Аромат горного штиля

      Дождь тяжёлыми каплями ударял по земле и глине, превращая все это в непонятное месиво, неприятно липнувшее к подошве обуви и нижним краям хаори, ухудшая и без того далекую от идеала видимость вокруг, притупляя слух и обоняние, не давая полностью сосредоточиться. Луна, что должна была стать единственным источником света в горном ночном лесу, помогая уворачиваться от бьющих по лицу веток, суков и ям, скрылась за тучами, не желая выполнять свои прямые обязанности, погружая мир во тьму, изредка прерываемую бьющими в землю и старые высокие деревья молниями, моментально сжигая их. Северный ветер дул неимоверно сильно, сбивая с ног, кидая мертвые деревья под ноги. Без того тяжёлый, разряженный воздух обжигал лёгкие изнутри, выворачивая их, даже несмотря на непрерывную концентрацию и глубокое дыхание. Стараясь принюхаться и отыскать демона, Танджиро в который раз мысленно простонал, обегая дерево и уворачиваясь от очередной ветки, радуясь тому, что Незуко осталась в Штабе Истребителей с Кочо-сан. — И вот почему именно мне так повезло с погодой? — тихо сокрушался парень, не прекращая тихо и быстро приближаться к источнику терпкого, дурманящего аромата с примесью крови и сандала. Без сомнений — это был аромат демона, которого Камадо предстояло убить. — И что он только тут забыл. Людей ведь даже у подножия, и то — нет, — думал парень, рукой откидывая назад намокшие волосы, что лезли в глаза, мешая двигаться вперёд.       Резко остановившись, парень насторожился, удобнее перехватывая катану, задерживая дыхание, осматривая представшую перед глазами поляну, недовольно хмыкнув из-за дождя, готовясь в любой момент нанести удар по врагу. Луна, тем временем, все же соизволила порадовать небо своим присутствием, освещая лес и поляну. — И что же такой юнец, как ты, забыл на горе Сагири? — вопрос раздался из-за спины Камадо, отчего тот развернулся, прикрываясь мечом. Прожигающий взгляд синевы глаз напротив, скучающе изучающий самого Танджиро, удивил парня. Ещё его удивило то, что демон не пытался нападать на него и всем своим видом показывал свою непричастность к происходящему, словно его тут и вовсе не было. Что в корне разнилось с природой поведения всех демонов, которые, обычно, стараются наброситься на жертву и поглотить ее. — Убери свой меч. Я не собираюсь нападать на ребенка. Ещё и омегу, — вновь раздался голос демона, и на секунду в голове у Камадо пронеслась мысль о том, что у этого демона чарующий голос. А ещё то, что он довольно-таки красив: длинные чёрные волосы, собранные в хвост, не намокшие под дождем, пронзительный взгляд темно-синих глаз, вертикальные, неестественно красивые, зрачки; длинные ресницы, обрамляющие глаза, белая в свете Луны кожа, алые губы, высокий, в сравнении с Танджиро, рост. Чёрный хаори-кимоно, подчеркивающий необъяснимую хрупкость и красоту демона, дополнял весь образ, скрывая под собой чёрную катану. Запах, исходящий от мужчины напротив, настойчиво кружил голову, дурманя разум. Кивнув, Камадо, доверившись интуиции, все же убрал катану в ножны, оставляя руку покоится на ней. — Я не ребёнок. К тому же, по моей форме и мечу видно, кто я и зачем сюда прибыл, — удивительно спокойно произнёс Танджиро, не спуская глаз с движений мужчины напротив. — Истребитель демонов — омега? Это удивительно. И как же тебя зовут? — пренебрежительно спросил демон, склоняя голову чуть вбок, через секунду оказываясь у Камадо за спиной, наклоняясь к шее, вдыхая его аромат. — Я — Камадо Танджиро, — ответил парень, вздрогнув от действий демона, крепче сжимая рукоять катаны, все еще стараясь сохранять внешнее спокойствие и готовность атаковать в любую секунду. — Томиока Гию, — незаметно усмехнувшись на реакцию парня, вновь перемещаясь обратно под дерево. Распахивая глаза, Камадо судорожно втянул носом воздух, одновременно с этим ощущая неприятное покалывание внизу живота.       «Только этого не хватало» — почти панически подумал истребитель демонов, тяжело сглатывая, но тут же отбрасывая мысли на второй план. Не сейчас. Потом, все потом. — Значит, хочешь сражения? — отрешённо спросил Томиока, недовольно (или это только так показалось?) передёргивая плечами из-за ветра. Казалось, что ему совершенно не хотелось разорвать на куски и съесть юношу, что сбивало с толку, как и поведение демона до этого, в целом. Ответом же ему послужил уверенный кивок головы и лязг металла. Секунда — и поляну оглушил звонкий удар металла об металл, разнесшийся по всему лесу, в сопровождении удара молнии где-то ближе к северу. Камадо, отбив удар демона, отпрыгнул в сторону, отталкиваясь от дерева, перехватывая катану, нанося несколько ударов точно по демону, но все они были искусно отбиты Томиокой, который, казалось, совершенно не напрягался, отбивая и нанося ответные удары, не скрывая довольного оскала-улыбки. Удар, ещё удар, подсечка, прыжок, чтобы уклониться от меча и нанести ответный удар, ещё раз уклониться, использовать пятый стиль, а после и третий, непрерывная концентрация на дыхании и движениях демона — все это постепенно выматывало Танджиро, потихоньку высасывая силы, усложняя дыхание. Уклонившись от очередной атаки Гию, Танджиро вскрикнул, сгибаясь пополам от боли в животе, от неожиданности роняя катану на землю. Удивленный демон остановился, пронзительно-прожигающе смотря на истребителя, подходя к нему ближе, глубоко вдыхая. Догадка, что неожиданно пришла в голову, оказалась верна, и Томиока лишь убрал свой меч обратно в ножны, через секунду оказываясь вплотную с красноглазым парнем, которого скручивало, ломало от боли и жара. Сейчас обоим было плевать на хлещущий дождь и пронзающий до костей ветер. — Ты настолько глуп, что отправился на миссию, несмотря на то, что ты знал, что течка должна вот-вот наступить? — как-то зло прошипел демон (или это были лишь галлюцинации? Танджиро не понимал, в виду своего состояния), подхватывая катану парня, бережно убирая ее ему в ножны. — Он-на должна был-ла начатьс-ся лишь через не-еделю, — заикаясь и дрожа, пробормотал Камадо, мутным взглядом уставившись на демона, совершенно не понимая его поведения. — И с чего же тогда она началась сейчас? — хмыкнув, спросил Гию, подхватывая Танджиро на руки. И не важно, что он демон — ему просто не хочется, чтобы на запах течной омеги, (тем более, на такой сладкий и пьянящий), сюда приползла всякая нечисть и падаль, и воспользовалась положением истребителя, а после осталась на его территории, что доставило бы Гию множество неудобств. Он это делал только лишь из собственной прихоти. Сам Камадо, уже не находя сил и желания для обдумывания действий демона, прижался к нему, ощущая тепло его кожи, неосознанно потеревшись носом об ключицу Томиоки, вдыхая его аромат. Вздрогнув от действий мальчишки, демон в мгновение ока оказался у себя дома, кладя драгоценную ношу на кровать, оставляя их мечи в сторону, опирая на стену. Смотря на то, как парень корчится, Гию ощущал непонятные, никогда не испытываемые ранее им чувства: кажется, это была жалость, желание помочь и, чего уж скрывать, возбуждение. По своей природе демоны не делились на альф, омег и бет, как люди, однако столь сладкий аромат мальчишки, его яркая внешность: чёрные волосы, отливающие бордовым, загорелая кожа, темно-красные глаза, обрамлённые густыми ресницами, горящие теплом и невинностью, шрам в левом верхнем углу лба, добавляющий парню шарма, алые губы, серьги Ханафуда, каменные мышцы и невысокий рост — все это манило к себе, захватывая в тиски и не отпуская. И было не важно, что он — истребитель демонов, о чем сейчас напоминала лишь его форма. Его просто хотелось взять и не отпускать. Им хотелось обладать до зуда под кожей, что отчасти было похоже на помешательство, и это было впервые с демоном за всю его жизнь. Положив руку на лоб парня, Гию отметил высокую температуру, словно парня лихорадило, и за секунду он оказался внизу, намочив удачно лежащее на столе полотенце для рук, вновь возвращаясь наверх, снова садясь на край кровати, переживая (от чего — Гию не понимал, но твердо знал, что это именно переживание, что тоже было нетипично для него) за парня, дыхание которого стало тяжёлым и прерывистым, а взгляд, которым он наградил демона, был тяжёлым, восхищённым, горящим желанием, но осознанным, что поразило Гию. Танджиро, в