Рефлексия

      Появится или нет? Появится или нет? Появится?       Снейп стоял с чёрным камнем в руке. Он знал, что это за камень. Уровень его образованности был весьма и весьма неплохим. Он смог снять с кольца проклятие — с чего бы ему избегать воспользоваться камнем из этого кольца? Соблазн ужасный.       Он трижды повернул его.       И увидел её.       Лили.       Она стояла и смотрела на него весьма грустными глазами. Он знал этот взгляд. Этот взгляд был для него болезненным.       — Ты пришла ко мне, — прошептал он своим низким голосом.       — Да, — произнесла она. — Ты очень хотел меня увидеть. Зачем?       — Ты меня хоть немного простила? — задал он вопрос, ощущая то, как он глупо звучит. Но ничего иного он сказать не мог.       Лили заговорила с ним той самой интонацией, которой она ему в своё время сказала страшную для него вещь. Что больше не может находить ему оправдания. Эту интонацию Снейп постоянно прокручивал в своей голове.       — Что ты имеешь в виду, Сев? Тот день, когда ты назвал меня грязнокровкой? Ну, мало ли, что ты мне наговорил как-то, когда мы были ещё подростками. То, что ты сообщил Волдеморту о пророчестве? Ну, ты не знал, что оно про нас. И мы с Джеймсом были морально готовы, мы уже три раза встречались с Томом Реддлом лицом к лицу…       При упоминании Джеймса Снейпа передёрнуло.       — Что было, то было, Сев, — продолжила Лили. — Меня волнует то, что происходит сейчас.       — Что сейчас? — спросил Снейп. — Сейчас я всеми силами работаю на Орден Феникса! Всеми силами пытаюсь исправить то, что я натворил! Ты знаешь, чего мне стоило лгать Тёмному Лорду о том, почему это я мешал Квирреллу убить Гарри, почему это я не искал его? Чего мне стоит лгать ему сейчас целыми днями про то, как обстоят дела в Ордене и Хогвартсе?.. Ведь я… Я правда очень люблю тебя, Лили.       — Нет, — холодно произнесла Лили. — Нет, отнюдь не любишь ты меня. Снейп взмахнул палочкой и произнёс: «Экспекто патронум!». Лань, такая же, как у Лили, вылетела из его палочки и понеслась вдаль.       — Люблю, — произнёс Снейп.       Лили слабо улыбнулась.       — Патронус — это, конечно, хорошо, — сказала она тихо. — Но он больше про приятные воспоминания, про привязанность к ним, чем про любовь. Я знаю, у тебя полно приятных воспоминаний, связанных со мной. Поверь, я много лет всеми силами старалась, чтобы они у тебя такими были. Ты жаловался мне на то, сколько всего ты пережил у своих родителей. Мне было очень жалко тебя. И я старалась каждый день, чтобы тебе было хорошо. Но когда по-настоящему любишь человека, ты воспринимаешь свою жизнь, как наблюдаемую с его стороны.       — А я как её воспринимаю? — спросил Северус. — Я постоянно думаю о тебе. Я всё делаю, чтобы твоё дело победило.       — Меня волнует мой сын, — произнесла Лили тихо. — Мой любимый сын. Гарри. Снейпа снова передёрнуло, ровно так же, как передёрнуло, когда она произнесла имя Джеймса.       — Ты не хочешь про это слушать? В таком случае, мог бы меня вообще сюда не призывать, — произнесла Лили очень жёстким голосом. Она так не говорила в школьные годы. Снейпу стало очень тяжело на душе от её голоса.       — Я слушаю, — сказал Снейп размеренно.       — Если бы ты любил меня, ты бы представлял себе каждый раз, что бы я сказала, если бы увидела, как ты с ним обходишься. Как ты несправедлив с ним на уроках. Как ты постоянно заставляешь его бояться. Как ты спокойно смотришь на то, как его травит твой любимчик Драко Малфой.       — Он не мой любимчик, — прорычал Снейп.       — Но он-то этого не понимает. Похоже, ты никогда не поймёшь, что такое для матери — видеть страдания своего ребёнка.       — Я не могу с ним иначе. Он такой же, как его отец…       Лили помрачнела ещё сильнее.       — Как мой, представь себе, любимый муж. Я понимаю, что ты пережил от него, но мне неприятно слышать от тебя плохие вещи в его адрес. Да, когда-то мне казалось, что ты намного лучше него. А потом время всё расставило на свои места. Он пошёл сражаться со злом, а ты примкнул к нему.       — Я не примкнул бы к нему, если бы ты не отвернулась от меня…       — У меня тоже были эмоции. Не особо приятно, когда все тебя травят как «грязнокровку», а потом твой друг примыкает к тем, кто тебя травит, не находишь?       Снейп молчал. Он уже начал жалеть, что вызвал Лили.       — Ты позволяешь своим воспоминаниям о том, как над тобой издевался Джеймс, управлять тобой. Ну допустим, ты имеешь право злиться на Джеймса и не прощать его. Но Гарри не Джеймс.       — Да такой же, как и Джеймс!       — Не-а, — произнесла Лили, словно даже повеселев. Но её весёлость была мрачной, словно издевательской.       — Прости, Лили. Прости… Я не могу выкинуть из головы то, что было. Ну не могу и всё. И очень ревную. Джеймс Поттер издевался надо мной так, что мне до сих пор снятся кошмары… Я смотрю в лицо Тёмному Лорду, смотрю в лицо многим ужасам, но в голове постоянно сидит то, что творил со мной Поттер.       — Это не оправдание. Даже напротив, ты сам подтверждаешь, что можешь контролировать свой разум, когда хочешь.       — Ну вот тут не могу. Он выглядит так же! И ведёт себя так же!..       — Да в каком месте он ведёт себя также? Он над кем-то издевается?       — Издевался бы, если бы я его не держал в ежовых рукавицах, — огрызнулся Снейп.       Лили вздохнула очень сильно.       — А ты не думал о том, что из-за тебя всё пойдёт насмарку? Что ты своим давлением на Гарри можешь пробудить в нём злобу? Ты же знаешь, сколько ему уже выпало. Недавно он увидел гибель Сириуса. Если ты не остановишься, он может морально сломаться. Ты не представляешь, как я этого боюсь.       — Мне тяжело всегда врать Тёмному Лорду. Когда я ему даю понять, что я ненавижу Поттеров всем сердцем, он видит, что я говорю чистую правду.       — Эх, Северус, Северус. Ты перед собой оправдания находишь, а не передо мной, хоть и утверждаешь, что любишь меня.       Снейп стоял, понурив голову. Кажется, он уже услышал всё, что его интересовало.       — Скажи, Лили… Почему ты всё-таки пришла?       — Ну, а кто, как не я, могла прийти? Но я бы хотела прийти к Гарри. Дашь ему эту штуковину?       — Отдам её Дамблдору, а уж он, наверное, рассудит мудро, кому её передать, — сказал Снейп.       — Хорошо, — сказала Лили.       И исчезла.       Снейп положил камень на стол. Сел на свою кровать. И горько заплакал.