25 КАДР /2 часть/

* Наверное, надо было нормально поговорить с ЧжоЧжо, а не сбегать утром без объяснений. Теперь он не отвечал на звонки. Сообщения читал, ну открывал по крайней мере, но тоже оставлял без ответа. Из слов ЧунШень стало понятно, почему. ЧжоЧжо узнал, где он был, и с кем. Да уж, лучше бы он узнал это из первых рук… Поверит ли он, что ЦзинЮ не сказал ему из лучших побуждений? Сам на его месте не поверил бы. Хотя, по сути, ну что тут скрывать? Это же не тайная встреча, это работа. Просто ЦзинЮ хотелось избежать лишних нервов. Он же не виноват, что ЧжоЧжо такой ревнивый дурачок. Когда он уже домой поедет? Сколько можно торчать в офисе? ЦзинЮ уже хотел набрать Сяо Пака, но тот сам написал: «Вызвал такси до дома. Ушел». То, что назвал домашний адрес обрадовало. А то ведь с ЧжоЧжо сталось бы и ломануться куда-нибудь среди ночи. Ждать его уже входило в привычку. Хорошо хоть охранник видел ЦзинЮ и вместе с ЧжоЧжо, и вместе с его мамой, запомнил и впустил без вопросов. Только ключей у ЦзинЮ все равно не было, но он с деловым видом вызвал лифт и поднялся на двенадцатый этаж. В красиво отделанном холле стояла кадка с каким-то разлапистым деревом, а присесть было негде. Прямо хоть на коврике у дверей устраивайся, так и ковриков не наблюдалось. Видимо, предполагалось, что жильцы этого элитного дома не ходят ногами по земле, к их подошвам грязь не прилипает. ЦзинЮ присел на корточки у стены. Интересно, как долго ЧжоЧжо будет ехать? Почти ночь, пробок на дорогах нет. Полчаса? Сорок минут? Так хотелось лечь, вытянуть уставшее тело. Это ЧжоЧжо дрых, сколько влезет, а ЦзинЮ, бедненький, утром на работу поехал. Глаза слипались. Голова была тяжелая, словно свинцом налитая. Неожиданно подумалось, что, может, стоило поехать в отель? Вдруг ЧжоЧжо не захочет его впускать? Скажет «вали к своему Бо Фану» и захлопнет дверь перед носом. Этот котяра бывает иногда таким диким. А иногда таким ласковым… Как вчера ночью, когда он сначала довел ЦзинЮ до бешенства, а потом целовал так нежно, так страстно… Жаль, что он был такой уставший, что заснул. А сегодня, пожалуй, ЦзинЮ сам вырубится, едва доберется до подушки. Если доберется… Свет резал натруженные студийными софитами глаза, и ЦзинЮ прикрыл веки. - Эй, ты, какого черта ты тут делаешь? ЦзинЮ сонно поморгал, фокусируя взгляд. Над ним возвышался Сюй ВейЧжоу, ноги расставлены, руки в карманах, вид борзый и независимый. - Тебя жду. - Вали к своему Бо Фану! Как предсказуемо! - Зачем он мне нужен? Я к тебе пришел. - А я зачем тебе нужен? Наверное, мозг еще или уже спал, потому что ЦзинЮ вместо того, чтобы выдать какую-то подходящую фразу, вдруг реально задумался – а действительно, зачем? Уж точно не из-за денег, как предположил сегодня Бо. Да, ЦзинЮ разрешал ЧжоЧжо заплатить за еду или за шмотки, но никогда не больше той суммы, которую он и сам мог бы себе позволить. И он никогда бы не взял от него денег на что-то более значительное. Он и сам заработает. Почему же во всем огромном городе ЦзинЮ не нашел другого места, чтобы выспаться спокойно, а приехал сюда, зная, что будут объяснения, извинения, выяснения и прочая нервотрепка? Зачем ему ЧжоЧжо? Он посмотрел снизу вверх на выдвинутый подбородок и злой прищур глаз. Охрененно сексуально. Но и не из-за секса. Сегодня на секс даже не было сил. Если на то пошло, то секс найти можно легко. Почти любая девушка и дофига парней рады были бы трахнуться с ним, только захоти. Просто ЦзинЮ никого, кроме ЧжоЧжо не хотел. И все же, секс был не главным. - Не знаю, - честно признался