***
Лестницу затрясло еще сильнее. Взрывы, грохот. Матернувшись, убийца дернул меня к себе, пряча от посыпавшихся обломков. Пыльно, душно. Подняв глаза, мы поняли, что это финиш господа и дамы. Вокруг груды обломков, все в огне. Где-то выступила арматура. Виктор уверенно прижимается с мной к стенке. Огонь. Чтоб его, огонь повсюду! Паника, истерика, а огнетушитель я с собой не ношу! А было бы очень кстати. Это называется просрать перед финишем. Но хрен вам, я на финальной прямой не сдамся. Это как… Как сделать финальный тулуп, когда сил уже нет. Один рывок, главное ни чего не напутать. Иначе ошибка может стоить жизни. — Надо как-то сваливать отсюда, — говорю я, хриплым, наганным голосом. Зак молчал, не повёл головой. От того что он прижал меня к себе практически в обнимку, чувствую как его трясёт. Как кацудона рядом с Виктором. Сам Виктор что-то там на фоне вопил по типу: «идея конечно хорошая, но как реализовать идей нет». Ещё бы у тебя была идея, предатель. — Зак? — я легко потрясла его, — эй, не время паниковать, надо выбираться! — Прости, но… — он посмотрел на меня с полным ужасом глазами, — мы сгорим заживо… Как совершенно вылетело из головы… Я просто боюсь погибнуть. Просто боюсь больше не увидеть знакомых, не выйти на лёд. А он знает что такое гореть, что такое сгореть заживо. Он это чувствовал, он это видел, он это ощущал. Он помнит эту боль и ощущает её до сих пор. Стоит опустит глаза на свои руки и тут же всё по новой. Будто это было вчера. Мне этого не понять, но точно ясно, что ему до жути страшно. Как маленькому ребёнку. — Ты ведь можешь раздолбать обломки. Если мы их разнесем, то выберемся живыми! — пытаюсь подбодрить, но судя по лицу испуганного котёнка, это ни как не действует. — Нет, Насть, я не могу… сдвинуться с места. Нет, так дело не пойдет. Отпустив его, я со всей дури пнула горящий обломок, мешавший пройти, и тот, естественно, отлетел в сторону. Хорошо, что ботинок не загорелся, было бы как-то вообще не как. Обломок покатился вниз и скрылся в столбе пламени. — С ума сошла?! — орут Зак с Виктором хором. — А теперь меня послушай, — схватив его за ворот, я притянула его вниз к себе, — Я пыталась сейчас быть хорошей, но придётся быть собой. Сейчас не время панику разводить, Зак. Мы хотели отсюда выбраться, и мы выберемся отсюда, черт возьми, тебе ясно?! А если нет, то и праваливай! Дальше такой слабак не нужен! — Не ну это как-то, — начал было Виктор. Разозленный моим действием, он одернул меня в сторону, полетев к горе обломков. Грохот — и те разлетаются в щепки, открывая проход. Расплывшись в безумной улыбке, тот покосился на меня. -Знаешь… а ты молодец. — А ты че, сомневался? — я, как ни в чем не бывало, пожала плечами. Его смех быстро перерос в продирающий до мурашек знакомый безумный хохот, пробирающий до мурашек похлеще АСМР, и тот покрепче взялся за свое оружие. — А теперь я разнесу здесь все к чертям! — грозно крикнул Зак. — Учись, — вальяжно сказала я Виктору, — Вот это мужчина. А ты педик какой-то.«До полного уничтожения подземной части здания осталось пять минут».
Очередной вскрик меня, от подбирающего огня. Громкий крик Виктора «сюда!». Затем под громкий хохоть маньяка раздался грохот решающегося обвала. Мы с Виктором словно мухи летали вокруг этих обломков ища самое-самое хлипкое место, да так, что бы Зак смог там сделать нормальную дыромань. Чувствую себя героиней видео игры. Одной из больших особенностей этой всей весёлой игры — было не попасть под знакомую до боли косу, которая то и дело норовила меня прикончить или отрезать мне то, что по факту мне ещё было нужно. К примеру руку. С стороны, это было бы явно весело наблюдать, если бы не огонь, который уже успел подпалить мне волосы. Картина маслом: дестрой на руинах армагидона Била Шифра. Не иначе. Всё пришло к концу, когда в один момент я чудом не падаю в пропасть, и то благодаря только тому, что Виктор вовремя меня схватил за руки. Я начала отдышиваться. Довольно крупный