Depressed again Morning comes too fast and I'm tired of the routine
Громкий звук удара жестянок о паркет всё ещё звенит эхом в насквозь пропитанной алкоголем голове, Эдан трясёт ей, стараясь избавиться от шума, но делает только хуже. Голова начинает кружиться, а перед глазами всё плывёт и двоится, троится до бесконечности. Довер устало-раздражённо мычит, складывает руки на стол и роняет на них голову, закрывая глаза. Даже если бы он снова уснул, это ничего бы не поменяло, все его дни одинаковые, абсолютно. Меняется лишь время подъёма и отключки, количество выпитого алкоголя во много раз давно превысило норму, последние капли здравого смысла растворились всё в том же пиве. Пиво с соком, пиво с дешёвым растворимым кофе, пиво с водкой, с коньяком, с виски, джином, мартини, текилой, пиво разных марок, тоже намешанное друг с другом — всё это вливалось в Эдана на протяжении слишком, слишком долгого времени. Это ещё чудо, что он не заработал отравление, и также ещё только на волшебстве держится его печень, её остатки, вернее. Довер уже понемногу начинает засыпать обратно, ведь никакое солнце или любой другой источник света ему уже не мешает, как вдруг телефон, лежащий на барной стойке, вибрирует и издаёт пиликающий звук, что означает, что, возможно, баланс карты или телефона ушёл в минус, что никогда не было радостной новостью. Либо, как запасной вариант, кто-то решил вспомнить об Эдане именно сейчас. Клавишник встаёт, не с первой, разумеется, попытки, и на ватных, но негнущихся ногах, запинаясь о перевёрнутые стулья, разбросанные банки пива и обо всё то, что когда-то он сам раскидал в порыве ярости, который мог случиться после какой-то определённой смеси всего алкоголя в разных пропорциях, идёт к телефону. Довер берёт средство связи и быстрее жмёт на экран, чтобы не видеть своего ужасно помятого и искажённого всем выпитым пивом лица в отражении. На экране блокировки было всего одно уведомление. Сообщение от Эдди Рамиреза. Дан устало проводит ладонью по лицу, оттягивая нижнее веко и уголок губ, но всё же открывает это сообщение, хоть он и не особо хочет этого. Эдди Рамирез: Эй, компания не нужна? Я мог бы к тебе присоединиться :D Эдан тяжело вздыхает и медленно набирает ответ. Вы: я справлюсь и один, отстаньDepressed again Let me sit alone in the tone of your gravity
Перечитывая сообщение от вроде-как-друга раз за разом, Довер всё сильнее осознаёт, что им овладевает злость, агрессия. Он чувствует, как напрягаются мышцы, брови сами собой хмурятся, свободная левая рука сжимается в кулак, а успевшие отрасти за время затяжного запоя ногти впиваются в ладонь, оставляя глубокие следы, губы сжимаются, зубы снова стискиваются, а нижняя челюсть очень сильно напряжена. Эдан закатывает глаза и тяжело и часто дышит, словно ещё момент и он расплачется или закричит настолько громко, насколько позволяют его лёгкие. Тем не менее, спустя неопределённое количество времени, Дан расслабляет постепенно мышцы лица, рук и ног и смотрит на время, чтобы как-нибудь отвлечься. Он замечает, что нет ещё даже полудня, чему очень удивляется, хотя через секунду его заспиртованный мозг выдаёт блестящую, как жестянка на солнце, мысль, что если бы Довер закрыл шторки перед отключкой, то он проснулся бы не в десять утра, а снова около трёх часов дня, как всегда было на протяжение практически всего запоя. Вот откуда было ощущение, что сна совсем не было, что Эдан лишь прилёг и уже проснулся. Пока все действия проходят процесс осознания в последней извилине мозга, и то прямой, и той почти полностью утонувшей в алкоголе, на телефон приходит ещё одно сообщение. Эдди Рамирез: Ты не берёшь трубку уже третью неделю, что не так? Дан недоумевающе хлопает ресницами, но всё же решается заглянуть в журнал звонков. Он пролистывает на две с небольшим недели и с ужасом обнаруживает сорок, мать его, восемь пропущенных звонков от Эдди и тридцать сообщений в голосовой почте, но у клавишника нет ни желания, ни