У Бурных Чувств Неистовый Конец

Прохладная ночь опускалась на улицы Парижа, но мрак рассеивался под светом уличных фонарей, рекламных вывесок и завораживающей подсветкой магазинов и ресторанов.       Елисейские поля никогда не были сокрыты во тьме парижской ночи, всегда ярко подсвеченные желтым фонарями, которыми было увешано каждое отдельное дерево и, конечно, небезызвестная Триумфальная арка.       Париж никогда не спит, предлагая своим гостям круглосуточные развлечения на любой вкус, чего стоило кабаре «Crazy Horse» или куда более известные классические кабаре представление в «Moulin Rouge». Стоимость этого удовольствия начиналась со ста пяти евро и заканчивалась тысячей на одного посетителя.       Столица Франции в принципе никогда не была местом для дешевых развлечений, сюда обычно не приезжали за бюджетным отдыхом. В Париж путешествовали, чтобы отрываться по полной, но слегка более культурными способами чем, допустим, ЛСД или «Свет». Но только слегка.       Днем здесь стояли в очередях за новой коллекцией в Louis Vuitton, днем обедали в «La Coupole», а после захода солнца спешили в «Bespoke».       Это город, полный развлечений для среднего класса, а тем, у кого завалялись лишние деньги, никто не откажет в продаже апартаментов неподалеку от Елисейских полей.       Жить в Париже было не так весело, как посетить город на недельку-другую, все популярные развлечение надоедали буквально через пару месяцев, жизнь, особенно в центре, была нервирующие дорогой, а единственным перманентным, но крайне сомнительным, плюсом квартиры в центре Парижа была возможность не врать, рассказывая друзьям в баре, что твоя собака постоянно срывается в поводка во время прогулки на Елисейских полях.       Впоследствии вышеперечисленных минусов жизни в столице Франции гитарист, певец, автор песен, в прошлом наркоман, ну и просто рок-звезда Брайан Молко проводил вечер воскресенья в полном одиночестве и темноте в своей незаслуженно дорогой квартире на Шанс-Элизе в пяти минутах размеренной ходьбы от Hugo Boss.       Брайан, лежа поперек дивана в потемках гостиной, затягивался вот уже четвертой сигаретой за вечер, не на секунду не задумываясь о своих легких и сердце.       А чем еще заняться одному, поздним вечером выходного дня, когда ты уже несколько лет, как завязал с наркотиками, почти прекратил пить, желание заниматься сексом с каждым симпатичным встречным предательски пропало, а из развлечений осталось только курение и удручающие мысли о своих безнадежный и нелепо сильных чувствах к лучшему другу, который скорее всего, сейчас трахается с кем-то на другом конце города.       Брайан, несомненно, старался не позволять тоскливым мыслям отравлять свое сознание, усердно избегая апатии и мерзких депрессивных эпизодов, которые лишали его способности радоваться и писать. Это должно остаться в прошлом.       Хотя Молко начал замечать, что к нему вернулось много чего из прошлого, например последние три месяца он абсолютно обворожено засматривался на платья в витринах магазинов. А каждое утро начинал, с подводки и палетки теней, даже сегодня, хотя все, что он сделал за день — это вышел в магазин за сигаретами и хлебом. На нем были черные тени, подводка и тушь — очень просто, но достаточно, чтобы порадовать себя.       Временами ему было нужно так мало для счастья, что это удивляло его самого. Но раз это было то, что требовалось ему, чтобы поднять уровень серотонина в крови, то он был только за. Все же это было в разы проще и реальнее, чем желание каждое утро просыпаться в объятиях Стефана.       Он не помнил, как давно его исключительно дружеские чувства к шведу стали влюбленностью, которая вскоре превратилась в сильную, очевидно безответную, любовь, прожигающую своей настойчивостью дыру в сознании, не позволяющую расслабиться, заполняя собой разум, изгоняя другие мысли, заставляя переживать и впадать в отчаяние.       Молко предполагал, что то, что он чувствовал к Стефану всегда было нечтом большим, чем просто дружеская привязанность, но последние полгода это нечто стало очевидной и безнадежной любовью, не дававшей ему покоя.       