным рагу. Девушка попробовала всего понемногу, а самому Краму предложила шотландский хаггис. Болгарин, когда узнал, из чего готовится это блюдо, сперва вежливо отказался, но потом всё равно решился съесть кусочек.       — Нам надо готовить это в нашем Дурмстранге, — восторженно проговорил Крам.       Когда ужин, наконец, закончился, Дамблдор взял слово:       — Приветствую здесь сегодня наших гостей из Шармбатона, — французам зааплодировали, — И из Дурмстранга! — прогремели аплодисменты болгарам, — И, пожалуй, расскажу вам всем о Турнире Трёх Волшебников. Это соревнование, главным образом устроенное для налаживания дружеских контактов между иностранными волшебниками. Проходить оно будет в три тура. Наш независимый судья выберет от каждой школы по одному чемпиону, повторюсь: семнадцати лет и старше. По традиции, судить Турнир будут главы трёх школ и ещё двое судей со стороны. Поприветствуйте Людо Бэгмена и Барти Крауча!       Полнолицый волшебник в тёмно-синей мантии встал из-за преподавательского стола, широко улыбаясь. Крауч же ограничился сухой улыбкой. Жасмин поймала себя на мысли, что не заметила, когда они пришли.       — А теперь, — Дамблдор снова заговорил, — Хочу представить вам нашего независимого судью, который поможет нам выбрать чемпионов.       Филч вкатил в Зал большой сундук, открыл крышку, и достал оттуда огромный кубок.       — Это Кубок Огня, — торжественно сказал Дамблдор, и, как по команде, в чаше Кубка вспыхнул синий огонь. — Те, кто хочет участвовать в Турнире, должен написать своё имя и название школы на листочке и бросить в Кубок. И, чтобы у несовершеннолетних волшебников не было соблазна обойти правила, я проведу возрастную черту, — и с этими словами Дамблдор взмахнул палочкой, очерчивая вокруг Кубка кольцо, — Завтра вечером будет церемония отбора. А сейчас спокойной ночи!       Будто только и ожидая этих слов, к Краму тут же подбежали девушки, протягивая ему помаду и свои шляпы для автографа. Виктор устало вздохнул, пожелал новым друзьям спокойной ночи, и стал по очереди подписывать радостным девушкам их головные уборы.       — А неплохой парень этот Крам, — радостно сказал Рон Жас, но её уже нигде не было.       Девушка уже на всех парусах тащила Драко за руку к Виктору, чтобы познакомить. Гермиона, только увидев слизеринца, тут же отвернулась и поспешила уйти.       В гостиной Гриффиндора на неё набросились все, и, если бы не близнецы Уизли, которые отталкивали однокурсников, её бы точно задавили.       — Откуда ты знаешь Крама? — кричали с одной стороны.       — Как вы познакомились? — с другой.       Не зная, как объяснить всю ситуацию, Жас просто рассказала, как потерялась на Чемпионате, а Виктор помог найти палатку. Однако, публика жаждала подробностей. Клятвенно пообещав рассказать всё как-нибудь потом, девушка упорхнула в спальню.       В субботу она проснулась поздно. Уже подозревая, что завтрак она пропустила, Жасмин сразу направилась на кухню, где её ждал сюрприз. Домовая эльфийка Винки, роняя слёзы, сидела у печи и теребила свою одежду.       — Эй, привет! — девушка присела перед новенькой на корточки, — А почему ты плачешь?       — Как-как же хо-хозяин Вин-нки?.. — всхлипывая, проговорила она.       — Он тебя уволил, да? — гладя домовую по голове, успокаивающе спросила Жасмин, — Как его зовут? Может, я смогу с ним поговорить, и он согласится вернуть тебя?       Винки посмотрела на Жасмин большими опухшими от слёз глазами и, нервно всхлипывая, спросила:       — Мисс пом-может Вин-нки вернутьс-ся к хоз-яин-ну?       — Да, если ты скажешь, как его зовут.       Другие домовые эльфы с интересом следили за этим разговором. Винки несколько раз попыталась сказать имя, но всё время всхлипывала. Наконец, на одном дыхании она выпалила:       — Мистер Крауч!       — Ой, — Жасмин оторопела, — Барти Крауч? Так он же сейчас в Хогвартсе! — Винки даже перестала дышать, счастливая улыбка озарила её лицо, но Жас строго сказала — Только кто же захочет себе домового эльфа, который вечно плачет? Давай-ка так с тобой сделаем. Ты должна показать себя с лучшей стороны, работать с другими эльфами так, будто ты лучше всех. А я посмотрю, справишься ли ты хотя бы до Рождества. Хорошо?       