он. – Просто нужен и все. Ни за чем. Просто ты нужен мне. Я без тебя не могу. ЦзинЮ встал, с трудом распрямляя затекшие ноги. Теперь он мог смотреть глаза в глаза и нормально видеть лицо ЧжоЧжо. Может он и ошибался, но, кажется, Чжоу не верил ни одному его слову. А ЦзинЮ больше нечего было сказать. Язык у него был хорошо подвешен, и, когда надо, он мог спокойно болтать на любую тему. Но вот в такой ситуации все слова куда-то подевались. Он беспомощно вглядывался в лицо ЧжоЧжо, ища хоть малейший намек на то, что тот больше не злится. Наверное, будь он чуть менее уставшим, он бы зажал ЧжоЧжо куда-нибудь в угол и целовал, пока тот не сдался бы. Эта тактика всегда срабатывала, ЦзинЮ был уверен – сработало бы и сейчас. Однако на подобные действия не хватало ни решимости, ни сил. - Отойди, мешаешь дверь открыть, - ЧжоЧжо жестко отпихнул его локтем в сторону, завозился с замком. Тяжелая дорогая дверь отворилась абсолютно беззвучно, ЧжоЧжо молча прошел в квартиру. Он не приглашал заходить, но ведь и не прогонял больше, поэтому после секундного колебания, ЦзинЮ перешагнул порог. В этой напряженной тишине он неосознанно тоже старался двигаться тихо. Ни говоря ни слова, ЧжоЧжо разулся, небрежно швырнул куртку на банкетку, пошаркал ногами в кухню, порылся в холодильнике. ЦзинЮ подобрал за ним обувь, поставил аккуратно рядом со своими кроссовками, куртку повесил на вешалку. Жрать, конечно, хотелось, но ЦзинЮ не знал, стоит ли раздражать ЧжоЧжо и тащиться следом. А тот уже вышел из кухни, облизываясь, с яблоком и пакетом йогурта в руках. Он взглянул на застывшего посреди коридора ЦзинЮ. - Где еда, ты знаешь. Ванную найдешь. Спать будешь там, - он толкнул ногой приоткрытую дверь комнаты напротив кухни. Потом развернулся и ушел в свою комнату. Его игнор так угнетал, что худшей пытки и придумать было нельзя. ЦзинЮ знал, что, сто процентов, он делает это нарочно. Гаденыш. Ладно, он имеет право злиться, но не лучше ли поговорить и все выяснить? Нет, он дуется и игнорит. В холодильнике обнаружились какие-то колбаски, овощи. ЦзинЮ включил плиту и соорудил себе ужин. Он втайне надеялся, что аппетитные запахи завлекут ЧжоЧжо, и он приползет на кухню, поэтому нарочито не торопился. Долго жевал каждый кусочек и прислушивался к звукам из комнаты ЧжоЧжо. Но кроме музыки ничего не было слышно. Миски опустели, а Чжоу так и не пришел. Ну когда же он перестанет злиться? На душе было говняно. Из-за этого даже заснуть не получалось. В голове крутились безрадостные мысли о том, что для того, чтобы делать карьеру, жить дальше, им, наверное, действительно лучше расстаться. ЦзинЮ представил, что ЧжоЧжо стал для него чужим, просто приятелем, человеком, с которым его связывают только общие воспоминания... Они больше не созваниваются при каждом удобном случае, не болтают в чате, не спешат друг другу на встречу, не делают подарки, не выбирают еду, которая нравится обоим, не планируют совместный отдых… Его даже затошнило от этой мысли. Нет, только не это! Пусть в роли друга, пусть тайно, пусть редкие свидания, но только не чужие люди! Солнце, прости меня, я больше не буду от тебя ничего скрывать, только переставай дуться! Тишина большой квартиры действовала угнетающе. Где-то на грани слышимости шипел холодильник. И на этом все. Даже Linkin Park уже давно замолк. И вдруг металлически клацнула дверная ручка в дальнем конце коридора. ЦзинЮ напряг слух. Раздалось шлепанье босых ног. Он сел в кровати, потом поспешно упал обратно и притворился спящим, подсматривая сквозь опущенные ресницы. На