Кто такой Гринберг?

Среди невзрачных чаще всего и попадаются маньяки. Харуки Муроками. Послемрак.

Кто такой Гринберг? Гринберг — невидимка. Его никто не замечает, не берет в расчет. Только когда им что-то нужно: «Гринберг, подай то! Гринберг, унеси это! Гринберг, постой на стреме!» И он безропотно носит за игроками в лакросс амуницию, следит, чтобы никто не прервал целующихся в пустой аудитории Скотта с Эллисон, прикрывает Лиама, когда тот крадет ответы на экзаменационные вопросы прямо из кабинета директора. Раньше это его напрягало, вводило в депрессию, множило и до того немалую кучу комплексов. Пока однажды Стайлз не попросил отнести за него книги в библиотеку. Стопку детективов. Что-то в этой видавшей виды связке беллетристики заинтересовало, зацепило взгляд. Стайлз не вспомнил о своем поручении, а Гринберг засел штудировать чужие приключения и вживаться в чужую, богатую на события жизнь. Агата Кристи, Честертон, Чейз, Дэшил Хэммет, Рекс Стаут… Они открыли ему глаза! Никто не замечает официантов и почтальонов! Никто не замечает «гринбергов»! Он мог бы стать идеальным убийцей, разведчиком, неуловимым Джо, маньяком, внушающим ужас! Как бы он смеялся над всеми этими людишками, не понимающими, откуда исходит опасность. Смерть, подкрадывающаяся на мягких лапах. Внезапные необъяснимые события, меняющие ход истории. О нем писали бы все СМИ, шустрые папарацци наводнили бы провинциальный Бикон-Хиллз. Семейка Кардашьян перенесла бы в их город съемки своего реалити-шоу. Толпы экстрасенсов наперебой пытались бы разгадать загадку. Финсток рвал бы на себе последние волосы, когда стал бы одним из главных подозреваемых. Уж Гринберг бы постарался, чтобы все следы вели к этому идиоту, ходящему в разных носках и ковыряющему в носу. «Посиди в запасе, Гринберг», — говорит он снисходительно всякий раз. «Посиди-ка в тюрьме, Финсток!» — скажет он ему без сожаления. Жалкий Бобби, вонючка Бобби, ты сгниешь за решеткой, так и не поняв, откуда нанесен удар. И твоя рыхлая белая задница доставит немало удовольствия сокамерникам. А какой будет шок у надменной красотки Эллисон, когда выйдут заголовки газет: «Двое обнаженных подростков-геев найдены мертвыми в раздевалке школы». Да, ее прекрасный, идеальный во всех отношениях парень иногда передергивает с Айзеком после матча. Гринберг тоже был там и тоже гонял шкурку, но его, как обычно, не заметили. И никто не предложил ему, как Макколлу: «Давай, Скотти, чего возишься, я сделаю это тебе быстрее, просто расслабься». Возможно, он начнет убивать с мистера Дугласа или мистера Харриса, а мисс Моррелл оставит на закуску. Директору Ардженту подойдет что-то особенное — мучительная смерть в компрометирующих обстоятельствах, что-нибудь извращенное. При мысли об этом у Гринберга учащается пульс, повышается температура и начинается эрекция. Каждый раз, когда его вызывают в администрацию школы и смотрят как на пустое место, он мысленно вставляет в зад старого придурка раскаленный кол и заживо сдирает с него кожу. Возможно, это перебор. Даже скорее всего. У него нет соответствующих навыков, чтобы правильно снять кожу с живого. Ведь будет тупо просто накачать его наркотиком, нужно, чтобы он чувствовал, как шепчет лезвие, взрезая плоть. Слишком сложно в исполнении. Но ведь Гринберг не торопится. В интернете есть немало полезной информации. В последнее время он увлекся средневековьем — Молот ведьм и все такое. Вампиры, оборотни, ведьмы… Все это ерунда. Нет никого страшнее маленького незаметного человека.