confidential file

— Эй, ты! Какого черта ты взял мою булочку? — Идиот, она моя, я просто дал тебе ее подержать, пока снимаю обувь. Не на пол же класть. — Вы оба невыносимы, что вместе, что раздельно. Не могли бы вы хоть 5 минут не ссориться, голова раскалывается. Группа оживленных парней появилась на пороге небольшой квартиры. Небольшой, но уютной. Да и вполне пригожей для проживания. Все, кроме бардака, который точно произошел из-за Хинаты. Этот взбаламошенный всегда забывал о том, что уже пришла его очередь уборки на этой неделе. Но Тсукишима тактично молчит, откладывая претензии по этому поводу на потом. — Если бы он не решал съесть всю еду, которая попадет в его руки, я может быть и держал язык за зубами. Лицо рыжего буйного паренька оживилось будто по щелчку пальцев. Щеки покраснели от недовольства, а рука, сжатая в кулак, уже была готова атаковать несчастного Кагеяму, который только начал расшнуровывать второй ботинок. — Хината, Кагеяма! — Грозно сказал самый высокий среди них. Парни замолчали. Напряженные взгляды поползли вверх, чтобы суметь разглядеть эмоции на лице Кея. Наверное больше даже не рост, а настроение Тсукишимы навевало не особо приятную атмосферу. Тот нервно потирал виски и уже прошел внутрь их уже такого родного убежища. Хината и Кагеяма в итоге тоже поспешили. Шоё недовольно разглядывал ключи в его руке и эту жалкую булочку, из-за которой произошло столько шуму. — Шоё. — Рука мягко легла на плечо и немного сжала, как бы демонстрируя мирный настрой. — Прости, глупо вышло, ну, с булочкой. Ты можешь взять ее себе. Кагеяма вмиг стушевался со своего предложения. Это происходит постоянно. Наверное, если бы можно было отдать все, что есть у Кагеямы, он бы уже это сделал, лишь бы не видеть недовольное лицо Хинаты. Хината слабо улыбнулся, сняв руку парня со своего плеча и осторожно поглаживая ее. — Да ладно, ты не должен переживать по этому поводу, мы же просто дурачимся, да? — Конечно, просто у тебя было грустное лицо, вот я и подумал... Шоё всеми силами пытался подавить в себе желание улыбнуться такой чувственности и осторожности Кагеямы. При первой их встречи он был абсолютно другим человеком. Любовь меняет людей, не зря так говорят. — Слушайте, конечно ваши драмы с булочкой мне доставляют некое удовлетворение, но давайте вы не будете стоять в коридоре и наконец нормально зайдете. Кагеяма и Хината быстро переглянулись, не комментируя уже сотую по счету колкость за сегодня от этого высокого засранца. Снова Тсукишима не знает как сказать, что просто ужасно хочет с ними после хорошей прогулки полежать, посмотреть что-нибудь. Привлекает внимание как может. Дружная компания тут же вошла в одну из комнат и завалилась на кровать. Они не спешили снимать одежду и переодеваться, а просто наслаждались моментом. Сегодня они будто обошли все закрома городка, в котором жили. Приятное гудение в конечностях было тому подтверждением. — Тсукки, вспомнил! Помнишь я хотел показать тебе фотографии, которые я сделал, пока вы с Кагеямой доставали из автомата ту страшную игрушку? Действительно, самое ужасное, что могло попасться. Хорошо что мы ее просто оставили там. Но ваши лица бесценны! Так как Кагеяма лежал посередине, Хинате было не достаточно удобно показывать, поэтому он с необычайной спешкой, будто эти фотографии были самым главным сокровищем, передал смартфон в руки Тобио, а тот уже Тсукишиме. Тсукишима листал галерею с беспечным взглядом, медленно разглядывая каждый кадр, так старательно сделанный рыжим недоразумением. — Эта игрушка похожа на злого Даичи. Надо было все-таки взять