25 КАДР /2 часть/

* Конечно, ЦзинЮ не стал ждать. Едва ЧжоЧжо отключился, он прибавил громкость на планшете и схватился за член. От ревности ЧжоЧжо его только сильнее штырило. Ах, ревнивец… чертов собственник… да… да, я твой… а ты мой… моя женушка… мой муж… моя детка… мой сахарок… ааах! Хватило каких-то пяти минут. Ну ничего, отдохнуть десять, а потом второй раунд на пару с ЧжоЧжо. Он же не продинамит? ЦзинЮ устало откинулся на подушку. Не глядя, ткнул в экран, чтобы проигрыватель поставить на паузу. Сразу стало очень тихо. Казалось, что тишина обступает со всех сторон, давит, душит, как в детстве тяжелое ватное одеяло. Ужасно не хватало сопения ЧжоЧжо под боком. Рядом с ним тишина не напрягала, не начинало казаться, что ты забыт всеми и никому не нужен. Скорее бы он уже позвонил. Черт с ней, с дрочкой, хотя бы просто поболтать. На часы ЦзинЮ не смотрел, но казалось, прошло уже не десять минут, а все полчаса. Телефон молчал. Если бы тетя вчера не позвонила и не велела отправить ЧжоЧжо домой в Шанхае, то сейчас бы ЦзинЮ был не один. Но разве он мог возразить маме Чжоу? Пришлось убедить ЧжоЧжо, что ему нужно побыть с семьей хоть вечер. Правда тот и не очень-то упирался, хоть и согласился без особой радости. Это чуточку подсластило ЦзинЮ расставание, но все равно не меняло факта – ЧжоЧжо был сейчас в кругу семьи, а ЦзинЮ тут совсем один. Если бы не надо было на работу в шесть утра, он бы набрал Бо, Вана, еще кого-нибудь из парней, и завалился бы в бар, уговорить бутылочку какого-нибудь крепкого пойла. Вибрация в пальцах заставила его дернуться от неожиданности. Оказывается, он сжимал в руке телефон, сам того не замечая. ЦзинЮ нажал на громкую связь, и положил айфон на подушку возле головы. - Думал, никогда не распрощаюсь, - раздался голос ЧжоЧжо, будто бы он был рядом. – Бабушка хотела, чтобы я с ней сериал посмотрел. Пришлось громко зевать и делать вид, что вот-вот усну. ЧжоЧжо смачно зевнул. ЦзинЮ не видел его, но и по звуку мог представить себе, как он жмурится и широко разевает рот. Когда это происходило при нем, он часто в шутку изображал, что хочет засунуть кулак. ЧжоЧжо ржал и пихал его в бок. - Не зевай, это заразно, - борясь с желанием зевнуть, проговорил ЦзинЮ. - Я не специально, я сам себя заразил, - засмеялся ЧжоЧжо. И снова зевнул. - Ты такой дурачок, - ЦзинЮ сам услышал, как ласково это у него прозвучало. А задумывалось сказать вроде как с издевкой, но, блин, ЦзинЮ так умиляло, когда его ЧжоЧжо был такой вот – смешной и глупенький. – Может ладно тогда, ложись спать. Тут вставать уже через несколько часов. Не поспишь, завтра весь день зевать будешь. - Ладно, - послушно согласился ЧжоЧжо. – А ты спой мне колыбельную. - Совсем оборзел? – весело удивился ЦзинЮ. - Ну пожаааалуйста, - заканючил ЧжоЧжо. – Пожалуйста-пожалуйста! - Ну хорошо, - сдался ЦзинЮ. – Только я не знаю колыбельных! - Да что угодно спой, у тебя все заунывно и убаюкивающе звучит. - Ты!.. ЦзинЮ начал какую-то песню Джея Чоу, однако оборвал на середине куплета и неожиданно для самого себя пропел: «Если бы я не встретил тебя, какой была бы моя жизнь?..» Он услышал, как длинно вдохнул ЧжоЧжо, задержал дыхание и медленно выдохнул. - Я думал, ты подхватишь, - сказал ЦзинЮ. В ответ было молчание, и ЦзинЮ мысленным взором увидел, как ЧжоЧжо качает головой. - Нет, - наконец ответил Чжоу. – Спой ее для меня. ЦзинЮ продолжил петь. Они столько раз исполняли ее с ЧжоЧжо, что голова почти не участвовала в этом процессе. Он пел и представлял себе ЧжоЧжо, как он лежит сейчас, замотавшись по самый нос одеялом, его лицо