Большая охота

— С чего ты взял, что я соглашусь?! Уперев руки в бока и задрав подбородок, Клара с вызовом смотрела на наглеца. Вызов дался не просто: рослый мужик в толстой стеганке, густо заросший русым волосом и бородой, высился горой и стоял прочно как скала — не сдвинешь! В придачу за спиной его всходило солнце, слепило глаза, мешало смотреть в лицо. Клара сдвинулась в сторону, отвернулась от слепящих лучей и разглядела, как мужик снисходительно усмехнулся: — Куда денешься, пигалица? Тебе одной зверюгу не завалить, не надейся. — По себе судишь? Сила есть — ума не надо. Голыми руками зверюгу валить собрался? Другим-то, у кого ума хватает, дурная силища без надобности. — Был бы у тебя ум, красотка, сидела бы дома да женихов приваживала, — беззлобно парировал здоровяк, — а не комарье бы третий день сряду кормила, в халупе прячась. Он кивнул на хлипкий шалашик из рогожки. Клара поморщилась. Угадал. Она и правда сидит в кустах третий день. Ни помыться, ни до ветру с удобством сходить. Ремни доспеха натерли, комары сожрали… А толку-то! Зверь из логова и носа не кажет. — Так ты тоже его не первый день караулишь? — спросила она. — Что ж раньше не добыл, раз ты такой умный? — Как? — фыркнул бородач. — В пещеру к нему лезть, чтобы на месте спалил? Мне монеты нужны живому, а не головешке. — Так и заработал бы иначе. Большая охота не для слабаков! Бородач заржал: — Вот силачка! На пукалку свою надеешься? — он указал на приклад арбалета у Клары за плечом. — Ты с нею близко к зверю не подберешься. А издали чешую не пробьешь. Разозлишь только. Клара скорчила мину. Арбалет был снаряжен бронебойными болтами, навылет пробивавшими рыцарский доспех. Отец всегда ходил на зверя с этим арбалетом, и удача не изменяла ему… до последнего раза. Бедность и тоска, поселившиеся в доме после отцовского увечья, Кларе быстро надоели. На мать и сестер нет надежды. Почему бы самой не попытать счастья? Отец научил ее, старшую, и обращению с арбалетом, и азам охотничьего дела. Правда, он и помыслить не мог, что Клара подастся в охотники. Она сбежала ночью, прихватив снаряжение без спроса. Бородач между тем, прищурившись, разглядывал ее доспех и оружие, а потом вдруг хлопнул себя по лбу: — А! Ты Эрика-Везунчика дочка, того, что нынче Эрик-Колченог. Он всегда один охотился, да плохо кончил. Тебе, видать, тоже угробиться захотелось? — Еще кто тут угробится! — Ладно, ладно, — сбавил тон бородач. — Ну так как, идешь ко мне в напарницы? За треть награды? — Две трети! — Да без меня, пигалица, тебя зверь затопчет и не заметит! Треть и клыки. — Две трети и шкура! — Награду пополам и трофеи тоже. По рукам? Бородач был прав — одной, да еще в первый раз, завалить зверя совсем не просто. И лучше половина награды, чем никакой. На клыки-когти-чешую тоже найдутся покупатели… — По рукам! Зовут-то тебя как… напарник? — Пит-Борода… Питер то есть. — Клара. Ухмыльнувшись, Питер с преувеличенной церемонностью поклонился. Выпрямляясь, он неловко и широко махнул рукой, задел жердь шалаша — и тот завалился прямо на Клару, опутав ее рогожей. Как бешеная кошка, она барахталась, пытаясь выбраться из ловушки. Питу-Бороде не поздоровится, уж она до него доберется! — Тоже мне, охотнички! А еще добычу увести хотите! Сильная рука ухватила Клару за плечо, вздернула на ноги, выпутав из рогожки — и Клара оказалась лицом к лицу с тощим типом, белобрысым, скуластым и большеглазым. Из-за плеча у него торчало древко лука, по зеленой суконной куртке вился узор из золотистой тесьмы. Лесовик! Тот наставил на нее длинный острый палец и отчеканил: — Добыча не ваша. Зверь принадлежит Клану Верхнего Бора. Так решено на Совете! Клара молчала. Пит-Борода, отодвинув