***
Кенши провел в госпитале еще три дня. За это время Такеда дважды навестил его и оставил в палате Сэнто, который всегда помогал Кенши быстрее залечивать раны. Такеда проводил с отцом около получаса, но они почти не разговаривали, опасаясь, что любой разговор так или иначе коснется Ханзо, и в тайне не желая говорить о нем. Особо не вдаваясь в подробности, Такеда поведал о том, что произошло, когда его отряд вышел из портала и обнаружил разгромленный лагерь. Он вскользь обмолвился о ранении Ханзо, вступившего в схватку с Ди’Ворой, но Кенши это не тронуло. По крайней мере, он никак не выразил своего волнения. Затем Такеда рассказал, как они с боем прорывались к Джинсей, о нападении отряда Коталь Кана, решившего пресмыкаться перед Падшим Богом, и о том, как вовремя появившейся Саб-Зиро спас их от верной гибели. Кенши в ответ только безучастно кивал. Такеда разделял боль отца и тоже терзался мыслью, что в столь важной битве Ширай-Рю участия не приняли, в отличие от Лин Куэй, которые мощной волной захлестнули отряд Коталь Кана и вышвырнули его обратно в портал. Теперь на его грандмастера и на весь клан легла черная тень позора. Возможно, многие бойцы после этого захотят покинуть клан. — Ты уже разговаривал с Ханзо? — сухо, без всяких эмоций спросил Кенши, когда сын навестил его во второй раз. — Н-нет, — смущенно покачал головой молодой человек. — Я даже не знаю, где он сейчас. После воскрешения Шиннока, Ширай-Рю исчезли так же внезапно, как и появились. Такеда зябко повел плечами. Столь пламенного стыда за чужие поступки он не испытывал никогда в жизни. В голове не укладывалось, что Ханзо так бессердечно предал его отца — человека, которого грандмастер беззаветно любил. До сих пор все случившееся казалось Такеде дурным сном. Кенши слушал его молча, погруженный в глубокую задумчивость. Безрадостные мысли сиротливо блуждали по опустевшему сознанию, лишённому любых эмоциональных окрасок. Только вопрос Такеды напомнил ему, что еще рано превращаться в гнилой овощ. — Что ты планируешь делать дальше? — спросил он. Такеда искренне переживал за отца. Как-то раз Кенши обмолвился, что, возможно, примет давнее предложение и уволится из SF. Было легко догадаться, что речь шла о предложении Ханзо вступить в Ширай-Рю. Вероятно, Кенши в силу возраста наконец-то захотелось покоя. Он почувствовал себя готовым к переменам, решил отказаться от вечной борьбы и жизни по чужой указке. Тем более что теперь в SF у него появилась достойная замена. Но главное — Такеда в этом не сомневался — Кенши захотел всегда быть рядом с Ханзо. Но теперь об этом не могло быть и речи. — Я продолжу службу в SF, — спокойно, даже несколько безразлично ответил Кенши. — Мне больше ничего не остается. Такеда заподозрил, что отец не договаривает. В его разум он заглянуть не мог, как бы ни хотелось, ведь старший и куда более опытный телепат никогда не допустил бы чужого вмешательства, пусть даже собственного сына. Его мысли были наглухо закрыты для всех. Но в чем Такеда не сомневался, так это в том, что Ханзо обязательно попробует отыскать Кенши. И это непременно кончится плохо. Поэтому он просто не мог оставить отца в такой тяжёлый период. А Кенши нуждался в поддержке сына, хотя и не признавал этого.***