фоне темноты дверного проема возникла тонкая фигура в светлой футболке. ЦзинЮ боялся лишний раз вздохнуть, чтобы не спугнуть это «привидение». ЧжоЧжо неслышно прошел по ковру к кровати, и остановился. Лица было толком не разглядеть – размытые мазки челки, упавшей на лоб, темные пятна на месте глаз и губ. ЦзинЮ ждал, что будет дальше. ЧжоЧжо постоял еще немного, потом нерешительным движением потянул вверх край одеяла, а после, словно бы решившись, быстро юркнул под него, вытянулся рядом, пока не соприкасаясь. И все же ЦзинЮ всем телом ощущал жар его тела. «Давай же, ну, давай!» - мысленно умолял он, сам толком не зная, о чем просит. ЧжоЧжо оперся на локоть и приподнялся над ним, всматриваясь в лицо. ЦзинЮ прикрыл веки, но кожей чувствовал взгляд. Дыхание с запахом сигарет и яблок щекотнуло щеку и губы. Губы сами, помимо воли приоткрылись. ЧжоЧжо помедлил еще несколько мгновений, а потом поцеловал. ЦзинЮ боялся отвечать, просто лежал, сжав кулаки, пытаясь дышать ровно, как во сне, но глупое сердце колотилось как сумасшедшее. Только его он не мог контролировать. А потом ЧжоЧжо втянул между губ его верхнюю губу, и самоконтроль рухнул. ЦзинЮ выдохнул со стоном, вскинул руки, обнимая ЧжоЧжо за спину, притягивая за загривок. Тот не сопротивлялся, прижался, притерся как большой котенок. Даже, кажется, муркнул. - Не могу без тебя, - проговорил ЦзинЮ. - Люби меня, - отозвался ЧжоЧжо. – Люби МЕНЯ… ЛЮБИ меня. * Самым трудным было не думать о прошлой ночи. Ага, это как в той притче: не думай о белой обезьяне. А обезьяна-то вон рядом, ну как о ней не думать. Собака и обезьяна – не лучшее сочетание, но как же с ним хорошо… Может, все остальное время он и был глупым самовлюбленным эгоистом, но в постели ЧжоЧжо чувствовал себя центром его вселенной. Он поймал взгляд ЦзинЮ… не только в постели. К фотосессиям и интервью они уже успели немного привыкнуть, но вот веб-конференция было что-то новенькое. Их четверку официально усадили за длинный стол (на самом деле составленный из нескольких маленьких, их ножки мешались под скатертью, все цеплялись за них, и столики норовили разъехаться, нарушить ровную линию). Перед каждым стояла табличка с именем. ЧжоЧжо взял свою. Так странно было видеть знакомые иероглифы. - Как будто это и не мое имя, а какого-то другого человека, знаменитости, - вполголоса сказал он. – А я и есть эта знаменитость. - Да, - кивнул ЦзинЮ и посмотрел в глаза. – Мы знаменитости, и они все тут из-за нас. ЧжоЧжо оглянулся. На журналистов, на операторов, настраивающих камеры, на снующих повсюду техников, на девушку, расставляющую бутылки с водой… Конечно, ЦзинЮ прав, они тут из-за него, из-за ЦзинЮ, из-за ДаШу и Чен Веня. И в то же время, ну какая он знаменитость? Он просто человек, самый обычный, нормальный парень. Он не знал, как должны себя чувствовать знаменитости, он ощущал себя все тем же, что и раньше. Чуточку более счастливым, но это от того, что ЦзинЮ смотрел на него влюбленным взглядом, когда думал, что ЧжоЧжо этого не замечает. Глупый. Улыбка сама расползлась по лицу. - Итак, приготовьтесь. Ничего сверхъестественного, ребята, это почти так же, как интервью, только в прямом эфире. Поэтому постарайтесь отвечать быстро, долго не раздумывайте, не молчите. Если скажете что-то не то, не пугайтесь, ничего страшного. Все поймут, что вы просто волнуетесь… Как ни странно, ЧжоЧжо не волновался вообще. Ему наоборот нравилась вся эта суета и осознание, что огромное количество людей сейчас сидит у своих мониторов и смотрит на него. А вот ЦзинЮ волновался. Внешне