Врачебная тайна.

Очередное утро в ее жизни. Подъем в пять, почти холодный душ, чтобы хоть как-то взбодриться и полуостывший кофе. Такое себе «доброе утро» жизни медика. Она по заученному тексту заплетала волосы, гладила халат и собиралась на любимую работу. В своем отделении у нее было тихо и мирно, этот выписался, этот поступил. За выходной появилось не мало дел, и на самом деле, решать их Альбина не очень хотела. Самая нелюбимая часть в жизни медика, -это составление всяких отчетов и заполнение медицинских карт, которое было долгим и нудным. Она сидела в своем кабинете, где бывала крайне редко, потому что одной быть очень скучно, когда к ней ввалился Коршун. Небритый уже с неделю, лохматый, с красными глазами, он плюхнулся на диван и тоненьким голосом, со всей нежностью что у него была, произнес. –Дорогая, сделай пожалуйста кофе, -и Альбина делала, потому что было видно, что у любимого друга была долгая и сложная операция. –Кого спасал, супер герой? -с улыбкой спросила девушка, закидывая капсулу в автомат. Где-то в пыльном шкафу показались на свет две чашки, а в самых дальних уголках нашелся и сахар. Парень закатил глаза, явно недовольный и, еле перебирая языком и мыслями, начал свой рассказ. Влад никогда не стеснялся выражений, говорил то что вертелось на языке. Он мог материться, орать или же говорить на чистом и профессиональном, каждый раз делая это будто в тему, будто так и нужно. –Да дедка полночи реанимировали. Сердце еле выдержало. Я к нему и так уже подлез, и так, а давление все падает и падает. Честно, думал откинется, а он нет, вон в палате лежит, уже жене звонит и о котлетах мечтает. А я как сок апельсиновый, задолбался до невозможно, -говорил парень, уже хлебая кофе, –А еще этот, с твоего отделения, пол ночи орал. Ну тоже дедок, которого психушка нам привезла с переломом. Я думал выгоню его из отделения, ей богу. Парню явно начинал нравиться этот разговор, он отошел от мыслей и более менее расслабился. –Да, у нас прям цирк на колесиках, -смеялась Рапунцель. С каким-то детским смехом и разговорами прошел целый час. Влад засобирался домой, на отсыпной, а Альбина на осмотры. –Аль, ты не забудь что у тебя еще с парнишкой тем разговор должен быть. Сестру его вызвать нужно и узнать, как он и что он. Карта пустая вообще, заполнить надо, -дал команду начальник и с ехидной улыбкой свалил домой. А Альбина всеми ногами и руками, внутри себя, протестовала против того что бы идти к Рамилю. После пяти осмотренных пациентов, заполненного отчета о посещениях и второй кружке кофе, она все-таки решила зайти к Рамилю. Парень лежал отвернувшись к стене и в наушниках. Аля тихо прошла внутрь, присаживаясь на край кровати. С какой-то странной нежностью она взяла его за руку, а он мигом ее одернул. Подскочив на кровати, он вжался в угол и стал похожим на ежа. –Господи, прости пожалуйста. Я не хотела причинить тебе вреда. Прости, -начала оправдываться девушка, совсем забыв о болезни парня. –Уже причинила, -он убрал руку подальше, почти в закрома своей толстовки. –Я пришла проверить тебя, хотела узнать, как ты? -она отсела подальше, почти на самый край, что бы не нарушать пространство подростка. –Никак. Завтра выписывают, слышала? -спросил он, без какого либо настроения. Девушке стало не по себе. –Нам действительно незачем держать тебя здесь. Ты здоров по всем показателям, ногу обработать можешь и сам. Единственное, мне нужно вызвать тебя и твою сестру на разговор. Твоя карта полностью пустая, а мой начальник велел хоть что-то вписать. Альбина рассказала парню правду, вновь проявляя заботу и нежность. Она еле подавила желание снова взять его за руку, вспоминая как неприятно и больно ему от этого. –Можешь передать своему начальнику что сестра не придет, -снова с какой-то колкостью произнес парень. Было видно что он не в духе, и вообще, чуть ли не ядом плюет в Альбину. –Я чем-то обидела тебя, ежик? -с неподдельной улыбкой обратилась девушка. –Ты можешь просто отьебаться от меня, ради Бога. Я не хочу видеть тебя, сестру и никого либо вообще. И ежиком парня своего называй, блять, а не меня. Я Рамиль, мать твою, Данилевский. Проглотив ком обиды, пустив маленькую и горькую слезу, девушка встала с его кровати и отправилась в свой кабинет. Где-то на маленькой бумажке, приклеенной в самом конце лечебной карты Рамиля, она нашла номер телефона какой-то Оли, глупо надеясь что это его сестра. Сидя на своем старом и скрипящем кресле, наливая себе уже обычной воды, потому что в горло ничего другого не лезло, она звонила по старому номеру, записанному на почти выцветшей бумажке. Когда, с пятого раза, трубку кто-то поднял, душа ликовала. Девушка быстро взяла себя в руки и начала разговор. –Здравствуйте, Ольга? На