ее и подарить нашему дорогому бывшему отцу года. Поставили бы в своей квартире с Сугаварой. Хината засмеялся, параллельно хватая за руку улыбающегося Кагеяму, который кажется тоже наслаждался такой спокойной атмосферой. Так замечательно было просто лежать со своими самыми лучшими и симпатичными парнями, ловить их движения и осторожные взгляды, следящие, нуждающиеся в подтверждении того, что все рады прямо здесь и сейчас. На этой незаправленной кровати, в углу которой лежит горка скомканной одежды. А одна из подушек уже давно прижилась на полу, никто даже будто не обращал внимание на царивший беспорядок. — А это что такое? — светлые брови нахмурились. А Кагеяма следом решил заглянуть в телефон, чтобы узнать, что же там такое заставило самого Тсукишиму так резко сменить свое настроение. И у самого глаза будто бы сразу были готовы вылезти на лоб от увиденного. Рефлексы Кагеямы никогда не работали так быстро. Казалось бы, будто прям сейчас он сражается не за телефон, а за победу на национальных. Хината недоуменно пытался осторожно растащить этих двоих, очевидно не вникая, в чем проблема. — Вы чего подорвались? Что вы там такого нашли? — Хината, честное слово, я ведь просил тебя...удалить это видео. Почему оно хранится в твоей галерее? — Тупицы, вы либо сейчас рассказываете, что это, либо пожалеете. — Уже с абсолютно сосредоточенным лицом произнес Тсукишима. Он перестал пытаться вырвать гаджет из рук. Только лишь поправил очки и тут же сложил руки. Весь вид требовал объяснений. Хината хмыкнул. Не то чтобы он сейчас испытывал какое-то смущение, наоборот. Его будоражило внутри осознание того, что Кагеяму так постыдно сейчас раскроют. Поэтому Хината подавил в себе желание смутить Тобио еще больше и в ожидании разглядывал такую хорошо сложенную спину своего парня. Горячего, но невозможно стыдливого парня. — То видео, слушай...Ты можешь посмотреть его, но не в моем присутствии. Я... — Кагеяма с трудом складывал мысли воедино, но так и не пришел к чему-то связному. Лишь обрывки мыслей. — То есть я не могу посмотреть здесь? — На спокойном до этого лице расплылась довольная ухмылка и окинула взглядом крепко сжатый смартфон в руке смущенного Кагеямы. Тсукишима даже фоном подметил деталь, что нужно побыстрее взять эту бедную вещицу, иначе она вмиг разломается под давлением. Хината достаточно давно разобрался в эмоциях Тсукишимы и понимает, чего же тот хочет. И сейчас они многозначительно быстро переглянулись между собой, чего Кагеяма даже не заметил, больше следя за тем, чтобы не умереть на месте. Хината прошелся своей ладонью по бедру Кагеямы и тот дернулся, будто от ожога. Его усталость казалось бы не могла пройти спустя час после интенсивной прогулки, но увидев Тобио таким податливым, таким загнанным в угол. Усталость быстро сменилась нарастающим возбуждением. Оно распространялось по всему телу и очевидно это передалось Тсукишиме, потому что он тоже пустился в действие. — Тобио. — Тсукишима прошептал это над ухом Кагеямы и вмиг поймал новую эмоцию. Кагеяма сильно сжал свои ноги и не смел и взгляда поднять, уперевшись им куда-то вниз. — Тогда если мне нельзя посмотреть то, что происходит в том видео. Тогда ты должен показать. Здесь. Сейчас. Хината не на шутку завелся. Он любил, когда Тсукишима властно приказывал сделать что-то непристойное, запрещенное. То, как меняется взгляд с незаинтересованного на увлеченный, даже зрачки расширяются. От одного его тона можно было уже рвать на себе одежду, жадно накинуться и начать глубоко влажно целоваться, водя руками по чужому телу. Но нужно терпение, не все так быстро, он понимал. — Ох...