кусок лестницы испарился, не иначе. И перепрыгнуть через это — нереально. У меня как-то в детстве был сон, в котором я была в здании, где рушались лестницы. Дедушка мне обещал, что никогда я в таком месте не окажусь. Обманул, получается. — Твою!.. Ох… Зак, дальше проходу нет! — орёт Виктор. — приплыли, — сквозь зубы цежу я. — С чего это вдруг? Проход есть. — Чт… Пусти меня! Зак хватает меня, взяв почти как какую-то подушку. Не, я конечно стараюсь влазить в стандарт, да и он явно в хорошей форме, но не хочет же он… — Приготовься! — Не смей! Одно плавное движение рук и меня отправили в полёт. Вот я сейчас либо улечу в яму под свой грозный крик, либо сломаю позвоночник об ступеньки. Наконец заземлившись, больно ударившись копчиком, не смертельно, но больно, я поднимаю глаза на крик и вижу летящего на меня фигуриста. Под возмущённое «Витя!», я отбегаю. Тот упал, кувырком прокатился до конца лестницы и если бы я не схватила его, то Кацудон остался без тренера. Зак в один прыжок приземлился рядом. Он там косу как шест использовал? Похоже я начинаю понимать, к чему меня тренирует Лилия. Далее следовало очередной парад армагидона, только бонусом шли прыжки через огонь. Новоиспеченные индейцы, екарный бабай. В руки бубен — и будет волшебный ритуал. Мы еле успеваю за ним. Он с бешенным смехом несется вперед, разнося все подряд, уже забив на наши подсказки. Странный звон. — лезвие треснуло, -сказал Зак, осмотря косу. — прицепи логично, — сказала я, почесав макушку, пролезая через очередную дырку. — Критично? -интересуется Виктор. — Нет, все нормально, — отмахнулся Зак, махнув оружием. — Там обломков больше нет, — говорю я, — Так-что… Я не успела закончить. Под ногами тут же всё затреслось и зашаталось. Удержаться на ногах было сложно. Виктор даже присел, схватившись за стену. Я вцепилась в Зака, который сам пытался удержать хоть как-то равновесие. Но не противился. Обхватил меня своей рукой. Бабахнуло, поднялось облоко дыма, огонь полыхнул с новой силой. Стало страшно. Через эту смесь бетона, закрепляемую торчащей арматурой — нам не пробиться. — Вот теперь нам конец, — говорю я, с слезами на глазах. Зак опустил косу, сел на корточки рядом с мной и вытер большим пальцем мою слезу. Потом взял меня за плечи, треся. — А ну хватит! — выполняет свою очередь меня успокаивать Зак, — Скажи лишь слово — и я разнесу здесь все! — Да ты… Ты ж моя радость, — я улыбнулась, вытерла слёзы и уверенна сказала, — ломай здесь все к чёртовой бабушке! — Положись на меня и не отставай! Уже даже не страшно стоять за ним, когда он размахивает косой. Блин, в куртке в пожаре жарко. А?! Блин! Вся куртка в копоти, ну что за фигня. Блин, мы тут по краю обрыва, считай, ходим, а я парюсь из-за того, что куртку запачкала. Бабы, че и говорить. Нет больше обломков. Но резко раздаётся звон. Виктор приседает и за мгновение где стоял он, пронёсся обломок железной стали. — Сломалась, — в панике говорю я. — Все, нет больше косы, — выпустил из рук рукоять маньяк, потом взглянул на меня и улыбнулся своей фирменной улыбкой, — Да и черт с ней, все равно я ее здесь нашел. Не бойся, я подберу ей какую-нибудь замену, когда выйдем! И вот! Наконец! После столько боли, страданий и страха! Небольшой коридор перед здоровенной дверью! Перед нашим спасением! Обернувшись, мы поняли, что лестница обвалилась окончательно. — Фу-ух… можно дышать, — я повернулась к задумавшемуся Заку. — До сих пор не могу понять, для чего было предназначено это здание… — Самой интересно, — пожал плечами Витя, — Хотя, какая разница уже, нет больше этой дыры! — А ты отлично справилась! Если бы не ты, сюда бы мы не добрались. — Мальчики, вы меня смущаете, — махнула я. Делаю шаг вперёд и замираю, улыбка сходит с лица. — Зак, — тяну я, — А. А ты ведь точно не убьёшь меня, когда мы выйдем? — Знаешь, до сегодняшнего дня я никому не позволял принуждать меня, — пожал плечами он, — И никакие там обещания не заставят меня делать то, чего я не хочу… Смысл