том конце, почти надломанным от страха голосом ответила девушка. –Да, да. Ольга Данилевская, а вы кто? –Я лечащий врач вашего брата, Рамиля. Хотела бы поговорить. –Простите, но он больше не часть моей семьи. Мы отказались от него. Девушка скинула трубку, а Аля сидела и понимала причину поведения Рамиля. Найдя его номер в записной книжке, она все равно написала ему смс, хотя отговаривала сама себя. Аля: «Я знаю что ты зол на меня и не хочешь видеть. Прости, если я действительно сделала что-то не так. Ты должен понимать что я врач и не могу отпустить тебя просто так. Если появится настроение, попроси принести тебе костыли и дойди до моего кабинета, в конце коридора. Мне нужно поговорить с тобой.» Альбина отложила телефон, решив все-таки поужинать в столовой, потому что живот предательски урчал. Как раз до запланированной операции был час. В столовой было тихо и мирно, ужин закончился двадцать минут назад, но Альбина знала, что лишняя порция остается всегда и баба Рая накормит всех, кто желает. Пожелав удачного завершения дня, девушка прошла за один из столиков, разглядывая картофельную запеканку и пирожок с капустой. На такой вкусной и сытной еде, вполне реально отработать до конца смены. Уминая свой ужин, девушка и не замечала как в кармане трезвонил телефон. Когда она обратила внимание, был уже второй пропущенный. Перезвонив, она услышала голос какого-то строго мужчины. –Добрый вечер, извиняюсь если отвлекаю. Я уполномоченный по делам несовершеннолетних, Гагарин Артем. У вас в больнице лежит один из детей, которых недавно оставили на попечение государства, хотелось бы узнать его состояние и день, когда его можно забрать в приют. Когда строгий дядя договорил свою речь, Альбина собирала свою челюсть с пола и сгоняла уже третий табун мурашек. –Добрый вечер, не отвлекли, всего лишь ужинала. Рамиль Данилевский, верно? Он будет в больнице примерно неделю, состояние хорошее, но он болен психологически, и сейчас было обострение, нужно еще дать ему времени придти в себя, -врала Аля. –Хорошо, тогда я позвоню ровно через неделю. Парня нужно забрать туда, где ему отвели свое место, -звучало ужасно грубо, но девушка и не ожидала ничего другого от злобного полицейского. Она с детства невзлюбила представителей органов власти, а сейчас, когда услышала что тот хочет забрать этого ежика в приют, так вообще разозлилась. В голове витал только один вопрос, а что теперь делать то с ним? Отдав свою грязную тарелку с доеденным ужином на «помывочную», доктор ушла обратно к отчетам и лечебным картам. Время было около десяти, она уже собиралась домой, когда дверь в ее темный кабинет открылась, а на пороге, еле перебирая костылями, стоял потрепанный Рамиль. –Пришел? -улыбнулась девушка, подлетая к нему, что бы помочь. –Альбина, без рук, -скомандовал парень, сам присаживаясь на диван. Альбина, вновь вспомнив о болезни, прошла обратно за свой стол, отыскивая карту блондина. –Давай тогда, я задаю вопросы, ты отвечаешь, -сказала девушка, щелкая ручкой. –Принял. Кофе нальешь? -улыбнулся он, складывая костыли рядом. –После всех вопросов. И так, дата и год рождения. –Восьмого февраля, двухтысячи третьего года. –Со скольки лет живешь с приемной семьей? –С рождения, -как то резко сказал парень, отчего Альбине стало неуютно в своем кресле. –Сколько поменял семей? -больные, ужасно больные вопросы в этой глупой анкете. –Около пяти, может семь. –Я думала ты всегда жил с сестрой. –Хотелось бы и мне так думать. Сестра приемная. Ее родители тоже погибли. До этого я жил с ними, а потом, она типа пожалела меня, взяв к себе. –Я звонила ей сегодня, -честно призналась девушка, опуская глаза вниз. –Нахуя, Аля? -по свойски, переходя на ты, спросил парень. –Не ругайся, -строго ответила она, –Моя работа такая. Я должна была. –Значит знаешь уже, что заберут меня не счастливые морды родственников, а менты? -грубо, снова показывая ежа, говорил парень. –Ежик, -проговорила девушка, –Я попробую помочь. Позволь мне помочь? Альбина улыбалась, показывая всю свою доброту, а парень, еле как расслабившись, кажется одобрил ее намерения. –Я родился не в свой срок. Мать по какой-то причине не смогла доносить до конца. Она погибла при родах, про отца я ничего не знаю. Меня и не пытался искать он, или другая родня. Как сказали в детском доме, меня просто скинули с борта их семейки. –Спасибо за откровение, -произнесла девушка, наливая себе воды, а Рамилю кофе, –Скажи пожалуйста, с какого возраста с тобой гаптофобия? –С тринадцати лет, -ответил парень, опуская глаза. Альбина подошла к нему, отдавая чашку из руки в руки. Казалось, в тот момент оба забыли о болезни. Она впервые взглянула в глубь гетерохромных глаз, бросая взгляд то на один, то на второй, будто