ее, грозно навис над лесовиком: — Какой-такой совет? Что за Клан?.. Зверя не отдадим. Ишь, раскомандовался, будто у себя в чащобе! — Не рано ли добычу делим? — опомнилась Клара. — Зверь ничей. Его добыть сначала надо! Лесовик выпрямился и вздернул подбородок, светлые патлы мотнулись: — Зверь нанес Клану оскорбление и урон. Он убил три кедра в Святилище Живии. Старейшины приговорили его к смерти! — И тебя одного отправили? Зелен еще! Лесовики живут дольше людей, не бывают бородаты и до старости смотрятся юнцами. И всем цветам в одежде предпочитают зеленый. Но Клара разглядела, что их гость в самом деле сущий мальчишка. Питеру он ответил по-мальчишески запальчиво: — Тебя не касается! Надо. Питер всмотрелся в узор на одежде: — Ты, парень, похоже, из дальней Ветви. Хочешь ближе к Стволу место занять? Бледные, не тронутые загаром щеки лесовика порозовели, и он повторил тоном ниже: — Не твое дело. Если принесу шкуру или хотя бы крыло… я… возьму в жены дочь вождя. — Ради девицы стараешься! — Клара чуть не заплясала от радости, что ее догадка оказалась верной. Лесовик свирепо уставился на нее, но промолчал. Питер хлопнул его по плечу: — Ладно, парень, ты мне нравишься. Ценю честность. Так и быть, третьим будешь. — Третьим?! Да я… За спиной Клары кто-то сочно откашлялся, а потом густой бас пророкотал: — Добр-рое утро, уважаемые! Клара, Питер и лесовик воззрились на пришельца. Ростом он едва доставал невысокой Кларе до плеча, зато был раза в три толще. Поверх полосатого сине-красного кафтана веером лежала черная борода, заплетенная в сотню косичек. Маленькие глазки на румяном лице смотрели хитро и весело. — Подгорец, — процедил лесовик. — Его-то каким ветром принесло? — Спасибо на добром слове, — усмехнулся толстяк. — Другого не ждал. Мое имя Вегард. Могу ли я узнать ваши имена, о доблестные мужи и синеокая дева? Клара и Питер представились, лесовик буркнул неприветливо: «Ясень меня зовут, если по-вашему». — Правильно ли я понимаю, что вы явились сюда ради охоты на зверя, именуемого огнедыхом? — Именно, — кивнула Клара. — Что ж, тогда дело мое как раз к вам, — Вегард огладил бороду. — У меня к огнедыху счеты есть. Он обоз разорил и сундук утащил, в котором мы вашему герцогу заказ везли. Приданое для дочки его. Пит-Борода присвистнул, Клара вытаращила глаза. Подгорцы — знатные мастера по металлу, что по железу-стали, что по золоту-серебру. Изделия их красивы, прочны и очень дороги! Приданное герцогской дочки вряд ли состояло из мечей и топоров, но там наверняка были драгоценные сосуды и сверкающие ожерелья… Сокровище! — Охранцы наши по огнедыху стреляли, да без толку, уж больно ловок, — продолжал Вегард сокрушенно. — Да и стрелки из наших не очень, мы все больше секирой. Вот и утек злодей с нашей работой. Герцог с нашим купецким старшиной тяжбу затеял. Заказ-то оплачен. Бестолковые охранцы препираются, кому с огнедыхом воевать. А я решил счастья попытать. Там ожерелье, над которым я два года трудился… За мной не заржавеет, не хуже герцога награду дам! — За твоим золотом к зверю в логово лезть?! — поразился Питер. — Не, сударь, тут ты не угадал. Мне жареному никакая награда не пригодится! — Гляньте! — воскликнул Ясень. — Доболтались! В темном логове огнедыха, хорошо видном сквозь жидкие ветки ракитника, зашевелилось, заворочалось что-то большое, угловатое, отсвечивая в косых лучах солнца. Из темноты высунулась огромная чешуйчатая голова, увенчанная витыми рогами, и лениво выдохнула струйку дыма. Охотники бросились врассыпную. Только Клара, ошеломленная, осталась на месте. Какая голова! Зверь огромен, больше всех, кого добыл отец! Опомнившись, Клара сняла с плеча арбалет, натянула