Бал у Сатаны

- « Заседание закончилось, видимо Бог услышал мои молитвы. Чёрт, как меня сейчас бесят члены ОП, которые считают необходимым подойти ко мне и спросить моё мнение. Когда угодно, но только не сейчас, но не отвяжешься же от них. Приходится общаться с ними, лаконично вежливо, с натянутой улыбкой. Мои ответы односложны, надоели одинаковые вопросы, ну сколько можно уже! Пытаюсь быстрее свалить, мне же ещё нужно взять сумку из кабинета. Единственное, что радует, это что я ещё несколько дней точно не увижу эти скучные лица, далекие от понимания чего-то тонкого и высокого. Наконец-то отшил последнего любопытного, которому было позарез интересно моё мнение по поводу законопроекта. Выходя из зала, я направляюсь в кабинет, в голове промелькнула мысль, что сегодняшний день весьма странный. Точнее странный я в этот день. В кабинете взял сумку и пулей понёсся к машине. На встречу идет какой-то депутат, не успевая затормозить, налетаю на него. Блядь, ну на кой мне его шутка, что сегодня полнолуние и на меня так действует луна, что я врезаюсь в людей?! Какая в жопу луна ещё! Да, я сегодня превращусь в оборотня и буду всех мочить! Прощаюсь с этим надоедливым человеком и наконец-то выхожу на улицу. Неужели свежий воздух… Сейчас хочется только одного - приехать домой и свалиться спать, благо и Юли дома как раз не будет в ближайшие пару дней. Надо бы в магазин заехать, хотя… Нет, сразу домой. Я сел в машину, попытался понять, что со мной происходит. Неужели реально полнолуние так действует на меня? Хотя я не верю в это всю ложь. Я всегда любил гонять на машине, но в Москве не особо погоняешь из-за пробок. А ведь скорость всегда помогала мне прийти в себя. Сегодня повезло, что в пробках пришлось простоять не так уж и много времени. Вылезая из машину, обращаю внимание, что чёрная кошка перебежала мне дорогу. Вот чёрт, тут уже станешь суеверным! Хотя стопроцентно животное просто куда-то идёт. Вот я уже открыл ключом дверь. Как же прекрасна тишина, когда никого нет! Голова гудит, словно рой пчёл. И какие-то дурацкие мысли опять разрезают сознание… Я включил телевизор, дабы хоть как-то отвлечься, а там опять очередная мура и кровища. Но вот повезло, нашел старый фильм. Мало вникаю с сюжет, такое чувство, что кто-то мне капает на мозг, заставляя возвращаться к событиям прошлого, о которых мне зачастую неприятно вспоминать. На улице уже совсем темно… Проваливаюсь в сон, но подскакиваю, потому что каким-то придуркам на улице приспичило послушать музыку из машины! Да блять, до боли знакомые строчки ведь… И до боли знакомый голос спел: «Розовый бинт, что же не ясно? Розовый бинт - это прекрасно! Льется река, через века, Приносит вода снова и снова, В руки мои розово-алый бинт С запахом крови». Они просто издеваются! Этого мне ещё только не хватало, падлы!!! Дьявол видимо услышал мои стенания, и они уехали. Все, теперь точно спать и как можно скорее, пока я не сошел сума. Выключаю свет и замечаю, что и вправду полнолуние, луна светит прямо на кровать… Стало как-то не по себе, ну да ладно, мне пятый десяток, что я буду верить во всякие байки? Сон моментально навалился на меня, на периферии сознания мелькнула мысль, что завтрашний день будет лучше и прошлое больше не будет меня терроризировать. С этими мыслями я окончательно провалился в сон». Заснувши, Вадим, словно отделился от собственного тела, ему на удивление было спокойно. Мужчина во сне с полной уверенностью проходил сквозь множество зданий с готической архитектурой, восхваляя каждый раз новые портреты. На одном из таких полотнищ Самойлов - старший остановился, присмотревшись поближе. На картине явно был изображен его брат, только он был каким-то не таким. В глазах Глеба было больше жестокости и хладнокровия, которые заставили Вадика покрыться мелкими испаринами пота. Перед Вадимом Рудольфовичем открылась очередная мраморная дверца, но она была черного цвета, с неким появляющимся ужасом он вошел туда и в момент ослеп. Очнувшись, от безобразно белого света, Вадик абсолютно ничего не мог понять. Он лежал связанный и абсолютно нагой у подобия жертвенного алтаря. От этого у мужчины стал ком в горле. Он не мог понять, что происходит вокруг. Вдруг молния ударила в алтарь, он разверзся и из него стал подниматься Глеб. Поднялся