сказанного доходит до меня как-то с трудом. В нашем случае, это можно понять двояко. И я даже не знаю, бояться мне или все нормально. Поэтому поворачиваюсь и с серьёзным видом смотрю на него. — грохнешь или нет? — Эй! Я же говорил, что нет! Здание и здесь понемногу начинает гореть и рушиться. Стоит поторопиться. — А ты сомневалась?.. — озадаченно спрашивает парень, поравнявшись с мной. — Нет, но ты товарищ загадочный, мало ли, что тебе в голову ударит. — Ах ты, — тот хотел отвесить мне подзатыльник, но резкие слова Вити его остановили. — Ребята. — А? — хором спрашиваем мы. Витя подымает палец вверх, указывая на балкон. Подняв глаза, мы увидели на балконе над дверью священника. Он просто стоит и смотрит на нас. — Здание разрушается. — И что, пристрелишь нас? Или крест на голову уронишь? — спрашиваю я, скрестив руки. — Нет. — Эм… то есть, ты вот так просто отпустишь нас? — уточняет Витя. — Благодаря вам моему взору открылось весьма занимательное зрелище. Я с самого начала подозревал, что Зак окружен невидимыми крыльями… но сейчас эти крылья утратили форму. — Невидимые крылья? Нет, он милашка, с этим и не поспоришь, — стоящий рядом Айзек аж икнул, — но вы что, думали он реальный ангел? Я на всякий случай провожу рукой по его спине, проверяя наличие крыльев. Маньяк тут же завозмущался. — Именно так я и думал. Потому что он знал лишь то, что убивает людей. Лишен личных мотивов. Более того, он стал использовать свое орудие убийства ради блага другого человека. В результате сломав его. Зак снизошел до людей… Но верно ли говорить о том, что он с самого начала был человеком? Я с Витей перегленулись. — Так, кем еще он мог быть, — не понял Витя и глянул на Зака. — Так или иначе, тем, кто мне это показал, — начал священник, — была ты, та, кого я обвинил в ведьмовстве. — Ну, вот видите, я взяла и прозрение наколдовала, польза, как-никак. Витя толкнул меня в бок. — Сейчас мне кажется, что тем, кто хотел лишить Зака человечности, был я. — Кажется? — возмутилась я, — Ты вообще не особенно стремился ему что-то объяснять. Он был нужен тебе только для того, чтобы он людей кромсал, ничего больше! Витя схватил меня за руку, когда я сделала шаг в сторону священника, не опуская головы. Мне кажется, Витя решил, что я могу от злости улететь вверх. — В любом случае… мой эксперимент окончен. Роль «смотрящего со стороны Бога» сыграна. Настало время искупления. Здание снова тряхнуло. Закинув меня на себя и схватив Витю за шиворот, Зак без слов помчался к выходу. И миновав серый полуразваленный коридор, мы буквально вывалились на улицу, грохнувшись с небольшой лестницы. Даже не верится. Воздух! Улица! Свобода! — Воздух! Дышать, да-да-да! — поднявшись, я огляделась. — И как это чувствовать себя вновь на свободе? — уточняет Витя. — Как будто я была героиней «пилы», — смеюсь я, упав на землю. Какие-то забытые людьми улицы. Здоровенное здание, откуда мы выбрались, дымится. Ночь, тишина. Но тишину нарушил вой серен. — Упс, кажется, взрыв внимание привлек, надо бы сматываться, — критикую я. — А?! Разве они не должны помочь тебе? — тупит мой маньяк. — Ты совсем с ума сошел?! — смеюсь я, сев, — Валим отсюда, быстро! Поймав его за руку, я помчалась вперед. Виктор возмутился и с словами «голубки, меня подождите», побежал за нами. Зак быстро перехватил инициативу, поймав меня на руки и рванув дальше еще быстрее, будто воспринял просьбу фигуриста как предложение о гонке. на одну свою руку он меня посадил, а другой придерживался. Я же обняла его за шею, держась. Реально как в фильме. Вот прям растаю сейчас. Еще и трясет так, будто летишь на горках, где под колеса камней наложили. Сирены за спиной гудели довольно долго. Пока мы не удрали к уже не таким заброшенным улицам, тормознув в какой-то тихой улочке. Отпустив меня, маньяк прислонился к стене в попытках отдышаться. Я села рядышком, прислонившись спиной к стене, а боком к его ноге. Воздуха просто не хватало. А за счёт того что он был холодным, резал