тетиву. Но сейчас оружие бесполезно — чешуя огнедыха на морде и боках прочнее рыцарской брони, с пятидесяти шагов не пробьешь. Надо подождать, пока взлетит, и целиться в брюхо, а еще лучше в грудь между передними лапами, чтобы наверняка… Огнедыхи, хоть велики и грозны с виду, на деле пугливы и при опасности предпочитают взлетать, а не защищаться. Зверь весь выполз из норы. Он и правда был огромен, чуть ли не с дом! Как только втиснулся в узкий лаз? И он прекрасен! На утреннем солнце чешуя его радужно переливалась, сверкала розовым и золотым. Большие глаза лучились яркой, словно небо, синевой. Озираясь, зверь щурился и гибко поводил шеей. Потом медленно, потягиваясь, расправил узорчатые, как у бабочки, крылья… Клара отщелкнула предохранитель. «Сейчас!» Но зверь не торопился взлетать. Он сложил крылья, переступая когтистыми лапами, отошел от пещеры на несколько шагов и принялся топтаться на месте, сгибая и вытягивая длинную шею, поднимая то одну, то другую лапу, мотая хвостом. Он будто танцевал или… да! Он похож на человека, который долго сидел неподвижно, а теперь разминает затекшие руки и ноги! Раздался вопль. Из кустов слева выскочил Пит-Борода с длинной пикой в руках и ринулся прямиком на огнедыха. Тот отшатнулся и выдохнул язык пламени. Пит отпрыгнул в сторону, от куртки его повалил пар. А Клара-то забыла сбегать к ручью, облиться водой! Справа прилетело копье и, стукнув огнедыха в основание шеи, отскочило от чешуи. Следом посыпались стрелы — слишком тонкие и легкие, чтобы пробить прочную шкуру, лишь одна застряла между чешуйками. Зверь завертел головой, высматривая нового врага. Ясень — стрелял, конечно, он — высунулся из ракитника и снова пустил стрелу, метя в глаз. Но зверь мотнул головой, моргнул… и стрела безвредно упала на землю. Ясень нырнул в куст — вовремя! Сноп пламени опалил зеленые ветки. Клара в напряжении стиснула арбалет. Почему огнедых не взлетает? Питер ткнул его в бок пикой и отпрыгнул в сторону. Огнедых взревел — скорее жалобно, чем зло — дернул крыльями, но не взлетел, а повернулся к Питеру. Тот попятился, выставив перед собой пику. Зверя снова клюнула стрела. Тут же откуда ни возьмись выскочил Вегард в несуразном сером балахоне и с маху заехал секирой по задней лапе. Выгнув шею, огнедых обдал его струей пламени. Отшатнувшись, Вегард споткнулся и упал на спину. Огнедых раскрыл над ним зубастую пасть… С пронзительным визгом Клара выскочила из кустов и спустила курок арбалета. Свистнув, болт ушиб огнедыха в плечо. Тот обиженно взревел и отвернулся от Вегарда. — Дура! — заорал Пит-Борода. — Не лезь! Одной рукой он схватил Вегарда за шиворот и потащил прочь. Зверь развернулся к ним, чиркнув хвостом по скале, плюнул шматом огня — Питер едва успел выдернуть из-под него подгорца. Клара торопливо взвела арбалет, вложила болт, спустила курок — болт на волос разминулся с мордой огнедыха. Тот заревел, из пасти повалил дым… — Бегите!!! — крикнула Клара. Мощный хвост с рядом костяных гребней махнул перед ней. Она закинула бесполезный арбалет за плечо, разбежалась и обеими руками вцепилась в жесткий гребень. Рядом возник Ясень с бледным от напряжения лицом тоже схватился за хвост. Дернули изо всех сил… Хвост взметнулся вверх и в сторону. Ноги Клары оторвались от земли, руки от чешуи. Миг полета — и она шваркнулась о землю с такой силой, что лишилась чувств. Очнувшись, она сквозь звон в ушах расслышала вопли охотников, рык и топанье зверя, треск пламени. Битва продолжалась, вот только участвовать в ней Кларе совсем расхотелось. Пусть мужчины справляются без нее! Она приподнялась, проморгалась. Хвост огнедыха забросил ее прямо ко входу в логово. На четвереньках Клара