Барбос

Ланс называет собаку просто и по-маггловски: Барбос. Сначала он хотел выебнуться, придумать что-то крутое, но, пораскинув мозгами, понял, что в его жизни достаточно сложной херни, так что обычное имя для таких, как он — это необычно. Собака не жила с ним постоянно, он не вывозил ее на каникулы домой и, первый раз, когда они встретились, Принц подумал, что выглядит она достаточно потаскано. Черного цвета борзая, хрен знает как оказавшаяся на территории школы, казалась ярким пятном, среди заводчиков кошек, сов, жаб и иже с ними. Ланс тогда сидел под деревом на мантии Диавеля, которую должен был отдать, и пытался выдавить из себя эссе по Травологии, когда это нечто пришло и ткнулось ему в лоб черным холодным носом. Ланс хотел, по привычке, отскочить и достать палочку, но за спиной было дерево, а собака выглядело не особо агрессивно, так что он забил. Предки, наверное, с ума сойдут, если их старший сын сдохнет от бешенства, подцепленного обычной собакой, а не где-нибудь на битве, защищая чистокровное сообщество, так что он бы посмотрел на этот цирк. Настроение было не очень, а собака просто сидела напротив, высунув язык. Принц еще какое-то время пытался давить из себя эссе, но тяжелое дыхание рядом сбивало, так что парень закрыл тетрадь и хмуро уставился на собаку. — Что ты от меня хочешь? — спросил он так, словно она могла ответить. Та, кстати, наклонила голову в сторону, продолжая пятиться на Принца. Тот закатил глаза и посмотрел на наручные часы. Диаэвель должен был прийти минут пять назад и, где носит его задницу, Ланс не знал, но бесился знатно, так как сегодня… Просто было сегодня, а Ланс бесился, когда кто-то опаздывает. Собака сидела и сидела, на улице начинало смеркаться, а Диа все не было. Ланс никогда не был особым защитником животных, но сейчас он, оглянувшись, чтобы никто не увидел, вытащил из сумки бутерброд и отдал его животному. То довольна зачавкала. — Если узнаю, что ты кому-нибудь сказала — урою, — злобно буркнул слизеринец и встал, почесав собаку по холке. Диа явно не придет. С тех пор собака приходила достаточно часто и, как ни странно, никогда не появлялась в неподходящее время. Всегда Ланс был один, чем-то расстроен или что-то в этом духе. В какой-то момент ему даже казалось, что пес (в результате это оказался именно он) смотрит на сигарету в руках Принца с осуждением, но Лансу было как-то похуй. Барбос ложился мордой ему на колени и тыкался носом до тех пор, пока теплая рука не начинала чесать ему за ухом. Иногда, когда было особенно дерьмово, Ланс рассказывал псу то, что происходит в его жизни и о том, как, сука, непросто жить на этом свете. Не то, чтобы Ланс был против этой самой жизни, вовсе нет, просто быть собакой наверняка проще. После одного такого разговора, когда Ланс был не только с сигаретой, но и бутылкой горячительного, пес впервые появился, когда слизеринец не был один. Реган нашел в интернете какую-то новую (старую) маггловскую игру, каким-то образом умудрился заказать доставку ее комплектующих в Хогсмид и, разумеется, вытащил Ланса попробовать, что это за хуйня. В Шотландии выдался до ужаса теплый апрель, так что они нашли отдаленное место, чтобы не портить репутацию Ланса, и Реган вот уже битых пятнадцать минут лазал в смартфоне, пытаясь вычленить правила. Красно-желтый галстук младшего брата едва ли не горел под светом солнца, а Ланс поднял огромную перчатку козырьком над глазами и периодически раздраженно-тяжело вздыхал. — Реган, ты уверен, что это того стоит? — Ланс глубоко вздохнул и, забив, все же плюхнулся в тень дерева. Прямо так, на траву, похер, что штаны испачкает. — Слушай, я читал, что это очень интересная игра. Говорят, что это что-то вроде квиддича, но только с бладжерами, прикинь? Говорят, что эта игра очень популярна у магглов. — Я рад за магглов, — Ланс оперся рукой в перчатке на траву за собой и посмотрел на Регана. Сейчас, в забавном шлеме и зажатой битой между ног, он едва ли выглядел на свои