подсвеченное сбоку экраном айфона, его выгнутую дугой спину, тощие ноги, подтянутые к животу, острое, торчащее плечо… И о том, как хочется подлезть под его одеяло, в тепло, прижаться грудью к спине, сунуть одну руку в тесное пространство между плечом, шеей и подушкой, а второй обхватить за бок, чтобы обе встретились у ЧжоЧжо на груди, вложить коленки в сгиб ног, почувствовать, как щекочут бедра жесткие волоски… - Ты хорошо поешь, - тихо сказал ЧжоЧжо, и ЦзинЮ понял, что песня закончилась. – И тембр голоса у тебя ужасно сексуальный. - Я надеялся, ты засыпаешь… - Я засыпаю, - согласился ЧжоЧжо. И через паузу: - Я тебя обломал? Снова продинамил… - Ничего. Свет клином на сексе не сошелся, - утешил его ЦзинЮ, а потом добавил, сам не зная почему, - Я без тебя мерзну. Это хуже, чем без секса. * - Добавь динамики… руки в стороны… двигайся… так… хорошо… хорошо… справа зонт ближе… что за красные рефлексы?.. подбородок ниже! В этот раз совместных кадров было мало, не то, что в предыдущих сессиях. Тут они сняли небольшое интервью, несколько общих фото, и теперь работали по отдельности. ЧжоЧжо имел возможность со стороны посмотреть на весь процесс, посиживая на диване. Дизайнерская одежда приводила его в легкое недоумение, он сомневался, что кто-то в трезвом уме решится напялить на себя такое в реальной жизни, но на снимках она выглядела интересно, а вон те модели в этническом стиле на ЦзинЮ смотрелись даже круто. Или он сам смотрелся круто в тех моделях? ЧжоЧжо решил, что и то, и другое. - Отлично. Спасибо. ЦзинЮ сразу пошагал к дивану и выдернул из рук ЧжоЧжо пакет с чипсами. ЧжоЧжо сам не заметил, как взял его со стола. Похоже на автомате. - Ты головой вообще думаешь? – зашипел ЦзинЮ, - Только вчера загибался, а сегодня всякую дрянь опять жрешь! - Я не жру! - А что ты с ними делаешь? Нюхаешь? ЧжоЧжо нечего было возразить и от этого он разозлился. - А тебе какая разница? Ты что, мой диетолог? – зашипел он в ответ. – Как-нибудь без тебя разберусь, что мне есть, а что не есть. - Я вижу, как ты разбираешься! - Хуан ЦзинЮ, отъебись, а? Я раньше без тебя как-то справлялся, обойдусь без тебя и в дальнейшем. На самом деле ЧжоЧжо не имел в виду ничего такого… Но ЦзинЮ застыл, посмотрел на него долгим взглядом и молча отошел. Его тут же позвали переодеваться. ЧжоЧжо уставился на небрежно брошенную пачку чипсов. Он ведь даже не попробовал, только и успел в руках подержать! Вот что за западло? Теперь придется придумывать, как помириться. Интересно, ЦзинЮ сильно обиделся? А и пусть обижается, кто ему врач? Почему ЧжоЧжо должен каждый раз делать первый шаг? Пусть себе дуется. Как надоест, сам мириться придет. Фотосет подходил к концу, а ЦзинЮ все продолжал игнорировать ЧжоЧжо. То есть, если нужно было по делу, он что-то говорил, смотрел, но просто так… ЧжоЧжо чувствовал себя в вакууме. Вокруг было много людей, но что ему эти чужие люди? Однако он решил – я буду не я, если извинюсь первым. И старательно делал беззаботный вид, улыбался, шутил, флиртовал. Время от времени он ловил на себе взгляд ЦзинЮ, но раз тот не хотел подойти первым, ЧжоЧжо тоже не хотел. А потом работа закончилась, снизу позвонила мама, сказала, что ждет в машине, и ЧжоЧжо ушел. А ЦзинЮ его не задержал. Даже не попрощались… Мама отвезла его в частную клинику, заставила пройти полный медицинский осмотр. Ну и конечно прием у гастроэнтеролога оставил незабываемые впечатления. Чего стоило одно только глотание зонда… и камера в желудке. Увидеть себя изнутри то еще развлечение. За этими делами подумать о ЦзинЮ времени не