«Истинный потенциал Бокуто запрятан глубоко внутри него; если бы я только мог раскрыть его на все сто процентов…»
У Бокуто Котаро — невероятная сила, огромное желание побеждать и страхи на самых затворках сознания. Еще у Бокуто острая потребность в Акааши Кейджи и его словах — они заботливо выстраиваются в ступеньки, ведущие на самую вершину, в небеса, к палящему солнцу. Голос Кейджи — путеводитель, указывающий ему направление в самые трудные времена. Сам Акааши, кажется, и есть путеводная звезда Бокуто Котаро. Так уж сложилось.
Когда он на площадке, игра вспыхивает, загорается яркими красками и приводит в восторг; все, кто видят движения Бокуто, на время забывают, как дышать. Они четкие, слаженные и завораживающие, и сила, исходящая от парня, ощущается в каждом мгновении. Каждый вдох становится слышен в тот момент, когда ноги Аса отрываются от земли: время останавливается, весь мир терпеливо затихает, позволяя ему забрать этот момент себе. Сколько таких моментов славы уже забрал Бокуто? Акааши смотрит на него неотрывно: в голове — миллионы сценариев, и он готов использовать все свои козыри в рукаве, чтобы проложить дорогу своему капитану. Кажется, если бы это было необходимо, Акааши бы достал для него все звезды с неба или отдал собственную душу. Хотя это он, скорее, сделал бы без всякой необходимости или чьей-либо просьбы; если смотреть на этих двоих со стороны, начинает казаться, что душа Кейджи уже и так всецело принадлежит Котаро. Возможно, так и есть.
«Если я составлю список его слабостей, мне будет легче. Я использую каждую деталь и переверну ее в свою пользу, я проведу его к вершине самолично.»
В глазах смотрящего — совершенство. Акааши не отрывает взгляда ни на секунду, и сердце колотится, как бешеное. То ли от беспокойства, то ли от чего-то другого, вызванного внутренними взрывами эмоций; Кейджи не показывает ни волнения, ни заинтересованности. Однако все внутри переворачивается, и иногда ему кажется, что он не чувствует собственного тела, — то двигается само по себе. Это происходит иногда. В те моменты, когда Бокуто взлетает над площадкой, словно настоящая птица, и на мгновение свет преломляется, а тень Аса ложится на оставленных позади игроков. И этого мгновения достаточно — Бокуто крадет очередной момент лично для себя, складывая в копилку. Акааши сбережет эту копилку — Бокуто знает это, знает, как никто другой. Тот никогда не подведет; его даже не нужно ни о чем просить. Он словно заранее знает все, о чем подумает Котаро, что он скажет, чего захочет — и он делает все, что в его силах, ради него. А иногда и вовсе выходит за рамки этих самых сил и вырывается в самое небо, хватая Бокуто за руку и выполняя обещание вознести его еще выше.
«Слабость номер 1 -…»
Акааши знает, что они — протагонисты этого мира. Они могут двигаться все дальше и дальше, пробивая путь себе и друг другу — и нет никакой возможности делать это в одиночку. Бокуто никогда не смог бы раскрыть столько потенциала, если бы не искренняя привязанность Акааши; Акааши бы никогда не смог так полюбить игру, если бы не Бокуто-сан, вдохновляющий его с каждым разом все больше и больше. Рядом с ним Кейджи чувствует себя маленьким мальчиком в магазине игрушек, искусствоведом у ценнейшей картины, астронавтом на пороге открытия новой планеты.
Без Бокуто-сана весь мир — песня, оборванная на полуслове; тлеющий пепел костра; прощание перед бесконечной разлукой; опустевшее ночное небо, лишенное звезд и луны.
Отсутствие Бокуто — разъедающая пустота.
«…слабость №6 — он любит покрасоваться.»
Акааши готов говорить ему, что он — лучший из лучших, но не только ради приободрения, не только, чтобы потешить чужое самолюбие. Эти слова — отражение его души. «Моя звезда», — сказал бы Акааши, «мой герой».
Но эти невысказанные слова остаются на кончике языка, а потом соскальзывают на страницы того самого дневника, где он старательно собирает всю необходимую информацию. Он и не замечает, как вдруг сухой перечень фактов оживляется теплыми фразами, как строгая объективность перетекает в субъективный восторг — и вскоре дневник становится чем-то личным и сокровенным, дорогим его сердцу.
«…слабость №37: когда он зациклен на чем-либо одном, он забывает все, что должен делать помимо этой единственной вещи.»
Дневник Акааши Кейджи — площадка для взлета Котаро. Так будет всегда. У Бокуто есть крылья, но он не может раскрыть их, пока не коснется ногами той площадки. Но если бы он посмотрел на себя глазами Кейджи, он бы увидел, что способен летать и без крыльев. Сам же Акааши обыкновенно молчит, но взгляд его, обычно холодный и загорающийся только при виде капитана, отражает самые глубоко запрятанные его чувства.