Пожалуйста. — Кагеяма заметно сдался и ослабил хватку на телефоне, чем в свою очередь воспользовался блондин. Его худые и длинные пальцы легли на подбородок Тобио и тот, подчинившись, повернул голову. Тсукишима начал целовать его нежно, с явным наслаждением растягивать момент. Кагеяма уже плавился, но пытался держаться из последних сил, чтобы не начать оглаживать себя. — Нет, малыш, ты должен потерпеть. — Очень рвано произнес Хината, держа сам себя из последних сил. В постели Хината менялся до неузнаваемости. Какие-то считанные минут десять назад он смеялся как ребенок над игрушкой, а сейчас его взгляд четкий, страстный, уже давно раздевший тебя с ног до головы. Кагеяма даже не смотря глаза в глаза чувствовал на себе это. Обычно такого Хинату раньше он видел только в спортивном зале во время матчей. Но ему посчастливилось начать встречаться с ним и понять, что такое действительно горячий, заставляющий только от мыслей хотеть кончить, секс. Тсукишима углубил поцелуй, пуская в ход язык, а Тобио несомненно отвечал ему, уже откинув в сторону такой ненужный телефон сейчас. Кей до одури хорошо целовался, будто был рожден для этого. Он всегда контролировал, чтобы была ровная доля мягких, тягучих движений губами и вмиг перемена на самые мокрые, извращенные движения языком, отчего насколько бы сильно не был сейчас возбужден Кагеяма, он мог хорошо уловить ритм. Хината запустил ладонь под довольно плотно обтягивающую грудь футболку и начал поочередно поглаживать соски. В ответ Тобио тяжело дышал сквозь поцелуй, уже начав молить о том, чтобы они раздели его, сделали все то, что им захочется. Ведь в сексе Кагеяма предпочитал подчиниться, отдать себя под контроль кого-то, чувствовать остро тысячи прикосновений на себе, вкус таких родных уже губ, чувствовать глубоко в себе, чувствовать соприкосновения теплых тел. Больше. И будто по какой-то команде, Тсукишима отстранился с характерным звуком от раскрасневшихся губ и поймал недоумение во взгляде, а после и эту мольбу сделать большее. А Хината убрал уже привыкшие к теплу груди руки из под футболки и оставил Кагеяму в таком положении, не делая абсолютно ничего. Смотря на него будто бы сверху вниз, оценивая его сильное возбуждение, эту слегка дрожащую руку в его собственной. Он до сих пор не отпускал ее. — Снимай штаны. Тон Хинаты был груб, но воздействовало это не так, как бывало, если Кагеяму пытались задеть. Напряжение ниже пояса явно возросло, заставляя ноги поджать еще ближе к себе. Скрыть это не вышло бы даже при огромных стараниях. Кагеяма завелся окончательно, отрицая какие-то мысли кроме тех, чтобы подчиниться. И Кагеяма подчинился. Одна из рук выскользнула из хватки Хинаты и опустилась на резинку спортивных штанов. Другая рука повторила это действие. Ткань медленно, маняще спускалась вниз под легким давлением рук. Светлый тон бедер возымел резкий контраст с черной одеждой, а нижнее белье намокло. Иногда Тсукишима и Хината задумывались над тем, насколько влажным он становился здесь и предел ли это. Единственное, что сейчас явно можно назвать пределом — так это терпение парней, сидящих по обе стороны от томно дышащего парня. — Не снимай футболку, оставь ее. Но от этого тебе придется избавиться. — Тсукишима подцепил указательным пальцем резинку трусов и отпустил ее, от чего та со звуком вернулась в обратное положение. Кагеяма дернулся от этого слабого прикосновения прохладных пальцев о разгоряченную кожу в нижней части тела. Живот непроизвольно втянулся и покрылся мурашками. Даже слезы выступили на глазах от