заползла туда. Внутри спокойнее: не затопчут и не спалят. В пещере она встала на ноги, опираясь о стену. Закрыла и открыла глаза, привыкая к сумраку. Принюхалась… Против ожидания, в логове не воняло пометом или тухлятиной. Пахло, как в кузнице — дымом и раскаленным металлом. У дальней стенки виднелся ворох веток и травы. Лежбище? Клара осторожно пошла туда и через несколько шагов споткнулась. Присмотрелась — это обломки крепкого сундука. Уж не Вегардов ли сундук? Присев, Клара пошарила в пыли между обломков — пусто. Впереди на полу что-то блеснуло… На песке среди сухих комков и ошметков мелкого лесного сора рассыпались стекляшки. Да это драгоценные камни! Клара сгребла камушки с земли (набралась полная горсть), ссыпала в поясную сумку, пыльные и грязные. Потом почистятся… Снаружи доносился шум сражения. Огнедых оборонялся и не улетал. Как бы не вернулся в логово! Клара снова огляделась. В гнезде, среди перепутанных стеблей, почудился золотой проблеск. Может, зверь спрятал украденное золото там? На толстой подстилке лежало огромное, с голову, золотое яйцо. Клара оторопела. Так вот почему огнедых не улетает! Это она! Снесла яйцо и сторожит его. А золото подгорцев сожрала, и из него получилась скорлупа. Еще никто не находил яйцо огнедыха. За такую диковину отвалят кучу денег! А впрочем, оно само золотое, и еще камни… Тут и награда не нужна! Клара с трудом подняла тяжеленное яйцо. Да в нем пуд веса! Огнедых — нет, огнедышка! — снаружи взревела. Послышался вскрик Ясеня и отчаянный вопль Питера. Медлить не стоило. Клара, шатаясь под тяжестью ноши, побрела к выходу. Наружный свет померк. Зев пещеры загородила громадная туша — зверюга задом наперед лезла в пещеру. В ужасе Клара метнулась к дальней стене, забилась за камни рядом с гнездом. Огнедышка с неожиданной ловкостью развернулась… и чуть ли не у самого лица Клары оказалась зубастая чешуйчатая морда и два огромных, даже в темноте ярко-синих глаза. Клара замерла, прижав к себе яйцо. Вот и все. Сейчас зверюга дохнет огнем и испепелит на месте! Зажмурилась, ожидая жгучего жара, нестерпимой боли и смерти. Руки все сильнее ныли от тяжести яйца. Послышался протяжный звук, не то урчание, не то стон. С опаской Клара приоткрыла один глаз… Огнедышка рассматривала ее, поворачивая голову то вправо, то влево. Из пасти высунулся длинный, раздвоенный, как у змеи, язык, щекотно коснулся одной щеки, потом другой, дотронулся до носа… «Не сожжет. Сожрет!» Зверюга снова заурчала и, склонив голову, зубами осторожно забрала из рук Клары яйцо. Потом тихонько опустила его на землю в стороне от подстилки, облизала языком. Казалось, она забыла про незваную гостью и принялась тихо дуть на яйцо. Вжавшуюся в стену Клару омыло волной тепла. Изнутри яйца что-то ткнулось в скорлупу, вспучив мягкий металл! Завороженная, Клара смотрела, как мнется и изгибается скорлупа, сдерживая напор существа, что ворочалось внутри. Огнедышка выдыхала на яйцо короткие струйки пламени. Блестящая скорлупа играла яркими бликами, плыла, истончалась… Вдруг из яйца вырвался маленький, как у свечки, огонек! — У-у-р-р-р, — сказала огнедышка. Скорлупа на верхушке яйца разошлась рваными лепестками. В отверстие высунулась острая мордочка в филигранном узоре мелких, блестящих чешуек. Раскрылись большие, круглые как у мамы глаза… Переваливаясь, из скорлупы выбрался по-щенячьи толстенький детеныш. Мама ощупала-облизала его длинным раздвоенным языком — детеныш пискнул и радостно замотал головой, замахал, зашлепал короткими крылышками. Шаг за шагом Клара прокралась вдоль стенки, стрелой выскочила из пещеры и нырнула в кусты. Гуща ракитника прикрыла от солнца и от постороннего взгляда. Некоторое