оставалось. Впрочем, вранье. Периодически ЧжоЧжо ловил себя на мыслях: надо сделать фотку, показать ЦзинЮ. Или: надо спросить ЦзинЮ, надо рассказать ЦзинЮ… Не Райану или ПенгПенгу – ЦзинЮ! Почему только он был в голове у ЧжоЧжо? Что за наваждение? В конце концов, не выдержав молчания, ЧжоЧжо отправил ему снимок пищевода – мерзкого вида красный тоннель. Он специально не подписал фото, ждал, что ЦзинЮ спросит. И тогда можно будет рассказать про врачей. Пожаловаться на мучения, требовать внимания и заботы. И незаметно, между делом, извиниться за давешнее хамство. Но тот ничего не написал в ответ. ЧжоЧжо почувствовал себя идиотом. И тоже решил игнорировать ЦзинЮ. А вечером началось что-то непонятное и от того жутковатое. Сначала он не смог зайти в свой вейбо. Просто не мог найти! «Нет такого аккаунта.» В совершенном недоумении ЧжоЧжо вбил в поиск свое имя и офигел – сегодня упоминаний было намного больше, чем обычно. И, самое странное, писали не о нем и ЦзинЮ, а о нем и Чай ДжиДан. ЧжоЧжо начал вчитываться и офигел еще больше. Судя по сплетням, они с Чай-сенсей были давние любовники-извращенцы. Вскоре ЧжоЧжо увидел и источник этого бреда – скриншоты страниц с перепиской. Он не сразу ее узнал, слова были вроде знакомые, но его настройки отображения личных сообщений отличались, это сделали с аккаунта Чай-сенсей. Пару месяцев назад (неужели всего-то в декабре?) они с ДжиДан обсуждали вопросы секса между Гу Хаем и Бай ЛоИнем. Но из-за того, что скрины шли не подряд, выхваченные отдельные куски создавали видимость того, будто они говорят о себе. А люди велись, с нездоровым азартом обсуждали, строили свои теории, одна нелепее другой, делали перепосты. ЧжоЧжо переходил по ссылкам в надежде вычислить первоисточник, автора скриншотов. Это уж точно не сама Чай-сенсей. Она сумасшедшая женщина, но не до такой степени. Одновременно ЧжоЧжо пытался дозвониться ей, но у нее было все время занято. То, что ее вейбо взломали, и так было понятно. Непонятно, зачем и кому это было надо. Ну, особой логики в поступках хейтеров ЧжоЧжо и не надеялся увидеть. Он знал на своем опыте, насколько тупыми и злобными могут быть люди в интернете, чувствуя свою анонимность и безнаказанность. Получалось, что скрины запостили сразу на десятке страниц разные пользователи. Это произошло почти одновременно, время постов расходилось буквально на считанные минуты. Скорее всего какой-нибудь свежесозданный аккаунт разослал им скрины, а они в погоне за «жареным» тут же сделали посты. Найти того, кто взломал вейбо Чай-сенсей, вряд ли получится. Тут ЧжоЧжо вспомнил про проблему с его собственной страницей. Вроде бы там ничего особенного в личке, кроме уже всем известной переписки с ДжиДан. С ЦзинЮ они обычно общались через вичат, в вейбо если и обменялись парой сообщений, то абсолютно нейтральными. ЧжоЧжо взялся за телефон и застыл в растерянности. Позвонить или нет? У ЦзинЮ с вейбо вроде бы все было нормально. А вот между ними двумя… Помириться они ведь так и не помирились… Интересно, ЦзинЮ уже видел всю эту срань? Интересно, он же понял, что эти скриншоты – подтасовка, что бред про ЧжоЧжо и ДжиДан – действительно бред, не имеющий отношения к реальности? Что ж, если не понял, то он еще больший дурак, чем ЧжоЧжо про него думает! И, вообще-то, он первым должен позвонить, проявить беспокойство и участие, это ведь не у него страницу взломали, а у ЧжоЧжо. Так и не нажав вызов, ЧжоЧжо отложил айфон в сторону и снова уткнулся в экран ноутбука. Черт, ну и фантазия у людей! Как можно выдумывать такую чушь?! Некоторые никнеймы он помнил, они часто