Love or Hate

Раз… Выпей это. Два… Любовь или ненависть? Три… Они все говорят, что ты – предатель. Четыре… Ты не достойна нормальной жизни. Шепот множество голосов в голове не дает мне покоя. От этих голосов никуда не деться. С каждой секундой они усиливаются. Летают в голове. Размножаются. Я слышу их… Они эхом отдаются в голове… Открываю глаза. Вижу натяжной потолок своей комнаты. Я дома. Шкаф, стол, окно, комод – вроде все осталось то же самое, но что-то изменилось. Что-то было не так. Все казалось мне абсолютно другим. Нет, мое зрение не пострадало. Что-то происходит в голове. Внутри. Что-то поменялось именно там. Это невозможно объяснить. Все сложно. Очень сложно. Я пытаюсь пошевелиться. Но все тело еще болело. Пытаюсь расшевелить губы. Все мои попытки были напрасны. Мне казалось, что меня всю ночь держали в морозильной камере. Неужели я все-таки умерла? Нет. Так просто он не даст тебе уйти. -Я живая, - шепчу я в пустоту. -Живая… Кто-то постучался в дверь. Нет. Уйдите. Не подходите ко мне. Прошу. Дайте мне время прийти в себя. Хочу убежать далеко-далеко. Хочу оказаться на необитаемом острове. В дверь входит мама. -Чеён, малыш, ты уже проснулась? Мне хочется закрыть уши. Ее голос раздражал меня. Мне хочется, чтобы она исчезла. В ту же минуту я ужасаюсь от самой себя: откуда во мне столько агрессии? -Как спалось? Странный вопрос, мам. -Не плохо, но и не хорошо. -Пойдем завтракать? Я там приготовила твои любимые оладушки. Если не хочешь оладушки, я пожарю яичницу. Смотрю на маму с удивлением. Она тоже изменилась. Она «приготовила мои любимые оладушки»? Сама? Не спалив кухню? Мама будто слышит мои мысли. Тихонько смеется. -Конечно же под строжайшим руководством бабушки. Ее смех выходит каким-то нервным. А голос прокуренным. Находясь в двух метрах от меня, я все равно учуяла запах алкоголя. И тогда я понимаю, сколько же они натерпелись со мной. Что мама таким способом пытается справиться со стрессом. Мне стало немного стыдно. Но… Все видели, что со мной происходит. Все видели, в каком состоянии я находилась. Но никому не было дело до меня. Никто. Никто не помог мне. Разве я недостаточно сильно рыдала? Мои раны не вызывали никакого подозрения? Разве я, всем своим видом, недостаточно сильно молила о помощи? Я пытаюсь выдавить что-то на подобии улыбки. Нужно как-то успокоить маму. Но у меня это не получается. Сижу на кухне и пытаюсь съесть подгорелый оладушек. Мама с бабушкой сидят напротив и наблюдают за мной. Как надзиратели. От их внимания мне становится не по себе. -Ну, как? – спрашивает мама. -Вкусно, - вру я. Кажется, бабушка дала маме излишнюю самостоятельность. Они все молчат. Делают вид, что ничего не произошло. Они не говорят о том, что произошло. Даже не спрашивают, помню ли я что-то. А я сижу как на пороховой бочке. В ожидании излишних вопросов. Когда? Когда же они начнут свой допрос? Но ничего не происходит. В голову лезут дурные мысли. Начинаю думать о том, как они все обсуждали это между собой. Наверняка моя суматошная мама заявила в полицию. Как? Как я все буду объяснять следователю? Опять врать? Они ведь быстро раскроют мой обман. А всякие экспертизы покажут, что никакой потери памяти у меня нет. Но выдавать Чон Чонгука я не собиралась. Пусть это сделает кто-то другой, но не я. Чон Чонгук. Чувствую запах малины. Осматриваюсь. Но нигде не замечаю эти ненавистные ягоды. Вдалеке, на вешалке, замечаю знакомый пиджак. Я не знаю, что произошло со мной в тот момент. Кровь закипела. Смешалась со страхом. Сердце бешено стучит, нехватка воздуха. Я начинаю тяжело дышать. Меня окутывает волна ненависти, страха и отвращения. То, что сделал он в тот день… Это неописуемо. Это не сможет сделать человек. Это не может сделать человек, который когда-то был моим