какой-либо веской причины слушать чей угодно голос, и особенно голос Рамиреза, поэтому Эдан смахивает приложение и переходит обратно в сообщения. Эдди Рамирез: Ты не хочешь поговорить? Довер снова вздыхает и закатывает глаза. Кажется, ещё раз, и они уже не вернутся в исходное состояние или укатятся куда подальше. В любом случае, он печатает ответ, пока он на это ещё способен. Вы: я даже голосовую почту, которую ты мне засорил, слушать не хочу и не собираюсь, о чём ты вообще? Эдан не то что бы злился конкретно на Эдди, ему было неприятно, что он вмешивается в его личную жизнь, которая абсолютно его устраивает, и которую он не собирается менять ближайшее время точно. Но то, что среди всех остальных эмоций преобладали негативные, вроде ненависти, гнева, злости и желания абстрагироваться. Эдди Рамирез: Если ты способен шевелить языком, то я могу позвонить, мы поговорим Вы: слушай, ты дурной? я сказал, что не хочу слышать даже твой голос, что непонятного?Angry again No, I don't wanna have a conversation with you
В порыве ярости Эдан швыряет телефон на стойку, и тот, скользя по гладкой поверхности, ударяется о коробку пиццы и, по неизвестным физике законам, меняет направление и падает на пол, оставляя новые трещины на защитном стекле отвратительного качества. Доверу плевать, он роняет локти на стойку, зарывается пальцами в очень сильно отросшие осветлённые волосы, снова начинает тяжело дышать, но на этот раз он не успокаивается, а вбирает в себя так много воздуха, сколько это в принципе возможно и громко и пронзительно кричит, сильно надрываясь и раздирая своё горло так, что если бы оно могло кровоточить, то Эдан бы уже захлебнулся этой кровью. Он кричит до тех пор, пока в лёгких не заканчивается вообще весь кислород, пока не образовывается вакуум. После этого Дан сильно кашляет, срываясь на хрип. Дабы прекратить это дерьмо, он возвращается к столу, с которого начался его день, ищет любую не пустую банку и осушает её за пару глотков, смачивая горло и останавливая разрывающий его кашель. Одной банки недостаточно, нельзя допустить такого, чтобы до полудня Довер был ещё более или менее трезв, так что за этой банкой последовала половина другой, той самой, с кофе, что, вроде как, даже немного подбодрило Эдана. Он смято улыбается и уже желание навести небольшой порядок, выкинуть пустые банки пива, чтобы не искать в полутьме полные и не путать их, и также избавиться от пустых коробок из-под китайской лапши и пиццы, чтобы не спотыкаться о них, понемногу зарождается в нём, как вдруг телефон снова пиликает, что вмиг убивает все начавшие появляться за долгое время положительные эмоции, потому что с большей вероятностью это снова Эдди, которого Довер видеть и слышать не желает. Да даже если бы и не Эдди, Эдан уже большой мальчик, ему не нужна ничья помощь, он сам о себе позаботится. Как сможет, наперекосяк, усложнив всё до невозможности, но позаботится. Скрепя сердце, Дан идёт к телефону, поднимает его с пола, включает его и снова заходит в сообщения. Эдди Рамирез: Слушай, тебе не нужна помощь случайно? Эдану ничего от Эдди не надо, особенно спустя две с половиной недели. Ему нужно было раньше думать своей квадратной головой, а не сейчас, когда неизвестно, живой Довер или уже нет. Вы: мне не нужна помощь, особенно от тебя, Эдди В имя собеседника было вложено бесконечное количество ненависти, столько бы даже не поместилось во всём Эдане, даже учитывая его высокий рост. Дан действительно справляется сам, он не хочет, чтобы его кто-то тревожил. И все это понимают, кроме Рамиреза, который продолжает расшатывать и без того хлипкую, если вообще ещё существующую, нервную систему. Почему вообще сейчас? Почему именно он? Эти и другие похожие вопросы полностью заполняют голову клавишника, не давая думать ни о чём другом. К горлу подкатывает противный ком, Довер думает, что сейчас покатятся слёзы, но только до того момента, пока он не давится собственной рвотой. Его словно шарашит молнией, он