В отцовстве есть свои плюсы

Крохотный овал тонкогубого Малфоевского рта, прикрытые веками зеленущие Поттеровские глазищи, только вот нос – ничейный, кругленькая пуговка посередине маленького личика. А сам весь такой беленький, пухленький. Морщится и сопит восторженно. Драко еле слышно болезненно выдохнул, когда Джеймс впился в его сосок беззубыми пока еще деснами, подчас доставлявшими новоявленному папе немало неприятных минут. Правда, это совсем не убавляло восторгов Драко – напротив, каждое происшествие, каждую проблему, каждую неприятность – он воспринимал, как очередное доказательство реальности всего происходящего. Он до сих пор с трудом мог поверить в то, что у них с Поттером все вышло, все так замечательно сложилось. Что Поттер остался жив, а Волдеморт, напротив – сгинул, что Драко теперь может, ничуть не покривив душой, назвать Гарри своим, что они женаты и уже – дракл задери всех завистников – нянчат первенца! Это было что-то на грани фантастики. Настоящее неподдельное волшебство, гораздо реальнее и ближе, чем все, что преподавали в Хогвартсе. Драко каждый раз со скручивающей душу нежностью прижимал сына к себе, гладил того по редким пока, темным волосам, смотрел, как губы малыша плотно обхватывают стремительно темнеющую от прилива крови ареолу соска. И причмокивают, и тянут, и сжимаются – выдаивая молоко из слегка увеличившейся после родов груди. Сейчас Джейми уже насытился, он все больше просто «гонял» сосок во рту и наминал ручками грудь. Драко улыбнулся и уже собрался отнять сына от груди, когда почувствовал, как спину вдруг опалило тепло чужого сильного тела, а ушную раковину – жар прерывистого хриплого дыхания. - Подожди, - возбужденно шепнул Поттер. – Вы такие красивые сейчас. Дай мне немного посмотреть. Драко замер, как по команде – как он мог противиться просьбам своего альфы? Тем более просьбам, которые напрочь срывали Поттеру голос, заставляя тот звучать хрипло и бешено сексуально. Как же сильно Драко обожал этот голос! Да если признаться по чести, не только его – весь такой Поттер, с взъерошенными со сна волосами, припухшими веками и губами, твердым жилистым телом – заставлял Драко плавиться и желать еще больше. Еще больше взглядов, еще больше прикосновений, еще больше слов. Драко откинулся назад, приваливаясь к надежной груди своего альфы и опуская голову на твердое, не больно-то подходящее на роль подушки, плечо. Было просто приятно и хорошо вот так с утра ощутить, что рядом есть кто-то, кому не все равно, кто просто может обнять и заставить тело расслабиться и растечься от мимолетной ласки. По правде говоря, после родов, Драко не особо-то баловал мужа близостью – желание как в воду кануло, да и времени почти не оставалось. Кормление по часам, купание, различные процедуры, прогулки и редкий, будто украденный сон – воровали его с ловкостью Мундугуса Флетчера. Поттер тоже уставал – он-то еще ко всему прочему и каждое утро на работу вставал, тем самым теряя самые лучшие часы сна, те в которые малыш, хорошенько покушав, спокойно дремал в своей колыбели. Вот только отчего-то на уровень Поттеровской возбудимости усталость нисколько не влияла. Казалось, он мог загореться от чего угодно. Драко уже достало прятаться от Поттеровского возбуждения. Закрываться на время кормления в другой комнате, носить длинные домашние мантии вместо удобных брюк и специальных рубашек для кормления, по нескольку раз в день принимать душ и пользоваться блокирующими запах зельями. И это еще при всем при том, что течки у Драко пока не предвиделись – как-никак, а Джейми он кормил грудью. Но сейчас, именно в этот момент, собственные мысли и желания казались Драко такими далекими и неважными. Остался только Поттер, такой горячий, такой влажной щекоткой дышащий куда-то в шею, так ласково прикусывающий мочку уха и так мурашечно прибирающийся языком прямо в ушную раковину. И вот Драко уже сам подается назад, лишь самым краем сознания помня о том, что в руках у него сладко посапывает Джейми, так и не выпустивший изо рта порядком распухший сосок. Между ягодиц ткнулся член, пачкая смятую рубашечную ткань смазкой, каплями выступавшей на ярко-розовой, полностью открывшейся головке. Драко еле слышно выдохнул и дернулся в сторону – Поттер явно не собирался уже останавливаться, и ребенок на руках только