Винки закивала так сильно, что слёзы с её кончика носа разлетелись во все стороны.       — Отлично, — Жасмин хлопнула в ладоши, — А сейчас, ребята, я очень проголодалась. Я проспала завтрак, так что не могли бы вы… О, спасибо! — эльфы уже бежали к Жасмин с серебряными подносами.       Наевшись до отвала и забрав с собой несколько булочек, мисс Снейп поблагодарила эльфов, пожелала Винки удачи и пошла к отцу, на ходу думая, как же ей теперь выкрутиться из этой ситуации. Но встретиться с Северусом сегодня ей было не суждено. Вынырнув из потайного хода, на девушку наткнулись близнецы. Их брови синхронно поползли вверх, и, хором сказав:       — А мы тебя искали! — они утащили Жасмин с собой.       Через несколько минут они все втроём уже стояли в какой-то каморке, пропахшей прополисом и морской водой.       — Мы сварили зелье старения! — снова хором объявили братья.       — Джордж с Ли позаимствовали кое-что у твоего отца, а я составил пропорции, — гордо выпятил грудь Фред.       Жасмин вздохнула:       — Ладно, что тут у вас? Люмос!       Холодный свет выхватил из темноты множество пустых баночек и один котёл, в котором плескалось белёсое зелье. Жасмин недоверчиво понюхала его, и достала из кармана пакетик с тремя булочками. От одной капли первая испытуемая засохла до состояния сухаря. От двух — покрылась плесенью и разложилась на половину.       — Так, — Жасмин задумчиво склонила голову на бок, — Пищевые отходы разлагаются от двух недель до пяти лет, в зависимости от состояния. Конкретно этим для полного распада понадобится около четырёх с половиной лет. Половина — это примерно два года и три месяца. Значит, одна капля — это год и полтора месяца, верно? — она посмотрела на близнецов и поняла по их отсутствующему взгляду, что расчёты производить придётся самой.       Долго вымеряя тремя пипетками определённую дозу зелья, проверяя буквально до последней доли миллиграмма.       — Вот, запечатав пипетки заклинанием, — Жасмин осторожно передала их близнецам, — Тут доза рассчитана точно на семь месяцев, чтобы с запасом был ещё один месяц. Я же правильно сделала, что разлила на три пипетки?       — А разве ты не будешь? — расстроился Фред.       Жасмин фыркнула:       — Нет, я уж точно не буду участвовать в этом Турнире, спасибо. Я и так живу в семье Малфоев и мой отец Северус Снейп!       Конечно, Жасмин предупредила друзей о том, что даже на столько хорошо сваренное зелье вряд ли поможет обойти чары Дамблдора, но разве же их остановишь? Близнецы с Ли Джорданом вбежали в Большой Зал с видом победителей. Они громко объявили всем, что нашли способ нарушить правила и подать свою заявку.       Почти все с интересом смотрели на то, как Фред, Джордж и Ли перешагивают черту директора.       — Привет, Гермиона! А кто уже подал заявку? — присаживаясь рядом с Грейнджер, спросила Жасмин.       — Доброе утро, — улыбнулась девушка, — Рано утром пришли и кинули свои имена все Шармбатонцы, Дурмстрангцы, а из наших пока только Седрик, Алисия и Анджелина. Кажется, ещё кто-то из Слизерина. Ой, смотри, у них получилось!       Жасмин обратила внимание на близнецов, как раз в тот момент, когда они с Ли прыгали вокруг Кубка.       — Они что, смогли кинуть свои… — на долю секунда Жасмин подумала, что у них получилось, но в следующий миг Кубок вспыхнул, и всех троих выкинуло за черту футов на десять. Жас скучающе махнула рукой, — А, нет, показалось. Ладно, до встречи! Пойду, отведу своих оболтусов в больничное крыло. А, нет, подожди, Гермиона. Посмотри на этих красавцев!       Все трое обросли длинными густыми бородами, такими, что смогли бы смело соревноваться с бородой Дамблдора.       — Жасмин! — нахмурила брови Гермиона, — Они же не твоя собственность, как ты можешь о них так говорить?       