подскакивает на месте и бежит в туалет, даже не включая свет и не поднимая стульчак. Его тошнит, со всеми вытекающими из этого звуками, которые раздаются по всему дому, с полноценными слезами, скатывающимися по щекам и падающими на пол, на колени и руки, и ужасными спазмами в животе, свидетельствующими о том, что не стоит продолжительное время питаться пивными коктейлями и жирной вредной пищей. Эдану плохо, он в предобморочном состоянии, но всё же он находит в себе силы смыть всю вышедшую из него субстанцию и встать обратно на подкашивающиеся ноги. Надо было чем-то восполнить жидкость в организме, поэтому добредя обратно до кухни, Довер хватает где-то на треть наполненную бутылку 'Короны', подставляет горлышко к крану с водой и ждёт, терпеливо всматриваясь внутрь бутыли сквозь тёмное стекло и наблюдая, чтобы смесь пива с водой не перелилась через край. Когда вода достигает нужного Эдану уровня, он выключает кран, закрывает большим пальцем горлышко и пару раз встряхивает бутылку Бог знает зачем. После этого Дан большими глотками жадно выпивает все пол-литра за раз, затем ставит бутылку на стол и дышит, просто глубоко и часто дышит ртом. Забота о себе просто на высоте, лучше не бывает, моё тело — храм, да? Если бы. Довер мотает головой, стараясь очистить её от чего бы то ни было, оборачивается к столу и видит на нём красивую винтажную керосиновую лампу, когда-то импульсивно купленную им на блошином рынке. Эдан подходит к ней, слегка потряхивает, обнаруживает, что в ней есть немного керосина, и радуется этому, потому что в его голове появляется мысль осветить комнату именно этой лампой. Возможно, это какое-то помутнение из-за только что выпитого разбавленного пива, но клавишника это не колышет, хотя бы сейчас он твёрдо уверен в том, что он делает. Дан подходит к ящикам, берёт спички, возвращается к столу, садится на стул и начинает химичить с лампой. Он немного выдвигает фитиль, чтобы видеть его, зажигает спичку, поджигает фитиль, быстро вынимает и тушит спичку и убавляет мощность огня. Лампа красиво светит, вызывая у клавишника улыбку восхищения и удовлетворения, нервы расслабляются и Эдан просто заворожённо смотрит на пляшущий под стеклом огонёк. Но из состояния покоя Довера снова выводит назойливо-отвратительно бесящий Эдди. Эдди Рамирез: Давай я приеду, поговорим хотя бы? Или я могу просто дать тебе выговориться, если хочешь Эдан сжимает кулак до боли, снова чувствуя быстро закипающую в нём злобу, и печатает ответ, вдавливая пальцы в экран и поджимая губы настолько пассивно-агрессивно, насколько это вообще возможно. Вы: мне хорошо в моём гордом одиночестве, пойми ужеAngry again Let me sit alone with the ker-ker-ker-kerosene
Эдди способен довести кого угодно до белого каления, а Эдана легче всего вывести из себя, их дуэт это нечто в плохом смысле, они как бензин и зажигалка, и звание бензина Эдан получает в основном за его перегар, но не в этом суть. 'Гори, но не сжигай, гори, чтобы светить', да, Lumen? Довер со своим образом жизни сжигает самого себя дотла, но ему уже далеко до лампочки. Ну, или до керосинки, неважно. Довер берёт телефон, кладёт его в карман брюк и ложится на мягкий бежевый диван, смахивая с него коробки и жестянки, сгибает одну ногу в колене, кладёт на неё вторую, складывает руки за голову и устремляет взгляд в потолок, погружаясь глубоко в свои мысли, половину которых занимает его образ жизни, а вторую половину — Эдди Энтони сраный Рамирез. 