Связанные чётками

      — Вот те на. Погодка так и шепчет… — подняв голову, недовольно цыкнул Инуяша, прикрывая ладонью свои янтарные очи от ярких солнечных лучей, настойчивыми бликами пробивающихся даже сквозь густую крону старой сливы. — Тьфу ты, как в дорогу — так ливень стеной, а как задницы просиживать — так на небе ни облачка. Ну что за невезуха!       Погода и правда стояла на удивление ясная, будто и не было вовсе никаких гроз и проливных дождей. О недавнем ненастье напоминали лишь редкие лужицы, да и те стремительно таяли под жарким полуденным солнцем, заливающим мягким светом небольшой дворик гостиницы, посреди которого раскинуло свои ветви старое дерево, снова ставшее временным приютом для насупленного полудемона.       — И чего они застряли? — бурчал Инуяша, то и дело поворачивая навострённые собачьи уши в сторону широкого окна на втором этаже, откуда совсем недавно сам же благополучно и смылся, предпочтя давящему плену стен, простор гостиничного дворика, где чувствовал себя намного свободней и спокойней.       Хоть после последних событий Йошинори и вёл себя тише воды, ниже травы — не важничал, не раздражал, да и вообще пытался лишний раз не обращать на себя внимания — находиться рядом с ним всё же было выше сил полудемона. Особенно, когда Кагоме с Санго, прихватив Шиппо, ушлёпали в баню, а Мироку, скрутившись узелком в позе для медитации, надолго вывалился из реальности. От Гинцуки же Инуяша вообще предпочитал держаться как можно дальше, дабы не испытывать судьбу и не нарываться на очередные разборки с Кагоме, хотя у самой лисицы, похоже, на этот счёт были совсем другие мысли.       — И долго ты тут сычом сидеть собираешься? — пробился сквозь несмолкаемый птичий щебет тихий голосок, услышав который, Инуяша невольно поморщился, понимая, что уже не сможет и дальше игнорировать чужое присутствие.       — А долго ты у меня над душой висеть будешь? — подперев щёку кулаком, буркнул он, нехотя обернувшись в сторону пристроившейся на перилах небольшого балкончика лисички, которую на первый взгляд можно было легко принять за крупную белоснежную кошку. Однако стоило чуть приглядеться, и сразу становилось понятно, что это совершенно другой зверь.       Осторожные шажки маленьких лапок по деревянным половицам полудемон уловил уже давно, а тонкий лисий запах — и того раньше. Но ради собственного спокойствия решил не обращать на незваную гостью никакого внимания, с чем та явно не собиралась мириться.       — Вот вечно ты так, — недовольно фыркнула Гинцуки, положив мордочку на свои передние лапы. — Вроде бы парень хороший, а грубишь на ровном месте. И как тебя ещё соратники терпят?       — Кхе! Это кто ещё тут кого терпит, — рыкнул Инуяша, мелко подёргивая ушами и тем самым невольно выдавая свою нервозность. — Засели в этой гостинице — палкой не выгонишь. Вот ведь дождутся же, когда новые тучи соберутся, а потом нудеть начнут, что-де под дождём отправляться в путь опасно… Кхе, эдак мы из этого дурацкого селения вообще никогда не выберемся! И так, блин, кучу времени угробили!       — Зато доброе дело сделали, — усмехнулась лисица, чуть вильнув одним их своих трёх хвостов, по которому тут же пробежалась мелкая стайка солнечных зайчиков, превратив каждую серебристую ворсинку в яркую искорку. — Нам помогли.       Сказав это, Гинцуки задорно подмигнула полудемону, чем вызвала на его смурной физиономии лёгкий румянец.       — В…вот ещё, — конфузливо поёжившись, буркнул Инуяша, откровенно не зная, поблагодарили его только что или ещё чего — и как вообще нужно на это реагировать. — Подумаешь, — на всякий случай нахмурившись, хмыкнул он, привычно стараясь замаскировать неуверенность грубостью. — Тоже мне счастье.       — Очень жаль, что ты так думаешь, — прозвучал в ответ тяжелый вздох, мгновенно сведший на нет всю его задиристость. — А вот для меня ваше появление оказалось настоящим счастьем. Словно Райджин-сама нарочно задержал вас в этом селении, — усмехнулась Гинцуки, чуть прищурив синие очи. — Чтобы спасти меня и моего непутёвого Йошинори.       — Чего? — резко вздёрнул торчком уши Инуяша, с крайним удивлением уставившись на лисицу, на мордочке которой тут же расцвела смущённая, но вместе с тем и абсолютно счастливая улыбка. — Значит, теперь он «твой Йошинори» — уже даже без «сама»?       — Правильно, — кивнула Гинцуки, чуть прищурив свои поблескивающие небесной синевой очи. — Больше он мне не хозяин. Отныне у нас совсем другие отношения.       — Другие? Это с ним-то?.. — скривился Инуяша, будто от зубной боли. — Кхе! Сомневаюсь, что твоего Йошинори надолго хватит — его ведь штормит из крайности в крайность, — хмыкнул он, прекрасно помня о способности заклинателя на ровном месте менять настроение, за миг превращаясь из нормального парня в заносчивого засранца. — Как бы он уже завтра про эти другие отношения не позабыл, особенно в своей хвалёной Деревеньке Заклинателей — там-то ему стопудово мозги обратно вправят.       Сказано это было без тени иронии, и скорее уж предостерегающе, на что лисица, впрочем, ответила всё той же безмятежной улыбкой.       — Такого больше не будет, — качнула она головой, чуть прижав к голове уши, чтобы уже в следующую секунду снова поставить их торчком. — Я в этом абсолютно уверена, ибо Йошинори решил туда не возвращаться.       — Куда? — настала очередь полудемона шевелить своими треугольничками: то отводить их назад, то ставить идеально ровно почти у самой середины белокурой макушки. — Он что, решил уйти из заклинателей?.. В смысле, он вообще из клана свалить решил?       — Точно, — утвердительно кивнула Гинцуки. — А значит, ему больше не нужно демонстрировать суровость и бесстрастность к хранителю. Не нужно стараться соответствовать отцу и братьям, чтобы добиться их уважения. Теперь Йошинори станет совсем другим — абсолютно свободным от всех их правил и запретов.       — Кхе, будто чётки с самого себя снял.       — Вот именно, — вытянулась Гинцуки, явно придя в восторг от подобного сравнения. — Его семейка тот ещё ошейник — можешь мне поверить! Чего только его почтеннейший папенька, глава клана, стоит. Знал же старый хрыч, что младшему сыну не хватает сил, чтобы достичь уровня старших, но всё равно продолжал требовать невозможного да упрекать за слабость. Хотя Йошинори и так из кожи вон лез, чтобы оправдать его надежды. Глупый мальчик. Потому-то он и ввязался в эту авантюру с проклятым владыкой. И на твою маленькую жрицу позарился по той же причине, когда увидел, насколько легко ей даётся то, что ему приходилось постигать с большим трудом.       — Фиг бы у него с Кагоме чего вышло! — тут же вскинулся Инуяша, будто из всей пламенной речи лисицы услышал лишь последнее предложение. — Она никогда…       — Знаю-знаю, — поспешила заверить полудемона Гинцуки, пока того окончательно не захлестнули собственнические чувства. — Она никогда не променяет тебя ни на кого другого.       С этими словами лисица вдруг резко подхватилась на все четыре лапы, чтобы уже в следующий миг, легко оттолкнувшись от тихо скрипнувших перил, серебристой стрелой устремиться вперёд.       — Как и ты её! — хохотнула она и, в мгновение ока перемахнув разделяющее балкон и дерево расстояние, уже в образе юной девы приземлилась рядом с Инуяшей.       — Э-эй! — возмущённо воскликнул тот, машинально впившись когтями в шершавую кору, чтобы удержаться на ощутимо покачнувшейся ветке, на которой теперь кроме него обосновалась и светящаяся улыбкой Гинцуки.       — Вас даже колдовству не разлучить, так что можешь не беспокоиться, — беззаботно болтая босыми ножками, сообщила она, пристально уставившись на Инуяшу, который тут же нервно передёрнул плечами и, если бы было место, наверняка отполз от неё куда-нибудь подальше.       — А никто и не беспокоится, — упершись спиной в шершавый ствол сливы, буркнул полудемон, исподтишка окинув опасливым взглядом весь дворик, с чётким намерением заранее обнаружить появление Кагоме, дабы потом не пожинать плоды очередного недоразумения. — Кхе, уж точно не из-за ваших лисьих фокусов.       — Да неужели, — не удержавшись, тихонько прыснула лисица, без труда рассекретив эту его шпионскую деятельность. — А мне казалось, что моя магия заставила вас порядком понервничать. Ведь твоя маленькая жрица тогда так и не поняла, что попала под мои чары, — победоносно вскинула Гинцуки подбородок, изящно смахнув с плеча прядь искрящихся в солнечных бликах серебристых волос. — Сделала всё точно, как было велено: послушно приняла от меня лук со стрелой, послушно натянула тетиву, вот только… — запнувшись на полуслове, медленно выдохнула она, чтобы продолжить свою речь совершенно другим тоном. — Вот только, вопреки всему, Кагоме так и не выстрелила. Видела перед собой монстра, держала тебя на мушке, но всё равно не выстрелила. А ты ни на секунду не усомнился в ней — ни на секунду не поверил, что та действует по своей воле. Просто поразительно, насколько сильно вы чувствуете друг друга, даже когда глаза и уши лгут.       — Д...да ладно… ерунда, — спрятав порозовевшее лицо под лохматой чёлкой, растерянно крякнул Инуяша, явно будучи не привыкшим, чтобы чистокровные демоны говорили о нём с таким уважением. — Вообще-то мы с Кагоме такое уже давно проходили. Кхе, разные засранцы пытались убить меня её руками — вот только шиш им с маслом. Не на тех нарвались!       — Да уж, явно не на тех, — едва заметно поморщилась Гинцуки, стараясь не обращать внимание на то, что её пусть и косвенно, но всё же отнесли к разряду «засранцев». — Наверное, не стоило и пытаться, — в конце концов смиренно выдохнула она, придя к внутреннему соглашению, что в чём-то это даже заслужила. — Всё-таки вашему обоюдному доверию можно только позавидовать и даже поучиться… Хотя, в остальном вы ещё сами щенки несмышлёные, — качнула лисица головой, с хитрецой покосившись в пылающее инуяшино лицо, которое тут же обиженно насупилось.       — Это кто тут щенки несмышлёные? — буркнул полудемон, на этот раз возмутившись сразу за двоих — за себя и за Кагоме. — В чём именно?       — В чём? — задумчиво протянула лисица, перебирая тонкими пальцами вновь упавшую на плечо серебристую прядь. — Кое в чём важном, — выдержав значительную паузу, усмехнулась она, бросив на нетерпеливо подёргивающего собачьими ушами полудемона снисходительный взгляд. — Например, в отношениях между мужчиной и женщиной. Тут вам самим ещё учиться и учиться.       Выпад получился по-настоящему убийственным, ибо от этих слов Инуяша так резко дёрнулся назад, что едва не рухнул с ветки прямиком на клумбу ирисов.       — Т…ты чё мелешь, дура! — уцепившись когтями за ветку сливы, возмущённо зашипел он, с каждым мигом всё больше становясь похожим на перепуганного кота. — Нахрен нам сдалась такая наука!!!       — Так уж и нахрен, — надула губы Гинцуки, с почти искренней обидой глядя в ставшее совсем бордовым лицо глупого мальчишки. — Хочешь и дальше вокруг своей жрицы кругами ходить? Только вот учти, вечно самцов от неё отгонять не получится. А пустая метка, по сути, ничего не значит.       — Какая ещё метка? — почти провыл полудемон, уже не сомневаясь, что от сжигающего изнутри пожара его не спасёт и одежда из меха Огненной Крысы. — Я ничего такого…       — Да брось ты, — и не думала униматься Гинцуки, даже когда остаток инуяшиной фразы утонул в невнятном бульканье. — Своим друзьям-человекам голову дури, а меня не проведёшь. Я на Кагоме твой запах ещё в гостинице, когда она меня выхаживала, почуяла. А нынче на её плече в придачу и царапины от твоих когтей появились — не просто так, верно? Ведь не дрались же вы с ней, когда наедине остались, — заговорщицки прошептала она, окончательно выбив беднягу из равновесия.       — Слушай, отвянь от меня, а, — почти провыл Инуяша, понимая, что против такого напора ему точно не устоять. — Никакая это не метка. Это вообще случайно вышло!.. И не вздумай Кагоме эту чушь ляпнуть, поняла?! — спохватившись, выкрикнул он вдогонку, легко вычислив по ехидно ухмыляющейся физиономии лисицы её намерения.       — А что тут такого? — надула губы Гинцуки, бросив на его помидорно-красную физиономию недовольный взгляд. — Мне кажется, Кагоме была б только рада узнать, что у тебя на неё серьёзные виды.       — Ну да, очень рада, — фыркнул полудемон, невольно сжав пальцы, словно в попытке спрятать когти. — Рада узнать, что ей спину нарочно расцарапали… Афигительное, блин, счастье.       — Ну-у-у, всякое бывает. В конце концов, так ты заявляешь на неё свои права — Кагоме должна это понимать, — пожала плечами Гинцуки, не видя в подобной ситуации ничего противоестественного или же предосудительного. — Тем более что с людьми такое тоже случается. Вот Йошинори, даром, что человек, но в порыве страсти…       — Слушай, завязывай уже! — втянув голову в плечи, взвыл Инуяша, уже всерьёз начиная жалеть, что всё-таки не навернулся с этого чёртова дерева, сбежав таким образом от крамольных тем. — Мне вообще по барабану, чего у вас там с Йошинори было.       — Не просто было, но ещё и будет, — и не думала униматься лисица, не обращая никакого внимание на сконфуженное состояние своего подневольного собеседника. — У меня очень далекоидущие планы на этот счёт, — мечтательно пропела она, бездумно накручивая на указательный палец свой длинный локон, однако вдоволь повитать в облаках ей так и не удалось.       — Слышь, а тебе это действительно надо? — ворвался в сладкие грёзы тихий голос, мгновенно вернувший Гинцуки с небес на землю.       — А? — растерянно крякнула она, с подозрением всматриваясь в угрюмую физиономию полудемона. — Это ты к чему?       — Ну, Йошинори там бедный-несчастный, батей подавленный. И только с тобой станет счастливым, но вот самой тебе это надо? — ещё заметней нахмурился Инуяша и тут же, не дав лисице заволноваться по-настоящему, поспешно добавил: — Он ведь так по-скотски с тобой обращался… Кхе, да за подобные выкрутасы его прибить мало, а ты… Ты ведь теперь свободна, и можешь…       — Могу бросить его и пойти своей дорогой, да? — медленно выдохнула Гинцуки, чуть склонив голову, что позволило ей почти полностью спрятать лицо под длинным каскадом серебристых волос. — Не сказать, что я об этом совсем не думала… Знаешь, иногда меня одолевали сомнения, настоящие ли мои к нему чувства или же это просто подчиняющая магия. Но вот теперь, когда исчезли чётки, я поняла, что ничего не изменилось. Я по-прежнему люблю Йошинори, и ничего не могу с этим поделать. Слишком хорошо я помню того пылкого, влюблённого юношу, с которым была искренне счастлива даже с ошейником на шее… Возможно, это глупо, но я хочу дать Йошинори ещё один шанс, чтобы вновь увидеть его таким.       — Думаешь, получится? — глухо произнёс Инуяша, с нескрываемым недоверием в голосе. — Он-то всяко уже другой. В деревне или нет, ты ведь не знаешь, какая шлея ему под хвост попадёт.       — Не знаю, — тряхнула головой Гинцуки, освобождая от непослушных локонов своё фарфоровое личико. — Но хочу доверять ему… Так же, как и вы с Кагоме доверяете друг другу, — улыбнулась она, снова возвращая полудемону его смущение. — Я всегда завидовала вашим чувствам. Не хотела признавать, что они самые настоящие, а не навеянные магией. И только сейчас понимаю, насколько сильно ошибалась. Теперь, благодаря вам, я хорошо вижу, какими хочу построить наши с Йошинори отношения.       — Кхе, хочешь бусы на него повесить и «сидеть» через слово орать? — глянув на неё исподлобья, фыркнул Инуяша, мысленно отметив, что был бы совсем не против полюбоваться на подобную сцену. — Ну-ну, желаю удачи — Йошинори это точно не помешает.       — Это было бы забавно, — громко прыснула лисица, в полной мере оценив его сарказм. — Но всё же я имела в виду нечто иное — то, что накрепко связало вас с Кагоме.       — Так и я тебе о чём, — хмыкнул Инуяша, поддев пальцем вереницу чёрных бусин со своей шее. — Фиг отвяжешься!       — Несносный ты, — подкатила глаза Гинцуки, прекрасно видя, что полудемон уже откровенно валяет дурака. — Есть узы куда прочнее и надёжней, чем какое-то там заклятие. В конце концов, чётки — это всего лишь чётки. Им не под силу связать два сердца… Да ты это и сам прекрасно знаешь.       Сказав это, Гинцуки лукаво подмигнула полудемону и тут же, словно вспыхнув изнутри искрящимся свечением, в миг обернулась серебристой лисицей. Блеснув проницательным взглядом ярко-синих глаз, она плавно вильнула всеми тремя хвостами, словно веером, после чего ловко перепрыгнула на знакомый балкончик, чтобы почти бесшумно скользнуть вдаль по коридору, навстречу к своему любимому.