время она пыталась отдышаться и усмирить бешено колотящееся сердце. Потом вспомнила, что арбалет все еще при ней. Взвела, вставила болт… Зверюга не убила ее. Почему? Опасалась повредить детенышу или просто так, по доброте душевной? А если так, то у огнедыхов бывает душевная доброта! И детеныш какой хорошенький! Кларе невероятно повезло — никто никогда не видал детеныша огнедыха. Охотиться на мамашу — делать малыша сиротой! И в награде герцога нужды больше нет, Вегард хорошо заплатит за свои камни, которые она собрала в пещере. Хотя можно оставить камушки себе, улизнуть, отправиться домой и благополучно забыть о приключениях. Но что будут делать другие охотники, если Клара сбежит? Чего доброго, решат, что она по-прежнему в пещере, отправятся выручать… Не поздоровится ни им, ни огнедышке! Кстати, живы ли они после утренней битвы? Клара встала, раздвинула ветви ракитника, осмотрелась. Время близилось к полудню. Зев пещеры непроницаемо чернел, и не догадаешься, что внутри кто-то есть. Зато слева, шагах в пятидесяти, над кустами поднималась струйка дыма. Прислушавшись, Клара различила голоса. Она разыскала свой порушенный шалаш, выудила из-под рогожки объемистую заплечную суму и флягу с водой. Потом сквозь кусты полезла к товарищам. Все трое закоптились до черноты. Вегард в своем балахоне сидел на земле. Правая нога его покоилась в наспех сделанном деревянном лубке. Бедняга лишился половины бороды, тщательно выплетенные косички растрепались, укоротились и закучерявились от жара. У Ясеня зеленые глаза ярко сверкали на черном лице, а волосы от сажи стали пестрыми, как хвост фазана-полосатика. Он тряпицей тер лицо и руки, но больше размазывал копоть, чем оттирал. Приблизившись, Клара протянула ему флягу. Прежде чем плеснуть на тряпицу, он сделал несколько жадных глотков. — Мне оставь, — хрипло попросил Питер. Морщась, он снимал обгоревшие лохмотья рукава с левого предплечья. Ясень передал флягу, и Питер не отрываясь осушил ее. Перевел дух, обернулся к Кларе: — Жива? Цела?.. Повезло. Я уж решил, тебе конец. — Я тоже так решила, — пробормотала Клара. Она разыскала в своей суме склянку с целебным маслом, налила масла на чистую тряпицу и подала Питеру. Тот приложил снадобье к ожогу. Лицо его расслабилось, он длинно вздохнул:  — Страх как умаялся. Зверь, гад, упрямый попался. Нет чтобы взлететь как все! На земле попробуй, завали его. Чуть живьем не зажарил … Ты-то как спаслась? — Случайно… Увернулась. У зверюги запал пропал. — Весь на нас потратила, — вздохнул Вегард. — Так ты, прекрасная дева, огнедыха не прикончила? И добра моего не нашла? Клара помотала головой. — Жаль… Как же нам все-таки чудище завалить и драгоценность мою выручить? Питер буркнул: — Будем сторожить. Вылезет же когда-нибудь зверь на водопой. Главное, его к ручью не пустить, и тогда он точно взлетит. А как поднимется и брюхо покажет, тут уж вы, стрелки, не подкачайте. — Ты спугни. За мной дело не станет! — пообещал Ясень. Клара осторожно спросила: — Может, не надо ее… его убивать? Он сидит себе тихо, никого не трогает. Ну… и нам его незачем трогать. Закопченные охотники изумленно уставились на нее. — Как незачем?! А награда? — А мое ожерелье? — Без добычи в клан не вернусь! — Клара, девочка, мы ж тебя не заставляем, — заговорил Питер. — Боишься, ну и ступай себе домой. С огнедыхом мы и без тебя справимся. Особенно если ты арбалетик свой вот ему оставишь, — он кивнул на Ясеня. — Нет уж! Отцовский арбалет никому не отдам. Ясень фыркнул. Вегард предложил: — Ты, красавица, спрячься и сиди себе. Жди, пока Питер огнедыха спугнет. Стрельнешь, он свалится, да и дело с концом. А я в пещере свое добро разыщу. — Не осталось там