'Мне же плевать на тебя, зачем я вожусь с твоим тупизмом?' — думает Дан. Он вынимает левую руку из-под головы и шарит по дивану, пытаясь найти одну важную для него вещь. Спустя примерно полминуты поисков, клавишник достаёт большую подушку в виде полулитровой бутылки 'Джека Дэниэлса' и разглядывает её. Эдан получил её от Энтони несколько лет назад на день своего рождения и с тех пор эта подушка стала чем-то вроде любимой игрушки. Все подушки в доме стали абсолютно ничем по сравнению с бутылкой, Довер признавал только её. И только Дан осознаёт, что это подарок Эдди, то сразу же рефлекторно сдвигает брови и, чтобы не злиться на любимую вещь, кладёт её под голову, перемещая руки на живот и сцепляя их в замке. Находясь в комфортном для самого себя положении, Эдан даже не замечает, как закрывает глаза и замедляет дыхание. И, пребывая в непонятном, смешанном настроении, клавишник произносит про себя единственную фразу, которую он бы хотел сказать Рамирезу в лицо: 'Мне абсолютно плевать на тебя, но я даже не знаю почему'. После этого Дан проваливается в сон, 'досыпая' то, что не смог утром.I don't even care about you
Просыпается Довер только когда лампа почти догорает и свет начинает тускнеть. Клавишник резко садится на кровати и глубоко вдыхает, потирая лицо, о чём сразу же жалеет, ведь алкогольное опьянение, из которого он не вылезает уже долго, не собирается уходить после нескольких часов сладкого сна. Голова гудит и тяжелеет, поэтому Эдан роняет её на спинку дивана и хныкает от боли. Тем не менее, он лезет в карман и достаёт телефон, ему становится интересно, сколько времени он спал. Когда Дан включает телефон, то практически роняет его, а правый глаз очень близок к тому, чтобы лопнуть. На часах значится девять вечера, это огромный перебор для Довера, чтобы днём проспать одиннадцать грёбанных часов. Кроме времени на экране красуются уведомления '3 пропущенных вызова от Эдди Рамирез' и 'Эдди Рамирез: 7 новых сообщений'. Лицо клавишника кривится от недовольства и лёгкого отвращения, ведь ему в любом случае придётся читать весь этот бред. Но так как этот бред можно отложить, Эдан это и делает. Первое, что ему хочется сделать, так это выпить пива с кофе, необычный вкус ещё утром понравился Доверу, поэтому он идёт к холодильнику, откуда берёт баночку холодного 'asahi' и хочет её открыть, но сначала думает пару секунд и прикладывает её к гудящей голове. Когда боль и шум уходят, Дан привычным движением открывает банку, нашаривает пакетик с кофе, открывает и его, высыпает кофе в пиво, немного взбалтывает эту жижу и отпивает. Холодное пиво с кофеином разгоняет сон, но Довер с ужасом осознаёт, что он вернулся к своей рутине. Эдан садится за барную стойку и решается проверить сообщения от непонятно как ещё не уставшего писать их Эдди. Смахнув экран блокировки, Дан просматривает вызовы, обнаруживает ещё два сообщения в голосовой почте, но игнорирует их, просто потому что может. Переходя в сообщения, клавишник испытывает это отвратительное и жуткое чувство дежавю, потому что ситуация один в один была утром. Довер понимает, что очень сильно устал от всего этого и, может, даже хочет измениться, но вместе с этим осознаёт и то, что ему не хватит силы духа, чтобы изменить свой образ жизни. И всё же, сообщения сами себя не прочитают, поэтому Дан переходит в сообщения и пролистывает чуть вверх. Эдди Рамирез: Да ты же загибаешься один Эдди Рамирез: Очнись уже Эдан усмехается над тем, что Ди вдруг заинтересовала его личная жизнь. Следующие сообщения были отправлены несколько позже. Эдди Рамирез: Лол ты даже не прочитал Эдди Рамирез: Снова бухаешь, да? Эдди Рамирез: Алкаш Довер улыбается, читая всё это, потому что Эдди начинает злиться, а это значит, что он чувствует то же, что и Дан полдня назад. Последние два сообщения были отправлены около получаса назад. Эдди Рамирез: Ты даже трубку не берёшь Эдди Рамирез: Напиши мне, если ещё будешь жив Вы: прости, я умер, но как только увидел твои сообщения, решил, что я недостаточно сильно выбесил тебя Вы: поэтому вот, я воскрес И даже выбешивание Эдди становится обыденным. Всё превращается в рутину, это заставляет Эдана грустить.Depressed again Evening comes too fast, still tired of the routine
