Старая Берта

В старом кресле-качалке, привезенном откуда-то из Азии, сидела старая женщина, приехавшая откуда-то из Ирландии. Её выцветшие волосы рассыпались по плечам, глаза были закрыты, губы сложились в улыбку состарившейся Мона Лизы. Старая зелёная чашка лежала у неё на коленях, старые часы, купленные за смешные деньги где-то в Таллине на блошином рынке, громогласно тикали в полуденной тишине провансальского старого же дома. Говорят, перед смертью вся жизнь проходит перед глазами… За старыми сомкнутыми веками бегали индийские слоны, падал золотой снег, по Москве прыгали кенгуру, а в Тимбукту чинно ходили пингвины, по реке римского утреннего капучино проплывали ладьи круассанов, желтые драконы, живущие в Тибете, рассказывали древние легенды Тихого океана, вокруг ног Тима вились голубовато-серые кошки, синие поезда проносились мимо полей с крылатыми лошадьми, люди, смеясь, прыгали вокруг майских столбов, в горах зацветал миндаль, а в предгорьях на ивах висели марокканские апельсины, через реки млека и меда были переброшены ажурные мостики, и красные и синие стрекозы порхали над ними, тихая музыка шла из ниоткуда, голландские тюльпаны расцветали прямо на глазах, низкорослые люди в китайских шапочках предлагали чай – Берта всегда любила чай – черный, зелёный, белый, красный, фруктовый, цейлонский, китайский, индийский, с мятой, лимоном, клубникой, бергамотом, чабрецом, молоком, сахаром и чем-то ещё, пряным и ароматным. Берта жила от страны к стране, от чая к чаю… Говорят, перед смертью вся жизнь проходит перед глазами, старая Берта увидела больше. Может, потому что она просто спала, а, может, у неё было девять жизней…