он сохранял невозмутимость и улыбался, но крутил кольца на пальцах, а ЧжоЧжо знал - это верный признак того, что он нервничает. Но он так же знал, что лишь начнется съемка, ЦзинЮ спрячет подальше свои нервы и включит свое обаяние. И влюбит в себя еще пару миллионов человек, тех, что не успели влюбиться до этого. А сам будет любить только его одного. От этой мысли в груди стало горячо. Вопросы были обычные, на которые они уже раз десять отвечали и уже успели ответы выучить практически наизусть. ДаШу немного смущался, ЦзинЮ в меру хохмил, Чен Вень изображал наивняшку, все как и на предыдущих интервью. ЧжоЧжо даже хотелось, чтобы прозвучал какой-нибудь вопрос с подковыркой, чтобы нарушить рутину, чтобы как в квесте, надо было подумать, как и что лучше ответить, чтобы пройти уровень. Но все было в рамках сценария, который обсудили перед началом конференции… Один раз только ЧжоЧжо удивился, и то, не вопросу. Он рассказывал про то, как ЦзинЮ нес его пьяного домой, естественно не упоминая имени, а тот дурак возьми и ляпни, мол тот друг потом сделал фотки. О-о! А вот про это ЧжоЧжо не знал! Какие-такие снимки? Значит, фоткал его пьяного, а ему не сказал? Бля, что же на тех кадрах, раз он их утаил? Куда больше сил, чем на интервью, уходило на самоконтроль. Руки сами тянулись в сторону ЦзинЮ, хотелось дотрагиваться, прикасаться и соприкасаться, быть чем ближе, тем лучше. Показать всем, что это его территория, его собственность. Просто чувствовать, что ЦзинЮ – вот он, здесь, рядом. По большей части это все выходило неосознанно, и только по чьему-нибудь любопытному взгляду ЧжоЧжо понимал, что опять распустил руки. Одно утешало – ЦзинЮ со своими гляделками тоже палился по полной. Они оба вели себя как два влюбленных дурака. И при этом убеждали всех, что они просто друзья. Офигенно классные, гетеросексуальные, прямые как рельсы, друзья. Интересно, хоть кто-то им верил? Жаль, что нельзя признаться открыто. Впрочем, и реально «прямые» айдолы прячут от фанатов и медиа своих дружков и подружек. Публике надо, чтобы кумир оставался свободен. Чтобы любая девушка могла помечтать о том, что хоть гипотетически у нее есть шанс заполучить руку и сердце того «парня с экрана». Это, наверное, только больные на всю голову яойщицы из их фан-клуба фанатеют от них, как от парочки. Пусть бы все были такие. И тогда ЧжоЧжо мог бы не опасаясь обнять ЦзинЮ и даже поцеловаться с ним. От мысли про поцелуи сладко потянуло в груди и в паху. Черт, ну почему такие ночи, как вчера случаются слишком редко? Наверное, если рассуждать трезво, ЧжоЧжо надо было выдержать характер до конца. По крайней мере, домой он возвращался злой и полный решимости послать этого чертова Хуан ЦзинЮ куда подальше, к черту, к Бо Фану, к Ван ЮйСинь, на хер… пусть выбирает сам. А у ЧжоЧжо убавится головной боли и прибавится спокойствия. А потом он увидел ЦзинЮ на полу возле своей двери. Тот спал сидя, откинув голову назад, от чего рот приоткрылся, придавая его лицу выражение одновременно трогательно-детское и сексуальное. Решимость куда-то подевалась… Мысленно ЧжоЧжо увидел, как присаживается на корточки, проводит ладонью по щеке ЦзинЮ, будит его поцелуем… Он разозлился на себя за такие дурацкие мысли, выпрямился, сунул руки в карманы, пнул коленом в плечо ЦзинЮ: - Эй! Эй, ты! Какого черта ты тут делаешь? Он говорил резко и грубо, подсознательно нарываясь на ответную грубость, чтобы можно было разозлиться снова и устроить разборки. Однако ЦзинЮ не велся. ЧжоЧжо ожидал, что он попытается решить проблемы силой и сексом