пятнадцать, — как называется эта игра? — Бейсбол. Блять, она командная. Может, позовем Ардена и Ингвара? Они-то должны понимать, как в нее играть. Ланс оглушительно фыркнул и сел прямо, стягивая с себя перчатку. Пришел поиграть с братом, ага. — Со своим магглорожденным дружком ты можешь и без меня поиграть. — Это звучало очень грубо! — Реган наигранно-серьезно посмотрел на Ланса, будто бы и правда сейчас вот-вот обидится. Ланс с этим Ингваром учился на параллельном курсе и за шесть лет обитания в школе они успели сцепиться невъебенное количество раз. Кажется, кто-то из Рейвов даже вел счетчик, который висит у них в гостиной. В любом случае, на тренировке, если Ингвар сидел где-то на трибунах, Ланс брал у Джона биту и загонял бладжер прямо в его сторону, а потом даже не смотрел, попал или нет. Что же с ними будет в игре, там, где нужно кидать друг в друга мяч. — Если бы я хотел сказать грубо, то я бы назвал его грязнокровкой. — За это уже с тебя могут снять баллы, — не особо озабочено честью своего друга сказал Реган, внимательно смотря, как Ланс впихивает ему перчатку и идет в сторону выхода из леса, — эй, а как же бейсбол? Ланс хотел было отмахнуться и послать куда подальше эти маггловские развлечения, но не успел, потому что перед ним стоял Барбос. А в зубах держал мяч, который Ланс, по незнанию правил, с использованием легкой магии, забросил куда подальше. Из-за чего Реган и начал рыскать в правилах. — А ты еще что тут делаешь? — Ланс тяжело вздыхает и садится на корточки. Реган, все это время, кажется, пяливший ему в спину, кидает биту (Ланс не видит, но слышит) и подходит к брату, чешущему собаки, также присаживаясь на корточки. Пес не отвечает, лишь заинтересованно смотрит на Регана. — Не знал, что ты завел собаку, — Ланс хотел было сказать, что он и не завел, но Реган добавляет кое-что, смотря прямо на пса, что заставляет Ланса заткнутся, — похож на него. Вы там между собой разобрались? Ланс поджимает губу. Потому что, да, похож. И, нет, не разобрались. Одна из причин и главная, скорее всего, почему Ланс таскает в сумке пованивающее мясо и кормит пса — это то, что тот, удивительно сильно, напоминает Диавеля Аркура. Того самого Диавеля, который практически поймал его, когда Ланс, спрыгнув с табуретки и отправился к столу Слизерина, но споткнулся о собственные шнурки. Того, что посмотрел на него тогда своими темно-фиолетовыми глазами и улыбнулся. Того, с кем комнаты у них рядом, пары одни и те же, а мозг, как считает тот же Ингвар, один на двоих. Своего лучшего друга, в которого преступно было влюбиться с самого начала, да так, что сейчас Ланс уже настолько привык к этому чувству, что сам не помнит, как жил без него. Глаза у псины такие же, как и у Аркура, темно-фиолетовые. — Ты можешь перестать спрашивать об этом каждый месяц, — Ланс вздохнул и встал. Пес проводил его заинтересованным взглядом, — ничего не изменилось. И вряд ли измениться. Меня устраивают наши отношения сейчас. Реган серьезно смотрит на брата из-под бровей, не переставая почесывать собаку. А потом, ну уж слишком знакомо, вскидывает бровь. — Ты уверен в этом? Ланс не был уверен ни в чем. Последнее время у него нехило так стали сдавать нервы из-за всей этой херни с матерью, сложных отношений с Диа и даже навязчивой любовью Регана. Он боялся, как бы не взорвался где-нибудь на каникулах, как перекаченный воздушный шарик. Если он что-то не поменяет. А это весьма вряд ли, с его-то упертостью. — Да. Когда он уходит в сторону школы, Барбос идет следом. Единственное, почему Ланс терпеть не может таскаться к Мелиадору — это то, что он живет в, сука, самой высокой башне замка. В комнате на троих, конечно, но, все равно, у слизеринецев отдельные, и старосте школы бы никто и слова не сказал, если бы его заметили в змеиной гостиной. Но нет, Фарелл отправлял своих соседей куда подальше и позвольте, мистер Принц, притащиться. И Ланс притаскивался не только потому что Мелиадор умел охуенно слушать, но и обладал