Его...

      Учебное время уже закончилось, был уже почти вечер. Тошинори твёрдо решил, что постарается проводить как можно больше времени со своим преемником. Однако, чем именно с ним заняться — понятия не имел.       Всё свободное время Всемогущий проводил за чтением книг, вроде: «Увлечения подростков», «Трудный период», «Руководство для чайников, как найти общий язык с ребёнком». В одной из книг было написано, что многие увлекаются амигуруми, иными словами — вязанием игрушек крючком. Но книгу Тошинори уже читал довольно поздно, и поэтому он не заметил маленькую приписку, что это увлечение, в основном, для прекрасного пола.       Поскольку он хотел быть хорошим наставником, то на полном серьёзе подошёл к этому. Научился вязать крючком целую цепочку и пару рядов. Цепочки получались у него относительно ровными, что нельзя было сказать про ряды. Кое-как связав квадрат, больше похожий на треугольник, он попытался научиться вязать по кругу. Круг нервно заплакал бы в сторонке, приобняв своего собрата — квадрата, если бы их можно было превратить в людей. Совершенствоваться в этом деле он решил потом, всё равно, как он подумал, дальше маленького кружка они не сумели бы связать за один вечер. Хотелось поскорее дойти до Изуку.       Решив, что, в целом, хоть немного, но умеет это делать, решил купить второй набор для вязания, а заодно, купить себе второй моток пряжи. Себе он решил выбрать пряжу зелёного цвета, а Мидории — светло-розового (в той же книге было написано, что подросткам нравится этот цвет, однако Всемогущий всё также и находился на странице, где рассказывалось всё про девочек этого возраста), однако, подумав, решил взять ему ещё и жёлтого цвета. В качестве схемы выбрал то-ли кролика, то-ли зайца (вышло это как-то интуитивно).       После этого он решительно отправился к его комнате. Мысленно Яги представлял, что они хорошо проведут время, а в конце мальчик его поблагодарит и радостно кинется на него с объятиями.       «Он ещё такой ребёнок», — пронеслось у Тошинори в голове.       В последнее время все его мысли были сосредоточены на этом мальчике. Он вызывал у него исключительно тёплые чувства. Всякий раз, когда это солнышко (как его мысленно называл Всемогущий) улыбалось, в груди у Яги разливалось тепло и появлялось желание спрятать его в своих объятиях от всего мира.       От этих чувств ему было странно. В последний раз он испытывал такое очень и очень давно, поэтому не мог вспомнить, чем это было вызвано. Скорее, он не хотел признавать причину.

***

      Пару шагов отделяли его от комнаты своего преемника. Внезапно вся решительность пропала куда-то. Тошинори вспомнилась строчка из какой-то бесчисленной по счёту книги, где говорилось, что подростки могут быть достаточно агрессивными и восстановить былые отношения с ними довольно тяжело, а разрушить можно даже одним словом.       Вроде бы Изуку никогда не проявлял агрессию, но запросто мог умолчать, если бы обиделся. Ещё он мог заниматься самокопанием, даже если, по сути, он был не виноват в этой ситуации. С ним тоже было не так уж и легко.       Постояв ещё пару секунд, он хотел было постучать в дверь, но услышал чей-то взрослый голос. Напомнив себе, что подслушивать нехорошо, Яги собирался уйти, но решил, что может просто подождать, делая вид, что проходил мимо. Скорее всего, его просто отчитывал кто-то из учителей.       — И давно вы спите вместе? — по голосу было трудно определить интонацию, но казалось, что Айзава его отчитывает или даже осуждает.       «Неужели он подумал, что мы с ним так близки? И с чего вообще он это предположил?», — почему-то вдруг подумал про себя Тошинори.       — Можешь не прятать своего друга под одеялом, я уже прекрасно увидел его, — слегка с насмешкой сказал Сотриголова.       После этих слов Всемогущий неловко посмотрел на свой пакетик с вязанием, думая, будет ли тогда уместно предложить «ребёнку» это занятие. «Когда он только успел… вырасти? А главное, с кем он…», — с грустью подумал Тошинори. А затем его охватило весьма странное чувство, пожирающее его душу изнутри. Неожиданно стало очень горько от этих мыслей.       — П-прошу, не говорите никому… Особенно Всемогущему, — смущённо говорил мальчик.       «Особенно Всемогущему? Что он хочет этим сказать? Должно быть, Изуку просто не хочет меня разочаровать или расстроить», — думал Яги, собираясь уже уходить.       — Никто не узнает, обещаю, — сказал учитель. И чуть погодя, тихо добавил: — Особенно твой Всемогущий.       После этого Айзава вышел из комнаты. Заметив Тошинори, он странно посмотрел на него и улыбнулся, что было Шоте абсолютно не свойственно.       Стоя в дверном проёме, наставник прекрасно видел, как Мидория вытащил из-под одеяла мягкую игрушку Всемогущего, желая, видимо, перепрятать её. Он испытал облегчение.       — В-вы всё это время б-были з-здесь? — спросил мальчик, кивая головой на Яги.       — Да, мой мальчик. Не беспокойся, я никому не скажу, — сказал Тошинори, расплываясь в своей самой-самой тёплой улыбке. — Я хотел научить тебя кое-чему.

***

До самого отбоя они вязали по схеме. И самое ужасное было то, Мидория уже умел вязать. Теперь они поменялись ролями учителя и ученика. Всемогущему вдвойне было неловко но при этом, спокойнее.