избавление;

Роман убил Дестини, забрал Надю и сбежал так далеко, насколько это возможно. Сжёг сталелитейный завод, свой особняк /гори он синим пламенем/ и напоследок утопил в реке всеми обожаемый красный автомобиль. Пусть думают, что теперь его тело в дорогущем пиджаке и часами за несколько тысяч баксов кормит рыб. Плевать. Теперь это не имеет значения. Оливия и Прайс мертвы, а без должного руководства Белой Башни и всему, чем так дорожила его мать, в скором времени наступит конец. Нет, Годфри и сам был неплохим руководителем, отдавал приказы и посещал нудные конференции, подписывал стопки бумаг и умело закрывал глаза на всё, что делал Йоханн за его спиной. И ему это нравилось. Нравился Питер, готовый отдать свою жизнь, если он только попросит. Сейчас Роман не знает, что случилось с цыганом и где он, может ли управлять зверем после той драки в переулке и многочисленных обращений не в свою луну или теперь он и есть зверь. Знает только, что рано или поздно волк найдёт и вырвет ему сердце. Знает, и поэтому каждое полнолуние закрывает Надю в её комнате и напивается до беспамятства, потому что иначе не может уснуть. Роману каждое полнолуние чудится? волчий вой: протяжный, изнывающий, просящий помощи и не важно, где они сейчас живут прячутся — в маленькой квартире многоэтажки или деревянном доме на окраине леса. Дрожь сходит лишь с рассветом. К полудню он собирает все вещи, покупает онлайн новый автомобиль — разумеется за наличку — и едет дальше, в другой город, предварительно позаботившись о том, чтобы арендодатель чудесным образом забыл, кто снимал здесь квартиру. Ближе к полуночи Надя прыгает на скрипучей кровати в придорожном отеле и смотрит мультики до самого утра. А весь следующий день в дороге мирно сопит на заднем сиденье авто, пока Роман не решит, где им залечь на этот раз. И всё становится как раньше. — Пап, ты поможешь с заданием? — она забирается на кровать с тетрадкой в руках и терпеливо ждёт, пока Годфри перестанет печатать по клавиатуре. — Чуть позже, ладно? Надя кивает и послушно уходит в свою комнату. Она уже знает, что «попозже» вряд ли наступит, раз папа занят работой. Спустя пару минут малышка возвращается, но уже без тетради и сворачивается тёплым комком под боком, захватывая всё личное пространство Романа. Первые минут десять она заинтересованно смотрит, пытаясь что-то понять в ярком экране ноутбука, но вскоре засыпает. Только к рассвету Роман закончит работу и нырнёт под одеяло, аккуратно путаясь в белых кудрях. Это уже вошло в привычку, но вначале он боялся взять Надю даже на руки, почувствовать её тепло рядом. Будто она сможет запачкать то, что уже и так в грязи, пустит трещину на бледной коже упыря. Еще немного и Роман убедил бы себя в том, что у него развилась самая настоящая *гаптофобия. Нет, на самом деле, не так много людей пытались настолько приблизиться к Роману Годфри, но у него мурашки бежали по коже, когда она тянула свои маленькие пальчики к нему, просясь на руки, и зачастую со слезами на глазах. И не то, чтобы у него был выбор, но ему потребовалось немало времени, чтобы научиться жить бок о бок с Надей. Сейчас ей семь: она ходит в обычную школу — ей нравится и Роман думает, что им стоит задержаться здесь — любит блинчики с шоколадом по утрам и сказки перед сном, но упырь не знал ни одной и зачастую пересказывал истории Питера про вольный цыганский народ и белых волков, что приходили только в метель и уносили на своих широких спинах украденных детей. — А ты когда-нибудь видел волка? — Надя обнимает игрушку — большого коричневого медведя, подаренного на день рождение — и не мигая смотрит своими огромными совиными глазами, от которых у Романа мурашки бегут по спине. Он криво улыбается и кивает. — И каким он был? Страшный? В ответ Роман показывает заострённые зубы в своеобразном оскале и наигранно рычит. Она делает вид, что ей ни капельки не страшно и заливисто смеётся. А на следующую ночь видит сновидение про чёрного волка. Надя кричит, ведь он хватает её за ногу и утаскивает глубоко в тёмную нору. Роман видит тоже самое. И всё бы ничего, но главные трудности начались с Надей в тот момент, когда она научилась ходить и, соответственно, открывать все ящики в доме. Теперь каждый год пакеты с кровью перемещаются на одну полку холодильника выше — Надя уже дотягивается до белой дверцы, ну, а если не получается, то приносит маленький табурет и всё равно открывает. Когда-нибудь он расскажет дочери, что