Спустя пять дней, которые Соня Блэйд назвала отпуском, данным, вероятно, для того, чтобы Кенши еще поварился в своих безрадостных мыслях, пришел ответ на его просьбу о переводе. Мечнику было все равно, куда генерал Блэйд отправит его и какую ответственность взвалит на его плечи. Он был готов выдержать что угодно в любом уголке Внешнего Мира, лишь бы не ходить по одной земле с Ханзо. Обида и самобичевание гнали его прочь, подальше от человека, которого он, несмотря ни на что, продолжал любить. Каждый день так называемого отпуска, который Кенши провел, запершись в одной из тайных штаб-квартир SF, он опасался, что Ханзо все-таки найдет его и объявится у него на пороге. Он сомневался, выдержит ли этот разговор. Целых пять дней были даны Кенши для самокопания, которому он и посвятил все свое время. Конечно, Соня хотела как лучше, надеялась, что, сменив обстановку, Кенши немного придет в себя и трезво оценит ситуацию. Она оттягивала исполнение его просьбы, не желая отсылать бойца с телепатическими способностями из Земного Мира. Но, когда к ней подошел Такеда и стал сначала упрашивать, а затем умолять отправить его с отцом, как будто Соня уже дала согласие на перевод, у нее опустились руки. Она поняла, что Кенши, в случае отказа, уволится из SF и уйдет на все четыре стороны, и Такеда всего лишь действует на опережение. Ей ничего не оставалось, кроме как согласиться.***
Прослушав сообщение о своем назначении, Кенши вздохнул с облегчением — есть шанс, что он больше не встретится с Ханзо. Нет, он не искал смерти, хотя знал, что там, куда его отправляют, все еще очень опасно. Он надеялся завершить старую миссию, связанную с обезвреживанием Красных Драконов. SF располагала информацией, где во Внешнем Мире могли быть их тайные укрытия. Кенши хотел отыскать и уничтожить Дэйгона — своего заклятого врага — и решил посвятить этому всего себя. Кенши уже собрал свои немногочисленные вещи, уместившиеся в одну спортивную сумку, как внезапно раздался телефонный звонок. «Я знаю, куда тебя направила генерал Блэйд, — минуя приветствие, взволнованно заговорил Такеда. — Я поеду с тобой!» — Привет, сынок, — ничуть не удивившись, поздоровался Кенши. — Мне, конечно, приятно, но разве у тебя здесь нет дел? «Тебя это не должно волновать. Это приказ генерала Блэйд!» — немного грубо ответил Такеда. Он знал, что отец начнет спорить, и хотел на корню пресечь возражения. Повисло молчание. Кенши сразу понял, что вовсе не Соня догадалась отправить Такеду с ним. Он спешно обдумал мотивы странного поступка сына, и в конце концов пришел к единственно возможному выводу. Впервые за последние восемь дней его губы тронула улыбка. — А как же Джеки? — смущенно спросил он. Виноватый голос отца заставил Такеду смягчиться. Он понял, что возражений больше не будет. «Сейчас ты для меня важнее», — тепло ответил он. — И я не оставлю тебя ТАМ одного! Кенши почувствовал, будто где-то вдали забрезжил свет одинокого факела, внезапно вспыхнувшего в безбрежной ночи — Такеда не бросил его в трудную минуту и решил разделить с ним предстоявшие тяготы. — Спасибо, — взволнованно прошептал Кенши. Такеда широко улыбнулся: до сих пор его мучили сомнения, но теперь он полностью уверился в правильности своего решения поддержать отца. «Я буду ждать тебя на базе», — сказал он. — Хорошо. За мной с минуты на минуты приедет машина. Думаю, часа через три я буду на месте. «Тогда до встречи». — Увидимся, сынок. Кенши положил трубку, все еще невесомо улыбаясь. Его согрело тепло родного человека. На несколько мгновений он словно забыл о своих бедах, и миссия, на которую он теперь отправлялся вместе с сыном, показалась ему вовсе не бегством от самого себя, а лишь очередным рутинным заданием генерала Блэйд. В дверь постучали. Кенши закрепил ножны Сэнто на спину, взял сумку и направился к двери, решив, что