Больше всего Молко пугало, что в один момент он может не выдержать напряжения и сделать одну из двух возможных глупостей: либо он вернется к наркотикам, чтобы наконец-то избавиться от навязчивых чувств и мыслей, либо откроется Степу по поводу своих чувств, получит отказ и все равно вернется к наркотикам, чтобы не сойти с ума от боли, которую чувствуешь, когда осколки разбитого сердца оставляют глубокие, кровоточащие раны на душе.       И, к сожалению, Брайан чувствовал, что с каждым днем ему становится все тяжелее терпеть переполняющие его эмоции, которые так и стремятся вырваться наружу, рассчитывая быть услышанными и принятыми. Но он прекрасно понимал, что все это останется лишь желанными фантазиями. Стефан не влюблялся в своих лучших друзей. А Брайан было его лучшим другом, по крайней мере считал себя оным.       Брайан чувствовал, что приближался момент, когда его силы кончатся, и правда вырвется наружу. Откровенная и горькая. Тогда ему будет не избежать болезненного удара о твердую, холодную землю реальной жизни. Поэтично и печально.       Из тягостных раздумий его вывел скромный стук в дверь, будто незваному гостю было стыдно прерывать болезненные размышления хозяина квартиры.       Брайан с облегчением вздохнул, искренние благодарный пришельцу за то, что тот станет отличным отвлечением от печальной мыслей о любви, хотя бы на некоторое время. Он затянулся сигаретой и, поднявшись с дивана, пошел к входной двери.       Брайан уже начал отпирать дверь, когда вспомнил, что все еще держал сигарету между зубами и решил, что ради приличия, перед тем как встретить гостя, стоит вынуть ее изо рта. Сигарета оказалась сжата между пальцами.       Он распахнул дверь с наигранной приветливой улыбкой, которая мгновенно сменилась искренней, а затем ей на смену пришли смятение и испуг, когда Брайан увидел при входе в свою квартиру причину своих извечных страданий — Стефана, мать его, Олсдала. — Что ты, — все еще удивленный столь внезапным визитом, Брайан забл окончить предложение и отошел в сторону, впуская друга внутрь. — Привет, Бри, — Стефан улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой, вешая пальто в прихожей и проходя в гостиную, будто это была его квартира и он только что не заявился другу на порог в полдвенадцатого ночи без всякого предупреждения.       Заперев дверь, Брайан прошел за Стефаном, не спуская с него взгляда больших, удивленных глаз. — Да, привет, Стеф, — задумчиво протянул он, наблюдая за другом, включающим в гостиной свет, а потом достающим из полиэтиленового пакета, изначально не замеченного Брайаном, банку с любимым кофе Молко и пачку дорогих сигарет, ставя их на журнальный столик перед диваном. — Что-то случилось? — поинтересовался Брайан, заинтересованно разглядывая кофе и сигареты, то и дело поднимая взгляд на Стефа. — Нет, а почему что-то должно было случиться? — Стефан внимательно оглядел Молко с ног до головы, замечая макияж и задерживая взгляд на сигарете в длинных, бледных пальцах. — Я не говорю, что должно было, — Брайан начал чувствовать себя немного глупо, стоя перед журнальным столиком и непонятливо глядя на Стефа. В попытке избавиться от нарастающего дискомфорта он сел на мягкий подлокотник дивана, внимательно изучая лицо друга, будто сомневаясь в его реальности. — Просто, — на долю секунды Брайан подумал, что Стефан в его квартире — галлюцинация, но как можно скорее избавился от этой мысли, такого просто не могло быть, — Что ты здесь делаешь?       Стефан некоторое время непонимающе смотрел в глаза Брайану, несколько раз моргнул, а потом осторожно ответил, будто сомневаясь в верности собственных слов: — Ты же сам предложил встретиться на выходных.      Брайан наконец-то понял, что происходит, и из его груди вырвался нервный смешок. Он запустил левую руку в и без того знатно растрепанные волосы.       Да, он правда предлагал Стефану зайти к нему на выходных. Дело в том, что он предлагал это и на прошлой неделе, и две недели до этого и каждую неделю последние полгода, но Олсдал не приходил ни разу, постоянно оправдываясь своей занятостью. Как предполагал Брайан, швед был занят свиданиями с кем-то интереснее             и привлекательнее его. — Я предлагал много раз, но ты никогда не приходил, — грустно прошептал Брайан, опустив голову, глядя в пол.       