Эдди Рамирез: У тебя кукуха поехала или да??? Я чуть с ума не сошёл, дурак Довер зевает, ещё не до конца отойдя ото сна, и даже не улыбается в этот раз при осознании того, что из-за него Энтони теперь не в духе. Дан просто отвечает на сообщение. Вы: вообще-то Вы: моя кукуха уехала перед знакомством с тобой Ответом служит короткое, но ёмкое слово. Эдди Рамирез: Идиот Вы: я знаю Эдан отпивает ещё немного от своего коктейля и бросает взгляд на лампу, которая совсем потускнела, ставит жестянку пива на стойку, подходит к столу, выуживает из-под него бутылку керосином, которую он чудом ни разу за две недели не принял за что-то, что было бы неплохо смешать с пивом, выключает лампу, открывает какой-то отсек в ней, заливает керосин туда и закрывает этот отсек. Снова недолго повозившись со спичками и мощностью, Дан зажигает свою любимую шайтан-машину, но на этот раз она светит ярче, чем утром, потому что Дану не хочется включать основной свет, а чем-то освещать комнату надо. Окидывая комнату взглядом, Довер хмурится, потому что он становится недоволен беспорядком, поэтому, пока запал не пропал, клавишник достаёт из нижнего ящика под барной стойкой пакет и идёт скидывать в него жестянки и картонные коробки из-под удона и рамена. Коробки из-под пиццы слишком большие, чтобы вместиться в пакет с 'мелким' мусором, поэтому их Эдан обходит стороной, но в какой-то момент начинает складывать их друг на друга в углу комнаты. И, убрав всё в зоне досягаемости, Дан смотрит на порядок, хотя вряд ли его можно назвать порядком, но Дан так им гордится, что, пожалуй, в этот раз можно, и улыбается. Одна из немногих вещей, которые приносят ему радость за последнее время. 'Завтра выкину мусор и схожу в магазин за нормальной едой, может даже приготовлю что-нибудь', — думает Довер с чувством гордости в груди. Ограничившись на сегодня лишь уборкой, Довер садится на диван и заходит в Инстаграм, где его явно давно хватились. Его догадки подтверждаются, в Директе 99+ сообщений и столько же комментариев, но Эдан не собирается тратить на них своё время, он лишь просматривает истории и улыбается, видя что у других всё в порядке. Но снова, в самый неподходящий момент, какие он, по всей видимости, просто мастер выбирать, Рамирез врывается в сообщения, круша и растаптывая всё прекрасное в Эдане в мгновения. Эдди Рамирез: Мне интересно, что начало происходить с тобой Эдди Рамирез: Расскажи Эдди Рамирез: Правда интересно В Довере закипает злость, он не нуждается в этой ложной заботе. Ему нужно лишь немного грёбанного одиночества, которого Эдди неспособен дать. Самую простую задачу Ди не может выполнить. Движимый лишь злостью и чистейшей ненавистью, Дан пишет. Вы: послушай, я же знаю, что тебе не хочется этого знать Вы: так что я прекрасно смогу и без твоего фальшивого любопытстваDepressed again I can do without all your false curiosities
Тяжело вздохнув, Эдан продолжает свою тираду. Вы: тебя кто-то заставляет, я уверен Вы: просто скажи кто Дан очень напряжённо смотрит на дисплей, потому что видит, что Эдди печатает, причём долго, что не может не настораживать. Довер смотрит и смотрит на этот значок 'печатает...' и начинает нервничать с каждой секундой всё больше. В конце концов, ему приходит всего два слова. Эдди Рамирез: Твоя мама Вдогонку приходит скришот переписки мамы Эдана с Эдди, где она слёзно упрашивает его узнать, что происходит с её сыном, потому что если она займётся этим сама, то Дан будет в ярости, чего мама ни в коем случае не хочет допустить. Довер с ужасом смотрит на скриншот и с горлу снова подступает ком, но теперь из глаз идут горячие и горькие слёзы сожаления обо всём содеянном. Эдану жаль маму, он понимает, что вёл себя как мудак эти две недели. Он разочаровал единственного любимого в этой жизни человека. Кто он, если не мудак? Но с ещё большим ужасом Дан осознаёт, что ему абсолютно, абсолютно плевать на Эдди, на того, кто всё-таки сумел достучаться до него. Его мозг говорит 'ты чудовище', но сердце твердит 'ты поступаешь правильно', и Довер разрывается между ними, не зная, на чью сторону ему хочется больше. Давая себе отчёт о том, что он не должен так долго держать сообщения просто в статусе 'прочитано', Эдан