Котаро видит в этой искренней, нетронутой, невысказанной любви лишь восторгание чужим талантом и желание поддержать близкого человека. Он смотрит дальше всех и при этом невероятно слеп; возможно, разъедающая изнутри неуверенность в себе просто не дает ему увидеть очевидных вещей, пеленой застилает глаза. Он и сам не может охарактеризовать свои эмоции, которые в нем вызывает Акааши: он настолько привык к его постоянной близости, к его поддержке и вдохновению, которое ему безвозмездно дарят, что все это кажется уже неотъемлемой частью души Бокуто, медленно переплетающейся с его собственной личностью.
Дневник Акааши Кейджи называется «Невысказанное», и однажды этот бережно хранимый блокнот остается в раздевалке, а сам Кейджи делает взмах рукой на прощание и выходит на улицу, закрывая за собой дверь и не чувствуя еще, как позади него остается целый груз его чувств. Сегодня он спешит — прохладная дымка проглатывает его, и он с непривычки ежится, ускоряя шаг и растворяясь в тишине. Впервые за долгое время идет снег — мягкими хлопьями он опускается на ресницы, и эта маленькая перемена в погоде становится единственной заботой Кейджи, вытесняя все остальное из его головы.
Бокуто как всегда навеселе и полон энергии; смеясь над очередной чьей-то шуткой, он заходит в раздевалку и тут же натыкается на Коноху, стоящего у скамьи и держащего что-то в руках.
— Ох, Бокуто-сан, — быстро говорит он, вздрагивая от неожиданности. — Здесь… чей-то блокнот. Только что нашел.
— Блокнот? — Котаро бросает заинтересованный взгляд.
— Акааши только что ушел… может, он забыл?
Блокнот Акааши Кейджи?..
— Коноха, давай я заберу это и отдам ему… прямо сейчас догоню!
— Разве это так срочно? Что ж, ладно, — он протягивает блокнот капитану, и тот берет его как-то слишком быстро. Мельком глядит на матовую обложку, проводя по ней самыми кончиками пальцев — в груди отчего-то растет чувство, что в руках он держит нечто очень важное. Внутри Бокуто растет целая буря эмоций — он хочет открыть и прочесть, но… что, если это что-то личное? Может, его дневник?..
Любопытство Котаро точно не занимать, однако еще больше в нем глубокого, искреннего уважения к Акааши и чувства справедливости. Он коротко выдыхает, быстро переодевается и выбегает из раздевалки.
Прохладный ветерок и снег так контрастируют с разгоряченным после тренировки телом, что с непривычки Бокуто будто бы пронзает; он ежится и ускоряет темп, на самом деле и не зная, чем же он так спешит вернуть забытую вещицу именно сегодня. Не знает он также, почему его не покидает легкое волнение, ощущаемое будто бы в самых кончиках пальцев. «Успокойся, Бокуто Котаро, в самом деле, это просто… блокнот Акааши Кейджи».
Он бежит по улице, по которой его друг обыкновенно уходит — однако сквозь белоснежную пелену он не различает фигур вдалеке. У Бокуто даже проскакивает мысль, что он может простудиться или типа того — ведь он, разгоряченный после тренировки, выскочил на улицу и рванул сам не зная куда, даже не удосужившись «остыть» в помещении… он ощущает себя несколько безрассудным. Но, по крайней мере, он делает хорошее дело… ведь правда?
Вдруг ему кажется — а может, и не кажется вовсе — что впереди мелькает знакомая спина. Фигура стремительно отдаляется, разрывая дистанцию все больше и больше быстрыми шагами.
— Акааши! — выкрикивает Бокуто и делает рывок вперед, однако не замечает присыпанного снегом выступа бордюра и падает, разжимая пальцы. Блокнот вылетает из рук и, проносясь вперед по асфальту, раскрывается на обратном развороте. Бокуто сглатывает и спешит поднять его, чтобы снег не намочил бумагу — и когда наконец вещица оказывается у него в руках, он так и замирает в снегу на коленях.
«Бокуто Котаро, » — аккуратным почерком в самом начале разворота, «моя звезда, мой герой».
Бокуто пронзают тысячи нитей, вызывающих слабость в каждом сантиметре тела; он не может оторваться от этих четырех слов, и они намертво отпечатываются в его голове, эхом отдаваясь в ушах. Ему мерещится голос Акааши — как он произносит
эти самые слова, слова, которых ему еще никто никогда не говорил. Все последние годы Котаро купается в лучах славы, ловит восхищенные взгляды и выслушивает похвалу чуть ли не ото всех вокруг. Однако все эти восторженные реплики никогда, ни разу в его жизни не звучали так тепло, так сильно, так невероятно. А может звучат они так именно потому, что Котаро знает, кто их автор; может, именно в этом вся невероятная мощь маленькой фразы, оставленной на заднем развороте блокнота Акааши Кейджи?..
Руки больше не слушаются Бокуто — тот аккуратно перелистывает страницу назад, затем еще одну, и еще… он пробегается взглядом по перечню собственных слабостей и окончательно теряет способность дышать — Акааши
действительно записывал все, что знает о нем, на протяжении всего этого времени. Он не упускал из виду ни единой мелочи, и все это для того, чтобы выстроить для капитана площадку для взлета. Выстроить по маленькому кирпичику — тактика, стратегия, особенности, и, наконец, бесконечная, искренняя любовь, из которой рождалась самая сильная поддержка, которую мог получить человек.