страшный монстр вовсе не тот, что прячется под её кроватью, а намного ближе. Но сейчас утро, а значит пора в школу. Роман курит на балконе две сигареты за раз — ежедневный ритуал — пока она завтракает, а после отвозит в школу и обязательно следит за тем, чтобы малышка зашла внутрь вместе с остальными детьми. После школьного звонка упырь ждёт ещё пятнадцать минут на парковке и к третьей выкуренной сигарете, как по расписанию, из школы выходит миниатюрная брюнетка в тёмно-красном платье чуть выше колена — сегодня среда, а значит у Меган совещание в десять и он успеет кончить минимум два раза, если она хоть немного поторопится. Меган — мама одноклассницы его дочери. Ей двадцать восемь, дважды разведена, посещает спортзал три раза в неделю и работает журналистом. Это всё, что она рассказала, а Годфри больше и не спрашивал. — Здравствуй, милый, — девушка коротко целует Романа в щеку, пока он отъезжает со школьной парковки, — мой босс немного задержится, поэтому мы могли бы поехать ко мне, — Меган расслабленно откидывается на кожаное сиденье и расстёгивает босоножки на высоченном каблуке, — или можешь трахнуть меня прям тут. — Конечно, — упырь коротко улыбается, цепляясь взглядом за глубокое декольте. Она задирает платье и поудобнее устраивается сверху, когда Роман паркуется в одном из спальных районах. Её духи слишком приторные и в салоне автомобиля еще надолго останется запах. Меган сладко улыбается и целует Романа, оставляя на его губах следы красной помады. После, как и всегда, Годфри подвозит девушку к месту работы, но не прям к зданию, а высаживает на остановке. Меган не хочет, чтобы их видели. Роману не нужны проблемы. — Пока, милый, — поцелуй в щеку и громкий хлопок двери. Годфри стирает следы красной помады. Через час он встречается с людьми в дорогих черных костюмах и продаёт им интересующие их материалы. И разумеется не все, лишь часть. Всё дело в том, что перед тем как уехать из Хемлока, Годфри позаботился в первую очередь о себе и скопировал все данные с компьютера Прайса, нагрёб папок с бумагами и даже утащил ноутбук. Людей, которых интересует работа Йоханна, оказалось не так уж и мало. А денег, заработанных сегодня со сделки, хватит Роману еще на десятки лет. Если бы он только знал, насколько Прайс слетел с катушек и чем занимается в своей домашней лаборатории, то несомненно прикончил еще в первый день знакомства. —  Пап, а я сегодня видела волка, — тихо говорит Надя, когда они поднимаются по узкой лестнице домой. Она не была напугана, скорее расстроена, потому что забыла сказать об этом сразу после школы и вспомнила лишь к вечеру после прогулки в парке, — мы выходили гулять на большой перемене, и я видела в кустах жёлтые светящиеся глаза. Правда-правда. — И что же ты сделала? — безразличный тон на твёрдую пятёрку, в то время как сердце пропускает удар. — Убежала обратно в класс и рассказала мисс Грин, но она мне сказала, что в нашем городе волков нет. А если и есть, то глубоко в лесу. Она врёт? — Не знаю, малыш, — Годфри присаживается перед ней на корточки и убирает за ухо непослушную прядь волос, — ты испугалась? — Нет. Я не боюсь его. — Хорошо. После ужина Роман сидит на полу и складывает вещи в большую дорожную сумку. В длинных пальцах тлеет сигарета, и он стряхивает пепел на тёмно-синюю папку. Вокруг разбросаны бумаги, большая часть которых отправится в мусорное ведро. Завтра вечером у него ещё одна встреча с каким-то профессором из Канады, после которой Роман вместе с Надей уедут из города. И на этот раз им придётся по-настоящему залечь на дно. В последнее время Годфри слишком расслабился, «прижился» в этом городе: устроил Надю в школу — впервые позволив ей быть так далеко без личного присмотра — и завёл подружку, напрочь позабыв о безопасности, и вот к чему это привело — теперь он снова бежит, поджав хвост. — Сука, — шипит упырь, швыряя в сторону папку бумаг. Где он совершил ошибку? И почему сейчас? В открытое окно заглядывает луна, огромная и жёлтая, затёртая до чёрных дыр на когда-то белоснежном диске. Она будто знает, отчего бежит Роман и специально разливает лунный свет на тёмном паркете его комнаты. Мол, смотри, я знаю, что ты здесь. Упырь устало трёт переносицу и поднимается с пола, чтобы задёрнуть штору. В комнате Нади горит ночник, но сказать ей, что они снова уезжают, упырь не решается. Всю оставшуюся часть ночи Годфри проводит за ноутбуком, изучая оставшиеся материалы Прайса. Уснуть удаётся лишь на пару минут, но из сна его быстро вырывают острые зубы волка, капканом сцепившиеся вокруг тонкой шеи Нади и её пронзительный крик, тонущий в крови.       