Мотылёк

Когда-нибудь это всё будет казаться сказкой, теплым и отдающим меланхолией воспоминанием беззаботной юности. Временем бесконечных улыбок, верных друзей и живых родителей. Это будет легкий сон, прикосновение которого подобно прикосновению нежной руки матери, гладящей растрёпанные во время полуденных игр светлые волосы сына, её маленького мальчика с холодными, как сталь, глазами и чутким сердцем. Он не забудется, нет, он не уйдет в могилу, но безразличное ко всему людскому течение времени снесёт его, словно маленькую деревяшку, брошенную на произвол судьбы в суровый ледяной поток, он станет лишь воспоминанием, отголоском светлого детства, призраком настоящей жизни. Драко Малфою опять всю ночь снились кошмары. Он проснулся с криком, судорожно схватил лежащую на прикроватной тумбе палочку, - с тех самых пор она всегда была рядом - огляделся по сторонам, бросил несколько проверяющий заклинаний и лишь потом успокоился. Он был один, как всегда. Лучи солнца жалостно пытались пробиться сквозь занавешенные окна. Надо было вставать. "Мама, мама, смотри какой мотылек! Я сам его поймал там, на лугу!" - бледное насекомое с расплёсканной синевой на тоненьких крылышках бессильно трепыхалось в зелёном сачке. "Правда ведь, он красивый?" - маленький мальчик завороженно смотрел на мотылька, его рассеянная улыбка на мгновение столкнулась с ласковым взглядом матери, и в следующее мгновение он уже бежал по прекрасному саду, заливаясь звонким и беззаботным детским смехом, а вокруг расцветала сирень и радовалась вместе с миром весна. Драко Малфой стоял перед зеркалом. У него дрожали руки, а с той стороны на него смотрели ледяные глаза, полные пустоты, лишенные всех эмоций, ничего не чувствующие два хрустальных осколка убийцы. Он убил вчера, впервые лишил жизни человека. Равное себе существо. Поганого предателя крови. На белую рубашку с идеально выглаженным воротником упали две капли крови - нервным движением он прокусил себе губы, но даже не заметил. Что такое эта маленькая боль по сравнению с тем большим океаном убийств и увечий, через который ему нужно будет пройти? Руки до сих пор дрожат, да, этот безумный крик, проникающий в самую душу, последний крик, взывающий даже не о помощи, не о совести, устремленный к Богу, если бы только этот чертов Бог был, он до сих пор в голове. Эта безумная, страшная ночь позади, всё прошло, всё кончено, но нет же, крик остался. Как долго будешь слышать ты его, слабый и ни на что не способный мальчишка Малфоев, как долго тебе будет сниться твоё первое убийство? И когда закончится эта тупая боль - тот предатель давно усыпан землей, он спит вечным сном, ему уже ничего не важно, его ничего не трогает, но ты живешь, живешь и страдаешь за него, как будешь страдать за всех, за каждого? Кто будет служить панихиду по тебе, Малфой? Кто осмелится почтить честь Пожирателя Смерти, кто упокоит его пропащую душу? Родители умерли, давно... Отец, что бы сказал отец, безжалостный убийца, славный скользкий друг Люциус, который так сильно прогневал своего Повелителя, что теперь лежит невесть где, словно безродный щенок, утопленный за ненужностью. Величайший и благороднейший род Малфоев, кто надел на ледяных аристократов маску безумных убийц, кто пустил в древнейший дом всякую шваль с Лютного, пресмыкающуюся перед каждым Темным, которая до смерти, до потери дыхания, до застывших в жилах страха боится сказать слово поперек своему господину. Драко лежал у оврага и беззаботно смеялся. Неспешно плыли облака, лучи солнца ласково трепыхали светлую макушку маленького человека, который смотрел вниз, на землю, на её бесконечные просторы: с высоты травянистого оврага домики близлежащей деревушки казались совсем крохотными, словно игрушечными, вековые деревья возвышались забавными кустиками, а луговые цветы укутывали землю белесым покрывалом. Рядом лежал зеленый сачок, в котором с болезненным нетерпением ждал своей участи пленённый мотылек. Мальчишка встал, сделал по-взрослому серьезное лицо, будто бы готовясь читать смертельный приговор этому крошечному созданию, взял сачок и вдруг взмахнул им высоко-высоко над оврагом: "Лети, мотылёк, радуйся каждому весеннему дню и не пропадай зря!" И побежал домой, к матери, которая совсем уже заждалась своего любознательного и весёлого сына. Драко Малфой был гостем в своем родном доме. Лишь портреты Люциуса и Нарциссы - "Благороднейших Леди и Лорда Малфоев, связанных вечным величием" - , казалось, останавливали его от позорного бегства. Он всё-таки Малфой, единственный наследник и последний из древнейшего рода. Как долго он будет жив, жив милостью Темного Лорда, не сам по себе, а как орудие в руках безумного фанатика, блюстителя чистой крови колдуна-полукровки? "Мама, мама, я отпустил мотылька! Правда, я молодец?" - маленький мальчик с озорной улыбкой сидел напротив матери и забавно болтал ногами из стороны в стороны, очень довольный собой и своим поступком. Легкий весенний ветер шумел сквозь украшенные драгоценными металлами оконные рамы, букет сирени лежал на столе, и медленно распускались в теплой воде лепестки её цветков, кружась в беззаботном цветочном танце. "Мама, мама, а правда, что мы будем жить вечно?" - Леди Малфой только молча улыбнулась, а в её печальных глазах страшным пророчеством на миг промелькнула тяжелая судьба её бедного мальчика. Кто же спасет тебя, маленький милый мотылёк Драко, от этих цепких когтей несправедливого и жестокого мира?