Разум начали отравлять мысли, что все предыдущие выходные Стефан проводил с другими мужчинами, а в это воскресение пришел к Брайану из-за того, что не смог найти партнера. Подобное умозаключение достаточно быстро испортило ему настроение, заставив чувствовать себя жалко.       Резкое изменение в настроении не осталось без внимания Стефана. Он присел на диван рядом с Брайаном, оставаясь значительно выше него даже сидя на одном диване. Даже при том, что Брайан был верхом на подлокотнике. — Брайан, что стряслось? — Стефан переживал за друга, это мало удивляло, но всегда грело душу. Даже если они никогда не будут вместе, Брайан всегда мог рассчитывать на его поддержку и заботу. Всегда. — Ничего, что стоило бы твоего внимания — попытался отмахнуться Брайан, фальшиво улыбнувшись, все еще глядя в одну точку на полу.        Он не был готов выставить себя настолько жалким идиотом, не мог признаться во всем сейчас, когда к нему пришли, как к запасному варианту. — Не удалось найти, с кем провести ночь, а? — Придурок! Зачем ты это сказал?!       Брайан вызвал у Стефа недоумение уже второй раз за последние пять минут. Да, Молко всегда умел удивлять, правда делал он это крайне странным образом. — Что? О чем ты вообще? — голос Стефана ярко украшали переживание и озадаченность.       Он попытался положить руку Брайану на плечо, но тот отдернул плечо в сторону, будто ошпарившись. — Не трогай меня!       Брайан не понял, когда начал кричать. Боже, ну и истеричкой же он сейчас выглядит в глазах Стефа.       Он упорно избегал зрительного контакта, потому что знал, что глаза выдадут его, обнажив перед Стефаном все его чувства. Этого нельзя допустить. — Объясни мне, что случилось, Брайан, — Стефан не сводил беспокойного взгляда с друга, терпеливо ожидая ответа, которого он не получил. — О каком таком «провести ночь» ты говоришь? Я не спал ни с кем уже, наверное, почти год, если не больше.       Ни с кем не спал? Это ложь? Странная тема для вранья. И что же тогда не позволяло ему зайти сюда на выходных? Ему так сильно осточертела компания Брайана? — А чем ты тогда так сильно занят все выходные вот уже как полгода, и почему так резко освободился сегодня, — сказанное вышла куда более резко, чем Брайан рассчитывал, одним предложение он сумел выдать и свою обиду, и глубокую печаль. — Я, — Стефан запнулся, отведя взгляд в сторону. — Каждый раз я сомневался, хочешь ли ты меня видеть, — тихо признался он, стыдясь, что его навязчивые беспокойные мысли, не позволявшие зайти в квартиру на Шанс-Элизе, привели к тому, что его друг начал думать об очень странных и, видимо, неприятных вещах. — Ты издеваешься? — Брайан все-таки посмотрел в глаза шведу, не веря услышанному, — Зачем бы я тебя звал, если бы не хотел провести время вместе? Я похож на идиота? — Брайан, даже не пытайся сказать мне, что никогда не делаешь что-то только ради приличия, — сказал Стефан, явно вспоминая множество историй из их прошлого, когда Брайан откровенно лгал, только чтобы не разочаровать других. — Да, хорошо, но с чего вдруг я могу не хотеть видеться с тобой. Мы лучшие друзья больше, чем полжизни. Я представить себе не могу, чтобы делал без тебя. Ты всегда был рядом, даже когда я пытался изолироваться от общества, закрывшись с головой в свои проблемы. Ты постоянно поддерживаешь и мотивируешь меня. Да без тебя бы не было этой проклятой группы, которой я живу. Как я, хотя бы теоретически, могу не хотеть видеть тебя. Я же тебя лю—       Брайан успел закусить язык до того, как закончил предложение и разрушил свою жизнь. Но, судя по шокированному взгляду Стефана, сказано было достаточно, чтобы вдребезги разбить любые надежды Брайана на счастливое будущее.       Теперь Стефан точно уйдет и это в лучшем случае. В худшем он больше никогда не заговорит с Брайаном. Какой же это был глупый способ лишиться того, кого любит больше этой жизни.       