«Истинный потенциал Бокуто запрятан глубоко внутри него; если бы я только мог раскрыть его на все сто процентов…»
Глаза отчего-то начинают слезиться; Котаро вдруг понимает много-много вещей, больше, чем когда-либо. Он осознает также, сколько же важных вещей он упускал раньше, никогда не разглядывая истинных мотивов. У Бокуто Котаро — невероятная сила, огромное желание побеждать и страхи на самых затворках сознания. Еще у Бокуто Котаро — Акааши Кейджи, чья любовь превращает всю его силу в мощнейший механизм, ведущий к небывалым высотам. Акааши Кейджи, который
спасает его каждый день.
Акааши не просто стратег. Акааши — человек, который влюблен в свою звезду.
*
— Акааши, — Бокуто дышит быстро-быстро, грудь вздымается, а по лбу стекают капельки пота. — Догнал наконец!.. ты… ты забыл блокнот, кажется.
Акааши удивленно хлопает глазами и протягивает руки, принимая потерянную вещицу.
— Почему ты так спешил?.. Бокуто-сан… ты мог бы отдать и завтра, не стоило.
Бокуто смотрит на него растерянно и даже отчаянно, а глаза горят, как никогда раньше — такого огонька в них не наблюдалось даже во время самых важных матчей.
Акааши вдруг улыбается самыми уголками губ и опускает глаза.
— Бокуто-сан, ты читал его, правда?..
Бокуто вздрагивает.
— У тебя все на лице написано. Прости, что так внезапно вышло… я хотел однажды оставить его тебе, как бы случайно. Но этот день наступил куда раньше — и даже не по моей воле. Я правда совсем забыл в спешке. Я думал, что сделаю это, когда ты уже станешь всемирно известным спортсменом, знаешь… — мягко говорит он, звуча уже тише. Потом он поднимает глаза на капитана и неловко улыбается.
— Даже не знаю, как мне теперь себя вести. Бокуто-сан, я дурак.
— Акааши, — только и говорит Котаро, и слезы снова просятся наружу. Он вдруг подается вперед — и заключает Кейджи в объятия, жмурясь. Тот, кажется, совсем не готов — он легонько вздрагивает, но затем расслабляется, приподнимает руки и кладет их на чужую спину, утыкаясь носом в плечо.
Они стоят, окруженные почти невесомыми хлопьями снега, что крутятся в потоке легкого ветерка. В груди Бокуто — фейерверк эмоций; в глазах Акааши — все та же искренняя любовь, только теперь в полной мере открывшаяся Котаро и оказавшаяся такой очевидной. «Нет, Акааши, это я дурак», — думается ему, и он сжимает его в объятиях еще крепче.
— Бокуто-сан, задушишь…
— Акааши, послушай, — говорит Котаро, наконец собравшись с силами. — Ты… ты перечислил и расписал в своем блокноте 37 моих слабостей. Но ты забыл еще одну.
— Какую же? — в голосе Акааши слышится искренне любопытство.
— Запиши… «слабость Бокуто номер 38: Акааши Кейджи».
Он вдруг смеется, и становится так тепло, что, кажется, даже снег не выдержит и начнет таять. Когда невысказанное приобретает форму слова, протагонисты мира наконец могут взяться за руки и начать новую главу.
*
«представь себе!!! я чихаю! все утро. и горло побаливает. кажись, я заболеваю»
«Бокуто-сан… как так? Позаботься о себе, пожалуйста.»
«тут такая ситуация! когда я бежал к тебе отдавать блокнот, то навернулся и потом просидел в снегу, тупо пялясь на открывшийся разворот»
«Понял. Жди.»
«в смысле жди? кейджи.ты же занят вроде? нет???»
«Больше не занят.»
Бокуто даже не слишком удивлен, когда слышится звонок в дверь — на пороге стоит Акааши с лекарствами, чаем и сильным желанием сделать хоть что-то для Котаро. Бокуто растрепанный, сонный и несколько растерянный, но явно воодушевленный и счастливый.
— У нас матч на носу… если тренер узнает, он тебя прибьет, — Акааши вздыхает.
— Я такой проблемный, кошмар!.. — Бокуто говорит с напускным разочарованием в голосе.
Акааши подавляет желание улыбнуться и заходит в квартиру, ставя пакет у стены, а потом оставляет на носу Котаро легкий, почти невесомый поцелуй.
— Даже звезды на небе иногда заволакивают тучи.
Бокуто тянет довольную улыбку. Он знает, что его лекарство на ближайшее время — Акааши Кейджи. Второй же знает, что не уйдет, пока в нем не перестанут нуждаться. Бокуто ответил бы, что в таком случае Кейджи может получить в распоряжение ключ от его квартиры.
От сердца он, в конце концов, давно уже заполучил.
