***
— Заяц, где тебя таскало? Мы договаривались сыграть в карты сегодня. Устало промямлил мужчина в кресле и поднял взгляд на вошедшую пару. — Хэй, что-то случилось? Почему ты здесь, дружок? Заяц раздраженно цыкнул и подтолкнул Марвина поближе к… Марвину? — Он устроил спектакль в «Ночи сюрпризов»! Избил мужика, отпирал его на полу и ушёл реветь на улице. Давай, продолжай говорить, что он хороший! Ворон, сделай хоть что-то! — Хэй, друг, — Ворон покачал головой, будто собирался отругать непутевого ребёнка, разбившего дорогую фамильную вазу. — Заяц правду говорит? — Мальчишка понуро кивает, заставляя наставника снисходительно улыбнуться. — Ты же понимаешь, это совсем не дело. Мы не можем нападать на каждого, кто нам не нравится. Ты помнишь об этом? Парень опешил и стащил маску с лица, чтобы та не приглушала голос. — Ты бы хотел, чтобы я дал ему изнасиловать меня?! Я должен был просто подчиняться? Я был напуган, ясно? Ворон, я не собираюсь извиняться за то, что я сделал! — На глаза снова наворачиваются предательские слезы, которые парень старательно пытается сморкать незаметно, чтобы не расплакаться от обиды. Ему плохо, а от него ещё и извинений ждут за то, что паренек просто пытался спастись. — Даже если ты скажешь мне, что я не прав! Я жалею, что не добил его, ясно? Ноги внезапно перестали держать, словно превратившись в вату. — Хэй, парень, осторожнее! Ворон ловит Флоренса и обеспокоено придерживает за талию, чтобы помочь встать крепче. Flashback Плачущие стены давят так, что Тэйлор чувствует, будто вот-вот задохнётся. Тяжело. И эта пугающая тишина, которую изредка вспарывает кряхтение старенького расколотого магнитофона, стоящего где-то на кухне и искренне старавшегося отслужить свое на полную катушку. Что-то случилось. Случилось, правда, да только проверять страшно. По коже холод бегает непросто мурашками. Приходится отдать должные усилия, чтобы заставить себя поставить рюкзак и тихо пройти в родительскую. Душно. Запах алкоголя, крови и перегара бил в виски. И прежде, чем обратить внимание на два тела, ребёнок заботливо пробился к окну, чтобы распахнуть его настежь, запуская в затхлое темное помещение мизер свежего вечернего воздуха. Взглядом периферийно цепляет неподвижных взрослых. Спят? — Мам, пап… Тихо подошел и с громким «хлюп» вляпался в лужу почти закоптившейся крови. Холодный вечерний ветер бьет в спину, бежать хочется как можно дальше, образы в сознании лишь придают еще больше сил, чтобы быстрее передвигать уставшие ноги, сменяя одну другой. Наконец, он не выдерживает и падает на колени в каком-то промозглом переулочке c разрисованными граффити стенами, сжимаясь в комочек. Это больше, чем прост слезы — страх, боль, ненависть. Это больше, чем истерика. Сложно поверить. Нет. Даже, скорее, невозможно. — Хэй, дружок, что случилось? Мальчуган неохотно поднимается, опираясь на разодранные ладошки, чтобы посмотреть на источник неизвестного до этого момента голоса. Совсем рядышком стоял жуткий, высокий, непонятный мужчина в маске, похожей чем-то на папье-маше. Глупый клюв сверкает, отражая фонарный свет. Он, верно, ночной странник, и, верно, сейчас он заберёт жизнь у Тэйлора. Что-ж, скатертью дорога. Главное, чтобы у него все получилось. Ребёнок смотрит так безразлично, что сердце «ворона» сжимается и он не может не присесть на колени, чтобы заправить за ухо прядку попавших на лицо волос, и прилипших к нему от слез. — Ты здесь один? Даже без обуви, ребенок, ты, я понимаю, простуду словить хочешь? Иди сюда, друг, возьми мое пальто, договорились? Зачем? Уныние как рукой снимает и уже спустя, кажется, всего пару мгновений, мальчик почти валит с ног объятиями, слезами. — Ну-ну, малыш, все хорошо, все в порядке! Ты не один, слышишь?***