горло. Ещё хотелось пить и, если так подумать, есть тоже хотелось. — А твое плечо, — интересуется маньяк. — Смотаюсь в больницу, скажу, что лазила на заброшке и неудачно упала. Выкручусь, я ж подросток. — Вот как, — протянул он и запрокинул голову. Пока мы бежали, медленно начался снег. На улице, вроде, холодно, а мне вот жарко. Тихо так, спокойно. Никто не пытается прибить, похоронить, глаза вытащить и так далее. Я смотрю на то, с какими восхищёнными глазами мой Зак смотрит в небо на звёзды, на снежок. Как искренни он этому улыбается и пытается поймать снежинку рукой. Седеть минимум мне тут долго, пока не придёт Витя точно. А может уже и не придёт. спешить ему тоже не куда. Это наш шанс посидеть вот так, спокойно. впервые в жизни. — Зак, — тот опустил взгляд на меня, пока я поднималась, попе стало холодно, — ты вообще въезжаешь?.. — Во что? — Мы выбрались! Вы брались! — забив на болящую руку, я и запрыгнула на него, хорошенько обняв. — Ага! — тот придержал меня одной рукой, чтобы я не свалилась, но буду считать, что он меня тоже обнял, — а дальше что? — Ну… дальше, наверно, каждый пойдет своей дорогой. Однако. Отпустив его и став на землю, я забралась в рюкзак и достала альбом. Слушая, как шуршит маркер и рвется бумага, тот заглянул через мое плечо посмотреть, что происходит. — Вот. Обернувшись, я вручила ему обрывок одного из листов альбома с небольшой зарисовочкой. Конёк, а под ним мой адрес. А что б уж наверняка написала инстаграмм и автограф оставила. Последнее профессиональная привычка. Зак нахмурился. — Настя, ты же знаешь, что… — Да, знаю, поэтому развесь уши и внимай. Для начала пришлось немного объяснить ему, что это вообще за такие волшебные каракули. Мой почерк довольно своеобразная вещь, настолько своеобразная, что я сама порой не понимаю, что это, мать вашу, за иероглифы. За-то фанаты визжат от них как не знаю кто. Особенно если оставлю инсту или… так. Возвращаясь к подчерку. Я об этом как-то не подумала, и поняла всю тупость содеянного, когда сама же адрес прочитать не смогла. Пришлось зачеркивать и переписывать, под ехидный хохот Айзека. Но спустя минут двадцать, а может и пол часа, мне таки удалось слегка научить его понимать хотя бы эту надпись и объяснить, где я живу, и как туда дойти. За это время к нам подбежал Витя. В конце моего объяснения, что если что подходишь к человеку и говоришь «можете Плисецкой в инст написать: позвони сюда, пж, Айз.» маньяк глухо угукнул. Его явно не радовала идея, что надо к кому-то подходить. — А… зачем ты рассказала мне это? — пытался понять Зак. — Заглядывай в гости, — улыбнувшись, я спрятала листок ему в задний карман, — если тебе будет что-то нужно, — я начала его поправлять и достала шарф из заднего отсека рюкзака, даже забыла что он есть, — ты всегда можешь найти меня, я обязательно помогу, — после чего завязала его и спрятала концы под толстовку, — Ну и, даже если не придешь, у тебя на память останется хотя бы рисуночек, — он жалобно на меня посмотрел, от чего я слегка прикаснулась к его кончику носа и попыталась выдавить что-то вроде улыбки, — А если нет, то я буду тебе передавать привет с своих выступлений. Буду махать тебе ручкой. Только я буду уже… В прочем не важно. Улыбается. Стряхнув с волос снег, надела капюшон. Я улыбнулась в ответ. В груди сжалось противное чувство. Боль перемешку с грустью. Как-то мне Милана рассказывала о том, что повстречав один раз в жизни ненормально, нормально жить уже не захочется. И ведь правда. Я готова вернуться туда в то место лишь бы мы с ним ещё погуляли. ещё немного… ещё часочек. Не хочу его отпускать. Но всё же приходиться. — Тогда, еще увидимся! — тот протянул мне кулак. Я смотрю на этот кулак, кажется пустом взглядом. Осознание приходит когда Виктор тронул рукой моё плечо. — да, — кивнула я и ударила своим. Не смогла просто уйти. Обняла его и поцеловала в щёку. После чего мы ушли. Не знаю ушёл он или нет. Он всегда двигается как призрак, бесшумно и без следов.