невероятно крутой сестрой (она училась в Ильверморни, но Ланс мечтал с ней познакомиться) и периодически отправляла брату сушеную тентакулу отборного качества, которую они, в результате, и выкуривали. Ланс выливал свою душу, ему становилось легче, кот Мелиадора сходил с ума от сладкого запаха, а потом они проветривали помещение и пили зеленый чай или ромашку. Все как обычно, вроде бы все как всегда, но именно в эти посиделки, через пару дней после пресловутой игры в бейсбол, Фарелл спросил: — У тебя все хорошо? — Ты же знаешь меня, у меня никогда не бывает все хорошо, — фыркнул Ланс, из-за чего чай в кружке всколыхнулся. Он залип, — с чего такие вопросы? — Ты выглядишь по-другому. — Как обычно я выгляжу. — Ланселот, я видел твои результаты по последним срезам, не похоже на твой природный пофигизм. Мелиадор был единственным человеком во всей школе, которому Ланс разрешал называть себя полным именем. Взамен он звал Фарелла Дором или Дорой, смотря какое настроение, и тот лишь изгибал бровь и весело фыркал. Сейчас полное имя прозвучало как-то слишком… серьезно. Ланс поставил чашку на ковер, на котором они сидели и проверил, чтобы та не упала, если что. — У Диа кто-то появился. — Он тебе это сказал? — гриффиндорец нахмурился, становясь похож на викинга и положил одну ногу на другую, прямые, как ножницы. — Нет, но все признаки налицо. Он постоянно куда-то пропадает, зависает в телефоне, приходит поцарапанный, потрепанный. Я уже неделю пытаюсь понять, что за сука его подцепила. Мелиадор даже выглядит удивленным, а такое бывает нечасто. — И не нужно говорить, что я не прав, я слишком хорошо его знаю. — Да нет, я и не собирался, просто, — парень глубоко выдыхает и чешет затылок, — не знаю, сомнительно все это. Тебе не кажется, что он бы тебе сразу об этом сказал? — Я думаю, что он начал подозревать, — Ланс дергает плечом так, будто ему посрать, — не знаю. В любом случае, я рад за него. — Нет, не рад. — Но всем похер, так что я рад. Староста, впервые за их многолетнее общение, правда не знает, что сказать, так что оставшееся время они разговаривают о всякой херне типа предстоящего матча по квиддичу или новой старосте Рейвов. Когда Ланс выходит в Клоаку, там уже пусто. До отбоя осталось минут пятнадцать от силы, так что он спокойно достает сигареты, запрыгивает на перегородку и курит, смотря в пустоту, все еще отходя от их «посиделок». Так что, когда он замечает, что кто-то тычется носом в его локоть и скулит, он удивляется наличию пса. Тот выглядит расстроено и Лансу хочется сказать, что ему тоже приходится туго, но почему-то он молчит, докуривая. Пес смотрит на его сигарету и пытается зарыться носом хотя бы во что-то, продолжая изредка скулить, но Принцу как-то поебать. Он выкуривает одну сигарету, потом выбрасывает окурок (промахиваясь мимо мусорки) и закуривает следующую. Только после того, как второй окурок отправился в сторону пепельницы он начинает чувствовать, что замерз. Тогда он, оглядываясь как вор, проводит собаку в свою комнату. Как ни странно, по закону подлости ему никого не встречается, даже в гостиной Слизерина пусто, так что когда они заходят в комнату — Ланс прижимается затылком к двери и глубоко вздыхает, а потом смотрит на собаку. Пес тут же норовит забраться в не заправленную кровать, но Ланс останавливает его и в этот же момент понимает, что за ошейник остановить было бы удобнее. Понимает, что надо бы остановить это, пока не привязался к животине также сильно, как к похожему на него человеку, и надо бы отпустить и перестать подкармливать, стараясь не думать, сдохнет или нет. Надо бы. Пора бы. Хватит строить из себя мальчишку, надо решать проблемы, а не создавать их. Принц чистит собаку заклинанием, а потом все же пускает того в кровать, сам стягивая с себя рубашку, штаны, переодеваясь в пижаму и плюхаясь следом. Барбос не вредничает, когда Ланс обхватывает его холодными после улицы руками и дышит в шерсть, прижимая к себе. Чувствовать с собой чье-то дыхание