***

      Лёгкий ветерок непоседливым вихрем прошёлся по равнине, поднимая волны в зелёном море из душистых трав. Вместе с пушинками одуванчиков он взлетел до раскидистой кроны, чтобы, пошелестев там листвой, резким порывом обрушиться на засевшего под деревом полудемона.       — Ай, блин! — глухо рыкнул тот, когда суетливый воздушный поток, словно шаля, взъерошил его лохматую чёлку, тонкие волосинки которой попав в собачье ухо, весьма ощутимо щекотнули нежную внутреннюю часть. — Вот ведь зараза, — стараясь избавиться от неприятного зуда, резко мотнул Инуяша головой, но так ничего этим не добившись, в конце концов просто ухватился за уголок своего мелко подрагивающего белого треугольничка.       Кривясь и недовольно бурча, полудемон, стараясь не задеть себя острыми когтями, порывисто почёсывал ухо костяшками пальцев, пока не услышал со стороны приглушённый смешок.       — Чего? — резко вскинул он голову, с возмущением уставившись на пристроившуюся рядом с ним в тени дерева девушку, чьи губы всё ещё подрагивали в лёгкой улыбке.       — Ничего, — пожала плечами Кагоме, придерживая ладонью страницу учебника, которую шалун-ветер отчаянно пытался перевернуть. — Просто ты сейчас… э-э-э... Да в общем не важно! — мотнула она головой и, заметно порозовев, снова склонилась над книжкой, хотя и прекрасно понимала, что нужный настрой для учёбы уже давно испарился — буквально сгорел под пристальным взглядом сияющих золотом глаз.       — Чего ещё? — и не думал так просто отлипать от неё Инуяша, не без основания заподозрив неладное. — Чё ты там себе уже понапридумывала, а?       Усевшись копилкой, он, почти не мигая, уставился на девушку, очень ясно давая понять, что отделаться от него у той уж точно не получится.       — Да ничего такого, — попыталась было отмахнуться от него Кагоме, но довольно быстро осознав всю тщетность своих стараний, просто обречённо выдохнула: — Ничего я не выдумывала. Просто ты только что... Ну, в общем... мне показалось… — замялась она, чувствуя, как с каждым неуверенным словом всё теплее становятся щёки. — Короче, ты мне только что щеночка напомнил, — всё же собравшись с духом, протараторила Кагоме и тут же юркнула под защиту учебника, почти полностью скрыв за ним своё пылающее лицо.       — Ты чё, совсем?! — не заставила себя ждать реакция Инуяши, возмущённым возгласом грянувшая над поляной. — Какой ещё щеночек?! Это из-за ушей, что ли? Тьфу ты, и когда ж ты уже уймёшься?.. Будто я виноват, что они у меня такие, — в итоге буркнул он, обиженно отвернувшись в сторону.       — Инуяша, — чуть выглянув поверх учебника, осторожно позвала его Кагоме, на что полудемон лишь громко кхекнул, даже и не думая оборачиваться к ней. — Инуяша, прости, — полностью опустив книгу, тихо произнесла Хигураши. — Я честно-честно не хотела тебя обидеть. Просто твои ушки… они... они такие... такие милые, что у меня мозг сразу отключается, когда я на них смотрю... Но я больше никогда не буду! — мотнула она головой, молитвенно сложив на груди руки для наглядной демонстрации своей искренности. — Больше не буду на них пялиться! И трогать больше не буду, раз тебе это настолько неприятно!       Кагоме от души надеялась, что её сердечные заверения значительно успокоят полудемона, но, судя по тому, как после её слов вытянулась его порозовевшая физиономия, до спокойствия тут было ох как далеко.       — Это… это ты с чего вообще взяла? — не совсем уверенно возразил Инуяша, но при этом не сводя с девушки пристального взгляда, чем только добавил лишней неловкости и ей, и себе. — Я тебе такого никогда не говорил, — забормотал он, всё ниже опуская голову в попытке спрятать лицо под длинной чёлкой, которую неуёмный хулиган ветер настырно пытался сдуть в сторону.       — Вроде не говорил, — немного покопавшись в памяти, неуверенно протянула Хигураши, придя к выводу, что едва ли ей напрямую было сказано нечто подобное, однако… — Но ты ведь всегда злишься, стоит мне только коснуться твоих ушей. Вечно рычишь «не тронь ухи» или ещё как-то запрещаешь. Разве это не значит, что тебе неприятно?       — Не значит, — отрезал полудемон, вроде бы с полной уверенностью, но от этого не менее смущённо. — И никто тебе не запрещает… Кхе, попробуй тут, — уже с более привычной задиристостью фыркнул он, ухватившись за вереницу чёрных бусин на своей шее, словно собираясь сорвать их. — Сразу ведь усадишь.       — А вот и нет, — пришёл черёд Кагоме обиженно надуть губы. — Можно подумать, я только повода жду. Если ты не заметил, я магией чёток пользуюсь лишь в самом крайнем случае — когда тебя серьёзно заносит — а не просто так, от скуки.       — Ага, щас! — тут же вскинулся Инуяша, имея на этот счёт совсем другое мнение. — Что-то этих крайних случаев по десятку на день приходится… Кхе, заносит, видите ли, меня... А саму-то!       — Ну бывает, перестараюсь, — чуть потупившись, буркнула Кагоме, бездумно теребя краешек своей школьной юбки. — Но чаще всего ты сам нарываешься, — всё же отыскав нужный аргумент, уже гораздо увереннее выпалила она, бесстрашно уставившись в самые зрачки нависшего над ней полудемона.       — Ашизеть, и это вот такое у нас хвалёное доверие! — подкатил тот глаза, почему-то теперь в упор не видя, чему тут могла завидовать Гинцуки. — И шагу ступить, блин, нельзя, чтобы ты чего-нибудь дурного не заподозрила и не усадила раз двести. Ну просто сказка!       — Это… это чья б ещё корова про доверие мычала! — отважно пошла в контрнаступление Хигураши, не желая, чтобы этот ушастый сгусток неприятностей выставлял её каким-то неадекватным чудовищем. — Сам же вечно рычишь и шарахаешься, стоит мне только к твоим ушам потянуться, хотя я ни разу ничего плохого с ними не сделала... Кхе, так-то ты мне веришь? — полностью скопировав манеру полудемона, хмыкнула она, так же, как и он, горделиво вскинув подбородок и так же скрестив руки на груди в его излюбленном жесте.       Инуяша встретил свою пародию насупленной миной и громким недовольным сопением. Будучи крайне возмущённым что поведением, что словами девушки, он с шумом набрал в грудь воздух, намереваясь не самым деликатным образом высказать все свои претензии, но неожиданно, даже для самого себя, выпалил совершенно иное:       — Хорош гундеть всякую чушь! Я тебе доверяю, дурёха ты бестолковая!       Проорав эти слова, полудемон вдруг резко подался вперёд, буквально спикировав на испуганно дёрнувшуюся Кагоме, которая едва успела убрать с колен учебник, прежде чем на них бесцеремонно шлёпнулась белобрысая голова.       — Валяй, чеши сколько влезет — больше и слова не скажу! — не дав ей даже перевести дух, строго приказал Инуяша, отважно вздёрнув торчком уши.       — Ты чего? — от неожиданности вскинув вверх руки, оторопело уставилась на него Кагоме, откровенно не зная, как реагировать на столь внезапно свалившееся на неё счастье. — Головой ударился? — почти без сарказма произнесла она, начиная уже с подозрением разглядывать развалившегося, на её коленях, как на подушке, полудемона, который тут же скорчил такую серьёзную мину, будто ему предстоял самый трудный в жизни бой.       — Сама ты стукнутая, — раздражённо буркнул он и ещё плотнее сдвинул брови, хотя казалось, что плотнее уже просто некуда. — Вроде не рычу, не убегаю — а ты опять чем-то недовольна. Чухай давай! Или до самой ночи собираешься мне глазки строить?       — Ничего я тебе не строю, — вспыхнув ещё ярче, резко отпрянула от него Кагоме, тщетно пытаясь увеличить между ними расстояние. — Просто... Э-э-э... Ну, как бы... Может, как-нибудь потом... — залепетала она, бросив весьма выразительный взгляд в сторону лагеря, откуда в любой миг мог явиться кто-нибудь из друзей, но полудемон либо не понял этот намёк, либо просто проигнорировал.       Громко кхекнув, он лишь скрестил на груди руки, даже и не думая вскакивать или вообще хоть как-то двигаться с места.       — Вредина, — буркнула себе под нос Хигураши, едва удержавшись, чтобы хорошенько не щёлкнуть его по лбу. — Между прочим, сейчас мне совсем не до твоих ушей. Зачёт на носу, а толком-то ничего и не выучено, — фыркнула она, теперь уже полностью уверившись, что в лагере резвящийся с Кирарой Шиппо со своим несмолкаемым визгом мешал бы учёбе гораздо меньше, чем кое-чьи полудемонические заскоки. — А я вместо того, чтобы алгебру зубрить, тут разной ерундой с тобой маюсь.       — Ах, значит, ерундой! — услышав это, зарычал Инуяша, старательно вытянув шею, в попытке заглянуть девушке в лицо, но в своём лежачем положении смог лишь увидеть её подбородок. — Тебя, блин, не поймёшь! Когда ору «не трожь» — ты всё равно к ушам лезешь и ерундой это не считаешь. А тут, блин, разрешил так тебе сразу повыпендриваться приспичило… Похоже, у тебя в голове заморочек больше, чем мозгов!       — И вовсе я не выпендриваюсь! — взвизгнула Кагоме, снова наклонившись к полудемону, чтобы с возмущением уставиться в его чуть щурящиеся от солнечных бликов янтарные очи. — И нет у меня никаких заморочек! — отрезала она и, чтобы доказать это, решительно потянулась к его белокурой голове.       Однако в последнее мгновение смелость всё же подвела девушку, и вместо того, чтобы с размаху вцепиться в навострённые собачьи уши, она для начала осторожно тронула кончик одного и тут же вздрогнула от неожиданности, когда то вдруг дёрнулось, как от электрического разряда, и вместе со вторым мгновенно юркнуло в густую шевелюру, почти полностью скрывшись там из виду.       «Трусишка», — не без злорадства усмехнулась Кагоме, теперь уже бесстрашно запустив пальцы в пелену белых волос, где довольно легко нащупала скрывшиеся собачьи ушки, которые всё так же мелко подрагивали от каждого её даже мимолётного прикосновения.       — А говорил, что доверяешь, — не удержавшись, фыркнула Хигураши, нежно почёсывая у самого основания бархатистого треугольничка, который, несмотря на её старания, так и не расслабился, оставаясь плотно прижатым к белокурой голове, притихшего, ровно мышка полудемона. — Прям весь скукожился, будто я тебе их оторвать пытаюсь.       С этими словами она легко отыскала наощупь мягкий краешек ушка, чтобы почти насильно приподнять его вверх, чему то вроде бы и не сопротивлялось, но и подчиняться тоже не спешило.       — Доверие тут вовсе ни при чём, — сконфуженно буркнул Инуяша и, словно невзначай, качнул головой, легко высвобождаясь из тонких девичьих пальцев. — Тут в другом дело.       — Неужели? — мурлыкнула Кагоме, без особых проблем вновь поймав свою «сбежавшую игрушку», теперь уже аккуратно поглаживая большим пальцем внутреннюю, покрытую нежной кожицей часть. — И в чём же? — улыбнулась она, склонив голову набок, чем позволила пробившемуся сквозь листву солнечному лучу скользнуть по волне её чёрного локона, наполнив его изнутри мягким свечением.       — Ну, это... Как бы... — промямлил Инуяша, ловя себя на мысли, что внимательно следит за тем, как солнечные блики мелкими искорками пляшут на чёрных волосинках, чуть прикрывающих нежно-розовые щёки склонившейся над ним девушки. — Не скажу, — в итоге коротко буркнул полудемон и тут же поспешно зажмурился, хотя ничего этим ровном счётом не выиграл, ибо теперь всё внимание неминуемо переключилось на руки Кагоме, которые с лёгким шуршанием прохаживались по всей длине его ушей, от основания до самых кончиков, чем с каждой секундой лишь множили количество мурашек, лавиной катившихся по мгновенно ставшей гусиной коже. — Ты меня сразу усадишь.       — Почему ты думаешь, что я тебя за каждое слово усаживать буду? — не без обиды фыркнула Кагоме и уже совсем не так нежно дёрнула бархатистый треугольничек, который тут же возмущённо встрепенулся, но почти сразу и поник.       — Не за слово, — на всякий случай нахмурившись, глухо произнёс Инуяша, осторожно поглядывая на неё сквозь слегка приоткрытые веки. — Просто, когда ты... Ну, потом я... В общем, всё получается как тогда... Ну, тогда... Ну, в смысле, как тогда на дереве... Понимаешь? — с трудом выдавил он из себя самое внятное, на что только был в эту минуту способен, с каждым словом всё сильнее сливаясь цветом со своей одеждой.       Однако в своём состоянии парень оказался вовсе не один. Вспыхнув почти так же ярко, Хигураши испуганным котёнком сжалась в комок от нахлынувшей волны эмоций, но зато с речью смогла справиться гораздо лучше.       — До сих пор из-за этого переживаешь? — еле слышно, почти шёпотом, произнесла она, смущённо отведя взгляд в сторону — на колышущиеся от дуновения расшалившегося ветра травинки у своих ног. — Из-за той метки на моём плече, да?       В этот миг щёки полудемона не просто запекли, они вспыхнули просто-таки адским пламенем, чудом не спалившим его дотла. Словно разом потеряв над собой контроль, Инуяша, взбрыкнув всем телом, так резко вскочил с земли, что буквально в долю секунды оказался в сидячем положении напротив испуганно отпрянувшей назад Кагоме, чьё сердце наверняка осталось на месте лишь благодаря тому, что та успела прижать обе ладони к своей часто вздымающейся от прерывистого дыхания груди.       — Откуда ты знаешь?! — выпалил Инуяша, в упор уставившись в оторопелое лицо девушки примерно того же оттенка, что и его взволнованная физиономия. — Про... про... про метку... Откуда?! — не с первой попытки, и вовсе не то, что собирался, пролепетал он, сведя свои собачьи уши почти у самой макушки. — Г...Гинцуки... Это она ляпнула?!       — При чём тут Гинцуки? — моргнула Кагоме, ещё сильнее отклонившись назад, ибо откровенно не знала, чего ещё от него ожидать. — Мне Санго-чян рассказала.       — Санго?! — взвыл полудемон, заставив бедняжку всерьёз заволноваться о его состоянии, тревожным признаком которого стало мгновенно побледневшее лицо.       — Ну да, она, — с видимой опаской кивнула Хигураши, решив отложить на потом выяснение, почему тот сразу подумал на лисицу. — Когда мы были в бане, Шиппо заметил царапины и...       — Что, и мелкий тоже? — обречённо выдохнул Инуяша, чувствуя себя полным идиотом, раз наивно полагал, что его косяк никто не заметил, хотя в итоге выяснилось, что в курсе были абсолютно все.       — Тоже, — снова кивнула Кагоме, чувствуя, что его нервозность постепенно передаётся и ей. — Он… В смысле, Шиппо-чян сказал, что такую… такую неуклюжую метку ещё поискать надо... Я не совсем поняла, о чём он, и тогда Санго-чян мне всё объяснила... — буквально сгорая от неловкости, пробормотала Хигураши, порывисто поправляя подол своей юбки в бесполезной попытке сделать ту ещё чуть длиннее.       — Вот же ж засада, — шлёпнул полудемон себя по лбу ладонью, случайно задев когтем висок, но даже этого и не заметил.       — Д-да не переживай ты так, — поспешила успокоить его Кагоме, с немалой тревогой глядя на появившиеся на левой стороне его лица багровые полосы. — Санго обещала ничего Мироку-сама не говорить, а Шиппо я пригрозила, что если он будет тебя задирать, то больше никогда не получит сладостей… Он мне клятвенно пообещал, что будет молчать! Честно-честно!       — Думаешь, проконает? — недоверчиво, но вместе с тем и с плохо скрываемой надеждой произнёс Инуяша, робко поглядывая на неё сквозь растопыренные пальцы.       — Уверена, — не удержавшись рассмеялась Кагоме и ухватившись за его руку, почти насильно опустила её вниз, хотя не сказать, что полудемон сильно тому сопротивлялся. — Шиппо, хоть и баламут, но за нас очень переживает.       — Ну да. А ещё за сласти мать бы родную продал, — фыркнул Инуяша, хотя едва ли сам верил своим словам, ибо помнил пусть и не всегда уместные, но вполне искренние попытки лисёнка любым способом помирить их с Кагоме, даже после самой серьёзной ссоры.       — Шиппо-чян вовсе не такой меркантильный, — словно прочтя эти мысли, улыбнувшись, качнула головой Кагоме и, пока не отказала смелость, подалась вперёд, буквально вкладывая себя в объятия полудемона, который сначала, конфузливо отклонился чуть назад, но потом, привычно обхватив её руками, крепко прижав к своей груди.       — Если хочешь, можешь меня усадить, — немного помолчав, еле слышно пробормотал Инуяша, аккуратно касаясь плеча девушки, где наверняка ещё остались скрытые сейчас под блузкой царапины от его когтей.       — Зачем? — тут же мелко вздрогнула Кагоме и хотела было поднять голову, чтобы взглянуть парню в лицо, но в итоге так и не смогла заставить себя отстраниться от него. — Не хочу, — прошептала она, перебирая пальцами грубую ткань алой рубахи. — Не за что тебя усаживать.       — Не за что? — поморщился Инуяша, несмотря на её заверения, считая немного иначе. — Я ведь тебя поранил.       — Ну и что, — пожала плечами Кагоме. — Это ведь твои инстинкты, — еле слышно булькнула она, от души радуясь, что полудемон не видит её лица. — Санго-чян сказала, что это нормально. И я… я… я совсем не против такой метки.       «Ты гляди, и правда рада... Выходит, Гинцуки была права, — вытянул лицо Инуяша, чувствуя, как вместе с удивлением, в его душе постепенно расползается и какое-то тёплое, уютное чувство. — И никакая магия тут ни при чём. Кагоме со мной, потому что сама хочет, — порывисто выдохнул он, ещё крепче сжимая в объятиях своё хрупкое сокровище. — И я с ней вовсе не из-за чёток, а потому что её…»

***КОНЕЦ***