мужем. Чудовище. Это сделало чудовище. Значит, он – чудовище? Чудовище ходит на свободе. Мне нельзя появляться перед ним. Чудовище думает, что ему все сойдет с рук. Я не могу все это допустить. Я ужаснулась от своих мыслей. Минуту назад я не хотела выдавать его. Я хотела все это оставить в тайне. А теперь… Безнаказанность этого человека ужасает меня. Внутри появилось непонятное чувство. Оно было новое для меня. Месть? Непонятно. -Откуда этот пиджак? – спрашиваю я. Не узнаю свой голос. Грубый, жалкий. -Ты не помнишь? -удивилась мама. -Он был на тебе в тот день, когда это произошло. Мы решили оставить его, думали, может он как-то связан с тем, что произошло с тобой в тот день… В горле першит. Хочется кричать. Выть. Рассказать правду. Но я лишь истерически смеюсь. Смех выходит каким-то жалостным. Просит о помощи. Родные удивленно смотрят на меня. Я смеюсь и смеюсь. Дикий хохот. Уже болят мышцы живота, сводит скулы. Я задыхаюсь. Захлебываюсь слезами. Наконец приступ смеха проходит. Я встаю со стула. -Все в порядке, - успокаиваю я родных. -Это пиджак Намджуна. Он дал мне его сразу после выпускного. Было очень холодно. На улице и в душе. Под непонимающие взгляды родных я беру пиджак и поднимаюсь к себе. Чувствую, что сейчас меня снова накроет волна истерики и смеха. Так и случилось. Как только я закрыла дверь, меня снова накрыл приступ смеха. Который сразу же сменился жутким плачем. Спустя полчаса он проходит. Чувство мести растет с неимоверной скоростью. Я хватаю пиджак. Осматриваюсь по сторонам. Открываю шкаф. Вот оно. Висит на вешалке. Заботливо постиранное мамой. Или бабушкой. Но вот только дырки не заделаешь. Мое выпускное платье. В кармане ищу зажигалку. Нашла. Вылезаю на балкон. Бросаю платье и пиджак. Подношу зажигалку к рукаву пиджака. Вскоре на балконе полыхает пламя. Вместе с вещами горят мои чувства. Если бы можно было вот так просто сжечь воспоминания… Я… Я ненавижу эти вещи. Они причиняют мне кучу боли. Что со мной? Я уже не я. Как будто что-то сломалось внутри и я уже другой человек. Это пугает. Я превращаюсь в него. Я превращаюсь в человека, который способен на ужасные вещи. Это пугает меня. Я всегда была тихоней. Нет, в какой-то степени я была замкнутой. В детстве я всегда ходила одна. Девочки сторонились меня. Но… В один момент все поменялось. В моей жизни появился он. Человек, который многому научил меня. Человек, который раскрыл меня. Изменил меня в лучшую сторону. Но потом этот же человек сломал меня. Он снова изменил меня. Породил во мне ненависть. И жестокость. Сейчас меня переполняют очень странные желания. Я хочу разрушить все вокруг. Хочу бить стекла, сжигать чужие дома, ломать кому-то кости. Хочу танцевать балет на кладбище. Хочу пройтись голой по улице. Хочу набить тату. Хочу страстного секса. Хочу розовый зефир. Хочу кричать. Хочу вскрыть вены. Хочу спрыгнуть с моста. Хочу молочный коктейль. Но больше всего на свете я хочу, чтобы его не стало. Хочу, чтобы он исчез из моей жизни. Следующие несколько дней проходили ужасно. Мне казалось, что он преследует за мной. Везде. Даже в ванной. Мне казалось, что он придет за мной через окно. Придет ко мне, когда я буду спать. Когда я буду одна в ванной. Мне казалось, что он доберется до меня, чтобы снова сделать меня полуживой. Мое окно было занавешено днем и ночью. Дверь в ванной я закрывала на щеколду и подпирала стулом. Под кроватью у меня лежал нож. Мне казалось, что такой защиты недостаточно. Я попросила дедушку заколотить окно и дверь на балкон. Я отказалась от здорового сна. Я забыла, какого это быть в безопасности. Мысль о нем доводила до сумасшествия. Я могла заснуть, только забравшись под двойной слой одеяла. Сжимаясь в комочек, состоящий из боли и несчастий. Но сон не помогал избавиться