водитель, который должен отвезти его на базу, не смог дозвониться и поэтому поднялся за ним. Мысли Кенши все еще были заняты разговором с Такедой, и только в самый последний момент, когда замок уже щелкнул, он понял, что совершил роковую ошибку. Сэнто обжег ему спину, предупреждая об опасности, но было уже поздно. Дверь рванули снаружи. Кенши едва успел отскочить, но все же почувствовал боль в запястье. От ворвавшегося в прихожую мужчины исходил такой жар, что обои возле него обуглились. Кенши ошарашенно попятился. На лбу Ханзо дергалась вена, рот превратился в тонкую линию, а глаза, до этого налитые кровью, заволокло белой пеленой. Он медленно надвигался на все еще растерянного мечника, пока тот едва не упал, напоровшись бедром на угол комода. Ханзо метнулся к нему, но неожиданно врезался в невидимую стену. — Не подходи! — Кенши выхватил Сэнто и встал в боевую стойку, готовый защищаться. Ханзо замер, уставившись на ярко светящееся лезвие, направленное ему в грудь. Ему почудилось, будто меч вибрировал от заключенной в него силы, направленной против него. Гнев вдруг сменился растерянностью. Ханзо словно прозрел и понял, что до этого совершенно не контролировал себя. — Как ты нашел меня и зачем явился?! — с вызовом спросил Кенши, но дожидаться ответа не стал и сам погрузился в мысли Ханзо. Тут же чужие эмоции накатили на него стремительной волной, совершенно сбив с толку и лишив последних крупиц самообладания. — Что ты наделал?! Из-за тебя Шиннок вырвался на свободу, отравил Джинсей и мы все едва не погибли! — кричал он голосом, который мало кто из его знакомых сумел бы узнать. Скопившиеся в душе боль и гнев требовали выхода. — За что ты меня… всех так унизил?! Ханзо стоял словно онемевший. Он так рвался отыскать Кенши, что совершенно не подумал, что скажет ему и как будет оправдываться. И вот теперь, наконец найдя его с помощью своего человека в SF, понял, что ему совершенно нечего сказать, кроме как умолять Кенши простить его. Мерзость совершенного в лагере встала перед Ханзо во весь рост, и было невыносимо смотреть Кенши в лицо. Вдруг захотелось убежать, но ноги будто приросли к месту. Ханзо понял, что ему придется ответить за свой поступок. — Прости меня, — только и смог прошептать он. Кенши заскрежетал зубами. Он знал, чувствовал, как сильно Ханзо раскаивается, как ненавидит себя за несдержанность и потерю контроля — вихрь чужих мыслей бушевал и в его голове. Внезапно Кенши прошибло током осознания — Ханзо раскаивался во всем: в умышленном нападении на лагерь, в своем безумном гневе, затмившим здравый смысл; в том, как жестоко он обошелся с ним, сначала едва не убив смертоносной атакой куная, а затем связав и поставив на колени — во всем, но только не в расправе над Куан Чи. Ханзо нисколько не жалел об этом. Сэнто едва не выпал из ставшей безвольной руки. Кенши вдруг понял: все, чего они с Ханзо достигли за долгие годы, было зАмком, пусть большим и красивым, но построенном на зыбучем песке. Бывший призрак, прошедший через многое, чтобы вновь обрести человечность, кровью и пОтом заслужившим себе честное имя, мог в любой момент превратиться в безумца и поступиться всем ради одной срубленной головы. — Все ясно, — сказал Кенши, принимая ситуацию с холодным смирением. — Что ж, ничего уже не изменить. Ханзо вновь зашептал слова извинения, которые теперь были для Кенши пустым звуком, как вдруг телефонный звонок заставил их вздрогнуть от неожиданности. — Мне пора. За мной приехали. — Он быстро вложил Сэнто в ножны и повертел головой в поисках отлетевшей