ища ответы. А он, кажется и не заметил ее пальце, на своей коже, так же, всматриваясь в ее глаза. Как будто ища момент, резинка на волосах доктора лопнула, издав неприятный звук и отпуская на волю, длинные, волнистые волосы. Рамиль даже открыл рот от удивления, когда с головы напротив отлетела злополучная резинка, а коса, что до этого доставала еле как до середины спины, расплелась в волны, подметающие пол. Кажется, момент был особым, почти волшебным, пока кожа парня не покрылась тысячи электрических разрядов, а кружка кофе, не упала на пол. –Прости, господи, Рамиль. Я уберу и сделаю новый, сиди, -очнувшись, начала девушка. Он хотел было что-то ответить, но лишь уставился на свою кожу, разглядывая место, где некогда были ее пальцы. Она быстро пришла в норму, не болела как обычно и не жгла. Он был в шоке, ведь раньше, он упал бы в обморок, но из его шока, его вывела новая чашка кофе и Альбина, завязывающая хвостик на голове. –Ты очень красивая, доктор, -улыбнулся Рамиль, принимая чашку в свои руки. –Рамиль, ты прости если я лезу не в свое дело, но, ты не мог бы вспомнить, что могло послужить причиной к гаптофобии? Рамиль отставил чашку, посмотрев куда-то в даль кабинета, будто ища ответы на вопросы. Угол комнаты кажется навеял на него воспоминания, и парень будто ушел в себя. –Мне было двенадцать лет, когда эти люди взяли меня к себе. Женщина была шикарной матерью, помимо меня была старшая дочь, но она жила за границей с мужем. Женщина работала в районной библиотеке, а ее муж, сидел на ее шее. Он не понравился мне сразу. Его вид и манера поведения, что то странное было с ним. Я прожил с ними год. Но, однажды, я остался дома, когда Татьяна ушла на работу. Я, к слову, никогда до этого не был с ее мужем один. Он пришел ко мне в комнату в одних трусах. Что-то тогда ему не понравилось в моем поведении и за это, меня решили изнасиловать. Я кричал, плакал и истерил. Спрашивал его и себя, за что?! -заплакал парень, –А он просто продолжал свое дело, не давая даже вздохнуть. Он делал это часа четыре и закончил тогда, когда я уже упал без сознания на пол, истекая кровищей. Татьяна нашла меня утром, всего в крови, его сперме и всякой другой хуйне. Послала в душ, а после просто отвезла обратно в детский дом. Мне казалось что во мне сломали мужчину, что я слаб и немощен. Тогда я и закрылся. Боялся до истерик, когда ко мне подходили. Альбина сидела напротив него, уже минут десять держа его за руку. Он не обратил внимания, когда она прикоснулась и когда убрала ее. Он погрузился куда-то в уголки своих мыслей, а она, не умея поддерживать по другому, какой раз за день, взяла его руку. Быстро опомнившись, она убрала ее обратно. –Я очень сожалею, правда, -единственные слова, в голове девушки. –Ничего, завтра все вернется на круги своя. Я буду в детском доме, а ты забудешь об очередном пациенте, -улыбнулся он. –Ты не уйдешь никуда завтра. Я продлила твое пребывание на неделю. По крайней мере менты, как ты выражаешься, тебя пока докучать точно не будут. –Спасибо, что ли, -ответил парень, допивая кофе, –Скоро там конец? –Последний вопрос. Пробовал ли ты психологов и как-то бороться с фобией? –А как с ней бороться? –Например, медленно, пытаясь трогать каких либо людей. Так скажем, проявлять инициативу и брать свой страх за рога. Ты хоть раз после болезни, пробовал держать кого-то за руку? Пробовал. Альбину, например. Он держал ее за руку десять минут, погруженный в мысли. Она думала он не заметит, но он заметил. И ему почему-то не было больно от этого прикосновения. Может, потому что в тот момент, он сдирал многолетний пластырь со старой, кровоточащей раны, а может, еще по какой либо причине. Но он держал ее за руку, десять минут! –Держал, пробовал. –Кого, если не секрет, -спросила девушка, удивляясь ему. –Девушку, которая мне нравится. Почти десять минут, -улыбнулся он, –Раз это был последний вопрос, я очень устал, Альбина Михайловна. Доброго вечера. Он встал сам, ковыляя к выходу. А она остановила его, когда он почти закрыл дверь. –Рамиль. –Да? -спросил он, заглядывая обратно в кабинет. Ответом на вопрос, она просто кинула ему в руки ключи. –Это от моей квартиры. Завтра можешь уйти туда. Я все равно живу больницей. Еда там есть, я после дежурства куплю еще. Поживи спокойно, хотя бы неделю. Он закрыл дверь, ничего не ответив. А она задумалась, ведь держал за руку он ее. Почти десять минут. В голове, как у маленького подростка летало, –«Девушку, которая нравится.» И не важно, что ему семнадцать. Не важно что ей почти тридцать. Глаза, горящие голубым огнем, уже не скроют чувств. А его улыбка, освещающая половину больничного холла, говорит лишь о том, что он рад даже той неделе, что она позволила провести с ней рядом.