того, насколько сильно он хотел сейчас почувствовать их руки на себе. Но и настолько же сильно он желал поиграть в их необычную игру, поэтому резким движением стянул уже и нижнее белье. Дрожащей рукой тот потянулся, чтобы удовлетворить себя. Но Кагеяму остановили. — Разве мы тебе уже дали разрешение, Тобио? — Мягкий голос будто пленил, заставлял забыть вообще обо всех звуках мира, которые только существовали вокруг. Голос Хинаты можно было слушать вечность. Кагеяма всхлипнул и в нервном движении убрал челку назад, демонстрируя свое раскрасневшееся лицо. Казалось, будто он сделал это специально, чтобы спровоцировать, наконец заставить приказать ему, что же делать дальше. И мутные глаза покосились в самом казалось бы невинном, но и заведенным, желающем взгляде на светловолосого парня. Тсукишима громче обычного сглотнул слюну, жадно пялясь на твердые соски под футболкой Кагеямы. И парень будто читал его мысли. Сразу же провел снизу вверх ладонью, начал сжимать их, мять. И наконец рвано заговорил, явно больше увлекаясь своим телом, чем поставленным вопросом. — Хотите, чтобы я показал, что было в том видео? Я сделаю это, прям сейчас. — На последнем слове рука легла на член. Плавно обхватив, рука воспроизводила движения вверх-вниз, а после остановилась на головке. Указательный палец прошел сверху и до основания, хриплый стон вырвался из Кагеямы, а после рука снова продолжила гладкие движения. Тсукишима и Хината смотрели не отрываясь. Каждое соприкосновение было под четким наблюдением и вниманием. Ощущение, будто сидишь в клетке с хищниками. При таких мыслях Тобио тяжко вздохнул. Рука, чуть ранее державшая руку Хинаты, подхватила край футболки и потянула его вверх. И тут же зацепил ее зубами, открывая вид на белоснежную кожу, подтянутое тело, и ярко выраженные на общей картине соски. Пальцы сжимались то на одном, то на другом, каждый раз заставляя Тобио дрожать всем телом, изнемогать от нехватки чужих касаний. Хината облизнул сухие губы. Тсукишима взглянул на него и невольно сам вздрогнул. Зрачки были настолько широкими, что казалось заполнили все пространство глаза. Тсукишима постарался незаметно для этого дикого взгляда опустить руку себе на пах. Тщетная попытка. Шоё видел все, каждое движение, каждый глубокий вдох. И этот взгляд сразу же перешел на Кея. Хината все прекрасно понял. Тсукишима не спешил подчиняться, как Кагеяма. Не прочь был отказаться от подобной позиции. Но нужно было его достаточно раскрепостить, задобрить, чтобы он не сломал тебе случайно шею. Но когда Хината смотрит так — лучше не играть с огнем. Кей всегда знал, когда неплохо и поиграть, а когда лучше сразу понять, кто в какой позиции будет находиться в откровенный момент. — Кагеяма, ты продолжишь в том же темпе. Демонстрируя нам все. Пока я трахаю Тсукишиму, не смей останавливаться. — Хината легко поднялся с кровати и подошел к стороне, на которой уже лежал начавший сильнее возбуждаться Тсукишима. Рука его уже лежала на паху. — Что ж, герой, приступай. — В неком экстазе произнес Кей и потянулся одной рукой к приближающемуся Хинате, который вот-вот нависнет сверху. Но для начала Шоё бережно снял аксессуар в виде очков с Тсукишимы и отложил на прикроватную тумбочку. И когда закончил такой важный момент, Тсукишима обхватил ладонями лицо Шое и притянув ближе, начал страстно целовать. Как с Кагеямой он разогрева не делал. Хината не терпит подобной тягучести на пике самоконтроля, когда он готов скорее всего просто искусать все тело, нежели нежно поглаживать. Мокрый поцелуй скрепил их, не давал возможности и передохнуть, поэтому