набирает самый подходящий, по его мнению, ответ. Вы: скажи маме, что я в порядке Вы: немного выпиваю, но, в целом, в норме Вы: это будет официальной версией Так нагло соврать, надо же, Дан, как же тебя поменял алкоголь, как так вышло? Довер сам не знает ответа на этот вопрос, он и не хочет знать, зато он хочет, чтобы эти слова стали правдой. Эдди Рамирез: Я скажу, но это будет на твоей совести Эдди Рамирез: Ты понимаешь это? Эдан понимает это так ясно, что этой ясностью можно было бы осветить весь Лос-Анджелес. Вы: угу Эдди Рамирез: Ненавижу такие ответы, но, так и быть, твой принят Дан усмехается сквозь всё ещё текущие слёзы, он же знает, что Ди не любит односложные ответы, но желание выбесить его ещё зиждится где-то глубоко в Дане и сейчас оно удовлетворено. Эдан громко хлюпает носом и покашливает от слёз, но он не хочет останавливать их. Его слёзы — его раскаяние на данный момент. Он хочет выплакаться, пока его никто не видит, и он не вправе запрещать себе. Он выключает телефон, упирается локтями в колени склоняет голову и какое-то время просто молча роняет слёзы на пол и руки, давая волю эмоциям и игнорируя все уведомления от Ди. Дан не знает и даже не считает, сколько времени он так просидел, он просто вытирает глаза и щёки тыльной стороной ладони, шмыгает носом и открывает диалог с Эдди в очередной раз за день. Эдди Рамирез: Ты всё ещё не готов поговорить? Вы: я готов Сразу же за после этого сообщения Энтони звонит Дану, но последний моментально сбрасывает звонок, ткнув на красную кнопку с перевёрнутой трубкой так, что телефон чуть не вылетел из рук. Эдди Рамирез: Какого чёрта, Довер Вы: ты не спросил, хочу ли я Эдди Рамирез: А ты хочешь? Вы: нет. Эдан хочет оставить все проблемы себе, керосиновой лампе, пиву и коробкам из-под пиццы, тем, что в углу комнаты. И одна из причин — Дан не может чётко сформулировать ни одну проблему. Типа, да, он пьёт, не выходит из дома, ведёт себя по-свински, но в чём причина всего этого? Дан и сам не знает. Но даже если бы он и знал, он бы в любом случае не захотел делиться этим с Эдди, как и не хочет сейчас. Эдди Рамирез: Но почему? Вы: по кочану и по твоей кочерыжке Эдди Рамирез: Повзрослей уже Вы: я просто не хочу, почему ты не понимаешь? Легко советовать повзрослеть человеку на год младше себя. Но разве Доверу нужны советы Ди? Вряд ли, не в этом случае. Эдди Рамирез: Это глупо Вы: весь я — 'глупо' Эдди Рамирез: Неудивительно Эдана забавляет язвительность приятеля и удивляет то, что никто из них обоих ещё не перевёл тему, хотя давно пора бы. Ди продолжает уламывать Дана, хотя, он, кажется, понимает, что все его действия в конце концов окажутся безрезультатными. Эдди Рамирез: И когда ты захочешь поговорить? Вы: я сообщу тебе Вы: наверное Эдди Рамирез: О, как ты культурно сказал 'никогда' Вы: а ты шерлок, как я посмотрю Вы: но да, я не хочу говоритьAngry again No, I don't wanna have a conversation with you
Эдди Рамирез: Как хочешь, мужик Эдан выдыхает весь воздух из лёгких, ему уже не хочется отвечать что-то на сообщения. В горле пересохло, так что он встаёт с дивана, берёт до сих пор недопитое пиво с кофе и садится за стол. Дан отодвигает керосинку в сторону и открывает жалюзи. За окном сейчас чудесная звёздная ночь, которой можно любоваться бесконечно. Довер подпирает щёку кулаком, устремляет взгляд в небо и отпивает пиво. У него такое ощущение, что сейчас он так спокоен и умиротворён, как никогда прежде. Ему хорошо. В данный момент. Медленно попивая пиво и смотря на звёзды, у Эдана появляется желание написать Эдди одну последнюю вещь. Он открывает диалог и быстро печатает. Вы: я хочу чтобы ты знал Вы: мне абсолютно плевать на тебя И через минуту добавляет ещё кое-что. Вы: хотя я даже не знаю почему После этого сообщения Эдана дико одолевает сон. Он складывает руки на столе, кладёт на них голову, бросает последний взгляд на звёзды и закрывает глаза. И больше он их никогда не откроет. Никогда.I don't even care about you