мешал Драко, сковывая его. Колыбель была так близко – всего в каком-то шаге от кровати, но кто бы дал Драко возможность сделать этот шаг. Уж Поттер – точно нет. Захват крепких рук удержал на месте, хриплый возбужденный рык всколыхнул каким-то диким нечеловеческим восторгом, кусачие поцелуи – вниз по шее до самого загривка – пустили волну восторженных мурашек по позвоночнику. Будто Риктусемпру* кто запустил, ей-мерлин. - Не пущу, – немногословно проинформировал Поттер, возвращая Драко на былые позиции и, кажется, срастаясь с ним в одно целое – так жарко, так невероятно близко. - Гарри, подожди, Джейми… - попытался все же настоять на своем Драко, но тщетно – когда это кому удавалось встать на пути стада гиппогрифов и при этом не отдать концы? - Вот именно! Я знаю все твои отмазки, Малфой! Ты каждый раз бежишь от меня, отговорившись сыном! Надоело! Джеймс сейчас у тебя на руках, он сыт, доволен и дрыхнет без задних ног. Теперь и потрахаться можно! Шустрые руки зашарили по телу Драко, уже не спрашивая позволения – напирая и требуя. Пальцы ласково сжали второй сосок, выдавливая из него несколько капель молока и размазывая их по чувствительной ареоле. - Как ты потрясающе пахнешь, Драко... – Поттер скользнул второй рукой вверх, по бедру омеги, задирая рубашку… и тем самым открывая аккуратный ровный член с гладкой глянцево блестящей головкой и небольшие соразмерные яички. – И выглядишь потрясающе. Драко едва слышно вскрикнул, когда Поттер рукой обхватил его член. Сильно и плотно – именно так, как хотелось, и принялся медленно дрочить, гоняя кожицу по чувствительному стволу. Давно уже он не испытывал такого удовольствия, давно уже так сильно не закусывал губы в попытках сдержать рвущиеся наружу вопли. Руки ослабели и уже с огромным трудом удерживали безмятежно спавшего Джеймса. - Гарри, пожалуйста… - Драко уже задыхался от возбуждения. Не двигаться навстречу Поттеровской руке было просто невероятно сложно – слишком уж та было уверена и настойчива. – Я никуда не уйду, только дай мне положить Джеймса! – все же договорил он, чувствуя, как дрожат от напряжения руки. Ответа не было, но рука на члене сначала замедлилась, а после и вовсе замерла… а потом Поттер отстранился, и Драко смог обернуться. Взгляд, которым Поттер смотрел на него, иначе, как обиженным, назвать было нельзя. Драко выдохнул и покачал головой – несмотря на статус Героя войны и высокий пост в Министерстве, в некоторых вещах Поттер оставался сущим ребенком. - Гарри, убери это выражение с лица – тебе не идет. Слушай меня хоть иногда. Я никуда не уйду! Просто положу Джеймса и вернусь. Поттер гулко сглотнул и кивнул – неясно, поверил ли он, но Драко уже не собирался останавливаться – куда уж, если тело буквально лихорадит от возбуждения, а пальцы ног сводит от желания. Опустив Джейми в кроватку, он дернул рубашку вверх, практически одним движением избавляясь от нее. Где-то совсем рядом глухо застонал Поттер. Драко понравился этот стон, да и сам Поттер, с пересохшими губами, горящими глазами и стоящим членом – тоже нравился неимоверно, только вот самому альфе об этом знать не полагалось. Драко бы покрасовался еще немного – слишком приятен был неотрывный взгляд, словно раскаленными клеймами прижигавший кожу – но альфу было действительно жаль. Слишком явным было его желание, ничем не прикрытое, такое обнаженное и бесстыдное, между широко раздвинутых бедер. Драко шагнул к кровати и сразу же скользнул к Поттеру, который замер и, казалось, забыл, как дышать. - Драко… - неверяще выдохнул он. Но, что бы там он ни хотел сказать, договорить ему Драко не дал – заткнул рот собственным, восполняя все то, чего лишал Поттера долгие пять с лишним месяцев. Отчаянные поцелуи перетекли в укусы. Драко быстро сполз на Поттеровскую шею, а потом ниже к плоскому животу с уходящей вниз завлекательной темной дорожкой, и, наконец, к члену. Слизывая языком капельки прозрачного предсемени и легко посасывая гладкую головку, Драко почувствовал, как из его собственного ануса начала сочиться смазка – кажется, впервые после родов. Как он оказался снизу, Драко так и не понял, просто в одно мгновение он лежал на бедрах Поттера и увлеченно сосал его член, а вот в другое – уже Поттер лежал на нем и лез докучливыми пальцами… Причем не куда-то, а сразу в задницу, подлец! Драко