Тсукки стонал в него без какого-либо стыда. Ладонь перешла на рыжие лохматые волосы, крепко обхватив. Он сжимал, поглаживал их. Кей любил эти ощущения. Кей любил эти необычные волосы. Если бы не проницательность Хинаты, то тот никогда бы не узнал о том, насколько он любит их гладить и чувствовать настолько близко. И в даже самый пасмурный день эта прическа давала некую жизнь. И Тсукишима улыбался. Не удержался, и улыбнулся сейчас в этот горячий поцелуй. Хината особо не церемонился и потянул джемпер Кея вверх. Он приподнялся и позволил откинуть ненужную одежду подальше. Не особо было и понятно, куда она полетела. Да и неважно, ведь Тсукишима размашисто цеплял кофту Хинаты и повторил все то, что тот делал пару секунд назад. Тонкие руки опустились на хорошо сложенные плечи Шоё, он всегда наслаждался тем, как напряженно двигаются его мышцы. Эти руки делали невероятные вещи везде, где только можно. Хината доказал это во всех сферах своей жизни. Кроме уборки. Здесь он прогадал — Тебе следует помолчать, иначе я могу разозлиться. — И только не этот обманный прием. На его лице расцвела лучезарная улыбка, которая уместна везде, но никак не в постели. Потому что сразу после этого она сменяется напряженным, но таким горячим взглядом, что никто бы не устоял. Тсукишима не исключение. — О мой Бог, — растянуто произнес Кей, вместе с тем закрывая лицо ладонью, чтобы не видеть происходящего. Кагеяма косился на них и вместе с тем яростно сдерживал сам себя, чтобы сразу же не кончить. Водил по коже ладонями и расставлял ноги шире, да так громко вздыхал, что сам удивлялся тому, насколько много в нем набралось похабности от этих двоих. Но он не был против, скорее наоборот. Никогда ему не было хорошо настолько хорошо, как сейчас. Хината резким движением сорвал штаны Тсукишимы вместе с бельем и откинул в неизвестном направлении. Кожа Кея до ужаса чувствительная, но на его лице всегда было очень трудно распознать возбуждение. Но вот тело — тело реагировало иначе. Покрываясь сразу же мурашками, грудь напрягалась, а ноги рефлекторно сжимались вместе. Поэтому сейчас Шоё моментально раздвинул его дрожащие бедра и обхватил головку члена, слабо сжимая. Тсукишима закрыл рот ладонью, чтобы не закричать. — Ты растянут или мне позаботиться об этом? — нежно спросил Хината. Поразительно. Как он мог сохранять в себе эти два настроения: дикость, резко сменяющаяся невероятной заботой. Уши Кея предательски покраснели. — Да, быстрее. — Коротко ответил Тсукишима, не в силах дать более точный ответ. Прохладные пальцы скользнули внутрь, сначала один, а после второй. Тсукишима дернулся и рвано выдохнул. Неприятно не было, скорее быстрое нетерпение получить большего возымело силу над еще нерастянутым Кеем. Пальцы на ногах подгибались и сжимали простыни, а рука в поддержке зацепилась за плечо Хинаты. — Входи, иначе твои плечи пострадают. — Сквозь зубы сказал Тсукишима. Хината словесно ничего не выразил, но ускорил темп. Убедившись, что этот этап пройден, пальцы выскользнули из Кея. Он терпеливо ждал продолжения. Хината в спешке начал стягивать оставшуюся одежду, а как оказался голым, сразу же максимально приблизился к Тсукишиме. Грубо толкнулся в податливое тело и тут же поймал череду томных стонов. Кагеяма не мог оторвать взгляда от того, как же Хината мог расположить к себе подобного человека, как Тсукишима. Видимо, это особый талант — уметь влиять на людей. Кагеяма был на пределе, но сжал его у основания, не давая кончить. Он ждал, и не мог позволить себе этого. — Хината, медленнее! — Громкий голос разнесся по комнате. Но это