твоего добра, — заявила Клара. — Сожрал его огнедых. — Как сожрал?! Так его тем более убить надо — да и выпотрошить! — Клара, ты с нами или как? — надавил Питер. — Если нет, арбалет Ясеню отдай. Он вернет, когда огнедыха подстрелит. — Мне какой прок? — Я с тобой добычей поделюсь, — предложил Ясень. — Зубами там или когтями. Что у вас, людей, ценится… Он зашел Кларе за спину и потянул с ее плеча арбалет. Клара выдернула оружие, развернулась — и оказалась с Ясенем лицом к лицу. Зеленые глаза смотрели с уверенной насмешкой — мол, и нечего тебе сказать. — Нет уж! — воскликнула Клара. — Не нужны мне подачки. Арбалет не отдам. А кто сунется — пристрелю! Она наставила оружие на Ясеня и отщелкнула предохранитель. Ясень резво отпрыгнул в сторону: — Ты что творишь, безумная?! — Брось! — вскочил Питер. — Мы с тобой не воюем! — То-то же, — сказала Клара, защелкивая предохранитель. — Не воюете — и молодцы. Пойду подумаю, как быть с этой вашей охотой… Захочу — поучаствую. Не захочу — не обессудьте. Питер вытаращил на нее глаза. Клара гордо развернулась и направилась прочь. За ее спиной Вегард сокрушенно пробормотал: — Взбалмошный народ — людские девы. Ну какая из нее охотница? Вернувшись к развалинам шалаша, Клара разыскала бурдюк из-под воды, котелок, мешочек с сухарями и орехами и оттащила все в лагерь к товарищам. Если вертеться на глазах, ее ни в чем не заподозрят, да и она будет знать их замыслы. Она от души надеялась, что у огнедышки хватит ума пересидеть в пещере день. Ночью ее караулить не будут — всем известно, что огнедыхи не летают по ночам. А к утру Клара что-нибудь придумает, чтобы уберечь друг от друга чудесную зверюгу с детенышем и не в меру упорных охотников. Питер развел костер. Клара сходила к ручью, набрала воды в котелок и в бурдюк. Котелок отнесла к костру, бурдюк положила в тень под густой куст с краю лагеря. Побродив в кустарнике, нашла полянку, изрытую кроличьими норками, наладила пару силков. Вернулась в лагерь. Вегард, удобно откинувшись на объемистый холщовый мешок, травил байки из жизни подгорцев. Питер сидел у костерка, поглаживал обмотанную промасленной тряпицей левую руку. Видно, ожог беспокоил его. Ясеня не было. — Зверя караулит, — сказал Питер. Болела у него рука или нет, а пика лежала рядом. Проследив взгляд Клары, Питер пояснил: — Мы с Ясенем решили, что вдвоем управимся. Больше народу — больше суеты, а толку никакого. Подгорец вон еле ковыляет, да и на тебя, красавица, надежды мало. Арбалет твой нам без надобности. Подбрюшье у зверя мягкое, Ясень и из лука его достанет. Да и не бабье это дело, на огнедыха охотиться. Уж не обессудь. Клара напоказ надула губы и ушла проверять кроличьи силки. В оба попались кролики. Прекрасно! Вернувшись, Клара уговорила Питера освежевать и разделать добычу, а потом занялась бабьими делами: вскипятила воды в котелках, приготовил похлебку (хватило одного кролика) и отвар из осиновой коры, кровохлебки, сушеной малины… Мужчинам досталось в схватке с огнедышкой. Кто еще позаботится о них, если не женщина, которой не дано стать охотницей? До сумерек огнедышка так и не высунулась из логова. Когда стемнело так, что скала с пещерой стала едва видна, явился раздосадованный Ясень. Поужинали остатками похлебки, и Клара снова приготовила ароматный травяной отвар, но сама не налегала на него. Вскоре, наевшись и напившись, охотники вповалку храпели вокруг костра. Часа не прошло, как взошла луна, осветила кустарник и холм с пещерой призрачным голубым светом. Клара закинула за спину арбалет, повесила на плечо тяжелый бурдюк с водой, прихватила мешочек с оставшейся крольчатиной и, стараясь потише ломиться сквозь кусты, направилась к