по своему обыкновению. Но он молчал и подчинялся, раздражая этим неимоверно. ЧжоЧжо велел ему спать в гостевой и быстро ушел в свою комнату. Там он включил музыку, чтобы не слышать, как ЦзинЮ ходит по квартире и возится на кухне. Но звуки, а особенно запахи, все равно доносились. Он что-то готовил, стучал ножом по разделочной доске, шкворчало масло в сковороде. Пахло охренительно вкусно, хоть ЧжоЧжо и перекусил, есть захотелось ужасно. Какой удобный повод заявиться и… Нет! Не будет ЧжоЧжо делать первый шаг! Чтобы не поддаться, не дать слабину, ЧжоЧжо сбежал в ванную. Принять душ, конечно. Вовсе не подрочить и сбросить напряжение с мыслями о приоткрытом рте Хуан ЦзинЮ. Совсем нет! Когда ЧжоЧжо слегка успокоенный выполз из ванной, ЦзинЮ уже поужинал и лег. В квартире воцарилась тишина. Казалось, что слышно не только свое дыхание, но и то, как поднимается грудная клетка ЦзинЮ в комнате, расположенной в другом конце квартиры. ЧжоЧжо представлял, как он лежит, закинув руки за голову, лицо спокойное, расслабленное… красивое. Одеяло не скрывает плавные линии тела, бугром выделяя пах. Что ему может сниться? Видит ли он во сне ЧжоЧжо? Интересно, почему он не стал действовать как обычно, как втайне ждал от него ЧжоЧжо? Не прижал к стене, не заглушил конфликт поцелуем. Почему смолчал, не придумал каких-то красивых слов, ведь умеет же? Пришел же он сюда, а не куда-то еще. При мысли о поцелуе ЦзинЮ снова волной поднялось возбуждение. Черт, этой глупой дрочкой только раздразнил себя! Своя рука никогда не сможет сравниться с руками ЦзинЮ. А тем более с его губами и языком. И с его членом… ЧжоЧжо, нельзя быть таким зависимым – укорил себя он. Что будешь делать, когда вы расстанетесь? И тут ЧжоЧжо ощутил самую настоящую паническую атаку. Бешено заколотилось сердце где-то под самым горлом, вызывая тошноту. На ладонях и на лбу выступил холодный пот. Нет! Нет, только не это! Одно лишь предположение, что ЦзинЮ действительно может уйти, разлюбить ЧжоЧжо и полюбить кого-то другого, вызывало ужас. Сердце, казалось, сейчас выскочит прямо изо рта. Дышать было трудно. ЧжоЧжо сел в постели. Потом встал. Его будто магнитом тянуло туда, где спал ЦзинЮ. Просто посмотреть. Убедиться, что он здесь, он реален. Дотронуться, ощутить тепло его тела, которое даже во сне напряглось от его прикосновения. Прижаться на мгновение к губам. Лишь на секунду, одну! …две …три… господи, нельзя кого-то любить так сильно… Руки ЦзинЮ вдруг обняли, притянули к груди… и ЧжоЧжо отпустило. Он ощутил себя, будто вернулся домой. * Стилист YiYi поднял челку ЧжоЧжо забавным вихром, это придавало ему вид по-мальчишески задорный и милый. Вдруг четко вспомнился момент – они валялись в кровати еще в общаге, нацеловавшись до боли в губах, и ЦзинЮ с внезапно посетившим озарением рассказывал о том, что цифры шесть и два это их личный тотем – лейтмотив их пары. Уже начиная с даты их знакомства. - Шестое ноября? – переспросил ЧжоЧжо и пригладил мокрую челку, подняв ее вот таким же хохолком. – Шестерка есть, а где тут двойка? ЦзинЮ было приятно, что он тоже помнит дату. - Ну гляди, - объяснил он. – Если записать цифрами: два-ноль-один-пять-один-один-шесть. Год – два и один плюс пять – шесть. Число – один плюс один равно два и шесть. Видишь? ЧжоЧжо посмотрел на него тогда со снисходительно-влюбленной улыбкой. Совсем такой, как сейчас. Как все-таки хорошо, что он больше не злится. ЦзинЮ подумал, что двадцать шестого надо будет придумать для него какой-то сюрприз – все-таки их число. Умом он понимал, что ЧжоЧжо вполне