не помогло замедлить быстрых движений. Громкий шлепок и Тсукишима кусает свою собственную ладонь, чтобы снова не закричать. Хината погладил место удара, — покрасневшее бедро, но следом последовал новый удар уже сильнее. Хината понимал, какую чувствительную точку задевал. И поэтому хотел видеть больше реакции от Кея. Больше втрахивал того в кровать, больше трогал. Где еще он мог увидеть настолько большое разнообразие эмоций на лице Тсукишимы? Когда? Только в постели он мог подчинить этого неукротимого зверя и жадно смотреть, пока тот беспомощно извивается. Тсукишима все быстрее приближался к пределу. Хината шептал что-то до ужаса трогательное. Головой склонился ниже, засосы после мягких укусов алели. Блондин сжимал плечи Шоё настолько сильно, что оставались красные полосы. Без синяков дело не обойдется. — Поворачивайся. — Приказ прозвучал настолько неожиданно, что Тсукишима цыкнул. Надо же выжать максимум, чтобы потом ходить как гребаный инвалид. Но об этом он подумает позже, сейчас же он изо всех сил напрягся. Встал в одну из самых смущающих его поз. Колени упирались в скользящую простынь, а лицо расположилось в выставленных вперед руках. Его недовольство продолжилось до того момента, пока Хината снова резко не вошел, держась ладонями за стройные бедра. — Я говорил, насколько сильно я тебя...Ах, — Тсукишима начал сжимать простынь дрожащими пальцами, спина непроизвольно прогнулась под прикосновениями и резкими толкающимися движениями. — Ненавижу...Чертов ублюдок. — Сквозь тяжелое сбитое дыхание сумел он выговорить, приближаясь к тому, чтобы вероятно кончить от сильного оргазма. Это продлилось еще несколько секунд, пока Тсукишима не вскрикнул. Заглушить этот пошлый звук не получилось хотя бы потому, что Кей уже не пытался. Эмоции и бесконтрольность захватили его ослабевающее тело. Хината успел выйти и излиться на гладкую кожу спины, а следом и Тсукишима. Оргазм был настолько сильным, что даже не понадобилась помощь рук. Он затрясся в неком изнеможении, еще сильнее прогибаясь в спине. Хината погладил его по ней и задев сперму, слизал ее с ладони. Кагеяма видел это и не мог больше молчать. — Хината, я уже не могу. Я сдерживал себя как только мог. Я больше не могу, Хината. — Он приподнялся и приблизился к своему парню. Поцелуй был с привкусом семени, от чего тот вышел еще более развратным, чем можно было себе представить. — Я уже успел растянуть себя, пока вы с Тсукиши... Кагеяма на успел договорить, разрывая поцелуй, и тут же получил указ от Шоё. — Малыш, все хорошо. Уже можно. — Хината провел ладонью по щеке изрядно уставшего ждать разрядки Кагеямы и тут же похлопал ею по колену. — Садись на него, плавно. Кагеяма весь дрожал, было заметно, что силы его на пределе. И полностью сел на уже успевший вновь встать член. Тихий стон вырвался из груди темноволосого парня. — Кагеяма, тебе нравится когда Шоё входит в тебя вот так? — Внезапное приближение Тсукки сбило темп Тобио. Черноволосый парень замер от такого вопроса. Но ненадолго. Хината уже обхватил его бедра сильными руками и в размеренном темпе то поднимал, то опускал на член. И через какое-то время согласно кивнул. — Тсукишима, ты такой...