ветер, Вадика охватил могильный холод и ужас. Его младший брат был одет в золоченую мантию, глаза светились белым светом, в руках был ритуальный кинжал. Самойлов - старший начал орать, когда Глеб посмотрел ему прямо в глаза. Была адская боль в глазах, казалось, что этот свет глаз младшего просто выжигает Ваду глаза. Глеб спрыгнул с алтаря, наклонился к Ваду, проведя кинжалом кровавую дорожку от горла до живота. Самойлов - старший взвыл, попытался как-то освободиться. Это действо привело Глеба в бешенство, он щёлкнул пальцами, и из пустоты появилась та самая Алина, которую когда-то изнасиловал Вадим и ещё несколько его бывших женщин, которых он не помнил по именам. Все они были вооружены. Кто кинжалом, кто плёткой, кто чем. Глеб довольно ухмыльнулся, второй раз щелкнул пальцами и к нему подъехал трон, украшенный человеческими черепами. Глеб сел, довольно развалившись на престоле. Он протянул руку, и тот час по воздуху ему прилетел кубок с вином, который был сделан из черепа. От такого зрелища Вада стало тошнить, по спине пробежал могильный ужас. Он зажмурился, только бы не видеть этого зрелища. Глеб злорадно захохотал, его смех разнёсся эхом: -Что же ты, Вадичка, не хочешь смотреть? Неужели такой чувствительный? Как причинять страдания другим - так ты рад, а тут я смотрю, что тебе стало страшно… Каждый получает по заслугам. Вадику было реально страшно, так страшно ему никогда не было, он поднял глаза на брата: -Глеб, что вообще происходит? Это сон? Младший захохотал, было ощущение, что это смеётся сам дьявол: -Вадюша, это реальность. Это ты получаешь то, что сделал другим. Ты причинял боль, страх, страдания…Ты унижал… Тех, кто верил тебе, доверял и даже любил. Знаешь, это в сто крат страшнее, когда тебя смешивает с дерьмом тот, которому ты веришь и доверяешь больше, чем себе… За которого ты возможно готов отдать жизнь. А, к дьяволу высокие материи, ты всё равно не в силах понять этого. Ты лучше почувствуй всё сам, любимый мой братик! Глеб посмотрел на часы, время близилось к полуночи. Вот оно, самое время. Самойлов - младший сделал глоток вина из черепа и расплылся в довольной улыбке: -Ну что, дамы, приступим? Надо завершить то, что он начал. Вы действуйте, а я наслажусь этим прекрасным зрелищем! Чувствую, что сегодня ночь будет незабываемой! Словно из ниоткуда вокруг появились толпы обнаженных женщин, с мелкими тиарами на головах. Многие из них были до безобразия красивы, словно табун, они проходили сквозь связанное тело Вадима, оставляя ссадины от длинных ногтей на руках. Никогда раньше у Вадима не вызывали отвращения женщины, он всегда восхищался ими, но не в этот раз. Каждую он находил гимерой или сиреной, именно они оставляли след в его душе, в его разуме. От всеобщего женского смеха у Самойлова – старшего кружилась голова, и хотелось вырвать себе уши. Внезапно барышни резко расступились, а из пылающего огнем камина появилась одна единственная девушка. Ее Вадим узнал моментально, это была та самая Алина, над которой он надругался в далеких 90-х годах. Ее губы по-прежнему были накрашены красной помадой, но глаза… Они пестрили огнем. Глеб повернулся к девушке и с ехидной улыбкой произнес: -Начинай! И не бойся, он безоружен, а если хочешь, возьми себе в помощь кого-нибудь, только помни, время у нас до рассвета! Девушка молча кивнула и направилась к жертве. У Вадима тем временем, все внутри сжалось от ужаса. Он только что понял весь ужас того, что он делал. Самойлов – старший в порыве начал было шептать заезженный «Отче Наш», но тут же услышал обескураживающий смеха своего брата, который допивая красное, как кровь вино, добавил: -ЭТО тебе ЗДЕСЬ не поможет! Так, что, «расслабься и получай удовольствие». Вадик в ужасе подкатил глаза. Он понимал, что не выкрутится от этого всего, а внутри тем временем сжалось абсолютно все: начиная от сердца и заканчивая пятой точкой. Алина сверху вниз оценивающе посмотрела на Вадика. В этот момент Самойлов - старший в полной мере ощутил, как «покупатель» смотрит на трассовку. Девушка ухмыльнулась и присела на корточки около головы Вадима. Её взгляд и ухмылка не предвещали ничего хорошего, Самойлов поёжился всем телом. Алина достала ритуальный нож. Блики свечей плясали по его острию. В следующую секунду нож прошелся по его шее, сделав