приятно и, кажется, теперь Ланс понимает, почему люди заводят животных. Он засыпает, в первый раз за долгое время, практически сразу. В какой-то момент ему начинает казаться, что он обнимает человека, а не собаку. Но не успеет осмыслить это, проваливаясь в сон. Другого выхода из ситуации у них, конечно же, не было, поэтому у Ланса и Диа не могло быть как у людей. Они, вылизанные чистокровные детки, не умеющие выражать свои эмоции, не могли просто сесть и обсудить это за чашечкой чая, надо было вот так, с фанфарами и песней. Первый звоночек происходит на Зельях. Они с Диа, как обычно, готовят какую-то бурду, а за ними сидит Ингвар с миленькой рейвенкловкой, так что это откровенный вызов. Ланс постоянно крутится и спрашивает у девушки всякие штуки по мелочи, из-за чего зубная крошка Ингвара, кажется, стала дополнительным ингредиентом в зелье, но в какой-то момент, неожиданно, его остановил Аркур. Схватил на плечо чуть повыше локтя, злобно зыркнул и просто сказал: — Хватит. Ланс так прихерел, что даже челюстью клацнул. Остаток урока прошел молча, Принц не вертелся, а, когда прозвонил звонок, собирался настолько медленно, чтобы все успели выйти, а Диа начал раздраженно стучать ногой по полу. Они собирались покурить, а потом разбежаться по своим парам дальше, но план чутка изменился. Ланс никогда раньше не был тем человеком, который вкидывал идею выяснить отношения, но сейчас он был на взводе и его заебало. — Принц, я тебя сейчас придушу. — Почему ты мне не сказал, что начал с кем-то встречаться? — фраза как будто бы выскочила из бульварного маггловского романа, но Лансу как-то похер. Он мрачно смотрит на Диа, а тот вопросительно вскидывает бровь. — С чего ты взял, что я с кем-то встречаюсь? — Вопрос не в том, что ты встречаешься, а то, что ты мне ничего не сказал, — Аркур все еще непонятливо на него пялится и Принц, истолковав это по-своему, продолжает, — слушай, если ты не хочешь говорить, кто это, то ладно. Обидно, конечно, но ладно. Но ты мог бы хотя бы сказать: «эй, Ланс, дружище, я тут начал встречаться кое с кем, хочу, чтобы ты знал», а не так, чтобы мне пришлось догадываться об этом по косвенным признакам, сечешь? — Я все тебе рассказываю… — Да ну, не пизди. — Кроме одного. Но ты последнее время стал странно себя вести. Ланс вскинул брови, ожидая продолжения, которого, очевидно, не последовало. Принц всплеснул руками и цокнул языком, изображая обиженную жизнью сову. — Ебать, ты мог бы спросить у меня? Не пробовал? Языком поработать? Диа пялился на него из-под бровей и, кажется, не собирался учувствовать в диалоге. — Серьезно, я тебе вываливаю все и так, как на блюде, говорю тебе про проблемы с матерью… — Но при этом ты не сказал мне, что влюблен. Ланс не знал, как он бы закончил ту тираду и к чему бы ее привел, но сейчас его настолько выбили из колеи, что последние мысли выветрились из головы. Что? — Что? Диавель глубоко вздохнул, как делал это Принц на протяжении двух последних недель и подошел к Лансу, нависая над ним мрачной тучей. — Мы дружим с тобой шесть гребанных лет, Принц, а то, что ты сохнешь по мне все это время я знать не должен? Так, маленькая деталь, не важная для общей картины, так ты любишь говорить, да? — Откуда ты… — Незнакомому псу ты рассказываешь больше, чем мне. Ланс не отшатывается, не меняется в лице. Поднимает голову, смотрит на Диавеля, а потом сдергивает со стола сумку. Ясно. Вот откуда собака на территории, почему о ней еще не ходит слухи и появляется она так вовремя. Почему выбрала Ланса, почему похожа так поразительно, и почему Диа считает уроки анимагии скукотой гребанной. Все ясно. Ланс хочет оттолкнуть Аркура и кинуться куда-нибудь в ебеня, да гордости слишком много. Диа, внезапно вспыхнувший, тут же потухает, словно спичка, и обычным голосом предлагает: — Пошли курить уже, а? Ланс, какого-то черта, кивает. Какого-то черта кивает, а вечером оставляет дверь приоткрытой и совсем не удивляется, когда в комнату входит черная собака.