горячий сейчас. — Еле выдавливал подобные вызывающие фразы из себя Кагеяма, но когда у него выходило, это сильнейшим образом воздействовало на Кея. Он резко приблизился к губам Тобио и прикусил нижнюю, оттягивая ее. А после полностью подчинил темп себе, пока другой подстраивался и стонал в поцелуй. Резко оторвавшись, Тобио приблизился к губам Хинаты и тот с удовольствием ответил, вместе с тем дал волю задать Кагеяме свой ритм бедрами, перенося руки на талию. Прикосновения руками расслабляли сильнее некуда, давали свой контраст между быстрыми движениями бедер и мягкими ощущениями поглаживания. Тсукишима будто отключился на мгновенье. То, что происходило перед ним сейчас, — он даже никогда не думал, не мечтал об этом. Неожиданная нежность захлестнула разум и он решил обхватить близ находившиеся от него ладони и сжать в своих. От этого знака внимания Кагеяма не смог сдержаться и начал еще быстрее двигаться. Поэтому звуки стонов заполняли комнату, даже запах в воздухе ощущался по другому. Кагеяма изрядно вспотел и близился к завершению. Рваное дыхание Хинаты совпало с дыханием Кагеямы и тогда они оба кончили. Громкий стон и дрожание всем телом заставляло Тсукишиму не отводить взгляда. Он мягко поправил сбившиеся пряди волос с вспотевшего лба. Резкий перехват и Кагеяма уже целует ладонь Кея. Уши горели, вдох оборвался и застрял где-то в груди. И Кагеяма сделал это, — длинным языком облизал указательный палец, обхватив его сразу же губами. Губы его мягкие, и ощущалось это невероятно. Хината мягко похлопал по бедру Кагеяму, чтобы тот мог слезть с коленей и перелечь в удобное положение. Он послушался, прекратил изрядно смущать Тсукишиму своими выходками. Но обхватил своей ладонью чужую, потянув в постель резким движением. Кей хмыкнул и не удержав ослабленное тело, шлепнулся сверху. Кагеяма громко засмеялся с произошедшего и долго не мог остановиться. Тсукишима не улыбался. Абсолютно точно не улыбался как последний влюбленный школьник, смотря на него. — Что, Тсукишима, теперь ты будешь устраивать трогательные сцены, которые заставят меня пустить скупую слезу? — Тихо сказал Хината, застав нелепую сцену. Кагеяма засмеялся пуще прежнего, а вместе с ним Шоё, откидываясь спиной на прохладные, изрядно помятые простыни. Тсукишима не убрал дурацкой улыбки. И вряд ли сможет перестать вот так улыбаться. Теперь вряд ли. — Ага, мистер коротышка, может я расслышу твой юмор, когда подрастешь на сантиметров десять. Хината возмущенно вздохнул. Резкое перевоплощение из доминанта в человека, который готов драться за булочку и расстроится, если ему не достанется хотя бы кусочек. В этом вся суть Хинаты Шоё. Кагеяма удовлетворенно улыбался, смотря на этих двоих. — А еще мне потом говоришь, что я с Хинатой постоянно ссорюсь. — Слушай, ну вы своими перепалками никогда не сравнитесь с чьими-либо. Они просто невыносимы. Вы оба невыносимы. — Он на обоих начал показывать пальцами. Светлые брови нахмурились. Хината и Кагеяма некоторое время молчали, но после разразились громким смехом, заставляя Тсукишиму закатить глаза. Вскоре смех прекратился. Либо из-за усталости, либо из-за того, что хотелось полежать в комфортной для всех тишине и просто наслаждаться молчаливым обществом друг друга. — А мы так и не посмотрели видео. Брови Кагеямы поднялись вверх, ко лбу. Но после он обхватил подушку ладонью и швырнул в Хинату, и следом завернулся в одеяло и уткнулся в него лицом. — Серьезно, Хината, давай не сейчас. — Хорошо-хорошо, в следующий раз. В следующий раз посмотрим вместе. И после этих слов они будто по приказу провалились в сон, прижимаясь друг к другу как можно ближе. Хината опять закинул ногу на Тсукишиму, Кагеяма жался настолько близко к тому же человеку, что было невозможно отстраниться. И ведь так всегда было и будет. Не нравится ли это ему? Ответ неверный. В этих двоих ему нравится все. А сейчас просто нужно погрузиться в глубокий спокойный сон. Чтобы завтра снова проснуться и насладиться своими любимыми людьми.