пещере. Постояла у темного входа, прислушалась. Изнутри доносилось сопение и тонкое повизгивание. Иногда шуршала чешуя. Нет ничего опаснее, чем вторгаться в логово зверюги с детенышем! Клара положила на землю бурдюк, на всякий случай взвела арбалет. Бросила в пещеру кусок крольчатины, а сама спиной прижалась к стене, выставив перед собой оружие. Хоть бы стрелять не пришлось! Сопение стало громче, послышался шорох, короткий чавк… а потом из пещеры медленно высунулась чешуйчатая морда. Качнулась туда-сюда — и прямо перед Кларой зависла зубастая пасть. — П-привет… — пролепетала Клара. Огнедышка заурчала и коснулась Клариной щеки горячим языком. Тихо-тихо Клара протянула руку и провела пальцами вдоль морды, по гладкой твердой чешуе. Зверюга прижмурилась, словно довольная кошка. Клара перевела дух, отлепилась от стены, переступила и ногой задела полный бурдюк. Булькнула вода. Огнедышка вытянула и наклонила шею. Ноги Клары обдало жаром, когда, раздувая ноздри, огнедышка обнюхала бурдюк с водой. Снизу уставились умоляющие глаза. — Ты умная, — прошептала Клара. «А я нет». Напоить огнедышку из бурдюка невозможно. Придется вернуться за котелком. Она кинула огнедышке еще кусочек крольчатины (зверюга поймала его на лету, только зубы клацнули) и снова нырнула в кусты. После Клариных травок охотники спали как убитые, ясный месяц ярко освещал их. Мерный храп Вегарда был слышен издалека и заглушал любые шорохи. Питер вольно раскинулся на спине, закинув руки за голову. Пики рядом не было. Ясень спал на боку, в обнимку с луком. Тихо-тихо Клара склонилась над ним, полюбовалась красивым чистым лицом. Потом достала нож… Она прихватила котелок и навьючила заплечную суму. Как бы ни сложилось с огнедышкой, с охотниками дружбы уже не получится. Надо уйти раньше, чем они проснутся. Вернулась к пещере. Лунные лучи тускло освещали пространство у входа. В глубине пещеры из темноты блеснули синим глаза, а потом под ноги Кларе с писком выкатился толстый детеныш. Огнедышка привстала, зубами взяла его за загривок и утащила в темноту. А потом, вопросительно рыкнув, уставилась на гостью. Клара поднесла ей котелок с водой — и огнедышка одним глотком втянула ее. Воды в бурдюке хватило на три котелка. Потом зверюга разочарованно облизала котелок и обнюхала бурдюк. — Больше нет. И знаешь, дорогая, надо бы тебе вместе с деткой убираться отсюда. — Гхр-р-р? — Да. Мужики тебя в покое не оставят. Только вылезешь, тут же ткнут чем-нибудь. А взлетишь — щелк из лука, и нет тебя. А детеныш останется сиротой. В доказательство она потрясла перед носом огнедышки своим арбалетом, а потом помахала руками как крыльями. Наконец ткнула себя в грудь и плюхнулась на пол, закрыв глаза. — У-у-ур-р-р. — Вот тебе и «у-р-р-р». Давай-ка из пещеры — и на крыло! Пока мужики спят. Огнедышка лупала круглыми глазами. Детеныш снова приковылял и завертелся у матери под мордой, подпрыгивая, поскуливая, размахивая куцыми крылышками. Клара наклонилась, протянула к нему руку — детеныш лизнул ей ладонь, а потом ткнулся горячим носом. Гладкая, узорчатая, свежая чешуя его серебрилась в лунном свете. Приближалось утро. Клара поманила огнедышку куском крольчатины. Зверюга взяла подачку из рук — и тут же выпустила кусок из пасти прямо перед детенышем. Малыш принялся кусать и трепать шмат мяса, совсем как котенок, который играет с мышкой. А мамаша не сводила с него глаз, довольно урчала и нежно порыкивала. «Прекрасно! Пока они тут будут забавляться, ночь пройдет и мужики подтянутся. И тогда всем несдобровать!» Она выглянула из пещеры, прислушалась и принюхалась. Луна скрылась за гребнем ближнего холма. На востоке небо начало светлеть. Было тихо, пахло предутренней