куда-то в сторону сумки. — Надеюсь, убив Куан Чи, Скорпион выпустил весь свой яд и ты, наконец, удовлетворился, — с горькой иронией бросил Кенши. — По крайней мере, я теперь знаю, почему вы с Куай Лиенгом так внезапно помирились, хотя я просил его не рассказывать тебе о… — Кенши осекся, но было уже поздно. — Что? — в недоумении спросил Ханзо. Мечник был первым, кто узнал, что между Ширай-Рю и Лин Куэй заключен мир. Ханзо сам рассказал ему. Вот только он скрыл истинную причину такого решения, сославшись на назревшую необходимость и свою готовность если не к сотрудничеству кланов, то хотя бы к окончательному отказу от кровавого прошлого. «Мы решили старые проблемы», — сказал Ханзо тогда. Повисло напряженное молчание. Открывшееся обстоятельство стало для Хасаши полной неожиданностью. Кенши досадливо закусил губу. Он не хотел признаваться в своем давнем решении промолчать о словах Куай Лиега, но понял, что теперь ему придется рассказать все до конца. Как будто сами Старшие Боги провели перед ним черту и потребовали — перед тем как переступить ее, очистить свою совесть. Глубоко вдохнув, Кенши наконец произнес: — Я знал, что вовсе не Лин Куэй виновники твоей трагедии. На самом деле Куай Лиенг первым рассказал мне о своем открытии. Я прослушал ту запись памяти Сектора, но попросил Куая пока что молчать об этом. Лицо Ханзо приобрело одновременно раздраженное и озадаченное выражение, а затем его залило краской гнева. — Почему?! — вырвалось у него. — А сам-то как думаешь? — в противовес ему Кенши охватило непонятное спокойствие. — Я сразу понял, что ты немедленно ринешься в Преисподнюю, чтобы убить Куан Чи. И уже не выберешься оттуда. — Вздор! — злобно выкрикнул Ханзо, и Кенши едва вновь не выхватил меч. — Я уже выбрался оттуда один раз, когда отдал голову Хавика демонам. — Не без помощи Такеды! — громко напомнил мечник. — Ты слишком самонадеян, если думаешь, что в одиночку одолел бы ревенантов, охранявших колдуна, — Кенши устало опустил голову — вспышка гнева вновь подточила его силы. — Расскажи я тебе правду — ты бы отправился на верную смерть. Я не мог такое допустить. Жаль, Саб-Зиро этого не понял. — Не волнуйся, он вовремя предостерег меня, — прищурился Ханзо, но Кенши только хмыкнул в ответ. — Пять лет прошло. Как долго ты собирался молчать? — грудь Ханзо все еще распирало от злости, но ему все же удалось взять себя в руки и попытаться понять позицию Кенши. — Сколько потребовалось бы, — спокойно ответил мечник. — Дело не только в тебе. Мне была поставлена четкая задача найти способ вернуть всех ревенантов к жизни. Рэйден верил, что если получилось с тобой, Джаксом и Саб-Зиро, то и остальных можно возродить. Но для этого колдун нужен был нам живым! Голос Кенши звенел в ушах Ханзо. Ему нечего было возразить. Он знал, что поступил в высшей степени эгоистично, убив колдуна раньше времени и наплевав на разумные доводы Сони Блэйд. Кенши продолжил: — Мы очень долго планировали операцию по его поимке, и все равно шансы на успех были малы. А теперь я понимаю, что все это было спектаклем. Куан Чи хотел, чтобы его схватили и вытащили из Преисподней. Иначе возродить Шиннока было бы труднее, — Кенши усмехнулся. — Вот только он не ожидал, что ты вдруг заявишься в лагерь. Ханзо молчал. Его гнев поутих, а следующие слова мечника смыли последние его остатки. — Не думай, что я вечно собирался скрывать от тебя правду. Я не хотел терзать твои старые раны до срока. Как только ревенанты вернулись бы к жизни, я тотчас преподнес бы тебе Куан Чи на блюдечке. И