Перед гонкой

Паддок шумит как море; и так же, как жители прибрежных поселков, его завсегдатаи не замечают этого шума. Спроси любого — он только пожмет плечами и скажет, что здесь так всегда, перед каждой гонкой. Ники пробирается от оставленной неподалеку машины к моторхоуму «Феррари» целеустремленно и невозмутимо, наметив себе кратчайший путь между двумя точками. С ним здороваются, подняв руку или кратким кивком, и нередко тут же начинают обсуждать между собой его шансы в этой гонке. Ники это не волнует. Он достаточно долго и трудно шел к тому, чтобы стать пилотом, которого принимают в расчет, чтобы досадовать на досужие разговоры. Порой он слышит и кое-что похуже — брошенное вслед «крыса», к примеру, или «расчетливый засранец». По большей части его не любят, Ники знает об этом и не обижается. Обида нерациональна. Злость, ярость, досада — все это нерационально, это мешает, отвлекает и в конечном итоге работает против того, кто привык жить чувствами. Это точно не про него. Он не стал бы холить усы, из-за которых неудобно надевать шлем. Однажды он так и сказал Эртлю. Тот ответил, чтобы Ники не лез не в свое дело. Справедливо; и все же Ники тогда был прав. Остается пройти совсем немного… — Эй, Ники! Удачи! Артуро Мерцарио тянет губы в улыбке и, кажется, действительно желает Ники удачи, которая ему самому явно не светит. Ники коротко кивает. Добрые пожелания, как и благодарность за них, из того же разряда нерациональных вещей, о которых не стоит думать перед гонкой. Чушь, глупость. Не для Ники Лауды. Он замечает на губах полуулыбку, только когда застегивает шлем. Решительно стирает ее, но непривычное тепло в груди не удается прогнать никакими усилиями. Погода идеальна; и на этом, пожалуй, все. Гонка получается сложной, нервной, неровной и еще более непредсказуемой, чем обычно. Столкновение с Регаццони, смена автомобилей, повторный старт и, финальной точкой, дисквалификация Ханта и первая для Ники победа на «Брэндс-Хэтч». Он уверен, что ко всяким там пожеланиям удачи это не имеет никакого отношения, ну а что касается улыбки — победителю положено торжествовать, не так ли? И все же это беспокоит его — странный, непредсказуемый фактор, которых в гонке и без того достаточно. И первого августа в Нюрбурге он обходит стороной моторхоум «Вольф-Вильямс», у которого издали замечает неизменную шляпу Мерцарио. И еще более решительно игнорирует ощущение того, что услышанное сейчас «удачи, Ники» могло бы, пожалуй, перевесить и его дурное настроение, и отвратительную погоду, и злость на тех, кто вопреки здравому смыслу проголосовал за гонку. Но у Ники нет времени на обмен ничего не значащими словами. Через полчаса старт.