писали в топике ЮЧжоу, а сейчас с полной уверенностью утверждали, что он получил главную роль через постель Чай ДжиДан. Мол они давние любовники, уже несколько лет встречаются (это со старшей школы выходит?), в «Контратаке» он сниматься не захотел, и тогда Чай ДжиДан написала сценарий специально для любовничка. Откуда? Откуда люди взяли эту хрень? Там, где начинали фантазировать о сексуальных извращениях между ним и Чай-сенсей, ЧжоЧжо не вчитывался, старался промотать и даже не смотреть. Ужасно тошнило, он знал, что надо пойти выпить лекарство и ложиться спать. Но как? Как тут уснуть? Умом он понимал, что завтра работа, надо хорошо выглядеть, не зевать в кадре, тем более это будет стрим, прямой эфир. Тут не вырежут лишнее, не переснимут. Но ЧжоЧжо с мазохистским упорством листал страницы обсуждений. У Чай-сенсей по-прежнему было занято. ЦзинЮ не звонил. * Поздним вечером какой-то неизвестный прислал ЦзинЮ сообщения практически на все его аккаунты в соцсетях и мессенджерах. Содержание было одинаковым: «Посмотри вложения», вложения тоже не отличались: скриншоты переписки Чай-сенсей и ЧжоЧжо. Неизвестно, как к незнакомцу попали эти скрины, а содержание переписки полностью выбило ЦзинЮ из колеи. «Если он любит меня, почему же он так жесток? Почему насилует меня?» «Это в его природе. Он не умеет проявлять чувства как нормальные люди. И он совершенно не разбирается в сексе между двумя мужчинами, не знает, как надо.» «Я должен все ему простить?» «Да, ты простишь его, но не забудешь. Ему придется сильно постараться, чтобы ты снова ему поверил.» И еще много чего в таком духе. ЦзинЮ ничего не понимал. О чем говорил ЧжоЧжо? Разве так все было? И как он мог вообще обсуждать с Чай-сенсей такие личные темы? Мысли путались, мозг отказывался думать об этом. ЦзинЮ тупо пялился в экран, снова и снова перечитывая строки, но их смысл терялся, ускользал от него. Он понимал слова по отдельности, но сложенные в фразы, они переставали что-то означать, становились какой-то бессмыслицей, чем-то абсурдным. ЦзинЮ потер лоб, прикрыл глаза и постарался очистить разум. Нет, это все не могло быть правдой, это ведь какой-то фейк, так? Самым простым делом было бы позвонить ЧжоЧжо и спросить. Да только разве же он скажет? Тем более, что они в ссоре. ЦзинЮ уже не помнил повода, но факт оставался фактом – они с ЧжоЧжо не общались, и даже не сказали друг другу «Пока» при расставании. Может быть, тогда спросить Чай ДжиДан? Конечно, это неловко, но ведь она же обсуждала с ЧжоЧжо столь щекотливые вопросы. Как назло, у Чай-сенсей было занято. ЦзинЮ попробовал еще несколько раз ее набрать, но в трубке раздавались только короткие гудки. И с кем можно было трепаться так долго среди ночи? …С ЧжоЧжо? ЦзинЮ резко помотал головой, вытряхивая из нее ненужные мысли. Всё, не думать! Не думать! Завтра работа, нужно ложиться спать. На экране разблокировки ЧжоЧжо смотрел вызывающе, поднеся палец к надутым губам. ЦзинЮ сглотнул, провел по экрану, снимая блок, выставил время на будильнике. Спать! Не думать! Не думать! Утром он, впервые за черт знает сколько времени, проспал будильник. ЦзинЮ с трудом отодрал голову от подушки и с ужасом уставился на часы. Надо было торопиться, но голова разламывалась, в виски будто кто-то вогнал по гвоздю. Первым делом ЦзинЮ нашел таблетки от головной боли, и лишь потом поплелся в ванную. После душа немного отпустило, и он заметался, наверстывая упущенное время. В итоге, оставив себя без завтрака, на место он все равно приперся первым. ЧжоЧжо еще не было, но ЦзинЮ не стал ему звонить. Игнор, значит игнор. У