делай с ним что хочешь — ты заслужил право на месть, — взяв сумку, Кенши направился к двери, на ходу добавив: — От тебя требовалось лишь еще немного подождать. Ханзо молниеносно преградил ему путь. В глазах плескалось отчаяние. Ему безумно хотелось сжать Кенши в объятиях, упасть в ноги, сделать что угодно, лишь бы не потерять его. От осознания, что они расстаются навсегда, сердце Ханзо подпрыгнуло и провалилось куда-то в глубину живота, а губы задрожали. — Помоги мне все исправить! — Поздно уже исправлять. У тебя был шанс, когда Соня просила тебя подождать и даже когда я умолял тебя одуматься, — с раздражением ответил Кенши. — Пожалуйста! — в отчаянии взмолился Ханзо и попытался обнять его, но вновь напоролся на невидимую стену. Сэнто ярко сверкнул в ножнах. Это он защищал Кенши. — Ты сам себе враг! — неожиданно громко воскликнул мечник. Его едва вернувшееся самообладание опять дало трещину. Он понял, что если сейчас не уйдет, то может не выдержать и, вопреки своему решению, пожалеть Ханзо. — Если бы ты послушал Соню, это стало бы твоей величайшей победой! А позже месть — наградой за нее. Даже объявившаяся Ди’Вора не смогла бы нам помешать. Уверен, через три секунды после ее появления Джонни Кейдж бы уже ковырялся ее вырванным жалом у себя в зубах! Слова Кенши разили будто меч, острием которого была правда. Ханзо выслушал его стоически, молча. Только глаза его словно остекленели. Немного отдышавшись, Кенши взял себя в руки, затем последний раз заглянул в мысли Ханзо. В них он нашел только отчаяние и глубокую опустошенность. Небольшим утешением было лишь отсутствие неприятия с его стороны. Вновь раздалась телефонная трель. — Прости, — сказал Кенши, дав отбой вызову, — мне пора. Не помня себя, Ханзо отступил, дав мечнику пройти, но в дверном проеме Кенши внезапно остановился. — Последняя просьба: не ищи нас, — он нарочно сделал ударение на последнем слове, давая понять, что Такеда на его стороне. — Могу лишь посоветовать тебе сделать хоть что-то полезное. Конечно, вряд ли SF теперь обратится к Ширай-Рю за помощью после того, что ты совершил. Но, если вдруг такое случится, используй этот шанс. Не дожидаясь ответа, мечник переступил порог квартиры — ту самую черту, за которой осталась огромная часть его жизни. Ему пришлось крепко держаться за перила, чтобы преодолеть всего один лестничный пролет, но, по крайней мере, теперь его совесть была чиста. Еще недавно Кенши верил, что он всего в одном шаге от счастья рядом с Ханзо — стоило только завершить миссию и вернуть к жизни ревенантов. Тогда бы он, наконец, уволился из SF и присоединился к Ширай-Рю. Теперь же ему казалось, что он ступает по обломкам своих надежд и мечтаний. Его истинная жизнь осталась в мгновениях прошлого, а настоящее обернулось тревожным ожиданием и жгучей тоской. Будущее и вовсе было мрачно и туманно. Только надежда, что когда-нибудь Ханзо сможет избавиться от клейма позора, все еще теплилась в его сердце. Бросив сумку на заднее сиденье, Кенши сел в машину, поздоровался с водителем и извинился за задержку. Стоя у окна, Ханзо проводил удаляющийся автомобиль подернутым белой пеленой взглядом. Вокруг него разрасталось адское пламя. Через несколько секунд в квартире, где Кенши провел последние пять дней, прогремел взрыв, и выбитые огненной волной стекла со звоном рассыпались по асфальту. Люди на улице разбежались в разные стороны, в окнах соседних домов замелькали перепуганные лица. На мгновение плотно сомкнутые веки Кенши дрогнули, но он подавил желание обернуться. Все было кончено.