Тёплая чашка чая, плед и фен в руках Ворона, что сушил непослушные волосы, намокшие от дождя. В комнате приятная атмосфера. Лимонно желтые стены увешаны причудливыми картинами и корявыми напоминалками, на несуразно маленькой тумбе теснится такой же несуразный, огромный телевизор. На полу мягкий ковёр, который, право, был удобнее кровати, на которой приходилось еще недавно спать. — Я тут подумал… мы могли бы придумать тебе новое имя, да? По сердцу жидкой карамелью растекается тепло. Почему он раньше не додумался до этого? Наверно, потому что представляться некому было, наверно. — Правда, с фантазией я не слишком в ладах… Но ты мог бы взять пока что имя Марвин Флоренс. Что скажешь? Это мое имя, но ко мне все равно обращаются не иначе, как Ворон, так что никаких проблем не будет, наверно! Ему нравится. Нравится, что задорный голос обращён к нему, что темы такие ненавязчивые, что так по-доброму, что нет этой пропасти, что здесь тепло. — Ох, а ты молчаливый, правда? Мне даже неловко! Ты такой серьезный, а я, взрослый дядька, сижу тут и болтаю без умолку, хаха! Тэйлор поворачивается резко к благодетелю и смотрит на него так тоскливо, чтобы выразить всю свою благодарность и еще порцию новых откровений. — не люблю тишину. Пожалуйста, продолжай говорить. Вряд ли он смог бы сказать это простое «спасибо», как бы не хотелось это сделать. Входная дверь резко распахнулась и из прихожей послышались веселые, непринужденные голоса. — О, ребята вернулись! Ворон посмеялся и растрепал волосы мальчугану. — Ворон! — в комнату ворвался парень в маске зайца. От него пахло ночью, странными благовониями и дешевым фастфудом. — Кто это? — в голосе замешательство. — Откуда ты его притащил? Зашли еще несколько ребят и устремили свои звериные взгляды на сидящего ребенка. Он чувствовал. Чувствовал, как становится таким маленьким-маленьким по сравнению с этими огромными и далекими людьми, чувствовал, как воздух становится холодным и чуждым, а кровь отливает от лица. Хочется уйти. — Ребята, рад, что вы пришли! — его голос все такой же веселый и легкий — Этот прелестный ребенок теперь один из нас! Он не совсем как мы, но я не мог бросить его на улице, так что — он зарыл пальцы в еще чуть влажные волосы и положил на руки голову, так по-родному и успокаивающе. — теперь он будет Марвином Флоренсом! Мне это имя ни к черту, а ему свое не нравится, так что давайте примем его, как своего любимого младшего брата! Куница подошёл к мальчику, присел на корточки и внимательно внюхался, подобно настоящему зверьку. После этого странного ритуала он весело засмеялся и крепко-крепко обнял, норовя задушить или поглотить. — Мне нравится! Я рад, что ты его привёл, Ворон! А ты что скажешь, Заяц? — Пфф, — парень стащил маску и потер переносицу раздраженно. — Омерзительно. Ворон, тебе мозг переехало камазом, что ты догадался притащить на базу это омежье отродье? — сердце замирает так чертовски, и сгусток нервов посылает спазм, заставляя дернуться от боли и страха. — Надеюсь, ты его выгонишь или убьешь. Куница тут же оторвался от мальчика и посмотрел вопросительно на Ворона. — Омега? Ворон, это правда? Мужчина тяжко вздыхает. — Да какая разница? Если я привёл его, значит, он один из нас, ясно? Если кого-то что-то не устраивает, можете собирать манатки и валить к черту. Зачем он это делает? Да разве какой-то маленький и жалкий***
Стук в дверь. Не дождавшись разрешения, Ворон тихо вошел. — Ты же не думаешь, что он прав, верно? Мужчина присел на кровать и разрешил себе погладить волосы Марвина. — Но даже ты думаешь, что он прав, Ворон. Ведь он действительно прав. Убирает руку неожиданно. — Знаешь, у меня ведь тоже родители умерли, когда я был ребёнком. Кто-то поджег наш дом, они даже выбраться не успели. Я думал, что умру от горя, тащил это в себе так долго, что начал гнить изнутри. Я жил местью, ведь не мог ничего, зная, что человек, сделавший это будет жить. Искал его до боли долго. Нашёл. Он получил наказание, отсидел за непредумышленное убийство, вышел условно досрочно спустя год заточения. Хаха! Я стал странником и убил этого человека безо всяких сожалений. Но знаешь, я не почувствовал облегчения. Это все равно делало меня почти до смерти безнадежным. Я клянусь, я бы сгнил, если не ты! Если бы я не встретил тебя в тот день, то наверно никогда не смог стать настоящим человеком. — Но почему? — Просто ты такой же, как я. Такой же несчастный. Нет.