Чжоу было миллион возможностей позвонить самому, он ведь не стал! Пусть не думает, что ЦзинЮ слабак и сломается из-за этого. Вспомнить бы из-за чего все началось… Впрочем, неважно, важен сам факт. И вчерашние скрины. От мыслей об этой дряни и без того не радужное настроение упало совсем. С ЦзинЮ пытались разговаривать, но он отвечал односложно да-нет, и от него отстали. Пока ему делали мейк, режиссер объяснил тему трансляции, как все будет проходить, порядок действий, и что именно требуется от ЦзинЮ. Что-то из сказанного, конечно, осело в голове, но большая часть вытекла не задерживаясь, потому что краем уха ЦзинЮ уловил, что пришел ЧжоЧжо. ЦзинЮ больше прислушивался к его голосу, и к тому, что происходит в другой комнате, чем к словам режиссера. Наконец, ЦзинЮ позвали к стилисту, и он смог краем глаза увидеть ЧжоЧжо. Тот был одет во все черное и выглядел более тощим, чем обычно. Хотя, может это ЦзинЮ только показалось. Настроение у ЧжоЧжо было вполне жизнерадостное, он был оживлен, как и всегда. То, что он вообще не грустит, не раскаивается, не собирается делать первый шаг к примирению, разозлило и разочаровало ЦзинЮ. И без того говенное настроение упало еще ниже. Словно желая себя добить, он открыл вчерашние скрины и принялся перечитывать, в надежде, что ему откроется смысл этого бреда. Вдруг мигнуло оповещение – входящее сообщение от ЧжоЧжо. ЦзинЮ скосил взгляд. Чжоу сидел на диване в метре от него, уткнувшись в телефон, лицо абсолютно нейтральное. ЦзинЮ выдохнул и открыл сообщение. Смайлик. Серьезно??? Просто смайлик? Самый обычный улыбающийся желтый кружочек? И что он хотел этим сказать? Он смеется над ЦзинЮ или что? Было горячее желание вытащить его за шкирку куда-нибудь в тихое место и выяснить все. Но как раз в этот момент их позвали на запись. Они сидели на банкетке в изножье большой кровати. Позади на белом покрывале искусственными розовыми лепестками было выложено сердце, а перед ними, соблазняя голодного ЦзинЮ стояло блюдо с фруктами. Что-то это должно было, видимо, означать по задумке режиссера, но ЦзинЮ ничего из его объяснений не помнил. Хорошо хоть осталось в голове то, что мероприятие посвящено теме насилия в семье. При чем тут они с ЧжоЧжо тоже было неясно, но за это платили, а значит, гонорар надо было отрабатывать. Вот только жрать хотелось по-страшному. Осветители выставляли свет, оператор настраивал камеру. ЧжоЧжо воткнул наушники в уши, а ЦзинЮ сидел и тупо пялился на фрукты. Осветители выставляли свет, оператор настраивал камеру. ЧжоЧжо воткнул наушники в уши, а ЦзинЮ сидел и тупо пялился на фрукты. - Ребята, вы может кушать, не стесняйтесь! – пригласила ассистент режиссера, похоже, заметив его голодный взгляд. Второго приглашения ЦзинЮ не требовалось. Игнорируя направленные на него телефоны и камеры, он принялся поглощать фрукты. Впрочем, он все же помнил о них, стараясь есть аккуратно и не слишком быстро. ЧжоЧжо изображал, что полностью увлечен музыкой и разговором с девушкой из съемочной группы. Зная его, ЦзинЮ был уверен, что это совсем не так. наверняка, он внимательно следит за всем происходящим. Он умеет прикидываться милым и рассеянным. А еще они оба довольно умело прикидывались, будто у них все нормально. Пришел режиссер и еще раз рассказал о том, что надо показать перед камерой. Они с ЧжоЧжо должны будут «разрисовать» друг другу лица. Конечно, это на самом деле будет делать профессиональный гример, а им нужно только создать видимость, что они рисуют. На столике рядом с фруктами появилась коробка с гримом и кисточки. Началась работа. Гримерша