ощутимый порез. Сердце у Вадима ушло в пятки. Глеб довольно заражал, наблюдая за происходящим. Алина улыбнулась : -Что, милый, испугался? Да не переживай, пока убивать я тебя не собираюсь, я хочу просто поразвлечься, как ты развлекался со мной. В следующий момент девушка прошлась ножом поперек предыдущего пореза на груди, тем самым чертя крест. Вадик сжал зубы, боль была весьма ощутимая. Кровь стекала по его бокам, что весьма забавляло девушку. Алина переместилась ниже, ощутимо резанув ножом низ живота. От этого у Вада просто перевернулось сердце. Дама посмотрела в глаза Самойлову: -Боишься, наверняка, что я покалечу тебя и отрежу тебе твою «хотелку»? Бойся. Я хочу, чтобы ты в полной мере ощутил то, что ощущала я… - С этими словами Алина сделала порез у основания члена. Вадик взвыл, стал извиваться. Но все было тщетно. Младшему и девушке определенно нравилось это зрелище. Затем у девушки в руке оказался, словно по мановению мысли, старинный, явно ручной работы, подсвечник, в котором было ровно три зажжённых свечи. Недолго думая, она начала капать горячий воск в область паха своей жертве, от чего Вадим разошелся в воплях. Его братец тем временем с блаженством закрыл глаза, и будто, жонглировал криками своего брата. Такое лицо Вадим запомнил у Глеба только один раз: когда младший таки нашел заветную пластинку с Девятой симфонией Бетховена и наконец-то смог услышать ее первозданную чистоту. Вадим от злости в этот момент плюнул в лицо Глебу, а тот лишь от гнева закричал: -Ты мне надоел! Екатерина, Валерия, души мои, кляп ему в рот! Немедленно! Моментально Вадиму заткнули рот кляпом. Глеб достал из мантии какой- то пузырёк и кинул Алине в руки. Отблеск свечи осветил пузырёк, на котором было написано «хлорная кислота». Девушка удивленно посмотрела на Глеба, после чего он усмехнулся: -Он же издевался над тобой, насильничал, ну тогда вперёд, сама догадаешься, куда это применить! Алина моментально сориентировалась, Вадик понял ход её мыслей и стал молить Бога, чтобы быстрее умереть. По капле кислота разошлась на каждый порез, Вадим взвыл, а из глаз брызнули слезы, но это было только начало. Девушка устремила свой взор прямо на член своего насильника, а потом вылила между яичками и самим фаллосом остатки кислоты. Боль была непреодолимая, Самойлов – старший словно, умер в этот момент. Все тело ныло и щипало, а душа хотела только одного – смерти. Вадим устремил свои заплаканные глаза в сторону брата, тот, как всегда, маняще курил, но на этот раз это были изысканные папиросы, которые пахли опиумом. У младшего резко появилась идея. Он подозвал одну из девушек и что-то шепнул на ухо, затем отдал зажженную папиросу ей в руки и продолжил любоваться картиной жизни. Нимфа подошла к старшенькому и томно улыбнулась: -Помнишь меня? Я Ирина! Ты когда-то спьяну был со мной. - Затем она сделала глубокую затяжку и выпустила дым прямо Вадику в глаза, а окурок потушила об соски Самойлова. Тем временем девушка, которую все почему-то величаво называли Настей, достала из фонтана бутылку изысканного французского шампанского, откупорила ее одним движением, испивая вкуснейший дар дьявола. Остатки напитка она вылила на Вадима, а затем облизала. Отчасти, Вадика привело это в возбуждение, до тех пор, пока он не почувствовал что-то холодное, упирающееся в его сфинктер. -Малыш, потерпи, это совсем не больно! – возникшая над ухом Вадима Алина сладким голосом пропела столь пошлые слова в этот момент. Настя тем временем, без предварительной ласки и расширения устремила бутылку от шампанского прямо Вадику в зад, однако тот настолько сжался, что пришлось для разнообразия осадить Самойлова – старшего множеством ударов собачьей плетью. Это отвлекло от предстоящего входа в кишку Вадика, однако в момент, когда Вадик был почти в беспамятстве, Настя ввела бутылку в анус Вада и начала грубые и резкие толчки. Вадик ненавидел себя в этот момент! Он проклинал все, что когда-либо делал, он хотел сдохнуть, как можно скорее, а тут снова раздался размашистый смех брата и на душе стало еще поганее. Вернее, в остатках души, потому что казалось, что ее убили, и она билась в предсмертных конвульсиях, забиваясь в самые дальние уголки тела. Тем временем, темп ускорялся, но резко прозвучал бой курантов… Наступил рассвет.