очередной раз вздрогнув и застонав, резким движением обнял Томиоку, роняя его на кровать, оказываясь сверху, намереваясь поцеловать демона. — Полегче, малыш. Твой альфа не будет доволен таким раскладом, — придерживая омегу за плечи, демон старался остановить Камадо, несмотря на то, что эти слова вызвали в демоне шквал неприятных ощущений (ревность — услужливо подсказывал мозг. «Какого черта?!» — думалось Гию), который и сам не понимал, что творит и никак не мог это остановить: в период течки в нем, как и в других омегах, бурлили гормоны и желание ощутить в себе альфу, за что он и не любил свою сущность, в тайне жалея, что не родился бетой. Как тот же Зеницу, например. — У меня нет альфы и я хочу, чтобы ты взял меня первым, — хрипло ответил Танджиро Гию, забывая о том, что он — демон, посылая все к черту. К черту, потому что он готов отдаться Томиоке Гию в любой момент, но почему — Танджиро не понимал. Сейчас он был готов покинуть отряд Истребителей и даже бросить свою сестру, потому что приковывающий взгляд и дурманящий аромат демона сводили с ума. После этих слов Гию почувствовал, как в голове отчётливо раздался звон, выбивая воздух из лёгких, а где-то внутри проснулся самодовольный собственник, довольно потирающий руки.       «Если возьму, то не отпущу. Ни за что» — тут же подумал демон, облизывая губы. — После этих слов не думай, что сможешь уйти от меня, — несвойственно себе, рыкнул он уже вслух, переворачивая парня на спину, подминая его под себя, сминая чужие губы в настойчивом поцелуе. Танджиро, закинув руки на шею демону, охотно ответил на поцелуй, прогибаясь в спине, льня к демону, чувствуя его силу и исходящий от него запах возбуждения и безопасности.       Томиока, разорвав поцелуй, услышал недовольный всхлип его мальчика, поцеловал подбородок Танжиро, руками забираясь под хаори и форму парня, развязывая и аккуратно снимая ее с него, вновь наклоняясь к шее, проводя по ней языком, облизывая кадык, оставляя вереницу поцелуев и засосов на шее Танджиро, почти прокусывая его кожу, откидывая мешающуюся одежду в сторону. Сам омега извивался под демоном, подставляя шею под прикосновения, дрожащими руками пытаясь стащить с демона одежду, но тот его опередил, снимая ее одним рывком с себя, кидая куда-то в сторону, рядом с одеждой истребителя. Восторженно глядя на тело демона, Камадо простонал его имя, прижимаясь к нему, руками выводя узоры на его теле, проглатывая вязкую слюну, чувствуя лишь возбуждение и правильность, необходимость происходящего. Томиока, слыша стоны парня, еле сдерживал себя, любуясь своим личным ангелом, кусал и посасывал соски парня, доводя того до вскриков, медленно спускаясь поцелуями ниже, целуя и кусая каждый доступный сантиметр тела Танджиро, мягко разводя колени парня в стороны, одной рукой обхватывая головку члена, провел вниз по всей длине, огладил яички парня и, почувствовав естественную смазку парня, рыкнул, вновь целуя парня, оглаживая колечко мышц, аккуратно проникая двумя пальцами внутрь, раздвигая и растягивая мышцы, на что омега недовольно шикнул, глядя в глаза демона, облизнув губы. — Возьми меня, Гию, — маняще прошептал истребитель, призывно разводя ноги шире, полностью открываясь мужчине, смущённо прикусив губу, но не отводя взгляд от глаз демона.       От представшей картины у Томиоки на секунду перехватило дыхание, а живущий в нем собственник заликовал от радости: волосы его мальчика взъерошились и разметались по подушке, губы слегка опухли от поцелуев, невинно-возбужденный взгляд, полный восторга, прикован к нему — Гию! , а призывно разведённые ноги и стоящий член напрочь отключили все предохранители и «стоп-кнопки» в голове демона. Довольно улыбнувшись, он наклонился к парню, лизнув его губы, медленно и осторожно проталкивая головку внутрь (благо смазки было предостаточно и весь процесс не должен доставить его мальчику сильной боли), следя за эмоциями на лице омеги, что довольно закатил глаза, прерывисто выдыхая и стараясь лишь сильнее насадиться на член. — Тише-тише, мой хороший. Не спеши, — прошептал Томиока, ощущая трепет и тепло от слова «мой», целуя мочку уха парня, языком пробегаясь по серьге, резко, одним движением, входя внутрь парня, до конца заполняя его собой, выбивая из него громкий стон, наслаждаясь им, ощущая тесноту и жар тела под ним. — Гию, не сдерживайся, — растягивая гласные, простонал Танджиро, впервые чувствуя себя настолько прекрасно, ощущая переполняющее его удовольствие, совершенно не ощущая той боли, которая мучала его всего полчаса назад и все течки до этого, не обращая внимания на метку-змею, что обвила его правое запястье, царапая спину демона ногтями.       