от этого чувства. Я засыпала и просыпалась разбитой. Родные были обеспокоены моим состоянием. Мама взяла длительный отпуск, чтобы сидеть со мной. Дядя Шин приезжал каждый вечер после работы. А Джин ради меня отказался от своих тусовок и развратных девушек. Все они настаивали на том, чтобы я поехала с ними в Сеул. Но я отказывалась. Мне казалось, что и там он сможет найти меня. Мои страхи всегда будут со мной. А здесь… Я так привыкла к этому месту. Здесь мне наиболее спокойнее. Здесь мое тревожное состояние не казалось таким ужасным. Я много думала. У меня было много времени. Меня приводил в ужас тот факт, что могут сделать с человеком и его психикой частые издевательства, насмешки, запугивание, преследование и побои. Все это ломает разум, даже шелест листьев за окном, шаги собаки, звук шагов родных в доме, внезапный голос за спиной, сквозняк, капающий кран – и все, разум посылает в мозг только один сигнал «бежать». Сердце начинает бешено стучать, ты вздрагиваешь, бьешься в истерике, вскрикиваешь. Пропадает зрение, мозг сжимается и перестает что-то соображать. Никакие слова тебя не успокоят. Успокоение приходит со временем. Со временем все это отпускает. И все. Ты – опустошенная игрушка, из которой вытащили наполнитель. Странные порывы диких, непонятных эмоций сменяются истерикой и депрессией. И я не знаю, как выбраться из этого состояния. Если бы у нас были другие отношения, я обязательно обратилась бы к нему за помощью. Но сейчас… Буду умирать, но к нему за помощью никогда не пойду. Мама пытается меня развлечь и поднять настроение – таскает меня по салонам, торговым центрам, покупает новые вещи. Теперь, вместо рыжей, сильной Чеён, пришла пепельно-фиолетовая, разбитая Чеён. Да. Мне кажется, что раньше я была смелее. А вся эта ситуация высосала всю мою смелость. Бабушка пытается отвлечь меня работой – мы вместе печем торты. Делаем работу по дому, саду. Ходим в наше кафе. Я помогаю официантам. Все это я делаю механически, как робот. Каждый раз, когда открывается входная дверь, я вздрагиваю, в надежде не увидеть его. Джин выводит меня гулять. Чувствую себя домашним питомцем. Каждый раз он заводит разговор о том дне. Но я моментально перевожу тему разговора. Я понимаю его, возможно, вся эта ситуация как-то задевает его. И он хочет сам разобраться во всем. Но я не позволю. Никому. Никто не имеет право расправу, кроме меня. Меня пока не водили к специалистам, но, думаю, родные начинают задумываться об этом. Я послушно выполняю то, что мне скажут. Не показываю никаких эмоций. Я почти ничего не ем. Еда вызывает рвотный рефлекс. Но мама с бабушкой заставляют меня есть. Они готовят все мои любимые блюда, но мне все равно не хочется. Ничего. Все вокруг напоминает мне о том, что со мной сделал он. Кто-то дотрагивается до меня – а я в ужасе вздрагиваю. И все. Замедленная съемка. Перед глазами все то, что он со мной сделал. Меня будто снова тащат за волосы, тушат об руку сигареты, пинают. Его грубый голос. Насмешки. Я постоянно слышу его. И каждый раз мне хочется убежать. Хочется вновь оказаться там. Хочется все изменить. Но я понимаю, что сейчас все это плохие воспоминания. Чувство смертельного страха не покидает меня. А ком в горле не исчезает. Я не могу успокоится. Мне кажется, что в каждую минуту может что-то случиться. А страх – предвестник беды. Я на медленном старте. Только появись, я сразу же убегу, Чонгук. Засыпая, снова слышу его. Чувствую его руки на своем теле. Такие родные, но в то же время такие чужие. Задыхаюсь. Ощущение, как будто мне перекрывают дыхание. Даже во сне я в его власти. Мое тело и разум больше не принадлежат мне. Схожу с ума. Медленно. Я окончательно выпала из этой жизни. Ощущение, будто это чей-то злой фильм. А я – случайная героиня.