Утром Роман берёт еще сонную Надю на руки и укладывает на заднем сиденье авто. Все вещи собраны. Упаковав пакеты с кровью в контейнер, он запирает входную дверь квартиры и оставляет ключ под цветочным горшком, как того просил арендодатель. Встреча для передачи бумаг должна состояться в полдень, поэтому Роман решает подождать на парковке возле парка. В десять мобильник разрывается от телефонных звонков, но Годфри не берёт и отправляет лишь короткое смс для своей подружки Меган. — Где это мы? — Надя трёт глаза и тут же поднимается с сиденья, чтобы посмотреть в окно, — детская площадка! Хочу поиграть, пойдём? Роман не сразу замечает, что она проснулась — слишком много мыслей роилось в голове про ночные кошмары и волка. Малышка трогает Годфри за руку, и он заметно вздрагивает: — Конечно, пойдём. Роман выходит из машины с кейсом, затем открывает заднюю дверь и берёт Надю на руки. На площадке полно детей и спрятать ребёнка на самом видном месте кажется не такой уж бредовой идеей. — Мне нужно кое с кем встретиться. Поиграешь немного. А потом я позову тебя и мы поедем домой, ладно? — Ладно. Несколько минут упырь внимательно следит за тем, как она катается на карусели с другими детьми, а затем присаживается на лавочку неподалёку. Роман смотрит на часы, и циферблат трясётся, не желая исполнять своё предназначение. Со вчерашнего дня чувство опасности и тревоги крепко въелись в его сознание. И это не помогало, а наоборот усугубляло сложившуюся ситуацию. В какой город они поедут дальше? И был ли сегодняшний сон просто кошмаром или чем-то большим? Он не знает. Еще несколько секунд Годфри следит за стрелкой часов и всё-таки решает уйти, так и не дождавшись заказчика, но знакомый голос приковывает к месту. — Привет, Роман, — упырь поднимает глаза и видит перед собой Питера, — я присяду, ты не против? — Как ты.? — Нашёл тебя? — перебивает цыган, глядя на растерянного Годфри, — знаешь, не так много людей подходят под описание «заносчивый ублюдок с идеальной укладкой». Годфри выдыхает, внимательно рассматривая вроде бы знакомого Питера, в почти такой же потёртой куртке, как тогда, с тем же количеством колец на длинных пальцах и вороньим гнездом на голове, но видел перед собой совершенного другого человека. Жизнь вытравила, сгладила неровности, но дикая цыганская кровь не желала отпускать своё. — Питер, я не хотел, ты же знаешь, — у Романа глаза на мокром месте и голос дрогнул. Руманчек не смотрит на него, но в голове картина четко вырисовалась сама собой, — я был так и зол, а Дестини… Прости меня. Я не должен был. — Замолчи, — тихо просит Руманчек, но зверь внутри предупредительно рычит, — я не за этим пришёл. Сон. Ты тоже его видел? Где Надя? — Так это не ты? — Роман шмыгает носом и зовёт Надю на половину тона ниже из-за севшего голоса. Она скатывается с горки и торопливо шагает к лавочке, — чёрный волк, Питер. Я боялся, ты убьёшь меня. — Я всегда знал, где ты, — признаётся цыган и подмигивает, но затем серьёзно продолжает, — я не мог простить тебя, но сейчас это неважно. Ты нужен Наде больше, чем кто-либо. И я не убью тебя, Роман. А насчет сна…мы разберёмся. Годфри не успевает ответить, лишь медленно моргает, позволяя слезе скатиться с его щеки. К лавочке подбегает Надя, и Питер присаживается перед ней на корточки, тыльной стороной ладони быстро смахивая выступившие слёзы. — Ты уже такая большая, боже, — шепчет Руманчек, рассматривая белые кудри и огромные зелёные глаза, в которых можно утонуть. Малышка солнечно улыбается, переводя взгляд на Романа. Надя — точная копия Литы. И от этого на сердце Питера затягивается еще один шрам, а волк внутри ложится на живот и жалобно скулит, поджимая хвост, — у меня для тебя кое-что есть, — вспоминает Руманчек и достаёт из рюкзака ловец снов, — это защитит тебя от кошмаров. — Спасибо, — Надя аккуратно берёт подарок в руки, рассматривая совиные перья и мелкие ракушки, и тихо добавляет, — папу тоже мучают кошмары. — Папу? — Руманчек мельком смотрит на Романа, но тот лишь пожимает плечами и коротко улыбается, — больше не будут, обещаю. — Меня зовут Надя, — быстро говорит малышка, забыв представиться. — А меня Питер, — отвечает он, делая поклон в полусидячем положении насколько это возможно. Надя смеётся и берёт Питера за руку. Роман оставляет кейс на лавочке.