Жас посмотрела на подругу и приподняла одну бровь:       — Знаешь, у тебя такие же. Если бы не ты, Гарри с Роном дальше первого курса не продвинулись бы. А моих папа бы каждый второй день ловил у себя в кладовке. Ну, в крайнем случае, они занялись бы «Вредилками» на несколько лет позже. А время в этом бизнесе, знаешь ли…       — Или завалили бы СОВ, — хитрый голос директора прозвучал над самым ухом Жасмин.       С одной стороны, это была правда, но Жас слишком верила в способности близнецов. Порог — всего пять баллов из двенадцати, а Фред с Джорджем сдали на девять. Миссис Уизли очень этому радовалась, правда она не знала, что за месяц перед экзаменом Жасмин по пятам ходила за близнецами и читала им учебники по трансфигурации, зельям, истории и травологии. Эти предметы ребята знали хуже всего, а к Защите помогала готовиться ещё проще — внезапно нападала на них, выпрыгивая из-за угла или засовывая боггарта в их чемоданы.       — Что же, я вижу, что вы тоже попытались обойти правила, — весело обратился профессор Дамблдор к своим бородатым ученикам, — Мисс Снейп, будьте так добры, проводите Ли Джордана, Фреда и Джорджа Уизли в больничное крыло.       Жас кивнула и все четверо, смеясь, ушли.       В лазарете уже было несколько бородатых стдентов, и мадам Помфри, старательно скрывая улыбку, поила их каким-то снадобьем. Снейп позвала медсестру к себе, объяснив, что конкретно произошло, и даже предложила принести немного зелья для исследования, но та, благодарно улыбнувшись, пообещала исправить ситуацию.       — Придётся вам побыть здесь до самого вечера, — вздохнула она, глядя на одинаково улыбающихся Фреда с Джорджем, — Мистер Джордан, вам тоже.       С друзьями она провела весь оставшийся день. Вечером они уже снова сидели в Большом Зале, без бород, даже ничуть не огорчённые неудачей. Днём они решили немного усовершенствовать зелье, добавив в него немного заклинаний. По их идее, из-за этого зелья должна была вырастать борода, и через некоторое время выпадать.       Ужин, казалось, никогда не закончится. Даже Жасмин с Гермионой было интересно, кого же выберет Кубок. Наконец, блюда заблестели чистотой, Дамблдор потушил все свечи, кроме тех, что горели в хеллоуинских тыквах.       — Итак, сейчас Кубок выберет трёх чемпионов! — торжественно сказал он, и все зааплодировали, — Те, кому представится честь представлять свою школу в Турнире, должны пройти в соседнюю комнату, — директор жестом показал на дверь рядом с преподавательским столом. Итак…       Зал замер. Вдруг Кубок вспыхнул ярко-красным огнём, и из него, вылетел в снопе ярких искр кусочек пергамента. Дамблдор ловко его поймал и громогласно прочитал:       — Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам!       Казалось, стены замка содрогнулись от взрыва аплодисментов и радостных криков.       — Да! Так и должно быть! — громче всех вопил Рон.       Крам, на удивление очень серьёзный, подошёл к Дамблдору, принял из его рук пергамент и ушёл в соседнюю с Залом комнату. Все затихли, как только пламя в Кубке снова стало алым.       — Чемпион Шармбатона — Флёр Делакур! — прочитал директор имя на новом кусочке пергамента.       Со стола когтевранцев поднялась невероятно красивая блондинка, и будто подлетела к Дамблдору.       — Ой, смотрите, как расстроились остальные, — сказал Гарри, глядя на французов.       — Даже слишком, — Гермиона сморщила носик, глядя на то, как некоторые из шармбатонцев даже плакали.       Когда Флёр скрылась за дверью, Кубок вновь вспыхнул, выпустил искры, и Дамблдор поймал последний листок пергамента:       — Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори!       Жасмин зажала уши — так громко приветствовали пуффендуйца. Рон, кажется, был недоволен, но на него никто не обратил внимания. Дамблдор снова поднял руки, чтобы студенты трёх школ притихли, и заговорил:       — Что же, а теперь, когда все Чемпионы выбраны, прошу судей…       Но Кубок вновь загорелся красным пламенем, осветив Зал. У Жасмин засосало под ложечкой, и ещё до того, как Дамблдор поймал четвёртый кусочек пергамента, она посмотрела на Гарри.       — Чемпион Хогвартса — Гарри Поттер! — так же громко, но уже совсем не радостно, прочитал Дамблдор.