***

Меня будит шепот за дверью. Как будто за дверью десять человек о чем-то спорят. Открывается дверь. Сначала вошел Чимин. Следом за ним входят остальные. Они вопят, перебивая друг друга: -Бомжиха потеряла глаза! Как поживаешь? Меня захлестывает волна теплоты. Улыбаюсь. Искренне. -Вроде нормально! А вы как? – спрашиваю я. -Мы тоже в порядке. Мы принесли тебе торт, - говорит Намджун. -И где же он? – спрашиваю я, осматривая мальчишек. -Вот тут, - ответил Тэхен, поглаживая свой живот. Я засмеялась. -Чеён, ты выглядишь как дерьмо, - Чимин садится на край кровати. -Подогретое на сковородке, - добавил Намджун. -Хватит копаться в ее белье, Тэхен, - шепотом произнес Намджун Тэхену, но мы с Чимином все услышали. -Оставь мое белье в покое! – кричу я и накидываюсь на Тэхена. Все смеются, глядя на нас. Настроение улучшилось. Невозможно находится в депрессии, когда тебе в комнату приходят странные люди. Странные, но до боли любимые. -А Чимин у нас открывает кружок по танцам. Представляешь? – восхищенно спрашивает Тэхен. Чимин начал смущаться. -Это ведь то, о чем ты так долго мечтал. Я обязательно буду посещать твои занятия, Чимин, - сказала я. -А знаешь, кто мне предложил? – спросил Чимин. -Кто? -Хосок. Он увидел, как я танцую у себя во дворе. Оказывается, он тоже танцует… -Все, закройся, - перебил его Тэхен. -Ты о нем уже четвертый день говоришь. Ты точно натурал? Мы все засмеялись. Мы не обсуждаем, что произошло в тот день. И я не спрашиваю у них, что с ними было, после того как Чонгук дал команду «фас». Мы поговорим об этом позже. Не сегодня. Никто из нас не хочет портить хороший день плохими воспоминаниями. Мы просто болтаем, делаем вид, что ничего не произошло. Они сидят у меня несколько часов. Из изменений они замечают только новый цвет волос. Это к лучшему. Я стараюсь вести себя как обычно. Когда они уходят, я снова ложусь на кровать. Закрываю глаза. вздыхаю. Хочу, чтобы приехала Лиса. Она сейчас у бабушки. Я не буду ей писать и пугать ее. Я расскажу ей все, когда она приедет. Я просыпаюсь от того, что кто-то тихонько стучит в дверь. Входит дедушка. -Там к тебе пришел один молодой человек. Между прочим, красивый, - подмечает дедушка. Сердце замирает от страха. Я думаю, что это он. Но… Мои родные знают Чонгука. Они бы впустили его, не спрашивая меня. -Говорит, что он твой одноклассник. Что ж ты таких одноклассников упускаешь? Представился Хосоком. Сказал, что беспокоится о тебе. Пустить? Или отвлечь его, пока ты будешь марафет наводить? – усмехнулся дедушка. -Пусти его… Ко мне пришел Хосок? Зачем? Это так странно. Он беспокоится обо мне? Поздно. Поздно беспокоиться. Чудовище сделало свое дело. Осторожный стук в дверь – входит Хосок. -Привет, - тихо говорит он. -Как ты себя чувствуешь? -Сказали, жить буду. А ты, конечно же, уже откуда-то все знаешь… -Конечно, - он садится на край кровати, смотрит на меня. -У нас только немые не знают о тебе, но и до них скоро все донесут. Я несколько раз приходил к тебе. В больнице не осмелился к тебе подняться. А дома твоя бабушка говорила, что ты спишь. Но я рад, что ты в порядке. Все плохое позади. В порядке? Откуда тебе знать, в каком я состоянии? -Но все это я узнал из первоисточника, - продолжает Хосок. -От Чонгука. Я вздрагиваю от его имени. Стискиваю зубы. -Он сам мне все рассказал. -Сам? – переспрашиваю