свежестью. Самое время сбежать! Клара сняла надоевший кожаный доспех. Перевернула заплечную суму, вытряхнула из нее запасную рубаху, фуфайку, кучку походной мелочи. Фуфайку натянула на себя, подобрала огниво и ложку, убрала в поясную суму. Пальцы наткнулись на твердые граненые камушки. Драгоценности Вегарда!.. Можно оставить их себе, да не хочется прослыть воровкой. В пещере стало светлее. Клара пробралась вдоль стенки, отыскала пустую золотую скорлупу — она валялась в хворосте с краю гнезда. Горсточка камушков Вегарда перекочевала в скорлупу, а в сумке осталось с полдюжины. Теперь все честно: и Кларе хватит, и охотникам не обидно будет лишится герцогской награды. Клара встала перед зверюгой и, глядя ей в глаза, раздельно сказала: — Подруга, пора убираться. Пойдем-ка. Детку посадим сюда-а. Медленно наклонившись, она под брюшко взяла горячего, увесистого детеныша и запихнула в суму так, что наружу торчала лишь мордочка. Огнедышка лизнула малыша, посмотрела на Клару: — Ур-р-р? — Уходим. Клара решительно шагнула к выходу из пещеры. Огнедышка, шурша чешуей, подалась за ней. Снаружи темнота обернулась жемчужными утренними сумерками. По кустам стелился легкий туман, но небо над ним было ясным, и по восточному краю окоема занималась заря. Огнедышка заморгала, сощурилась, широко расправила и сложила крылья… Озаренная шальной мыслью, Клара погладила ее по мощной шее: — Покатаешь? Зверюга уставилась на нее круглыми глазами и медленно опустила голову. Клара осторожно завела суму за спину, по очереди продела руки в лямки. Детеныш в суме повозился и затих. Он грел спину, и в утренней прохладе тепло это было ласковым и приятным. — Давай, забирай нас отсюда. Огнедышка переступила с ноги на ногу… и тут раздался вопль. Из кустов с пикой наперевес выскочил Питер. Проспался-таки! Клара запрыгнула верхом на шею огнедышки: — Ходу!!! Поняла огнедышка или просто испугалась, но она ринулась вперед, прямо на Питера. Тот шарахнулся в сторону, а Клара до боли в пальцах вцепилась в ребристую чешую. На втором прыжке огнедышка махнула крыльями, Клару обдал порыв ветра. Земля ухнула вниз. Еще два взмаха — и кусты стали маленькими. Между ними появился Ясень, вскинул лук… и разразился яростной руганью, когда надрезанная Кларой тетива лопнула, не послав стрелу. То-то же! Будет знать, как задаваться. Огнедышка заложила поворот вправо, скользнула над Питером, застывшим с раскрытым ртом. — Прощайте, парни!.. Очнувшись, Питер заорал: — Что творишь!!! Ты куда?! — Отсюда подальше! — Держись! Я тебя спасу! — Больно надо! Мою долю отцу передай! — Долю чего?! Между кустов открылась прогалина, а на ней — Вегард, ковыляющий с костылем под мышкой. Он поднял голову, выпучил глаза и оцепенел, задрав к небу обгоревшую бороду. — В логове ищите! — крикнула Клара. — Там золото и камни! Делите честно, вернусь — проверю! Огнедышка заложила вираж и поднялась еще выше. Сердце Клары замерло от страха и восторга. Зверюга плавно колыхалась на лету, словно лодка на волнах, крылья мощно рассекали воздух. Земля внизу раскидывалась все шире, кустарник превратился в пучки кучерявой травы, между которыми змейкой извивался ручей, в нем отражалось светлеющее небо. Вдалеке показались погруженные в сумерки игрушечные домики деревеньки, а на краю окоема обозначились синие складки гор. Огнедышка устремилась к горам. Клара не пыталась остановить или завернуть ее. Куда бы ни унесла ее чудесная зверюга, Клара не пропадет. У нее есть арбалет, болты, полдюжины драгоценных камушков и крылатое чудище в друзьях. Теперь она сама выберет свою дорогу! Клара свистнула. Радостно взревев, огнедышка ударила воздух крыльями и понеслась навстречу ясному рассвету.