делала несколько мазков, после включалась камера и ЦзинЮ старательно возюкал кисточкой по лицу ЧжоЧжо. Камера выключалась, гримерша дополняла рисунок, и процесс повторялся. В результате зрителям казалось, будто это он сам нарисовал радужную кляксу вокруг глаза и капли на щеке Чжоу. Самому ЦзинЮ с красотой не повезло – ему на физиономии довольно натуралистично изобразили синяки. Даже немного обидно стало. Стараясь не подпортить работу профессионала, ЦзинЮ мазал чистой кисточкой возле нарисованной капли и пытался поймать взгляд ЧжоЧжо. Это и так было трудно из-за цветного пятна вокруг одного глаза, так тот еще и постоянно смотрел по сторонам, куда угодно, только не на ЦзинЮ. Это он специально? Не хотел или боялся смотреть в глаза? Если бы можно было выгнать всех из комнаты, опрокинуть ЧжоЧжо на белое покрывало и целовать, пока он бы не сдался, не посмотрел бы прямо в глаза. И тогда уже можно было бы поговорить по-человечески, выяснить все и, наконец, помириться… - А что нарисовать? – ЧжоЧжо опять отвернулся от ЦзинЮ, смотрел на режиссера. - Ты можешь написать что-то. - Ой, если я начну писать, никто же не разберет мои каракули! И на нем места столько нет! - Ты на английском тогда пиши. - Хмм… - ЧжоЧжо наклонил голову, разглядывая «поле деятельности», и ЦзинЮ почувствовал, как внутри что-то задрожало. – Ладно. Он взял кисточку и положил левую руку на плечо ЦзинЮ, придерживая. - Джонни, сядь немного ровнее, - сказала помощница режиссера. И ЦзинЮ осознал, что всем телом подался вперед, навстречу ЧжоЧжо. Он выпрямился, застыл. Кожу пекло там, где шеи касались пальцы ЧжоЧжо. Он не хотел так реагировать, но сердце бухало в груди как паровой молот. Как же он успел соскучиться по прикосновениям ЧжоЧжо. Казалось, они уже сто лет не были вместе. ЦзинЮ злился на него, но так сильно скучал! А может он и злился именно потому, что скучал, а чертову Сюй ВейЧжоу было хоть бы хны. Он то и дело поворачивался на камеру, что-то говорил, улыбался. А ЦзинЮ боялся дышать, чтобы не выдать себя. Только слюна скапливалась во рту, приходилось сглатывать. Вдруг ЧжоЧжо поднял взгляд и посмотрел прямо в глаза. Пару секунд, не больше. Он моргнул и снова отвернулся к камере. ЦзинЮ осторожно выдохнул и незаметно вытер об банкетку взмокшие ладони. Снова вдохнуть не получалось. Совсем. Горло сдавливало как удавкой. ЦзинЮ уцепился пальцами за повязанную на шее бандану и потянул. - Осторожно! – воскликнула гримерша. ЦзинЮ разжал пальцы, но по ее лицу понял, что поздно. - Ничего страшного, - сказал оператор. – Мы, в принципе, здесь сняли все, что нужно. Теперь другая локация. Как я понимаю, ребята уже могут умыться? Или там мы тоже в гриме снимать будем? – он обратился к режиссеру. – Тогда нам снова нужно свет выставлять. - Да нет, грим можно смывать. Сейчас у нас идут ролики, а потом прямое включение через девять минут. Будьте готовы. Помогите ребятам! Гримерша и стилист схватили по пачке салфеток и рванули выполнять распоряжение режиссера. Пока парень вытирал салфетками его лицо, ЦзинЮ, поковырявшись, вслепую развязал узелок и снял платок с шеи. На ткани расплылись жирные пятна от грима. - Можно выкидывать, - глянул мельком стилист. – Эти пятна не отстираешь уже. ЦзинЮ хотел было послушать его, но… Он вспомнил как репетировал монолог Гу Хая, как ЧжоЧжо лежал на кровати, и его руки были связаны вот этой самой банданой. И как в тот раз они впервые поцеловались… За спиной слышался смех ЧжоЧжо. Он рассказывал гримерше пошлый анекдот. ЦзинЮ ухмыльнулся, затолкал платок поглубже в карман. - Может, еще не все потеряно.