я. -Как он? Раскаивается? – интересуюсь я. Нельзя показывать свой страх. Хосок задумчиво отводит взгляд в сторону. Чешет затылок. -Знаешь, он рассказывает это так, как будто все нормально. Как будто все так и должно быть. Говорит, он бешеный психопат. Что от него ничего хорошего ожидать не стоит. Говорит, что ему все равно… Но… Я не верю. Не верю, что ему все равно. Ты знаешь, мы ведь по-прежнему с ним друзья, несмотря ни на что. Несмотря на то, что он такой. Нет, у нас не такая дружба как у него с парнями из компании. Они ведь делают все, что он им прикажет. А я для него человек, которому он изливает душу. После того, как ты исчезла из его жизни, я занял твое место, - он усмехнулся. -Он прислушивается ко мне. Не всегда, конечно. Мы часто разговаривали о тебе. Пару дней назад он окончательно решил, что устал мучить тебя. Хотел попросить прощение. Мне так жаль. Я думаю, что сейчас я виноват... Виноват в том, что с тобой произошло. «Ты не должен брать его вину на себя», - вот, что пронеслось у меня в голове. Но у меня не хватило духа сказать ему это. Я лишь молча смотрела на него. -Я должен был предугадать, что такое могло случиться, - Хосок отводит взгляд от меня. Ему стыдно. Стыдно за своего друга. -Но мне тяжело предугадать его поступки. Его поступки вообще не поддаются никакой логике. Знаешь, раньше мне удавалось его останавливать. Я вовремя появлялся в момент его драк. Он осознает, что опасен для тебя. Но ему тяжело отдалиться от тебя. Я до сих пор не понимаю, что произошло между вами. Но знаю точно, что вам обоим стоит держаться друг от друга подальше. При виде тебя у него сносит крышу. «Эта малышка, - говорил он со смехом, - мы либо убьем друг друга, либо до конца жизни будем вместе. Другого судьба нам не дает». Для него ты все та же маленькая Чеён. Когда он далеко от тебя, он становится спокойней. Он давно стал говорить об этом. О том, что хочет уехать. Говорил, что делает это только ради тебя. Ему давно стало все равно на остальных. Из-за него родители стали ругаться. Отец нашел себе новую женщину, а мать спилась. Он даже умудряется доводить до слез свою сестренку. Говорит, у нее выходки как у тебя. Он ведь неплохой парень, ты же знаешь… «Не смей его жалеть. Нет. Я никогда в это не поверю. Как бы мне не хотелось. Ему нет никакого оправдания». Молчу. Хотя хочется кричать. Хочется обвинить его во всех грехах. Я закрываю глаза. это помогает мне не заплакать. -Зачем ты это говоришь мне? – спокойно говорю я. Он сел передо мной на колени. Наклонился. -Чеён… Я пришел просить за него прощение. Пожалуйста, прости его. Не подавай на него заявление. Он уедет и больше не причинит тебе вреда. Я обещаю. Я обещаю, что буду следить за ним. Я знаю, ты сама не захочешь его сдавать. На тебя будут давить. Но, прошу тебя, не ломай жизнь моему другу. Скажи… Скажи, что это я с тобой так в тот день… Я беру всю вину на себя. Мне хочется смеяться. Дико смеяться. Он решил взять его вину на себя? Да, я не собиралась обращаться в полицию. Мне кажется, что это бессмысленно. Они мне не помогут. И кроме того, я знала, что нужно будет перед целой толпой народу рассказывать и демонстрировать, что он со мной сделал. А все это выше моих сил. Я не смогу заново пережить тот день. -Умоляю тебя, не ломай ему будущее. Я обещаю, что он больше не тронет