взрослый и самостоятельный, сильный, высокий и красивый, но для ЦзинЮ он был его детка, его хотелось баловать, окружать заботой, оберегать и …любить. Ночью он сказал: «Люби МЕНЯ», как будто ЦзинЮ мог еще кого-то любить. Глупый, неужели он все еще сомневается в них? В себе? В ЦзинЮ? «Верь мне» - ответил ему тогда ЦзинЮ, не зная, как его убедить. ЧжоЧжо на мгновение уперся лбом в его плечо. - Верь мне, - повторил ЦзинЮ. - Я стараюсь, - медленно, словно слова давались ему с трудом, проговорил ЧжоЧжо. – Это так трудно. Ты делаешь это таким трудным. - Я ничего такого не делаю. Ты сам все себе придумываешь. Я даже в мыслях тебе не изменяю. Ни с кем! – возмутился ЦзинЮ и смущенно добавил: - Я даже дрочу только на тебя. ЧжоЧжо хмыкнул, его рука сползла с груди вниз по животу и легла на член ЦзинЮ. - И что ты фантазируешь, когда дрочишь? - Ну… - ЦзинЮ толкнулся ему в руку. – В основном твое тело. Твое лицо, когда я в тебе, когда ты кончаешь. То, как ты стонешь. - Вот так? ЧжоЧжо чуть запрокинул голову, приоткрыл рот и тихо выдохнул: «аах». Член ЦзинЮ дернулся, сердце сделало перебой. И это еще было темно, лица толком было не разглядеть. Что творил с ним этот мальчишка? - Сделай так еще раз. ЦзинЮ провел ладонью по круглой ягодице, обхватил ее, стиснул. - Ах! – резко выдохнул ЧжоЧжо. – Говнюк! - Детка, - забормотал ему в шею ЦзинЮ, уже не сдерживаясь. – Детка, ты самый лучший, самый сексуальный. Детка… детка… хочу тебя… хочу, чтобы ты стонал подо мной. Он крепче обнял ЧжоЧжо и перекатился, оказываясь сверху, вминая его в мягкий матрас. ЧжоЧжо не стал ломаться, обхватил его талию ногами, а шею ладонями. - Люби меня. ЦзинЮ рыкнул от избытка страсти и поставил ему засос на ключице. - Делаешь из меня сумасшедшего секс-маньяка! – пожаловался он, целуя и прикусывая его плечи. Одновременно он пытался стянуть с ЧжоЧжо пижамные штаны, что было трудно, учитывая их позу. - Пусти, - пихнул его ЧжоЧжо. – Я сам. Ты тоже раздевайся. Они быстро стащили с себя одежду и снова прильнули друг к другу. ЦзинЮ поймал себя на том, что торопится, будто у них есть всего десять минут. Он заставил себя не спешить, ведь если он не вставит прямо сейчас, небо не обрушится на землю. Зато у него будет время насладиться прикосновениями и поцелуями. Про «насытиться» речи не шло. ЦзинЮ не представлял, как этим можно насытиться. Он реально не мог представить себе, что это возможно – не хотеть ЧжоЧжо. В темноте почти не видно было тело, но осязание работало в полную силу. Ощущения были вдвойне острее. ЦзинЮ так нравилось чувствовать под ладонями горячую кожу ЧжоЧжо – местами гладкую, где-то шершавую, где-то покрытую жестким пухом, а где-то нежно-бархатистую. Он сжал в кулаке это бархатное, в ту же секунду затвердевшее. - Уммммм… - отозвался ЧжоЧжо. Звук вибрировал в его горле, ЦзинЮ ощущал эту вибрацию губами. Он лизнул шею языком и сполз вниз. Там тоже было что лизать. Горячий член уже сочился смазкой. Ее пряный запах щекотал ноздри. ЦзинЮ вдохнул и выдохнул открытым ртом прямо на головку, вызывая у ЧжоЧжо дрожь и вырывая новый стон. Слишком сладкий, чтобы сдерживаться. ЦзинЮ вытянул язык, провел по стволу, по головке, собирая скользкую влагу. Он мой – думалось – он только мой. Никто не знал его вкус, только ЦзинЮ. И от этих мыслей горело в груди яркое солнце. - Хочу тебя видеть, - ЧжоЧжо завозился, зашарил руками в изголовье и, нащупав выключатель, включил ночник. Поначалу даже этот тусклый желтый свет показался ослепительным. ЦзинЮ зажмурился и услышал тихий смех ЧжоЧжо. - Ты такой смешной…