А если Стефан откажется от него, значит настанет конец не только здравому рассудку Молко, но и Placebo. Без Стефана и без группы жизнь Брайана попросту утратит всякий смысл. Великолепно. Просто прекрасно. — Брайан, — Неуверенно начал Стефан, внимательно вглядываясь в глаза друга, и виля в них ответы на все возникнувшие вопросы, но продолжая жаждать услышать ответы, произнесенные вслух таким родным голосом Брайана.       Вот и настал тот момент, который так пугал Брайана, сейчас любовь всей жизни пошлет его, а потом уйдет, оставив справляться с отчаянием, раздирающим внутренности на куски.       Осознание пробуждало в нем ужас и нечеловечески сильное желание провалиться сквозь землю, чтобы избежать своих страданий, избежать разбитого сердца. Но это было неизбежно. Брайан родился, чтобы страдать. — Нет, Стеф, забудь, давай сделаем вид, что всего этого не было, — Брайан отвернулся, почувствовав выступающие на глазах слезы. Он не хочет, чтобы Стефан запомнил его таким: рыдающим и полностью разбитым, — Мы же можем просто забыть сегодняшний вечер, — голос подвел его, резко сорвавшись.       Брайан собрался встать и уйти первым, чтобы ему не пришлось смотреть, как это делает Стеф, сопровождаемый жалобными воями его умирающих надежд. — Нет, Бри, — Стефан взял руку друга в свою, а в свободной рукой осторожно взялся за его подбородок и аккуратно, будто боясь спугнуть, повернул голову Брайана в свою сторону, приблизившись к нему. — Нет, мы не можем забыть, — их лица были в нескольких сантиметрах друг друга, если у Брайана хватило бы смелости, перед его персональным апокалипсисом он мог бы получить осколок того, о чем мечтал, попробовать эти заветные губы на вкус, перед тем как навсегда потерять.       Брайана трясло, ему было жутко страшно, он не хотел верить в то, что он находиться в нескольких минутах от потери всего, чем дорожил, ему так хотелось, чтобы это оказалось просто сном, что сейчас он проснется один в своей постели и будет дальше жить глупыми мечтами.       Стефан нежно огладил скулы Брайана обратной стороной ладони и выдохнул, едва слышно: — Прошу, скажи, что не договорил тогда.       Брайан сглотнул тугой ком ужаса, застрявший в горле. Зачем это Стефану? Неужели ему так приятно смотреть, как Брайан мучается. Но если единственный способ для Брайана сделать Стефана счастливым — это свои страданиями, то пускай так и будет. — Я, — Брайан сделал глубокий вдох и закрыл глаза, он не сможет сделать это, смотря ему глаза, это слишком, он не выдержит, — Я люблю тебя, Стефан.       По его щекам скатились обжигающие слезы, но он улыбнулся, пытаясь доказать, то ли себе, то ли Стефану, что он в порядке.       Брайан не услышал отказа, которого ожидал, он не услышал насмешки и захлопнувшейся входной двери. Вместо холода одиночества, он почувствовал чужое тепло вокруг своего тела, когда Стефан притянул его к себе, заключая в объятиях. Но полностью веры в реальность происходящего Брайан лишился, когда теплые губы Стефана, такие заветные и давно желанные, накрыли его собственные.       Их тела соединились в осторожном, нежном поцелуе, так не похожем на те, которыми они обменивались с другими: ни один жаркий и страстный поцелуй со всеми теми людьми не сравниться с этим, самым сокровенным, самым важным поцелуем в жизни обоих.       Стефан отстранился, кончиками пальцев вытирая влажные следы слез на щеках Брайана. Брайан открыл глаза, до сих пор не веря, что все это реально. — Все хорошо, Брайан, — Стефан успокаивающе поглаживал Брайана по спине одной рукой, а другую аккуратно запустил в мягкие черные волосы, — Я тоже люблю тебя.       Стефан тепло улыбнулся, увидев, как радостно засияли глаза Брайана. Он раздался счастливым смехом, упав в объятия Стефана.       Брайан не прекращал смеяться, прерываясь лишь на время коротких поцелуев, которые оставлял на лице Стефана.       Их руки исследовали тела друг друга, не в силах оторваться, лежа вместе на узком диване, наслаждаясь теплом чужого тела, обмениваясь нежными поцелуями, повторяя признания в любви, избавляясь ото всех сомнений.       Завтра утром им предстоит важный разговор, который решит, что ждет их в будущем. Но оба точно знали, что это было началом чего-то нового, чего-то очень важного, и чем бы все не закончилось, они обязательно пройдут этот путь вместе до самого конца.