тебя. «Нет, Хосок. Это я обещаю, что он больше не тронет меня. Я покончу с этим. Но тебе я ничего не скажу. Прости». -Чеён, не молчи. Скажи хоть что-нибудь. Но я продолжаю молчать, показывая всем своим видом, что разговор окончен. -Выздоравливай. Он тоже желает твоего скорейшего выздоровления, - тихо говорит он и уходит. Я чувствую, как по щекам текут слезы. Чон Чонгук, который чуть не убил меня. Нет… Чон Чонгук, друг моего детства. Я так много могла ему простить. Слишком много. Каждый раз он убивал меня. Морально и физически. И каждый раз я вновь возрождалась. Интересно, сколько у меня было жизней? И сколько еще осталось? Одна? Две? Я встаю с кровати. Смотрю на часы. 21:09. Подхожу к шкафу, достаю спортивный костюм. Одеваюсь. Открываю дверь. Потихоньку спускаюсь по лестнице. Родные сидят в зале, смотрят телевизор. Аккуратно пробираюсь к входной двери. Выскакиваю за калитку. Я определенно знаю, куда мне идти. Я шагаю по тротуарной плитке. Пристально наблюдаю за своими ногами. Навстречу мне идут люди. Мое внимание привлекает семейная пара. Мужчина бережно держит свою беременную жену за руку, рядом не спеша идет их малыш. Я останавливаюсь. А ведь мы с Чонгуком могли бы быть такой же милой парой. Вот только вместо любви он выбрал ненависть. Вместо прощения – уничтожить меня. Продолжаю идти дальше. Мне хочется схватить кого-то за руку и закричать: -Пожалуйста, выслушайте меня! Помогите мне. Умоляю вас! Но я знаю, что меня никто не будет слушать. Все будут просто шарахаться от меня. они будут думать, что я странная. Никому нет дела до меня. Мне остается только молчать. Мне остается кричать в пустоту. И плыть по течению. До тех пор, пока я не разобьюсь. Что он сделал со мной? В кого он меня превратил? Один человек и одно его действия могут окончательно сломать и изменить человека. Этот факт действительно удивлял меня. Мне казалось, что внутри меня теперь такой же человек, как и он. Я перешла железную дорогу. Сворачиваю на тропинку, которая ведет в лес. Бреду среди деревьев. Спотыкаюсь. Падаю. Встаю. Иду дальше. Как только я удалилась от городской черты, останавливаюсь. Ноги сами привели меня на это место. Место, где меня чуть не убили. Нет, место, где появилась новая Чеён. Меня начинает трясти. Слезы. Кричу. Кричу отчаянно. Безысходно. Упав на колени. Крик пронзает легкие. Я понимаю, что помощи ждать не от кого. Ни полиция, ни родители мне не помогут. Я живу в мире, где всем на всех наплевать. Где власть держат те, у кого есть деньги. Ему помогут. Обязательно помогут. И в итоге останусь виноватой я. Тяжело дышу. Внутри все кипит от ненависти. Дрожащими руками вытираю слезы. Со всей силы бью себя по щеке, чтобы как-то привести себя в порядок. Как ни странно, но боли я не чувствую. Хочу прыгнуть с моста. Эта мысль не покидает меня. Но стоит ли это того? Могу ли я так безрассудно лишить себя жизни? Нет. Встаю. Иду дальше. На улице темно. Разбитая асфальтированная дорога ведет меня на заброшенную стройку. Обхожу всю местность. Мое сердце определенно знает, что нужно делать. Осматриваюсь. Передо мной – огромная яма. В ней огромное количество мусора. Почему-то она вызвала у меня кучу положительных эмоций. Вот оно. Вот оно место, где я похороню свои страхи. Свои обиды. Воспоминания. Любовь. Место расплаты. Место, где мы встретимся с ним в последний раз.