коротко застонал. Один раз, другой, а потом стоны полились рекой, и не было никакой возможности их сдерживать – слишком талантливы и усердны были пальцы, растирающие смазку по анусу и мягко подготавливающие его к грядущему вторжению. Драко весь целиком отдался во власть этих прикосновений и поплыл, уже с трудом воспринимая, что Поттер что-то говорит ему, о чем-то просит, смотрит глупыми зелеными глазами, подернутыми мутью возбуждения, облизывает пересохшие губы, и в целом остается чертовым Поттером, просто не умеющим не сводить Драко с ума. Слух, зрение – куда-то улетучились, оставляя взамен только осязание, когда каждое прикосновение, как ожог тысячей Лайтусов**. Но вопрошающее Поттеровское: - Можно? – Драко все же не мог пропустить мимо ушей. Тот как был «сраным джентельменом», так и остался. - Нет, блять! – зло рявкнул Драко, но когда Поттеровские глаза мигом сузились от обиды, поспешил добавить. – Нужно, Поттер! Не «можно», а нужно! Секундное замешательство, хриплый рваный выдох, и вот уже пальцы заменяет член, медленно, но верно раздвигая отвыкшие от такого мышцы. Драко выгнулся навстречу, не чувствуя боли – лишь возбуждение, лишь отравляющий разум восторг. Абсолютная наполненность и принадлежность словно клеймо, но не рабское клеймо на коже, а партнерское где-то намного глубже, наверное, там, где билось сердце. Именно то, чего Драко раньше так истово боялся, именно то, что сейчас он так сильно любил. А потом Поттер начал двигаться, мерно и сильно вколачиваться в буквально хлюпавший смазкой зад Драко, и контролировать себя для омеги стало не просто сложно – невозможно. С искусанных губ рвались уже не стоны, а вопли, тело горело, анус сочился смазкой, а соски – молоком. Оно струилось по груди вниз, и все бы ничего, но проклятый Поттер заметил это. Улыбнулся криво и пошло прошептал: - Драко, ты течешь… Краска мгновенно расползлась по лицу Драко. Он вообще всегда слишком быстро вспыхивал и заводился буквально с пол-оборота. Вот и сейчас он уже открыл было рот, чтобы поставить наглеца Поттера на место, но тот опередил его, оглушил и свел на нет всяческие воинственные порывы Драко… принявшись слизывать капли молока с груди. Язык прохаживался по соскам горячей шершавой лаской, выдаивая все новые и новые капли, а член двигался внутри, как поршень, вытягивая из огнем горевшего нутра сгустки мутной смазки. Они растягивались в остро пахнущие нити и пятнали постель белесыми каплями. Драко громко застонал, чувствуя, как действия Поттера толкают его к краю. И казалось уже, что лучше быть не может – просто физически невозможно испытать еще больший накал ощущений, когда Поттер начал двигать бедрами из стороны в сторону, раскрывая Драко еще сильнее, и втянул в рот тот самый сосок, что до этого так любовно облизывал. Сосание, движение внутри – всего этого было слишком много для одного Драко. Он вскрикнул, чувствуя, как анус плотно стиснулся, обхватывая Поттеровский член, а мошонка поджалась. Сладкая судорога прошлась по всему телу, до самых пяток, опаляя их жаром, и Драко кончил, так ни разу и не прикоснувшись к своему члену. Поттер продержался ненамного дольше: едва сперма Драко мазнула ему живот, а в рот брызнуло молоко, он выпустил изо рта повлажневший ярко-красный сосок и хрипло застонал, выплескиваясь в невероятно тугую, упругую глубину… и тут же откатываясь в сторону, одним резким движением выдергивая член из ануса Драко. Драко поморщился, но даже не подумал возмутиться – вязка была последним, что бы он хотел испытать в это раннее воскресное утро. Посторгазменная дрожь все еще прохаживалась по телу, а во всех членах тягуче толкалась та самая нега, которая всегда сопровождала их с Поттером секс – когда из детской кроватки донеслось сначала кряхтение, а потом – буквально через несколько мгновений – громкий рассерженный рев. Драко поморщился, и собрался уже было резко подскочить, когда тело прострелило болезненное ощущение где-то в наполненной спермой заднице. Он снова растекся по постели, пнул тяжело дышащего Поттера в часто вздымавшийся бок и проворчал: - Поттер, вот иди сейчас и успокаивай своего сына, раз уж я, твоими стараниями, на это неспособен. Поттер заворочался, тяжело вздохнул и… пошел. _______________ *Риктусемпра – заклинание щекотки. **Лайтус – заклинание подобное удару молнии.