Томиока не мог отказать омеге в такой просьбе и, прошептав «разве я могу противиться такой просьбе?», начал аккуратно двигаться, с каждым толчком ускоряя движения, выбивая из омеги стоны, ощущая как его жизнь наполняется красками и смыслом, точно также не замечая метки и у себя на запястье.       Ускоряя движения, Гию вновь поцеловал Танджиро, не желая отрываться от него ни на секунду, языком проникая в рот парня, руками сжав его бёдра. Камадо, теряясь в ощущениях, ответил на нежный поцелуй, сплетая языки в танце, чувствуя набухающий внизу живота комок удовольствия, все же разрывая поцелуй, вздрагивая всем телом и громко стоня, чувствует, как натягиваются все нервы в одну струну, а после рвутся, и кончает, пачкая семенем свой живот и живот Гию, сжимая мужчину внутри себя, не скрывая дрожь во всем теле, откидывая голову на подушку, судорожно хватая ртом воздух. Зарычав от того, как омега сжал его член внутри себя, Гию делает ещё несколько движений, и кончает, видя перед глазами лишь расплывчатые пятна, теряя на секунду слух от оглушающего оргазма, обнимая Танджиро, довольно лежащего под ним, давая узлу сформироваться, удобно ложась рядом с омегой, обнимая его. Сейчас Камадо блаженно улыбался, но, почувствовав взгляд демона, стал серьёзным. — Ты не шутил, когда сказал, что не дашь мне уйти? — тихо, хрипло и почти обреченно спросил Камадо, зажмуриваясь и прижимаясь ещё ближе к Томиоке, который довольно гладил мечника по голове, готового мурчать от удовольствия. — Нет. Не шутил. К тому же, посмотри на своё запястье, — не без самодовольных ноток в голосе, ответил демон, целуя парня в макушку. Тот удивленно посмотрел на изящную змею алого цвета, что теперь обвивала его запястье. Проследив за взглядом демона, Камадо готов был расплакаться, увидев точно такую же метку на Томиоке. Он никогда не верил в истинных. К тому же, он не думал, что истинным может стать демон. — Вопрос в том, готов ли ты стать демоном и прожить со мной, здесь, вечность, убивая тех истребителей и демонов, что посмеют посягнуть на нашу территорию или жизнь? — со стороны могло показаться, что демон не испытывает никаких эмоций, однако Танджиро чувствовал исходящее от него волнение и неуверенность, что подтверждалось отведённым в сторону взглядом, прожигающим стену дома. Широко улыбнувшись, Камадо вдохнул поглубже аромат своего истинного, пьянея за секунду. — Я все равно устал от всех миссий и пренебрежения со стороны остальных истребителей. А сейчас я нашёл тебя и не хочу отпускать, Томиока Гию. Я хочу быть с тобой, — отчаянно и как-то просто прошептал Камадо, слыша как участилось сердцебиение демона, а после чувствуя лёгкий укус в шею и обжигающее тепло внутри тела, словно по венам теперь текла не кровь, а лава, сжигая все на своём пути. — Потерпи немного, хорошо? Это быстро пройдёт и ты станешь демоном. Моим демоном-искусителем, — прошептал Гию, аккуратно выходя из парня, почувствовав, как узел ослаб и рассосался, а его мальчик кивнул ему, улыбнулся и, зевнув, моментально уснул, прижимаясь к своему демону. — Я хочу провести с тобой вечность, Камадо Танджиро, — прошептал демон, поцеловав парня сначала в лоб, потом бережно в метку на его руке, а после на своей и обнял парня, заслоняя от всего мира, укрывая одеялом, впервые за долгое время спокойно засыпая. Штиль умиротворения накрыл обоих парней, скрывая от всего мира.       Дождь на улице, тем временем, закончился, оставив после себя лишь сырую землю, следы от молний и аромат свежести, уступая место ясной ночи и висящим на небе звёздам в компании Луны, что уже терялись в первых лучах ясного рассвета просыпающегося Солнца.